Шики. Авантюрист

Наступило лето. Шики, однако, впервые в жизни не получил от этого должного удовольствия. Скорее даже наоборот. Причин сему несколько.
Во-первых, пара рискованных и не оправдавших себя интриг поставили жирный крест на отношениях со школьными товарищами, а все дворовые друзья разъехались кто куда. Кому-то (Пи) улыбнулась поездка в деревню на уединение с природой; кому-то фортануло меньше (Малютину Е.), и против своей воли он отправился отбывать срок в летний лагерь на все три смены; ну а самые баловни судьбы (Ваня Б.) улетели за границу в экзотические страны на лазурные берега.
Во-вторых, Шики устроился работать переборщиком макулатуры на склады вторсырья. Вначале график был свободный, а зарплата сдельная – 10 копеек за килограмм. За первую рабочую смену Шики перебрал бумаги на баснословную сумму в 18 рублей. У него была благородная цель – заработать за лето на модный стильный лук. Поэтому парень быстро набирался трудового опыта: самые тяжёлые коробки взвешивал по два, а то бывало и три раза (кладовщиком был кузен и на такие вольности закрывал глаза), приплюсовывал себе часы за разгрузку машин, а также за уборку территории и проч. Бывало, до ста рублей в день зарабатывал! Управляющему, однако, переплачивать не нравилось.
- Что у Шики опять за час уборки территории и два за разгрузку? – Выпучивал глаза из орбит Станислав Абрамович, а вены на его бычьей шее, казалось, вот-вот лопнут от напряжения. - Это, между прочим, твои обязанности, Аркаша!
- Да, верно, но он же помогал.
- Помогал, значит? Ну-ну, ну-ну...
В скором времени кудрявую голову Аркаши посетили щекотливые мыслишки о бренности бытия... Шики по этому случаю вызвали на ковёр.
- Садись, рассказывай.
- Что рассказывать?
- Как это что? – сказал управляющий, смотря испытывающим взглядом. – Это откуда? – достал он порно журналы, которые Шики нашёл часом ранее, перебирая макулатуру, и которые пожалел отправлять в пресс, имея на них более гуманные взгляды.
Шики густо покраснел, в горле пересохло.
- Я...я… не в курсе...
- Гм. Не в курсе, как они у тебя в рюкзаке оказались?
- Да… Меня подставили, честное слово, это…какое-то недоразумение…
- Ладно, дело молодое, проехали, — подмигнул Станислав Абрамович. – Расскажи-ка лучше, где Аркашу вторую неделю носит?
- Не знаю, — пожал плечами Шики. – Болеет, наверно.
- Ясно, что болеет. И это плохо. Это очень плохо. Ведь плохо?
- Да уж, как-то не хорошо.
- Во-от. Поэтому вопрос надо решать. Надо или как?
- Надо.
- Правильно. Ну, как у тебя с амбициями?
- Не понял? – понял Шики.
- Кладовщиком стать готов? Опыт имеется, — многозначительно улыбнулся управляющий. - Исполнительный, шустрый – все качества для карьерного роста. Ну, что скажешь? Или дать время на подумать?
Конечно, открывающаяся перспектива льстила самолюбию, и ослеплённый Шики тут же дал добро. Подписался, не узнав толком условий. А условия, как оказалось, были не самые радужные: финансовая ответственность, плотный график (6-1), пониженная заработная ставка (70 рублей смена, вместо 100). Сей грабёж списали на то, что Шики несовершеннолетний. Насколько это юридически законно, Шики, конечно же, углубляться не стал. Возмещал при случае махинациями, коими грешил в своё время Аркаша.
Вроде бы есть повод для гордости и самоуважения, Шики, однако, чувствовал себя крайне несчастным. Не этого всего он хотел в свои лета. Он хотел, чтоб было как раньше. Гулять до полуночи, смотреть фильмы допоздна, спать до обеда. Ползать по деревьям, прыгать с ветки на ветку. Ездить на велосипеде на море, искупаться, если с погодой повезёт. Хотел каких-то приятных неожиданностей, позитивных свежих эмоций, увлекательных и возможно даже романтических приключений.
О, как ему было грустно, когда он, возвращаясь с работы, не мог перепрыгнуть с разбегу через забор, потому что сил не было, не было энергии, не было огня.
