Заповедные встречи

Наши керженские леса и реки издревле были богаты зверем и рыбой. Однако с развитием транспорта и усиленной лесозаготовкой, а также в связи с повальным увлечением охотой и рыболовством дичь и рыба становятся редкостью. Значительным и уникальным исключением остаются тихие уголки возле Керженского заповедника, где природа создала настоящий музей под открытым небом.

В деревне Чудово, что в сорока километрах от Семенова, живет Николай Алексеевич Смирнов. В прошлом – выпускник Горьковского сельхозинститута, агроном колхоза имени Жданова, экономист Беласовского колхоза, заведующий МТФ в Зубилихе, егерь Керженского заповедника, - Н.А.Смирнов по-прежнему работает, хотя 18 ноября ему исполнилось уже 65 лет.

Долго тянутся темные вечера и ночи. Рядом с пилорамой, которую охраняет Николай Алексеевич, – ни души. Только фонарь рассеивает темноту на несколько метров вокруг да падающий снег бесшумно ложится на крышу. В комнате, оборудованной для сторожей, есть радиоприемник. Он, правда, часто только трещит, и наладить его бывает нелегко, но с ним хоть как-то отвлекаешься, а главное – можно послушать новости.

Просто охотником Николая Алексеевича Смирнова назвать нельзя. Это человек, который по-настоящему любит природу, который относится к ней с неподдельным уважением и любовью.
 
Интерес к лесу у него появился давно. Родился в деревне Озерочной. Почти все детство провел в Лужках, у дяди Федора Ивановича Смирнова - заядлого рыбака и охотника. Лужки – деревня небольшая, всего домов в тридцать, однако местность там очень живописная. С одной стороны – Керженец, с другой - Большое озеро. Дядя всегда держал собак, причем самых обычных дворняг. Однако работали они не хуже породистых. Возьмет щенка в вещмешок, придет в лес – дрова пилить или на охоту – и выпускает. Шарик или Жучка уже знают, что нужно искать зверя, и начинают кружить по лесу, вынюхивать следы.

- Я первого своего зайца убил в двенадцать лет, - вспоминает Н.А. Смирнов.  Тогда у меня была длинная старинная одностволка. Вместе с младшим братом набрали пять мешков сосновых шишек, сдали их, а на вырученные деньги купили ружье. Потом уже, будучи студентом, приобрел курковую двустволку.

Школа дяди сыграла немалую роль в его жизни. Еще бы: Федор Иванович добывал куницу, ондатров, енотов, лисиц, волков, даже лосей, а  в 1953 году занял второе место в области по сдаче пушнины.
 
Н.А. Смирнов рассказывает:

- Природа для меня – это как бог, без которого себя не мыслю. Если неделю не схожу в лес – уже «болею», поэтому всегда выбираю время, чтобы выбраться из дома. У меня нет такой цели, чтобы что-то взять у природы или чем-то поживиться. Главное – просто посмотреть, что где плавает, ползает, бегает, летает, растет.

Кстати, Н.А.Смирнов очень любит рассказы современного писателя-натуралиста В.М. Пескова. В детстве от корки до корки читал Пришвина и Некрасова. А вот Шукшина Николай Алексеевич уважает за красоту языка, сочность и краткость фразы. Много он знает и по экономической теории, которую изучал в изложении самих Маркса и Энгельса.

- Однажды прочитал в районной газете, что в недавно открывшийся Керженский заповедник требуется егерь со спортивным разрядом (у Николая Алексеевича таковых два, причем оба разряда первые: по вольной борьбе и лыжам). Его с удовольствием взяли на работу.

Работа в Керженском заповеднике оставила незабываемые впечатления. Николай Алексеевич рассказал о нем много интересного и познавательного:

- Заповедник начал функционировать в апреле 1993 года. Находится он на левом берегу Керженца, а его общая площадь составляет около 47 тысяч гектаров, причем большая часть - лесные площади. Остальную территорию занимают водоемы и болота. В пределах заповедника (а это Борский и Семёновский районы) в Керженец впадает множество мелких речек: Макариха, Рустайчик, Вишня, Пугай и другие.

Заповедник располагается в очень живописных местах. Сосну – самое распространенное дерево - называют местной царицей. Однако здесь много также березняка, ельника, ольхи. Заповедник сильно пострадал от пожаров и вырубок. И всё же считается, что именно отсюда начинается настоящая тайга.

На территории заповедника отмечено более 140 видов птиц и почти столько же видов растений, лишайников, грибов, животных, занесенных в Красные книги не только Нижегородской области, но и России.

Наблюдать за лесными обитателями довольно сложно, потому что животные видят и слышат людей на большом расстоянии. На лесных речках можно увидеть бобровые плотины и «кормовые столики» ондатры, а если быть очень осторожным и незаметным, удастся понаблюдать и за лосями, медведями, лисицами.

Широкой полосой в заповеднике тянутся болота – здесь их сохранилось около сорока. Наиболее крупные – Вишенское и Мосолово, о котором давно по Керженцу бродит сказка. Вот как она звучит в изложении сказочника-земляка С.В. Афоньшина: «По дороге от Семенова к Макарию будет болото, Мосоловым прозывается, в болоте грива сосновая, а грива та глаголем. На той гриве сосна  старая комелистая наклонена на полночь. И если бы та сосна упала, то вершиной в зарытый клад, где захоронено звонкой деньгою тридцать три молодецких ноши серебра и золота атаманом Мосолом со товарищами!»

Керженский заповедник – это эталонный участок южнотаежных лесов, поэтому сюда регулярно приезжают туристические экскурсии.