Чтобы высыпаться, он ложился в 9 вечера, но не мог заснуть, ведь за окном стояли белые ночи, и всё кругом жило и пахло. И это справедливо – лето на севере короткое, его все ждут, а когда оно, наконец, приходит - жадно насыщаются.
Так, в один субботний вечер, придя с работы, обессиливший юный кладовщик упал пластом на кровать лицом в подушку. От мысли, что две трети лета позади, что ничего интересного, запоминающегося не произошло, что впереди ждёт та же самая скучная рутина, слёзы выступили на глаза.
- Стоит ли оно того? – задался вопросом Шики, после чего спешно вытер насухо лицо, ибо в комнату вошла мать.
- Шикич, сынок, в магазин сходишь? – спросила женщина, присев на край кровати. Приподнятое игровое настроение матери не гармонировало с состоянием Шики, и даже более того – оскорбляло.
- Не поверишь, ма, но я дико устал. Может, ты сама сходишь?
- Ну, куда же я пойду, Шик? Это ведь надо краситься, наряжаться, не могу же я…
- Всё ты, мА, прекрасно можешь, — сказал юноша утомлённо-раздражённым голосом. – Прекрати.
- Ты это о чём? – начала заводиться женщина.
Шики молча, осуждающе, презрительно сверля взглядом, мотал головой.
- Бессовестный! – бросила мать, после чего от души хлопнула дверью.
Стыд и гнев обуяли Шики. Раздираемый противоречивыми чувствами, он достал из-под матраса все свои денежные накопления (за исключением заначки). Секунду помедлил…
«Плевать!».
Яростно ступая по улице, Шики поймал себя на мысли, что в данный момент готов порвать любого – был бы только случай. Зайдя в магазин, после долгого выбора, юноша взял две полторашки пива «Охота крепкое» и три пачки солёного арахиса. Оплатил товар, после чего отправился на местный водоём. Выбрав безлюдное, но живописное место, спешно устроился в тенёчке. Закинул в рот одним махом полпачки арахиса, жадно пригубил. Из-за высокой доли содержания спирта вкус пива был ужасно терпким. Но не смаковать, не гурманских целей преследовал Шики. Задача стояла простая – быстро и качественно захмелеть.
Смотря вдаль после очередного глотка, думая о несовершенстве бытия, Шики стал невольным свидетелем страстного животного соития. Две довольно крупные лохматые ондатры лихо и бесцеремонно совокуплялись на песчаном островке. Отчего-то, увиденное вызвало приступ небывалой грусти. С ещё большим азартом юноша стал налегать на спиртное.
Тем временем к Шики подступала опасность в виде Глеба Щеглова, что шёл в мрачном настроении, неся на левом плече мёртвое тело Айзы в мешке, а в правой руке садовую лопату. Он шёл хоронить четвероногую подругу. Хоть Глеб и был человеком иррациональным, слишком для своего юного возраста хладнокровным, презирающим всякого рода сентиментализм, но и для него сей удар судьбы был чувствительно болезненным. Получать удовольствие от меланхолии было не в его духе, потому хотелось одного - сменить сознание, притупить боль, забыться. Словом – обнулиться.
Когда Глеб пришёл на водоём и стал присматривать подходящее место, его слух неприятно резанул знакомый голос:
 «Он один такой на этом свете
 Он один такой на этой планете
 Он один такой, кого судьба не грела
 Жизнь моя смысла не имела» – откровенно фальшивил Шики, надрывая связки.
«Однако!» - подумал Глеб, после чего положил труп животного на землю. Бесшумно подкрался. На очередном припеве аккуратным движением руки убрал разделяющую его и Шики растительность.
Догадка подтвердилась, что вызвало улыбку ликования.
- Пздун, — радостно приветствовал он.
- Я, — моментально протрезвел Шики. – Пиво пью. Будешь?
Щенячий взгляд, которым Шики пытался загипнотизировать незваного гостя, напомнил о цели прихода.
- Копай! - кинул лопату Глеб.
Дважды повторять не пришлось. Шики работал быстро, энергично, с огоньком. Когда яма была глубиной метр, а Шики сырой от пота, Глеб велел заканчивать.
- Прости за тот подлый поступок, — сказал Шики, вылезая. - Получилось как-то некрасиво, низко, не по-людски.
Глеб ничего не ответил, смотрел только тем самым красноречивым взглядом, что вызывал дрожь в коленках и спазмы в горле.
- Но, если честно, то ты сам виноват... со своей бешеной собакой! – истерично выпалил Шики, чему был приятно удивлён – эмоциональный срыв был расценен как проявление мужества. – Пошёл ты!
Острым лезвием напоминание об Айзе полоснуло по сердцу Глеба. Молча и угрюмо он взял мешок с телом, аккуратно положил в яму.
- Лопату.
- Это кто? – спросил Шики, протягивая инвентарь.
- Бешеная собака.
- Да, ладно? А что с ней?
- Сдохла, — будничным тоном ответил Глеб и, засучив рукава, начал закапывать.
Шики в очередной раз за день стало стыдно. Он решил загладить свою вину и поддержать недруга.
- Держи, — протянул бутылку. – Помянем.
Минут пять пили, не произнося ни слова, думая каждый о своём. Глеб прокручивал в голове слайды воспоминаний, забавных и трогательных моментов жизни с Айзой. Шики думал о том, как бы поделикатнее смыться.
- Блин! Что за гадость ты пьёшь? – нарушил молчание Глеб, морща лицо. – Спиртяга голимая!
- Не знаю, — пожал плечами Шики. – По телевизору сказали, что это выбор настоящих мужчин.
- И?
- Что и?
Глеб посмотрел на Шики, и его откровенное недоумение, вызвало чувство умиления.
- Напомни, как тебя зовут?
- Шики, — протянул руку Шики.
- Глеб, — пожал Глеб. – Интересный ты тип, Шики.
- Спасибо, — принял за комплимент Шики. – Мне даже однажды натуральная француженка письмо написала, — счёл нужным поделиться он. - Каралет Сесиль.
- Серьёзно?
- Ага.
- Зачем?
- Как зачем? Познакомиться хотела.
- Почему хотела? Ты ей что, разве не ответил?
- Не получилось, но я пытался, аж два раза.
- Как это - пытался?
Прежде, чем ответить, Шики справил нужду.
- История вышла комичной. Первый раз я сглупил и по неопытности заклеил конверт «Моментом». Мне его вернули обратно. Я решил не отчаиваться и купил новый конверт, но указал неверный индекс. А потом мать постирала мои брюки, где в заднем кармане лежало её письмо, а адреса-то я не помню. Такие дела.
- Значит, сейчас где-то во Франции сидит некая Сесиль, скучает, ждёт письмо от русского парня, но даже не догадывается, что обречена?
- Oui (Да).
- Гм, трагично.
- La vie est douleur (Жизнь боль), — качал головой Шики.
Тем временем, где-то во Франции.
- Plus doux, Cecile, plus doux, bebe (Нежнее, Сесиль, нежнее, детка)...
Возвращаемся на родину.
- Пива больше нет? – спросил Глеб, последними каплями смочив горло.
- Увы, — виновато развёл руками Шики.
- Печально. А деньги? Есть?
- Допустим.
- Будь другом, одолжи пару соток.
Предложение Шики не понравилось, показалось сомнительным, рискованным, но он чувствовал вину за собой, за особую некогда меткость и, вручив деньги, на которых поставил мысленно крест, очистил совесть.
Поблагодарив, Глеб отправился в ближайший гастроном. Через четверть часа вернулся на тоже место с двумя пакетами. В одном было две больших бутылки светлого карамельного пива. Во втором: фисташки, копченый сыр-косичка, вяленые морепродукты.
Вода в водоёме была прохладной, чем воспользовался Шики (прежде, чем идти домой, надо было протрезветь, да и после интенсивного труда тупо освежиться). Выйдя на берег, он не ожидал вновь увидеть Глеба.
- Как водичка, француз?
- Пойдёт, — слукавил Шики. – Тоже искупаться решил?
- Я, что, на дурака похож?
- В смысле? Не понял.
- Сюда, так-то, канализационные воды сливают. Искупаться…
- Канализационные воды? – переваривал информацию Шики. – Да я в курсе, я тут у бережка, тут-то чисто, просто надо было протрезветь, прежде чем домой идти, а то, знаешь ли, чревато, — выдал, как казалось в тот момент весомый неоспоримый аргумент Шики, но в глазах Глеба встретил лишь неприкрытую насмешку.
- Значит, пиво больше не будешь?
- Почему не буду?
Час-полтора разговор строился на поверхностные темы: компьютерные игры, зануды взрослые, роль Тинто Брасса в истории итальянского и мирового кино. С повышением градуса в крови беседа стала принимать более глубокий, интимный характер.