- Самые опасные для заповедника – браконьеры, - отмечает Н.А. Смирнов. – Они не остановятся ни перед чем, лишь бы чем-то поживиться. Однажды загорелся участок леса. Все работники кинулись тушить пожар. А после того, как огонь погасили, в другом конце леса нашли убитую лосиху. Сколько смогли, браконьеры унесли с собой мяса, а остальное спрятали в яму, закрыли ветками и оставили сторожить собаку. Это они нарочно и устроили пожар, чтобы отвлечь егерей. Браконьеры были наказаны: на снеговых буранах и на лошади их догнали и повязали. Ружья отобрали, а потом судили по закону.

Хорош Керженский заповедник. Его водяная артерия – Керженец – стал источником поэтического вдохновения для многих наших поэтов - Бориса Корнилова, Владимира Автономова, Юрия Адрианова, Владимира Миронова, Николая Маравина, Евгении Корешковой… Говоря словами Валерия Шамшурина, «Керженец – не просто водный поток, он живая душа Семеновского края». Странствуя здесь, писатель В.Г. Короленко уловил чародейный характер этой лесной реки: «Керженец охватил нас своей тихой, задумчивой и сумрачной красотой». Об этом же говорил и сказочник С.В. Афоньшин: «Наша-то речка Керженка она не простая, загляни-ка в нее поглубже – ой много покажет и порасскажет!»

В.Миронов в одном из стихотворений приглашает свою возлюбленную Лиду поселиться в закерженской роще: «Может, срубим дубовую келью / В глубине камышовых озер? / И весной из веселой светлицы, / когда солнце над лесом встает, / будем слушать, как вольные птицы / на токах огласят небосвод. / И в смоленой осиновой лодке / Поплывем выбирать из сетей / окуней красноперых и кротких / золотых бирюков – карасей».

С.В. Афоньшин в повести «Человек из неолита» вспоминает свою жизнь в Черноозерье: «С первых же дней очаровал меня сам Керженец. <…> Вот табунок лосей переправился с правого берега на левый, переплыл и отряхнулся от воды, раскидывая брызги по песку. Вот медведь перешел вброд перекатом и тоже отряхивался и по песку повалялся. Здесь на крутояр глухари по утрам вылетают: лапами песок разгребать, гальку клевать. А вдоль кромки берега след выдры-порешни. И над каждой излучиной свой скопа-рыболов князем сидел, с дерева в воду глядел, добычу поджидал. <…> А какой лес по берегам Керженца!».

Е.В. Корешкова в стихотворении «Керженская весна» пишет: «Мест лучше керженских в мире не сыщешь нигде». В другом стихотворении она поэтически описывает реку: «Ускоряет теченье струи / Темный Керженец на перекатах. / Здесь живут по кустам соловьи, / Их прославил Корнилов когда-то».

Н. Маравин в стихотворении «Лесные реки» говорит о весеннем разливе: «Весна на Керженце грозна, / Страшна на шумных речках, / Шипит протоками она, / Бурлит и лед калечит».

Так Керженец природный сливается с Керженцем литературным.

Н.А.Смирнов говорит, что в заповеднике работал не за деньги, а за совесть. Еще бы: заповедник на Керженце - единственное в области место, где можно наблюдать за жизнью природы в ее почти первозданном виде. Николай Алексеевич вспоминает:

- Около Черноозерья в Керженец впадает заводь Красный Яр. Там обитают бобры, ондатры, разная рыба, всегда прилетает много уток.  Однажды ноябрьским вечером я увидел бобровое поселение. В полынье рядом с бобровой хатой показалось что-то черное. Думаю: наверное, бобренок не может вылезти из-подо льда. А лед тогда стал уже прочным, и по нему можно было ходить. Но оказалось, что это огромная стая карасей – штук сорок, причем каждый весом по триста – пятьсот граммов. Все вместе они переплывали из одной ямы в другую. Лед – прозрачный, дно песчаное, и потому весь косяк было хорошо видно, как в аквариуме. Я долго за ними ползал по льду. Постоят они немного у ямы, проверят что-то, пошевелят плавниками и - плывут к другому месту. Очень интересно было наблюдать за этой безмолвной организованной жизнью рыб. Да и вообще в Черной речке много и щук, и налимов, и окуней.

Как-то раз, накануне первомайского праздника, идем мы с напарником по Кабельной дороге на речку Пугайчик. Вдруг послышались какие-то шлепки. Подумали, что лоси: они здесь часто кормились. Вышли с подветренной стороны на низинку и смотрим: медведица, метра под два ростом, а с нею – три медвежонка - ловят лягушек в пруду. У двух медвежат белые пятна-галстучки на груди, а у третьего – на спине. Ну, совсем как на картине И.Шишкина «Утро в сосновом бору». Думаем: уж не почудилось ли? Медведица, почуяв людей, встала, насторожилась, рыкнула – и бежать. Медвежата вприпрыжку бросились за ней. Мы даже испугаться не успели, а они уже скрылись.

По мнению Н.А. Смирнова, человек должен многому учиться у природы:

- Пойдешь в лес, пусть не обязательно за ягодами или грибами, а просто так, - и сразу отдыхаешь. (Кстати, подобное говорил и сказочник Сергей Афоньшин: «Лес да река меня спасают, без них пропал бы. В городе-то задыхаюсь – часу там пробыть не могу».) Заповедник – это своеобразный природный эталон, это место, которое бережно оберегается от грубого человеческого вмешательства, это то, что стремятся сохранить в первозданном виде. Отсюда – и многообразие впечатлений, связанных с работой в заповеднике.

Сень керженских лесов, издавна хранящая и тайну кладов Степана Разина, и историю деревянной ложки, и легенды старообрядческих скитов, и секреты их обитателей – по-прежнему живет в памяти Н.А. Смирнова яркими незабываемыми впечатлениями.


2011