- А у тебя есть мечта? – спросил Шики.
- Не знаю, — ответил Глеб и пристально уставился в глаза собеседнику. – Когда-то я очень желал уйти из дома, но...
- Серьёзно? – перебил Шики и, не дав вставить и слова, возбуждённо продолжил. – Я частенько об этом думаю! Дорога меня так и манит, зов приключений... Иной раз воображение так разыграется, что я отчётливо вижу, как еду на товарняках, еду на юга, в Сочи! О, круглый год лето, солнце, девушки в бикини – это ли не мечта?
- И, что держит?
- Что держит? – переспросил Шики, подумал и постеснялся ответить.
- Что, душка не хватает?
- Возможно. Да, одному страшновато. Вот если бы вдвоём, другое дело!
- Да ты у нас авантюрист?
- Кто? – не понял Шики и, приняв выражение за оскорбление, сказал, — сам такой.
- Да не совсем, — не согласился Глеб.
- Как же? Ты же только что говорил, что хотел уйти из дома?
- Говорил. Только вот причины у меня были несколько иные.
- Не понял?
Не в характере Глеба было изливать душу первому встречному, но обстановка, внутреннее состояние, натуральный интерес со стороны Шики подкупали и располагали к откровенности.
- Всё дело в Гене, — от одного воспоминания лицо Глеба оскалилось жгучей ненавистью.
- Кто есть Гена?
- Будем считать, что отец. А так – страшный человек, больной тиран с безумными планами на жизнь...
- Дай угадаю, — перебил Шики. – Небось, бизнесом хотел заняться?
- Не совсем. Хотел наплодить кучу детишек, чтобы потом ни хрена не делать, а лежать и командовать.
- Однако! А на какие шиши он собирался содержать такую семью? К тому же, как ранее выяснилось, если он ни разу не бизнесмен?
- Понятия не имею. Говорю же – идиотом был.
- Что ж, логично.
- Да. После пяти лет тщетных попыток, Гена почуял неладное. Пройдя медицинское обследование, выяснилось, что он...
- Импотент?
- Педераст! – Глеб сделал нервный глоток, отдышался и сплюнул. – Выяснилось, что он бесплоден.
- Однако!
- Да, история мутная, согласен. Короче, Гена с того момента меня люто возненавидел. Щемил, как только мог, называл псиной, избивал... Потом ему в голову пришла очередная «гениальная» мысль – вывести новую породу собак. Тогда-то он и купил по объявлению Айзу. Но его снова преследовала неудача. Айза охотно спаривалась со всеми подряд, но, безрезультатно...
- Неужели и Айза оказалась бесплодной?
- Нет, просто старой! – нервно сказал Глеб и, сделав внушительный глоток, отрыгнул и продолжил. - Гена не отчаивался и придумал новый план – воспитать из меня великого бойца. Отдал сразу в три секции: тайский бокс, лёгкая атлетика, бальные танцы. В этом-то он и просчитался. Я прогрессировал не по дням, а по часам. Через полгода поверил в себя и…
- И?
- Прописал Гене в голову, вырубил с удара. После этого он притих, смирился, стал шёлковым и пушистым, однако это было лишь показное. В скором времени отец бесследно исчез, а прежде, кинул нас с мамкой на квартиру.
- Вот собака!
- Собака, — согласился Глеб, после чего угрюмо утих.
Минута молчания, грустных мыслей, а после:
- А у меня дома Барсик живёт, — сказал Шики.
- Кто живёт?
- Барсик. Котяра деревенский. Он классный: гадит только на улице, в еде неприхотлив, любит играть в догонялки, нежный и ласковый. Хочешь, познакомлю?
- Давай Барсик подождёт до следующего раза.
- Эх…
- Тебе, сколько лет, Шик?
- Шестнадцать.
- Девственник?
- Нет.
- А если не звиздеть?
Шики уронил взгляд, густо покраснел.
- Подруга? Есть?
Вместо ответа Шики тяжело вздохнул.
- Ясно. Ну, может, нравится кто?
Это были удары ниже пояса, в самое сердце. С первого взгляда и по сей день Шики был пленён главной красавицей школы. Стоически хранил это в себе. Не предпринимал ровно никаких попыток по завоеванию. Зато люто мечтал и дико фантазировал.
- Да что я, по ней вся школа сохнет! Начиная с первоклашек, кончая директором. Представляешь, какая конкуренция? Хотя иной раз я ловлю её взгляд, и мне кажется…
- А ты пробовал пригласить её на свидание?
- Нет, конечно.
- Почему? Чего ты ждёшь?
- Гм. – Шики развёл руками, обречённо вздохнул.
- Понятно, — сказал Глеб, смотря взглядом осмеяния и презрения.
- А знаешь что?!
- Что?
- Я возьму, сейчас же пойду к Насте и поцелую её по-взрослому, в засос!
- По-французски?
- Oui!
- Вот это другое дело, — одобрил Глеб. – Я с тобой.

По мере приближения к Настенному дому решимость Шики улетучивалась. Дорога, по которой он бродил сотни раз, воображая, что Настя встретится на пути, у них завяжется разговор, пробежит высоковольтная искра, что положит начало чему-то новому и прекрасному, действовала отрезвляюще.
- Настя, подари мне счастья, подари мне ласку, подари любо-о-овь! – напевал Глеб, не догадываясь, какую панику тем самым сеет в душе товарища.
«Господи, а если она ответит взаимностью и захочет отношений со мной? Это же какая ответственность! У меня же нет никого опыта, я ничего не умею… Нет - чмокну в щёчку и убегу!» - успокаивал себя Шики.
Когда они дошли до нужного адреса и поднимались по лестнице, Шики молил всевышнего об одном – чтобы Насти не оказалось дома.
- Выше голову, — подбадривал Глеб. – Плечи расправь, не сутулься.
Поднявшись на четвёртый этаж, ребята подошли к дверям с роковой цифрой 13, позвонили. Второй раз. Третий. В холостую.
- Ну вот, никого нет дома, — с напускным разочарованием сказал Шики.
- Не судьба, — обречённо вздохнул Глеб. – А жаль…
- Давай контрольный, чтоб наверняка, — предложил Шики и, чувствуя себя в безопасности, бесцеремонно надавил кнопку звонка.
Вдруг, неожиданно, дверь отворилась, на пороге стояла сонная, растрёпанная Настя в гламурной розовой ночнушки. Увидев ребят, девушка нецензурно выругалась, после чего дверь резко захлопнулась.
- Что это было? – спросил Глеб, на что Шики ответил разведёнными руками.
Через полминуты Настя вышла в шёлковом халате и убранными в хвост волосами.
- Извините, я думала это Лизка пришла, так дерзко только она звонит, — сказала Настя, переводя вопросительный взгляд с Шики на Глеба.
– А это мы: я и мой лучший друг Глеб.
Наличие такого товарища, да ещё в таком высоком ранге должно было, по мнению Шики, придать ему веса.
- Очень приятно, — блеснула жемчужными зубами Настя.
- Взаимно, — ответил Глеб не менее очаровательной улыбкой.
Взгляды, которыми обменялись молодые люди, Шики не понравились. Будто высоковольтная искра пробежала между ними, что больно обожгла его.
- Ну, слушаю, чем обязана? – обратилась Настя к Шики, который, соображая, что делать, впал в ступор. Чмокать в щёчку казалось смешным и глупым. Целовать по-взрослому – кишка тонка.
«Может, сказать, что у Глеба псина сдохла? Мы её на водоёме закопали, стали поминать, разговорились, выяснилось, что я авантюрист, а Гена больной на всю голову тиран. Потом мы хотели познакомиться с Барсиком, но решили, что Барсик подождёт, и, так как я девственник, пришли к тебе» - накидывал варианты Шики. – «Не, про девственника явно перебор, может, лучше…».
- Дело в том, что сегодня международный день дружбы, — взял инициативу Глеб. – Отмечать такое событие вдвоём будет оскорблением данного праздника, кощунством, ошибкой…
Глеб говорил первое, что брело в голову, не заморачиваясь над формой и содержанием, логичностью и связанностью, но уверенный тон голоса и природная харизма действовали гипнотически. Тем временем небо за окном затянули плотные свинцовые тучи. Сверкнула молния, раздались трескучие раскаты грома, забарабанил хлёсткий ливень.
- Вообще мы планировали с Лизкой ночевать сегодня у меня, — стала объяснять Настя, обращаясь исключительно к Глебу. - Родители пробудут на даче до завтрашнего вечера, так что, если наша компания вас устроит, милости прошу.
Шики, удивлённый тем, как всё вышло просто и непринуждённо, пошёл было в квартиру, но на пороге был задержан Глебом:
- Вначале в магазин, — пояснил он.
- Погодите, зонтик дам.
Когда ребята оказались на улице, теснясь под гламурным голубым зонтом, Шики поинтересовался:
- Ну, что скажешь?
- Хороша, чертовка. Кажется, где-то я её видел…
- В смысле?
- Не помню… Да она не в моём вкусе, расслабься.
- Уф…
- Да, кстати, — внезапно остановился Глеб и заглянул Шики в глаза. - Хочу попросить прощения за нашу первую встречу, — с чувством сожаления и искреннего раскаяния сказал он. – Фляга временами свистит, детские травмы, сам понимаешь. Но в целом я вполне адекватный, так что не пзди, а то, что ты в драке уступил, не принимай близко к сердцу, это не ты плох…
- Да всё нормально, — поспешил заверить Шики. – Ты тоже зла не держи, мы тогда пере…
- Квиты? – протянул руку Глеб.
- Квиты, — крепко сжал Шики.
В магазине взгляд Шики остановился на бутылке пива «Жигулёвское» объёмом два с половиной литра.
- Думаю, две хватит.
- Прикалываешься? – опешил Глеб, но покер фейс Шики говорил об обратном. – Поставь на место, дурик.
- Чё?
- Предоставь выбор мне.
После изучения ассортимента, Глеб взял 4 бутылки шампанского, 2 бутылки красного вина, горький шоколад с цельным фундуком, спелую и сочную клубнику. Весь товар средней ценовой категории и по акции.
- Четыреста двадцать три рубля, — посчитали на кассе.
- Шик.
- Что? Я буду платить? – возмутился Шики. - Блин, это половина моей зарплаты, у меня были планы, мы так не договаривались!
- Хорошо, дай в долг.
- Ещё в долг?
- Ещё. Через пару дней верну.
- Банк ограбишь?
- Слушай, Шик, не ломай комедию. Я, в отличие от некоторых, слово своё держу. Ну?
- Гм, — капитулировал пристыженный Шики.
Вернувшись на квартиру, вместе с Настей ребята застали Лизу Кондратьеву.
- Шишкевич, у тебя наконец-то нормальные друзья появились? – приветствовала Лиза, доставая покупки.
- Да. Знакомься, мой лучший друг Глеб.
Квартира Царёвых была трёхкомнатной: спальня, детская, гостиная, в которой тинейджеры и расположились. Девчонки сидели на кожаном диване, напротив, на кожаных креслах - мальчишки, а в центре между ними находился журнальный столик, на котором стояло игристое и бокалы. Также в комнате присутствовал телевизор с большим экраном, на котором шли музыкальные клипы с канала MTV. Глеб, как самый опытный и ловкий, открыл бутылку без хлопка, не пролив ни капли. Наполнил бокалы.
- Ну, будем, — сказала Лиза, ребята чокнулись и вакханалия началась.
За время отсутствия юношей Настя облачилась в короткие шортики, что открывали завораживающий вид на стройные загорелые ноги. Аппетитную женскую грудь во всей красе демонстрировала майка алкоголичка. Беседовать с Настей и держать взгляд стало затруднительно. Инстинкты брали своё.
Когда первая бутылка была распита, девочки отправились в дамскую комнату, попудрить носики.
- Французского поцелуя я дождусь сегодня или нет? – спросил Глеб. – Ты погляди, как она вырядилась – это же явная провокация!
- Серьёзно? Не знаю, волнительно как-то всё. Сейчас, немножко ещё подопью.
- Что-то меня терзают смутные сомненья.
- Ты о чём?
- Ты вообще целовался?
- Тьфу, спрашиваешь!
- А если не звиздеть?
Шики уронил взгляд, густо покраснел.
- Понятно. Советую вот что, когда девчонки вернутся, предложи сыграть в «бутылочку». Если Настя согласится, считай, сама заинтересована. Ну, логично?
- Кажется, но всё равно, ссыкатно.
- Отставить панику, всё получится, — подмигнул Глеб.
Как только девчонки вернулись и расселись на свои места, Шики на вдохе выдал:
- В «бутылочку»?!
- Я за, — согласилась Лиза.
- И я не против, — поддержал Глеб.
- Нет, — твёрдо сказала Настя. – Не хочу в «бутылочку».
Такой категоричный отказ, по мнению Шики, свидетельствовал только об одном – Настя его не любит, и даже более того – он ей противен. Но не успел юноша взгрустнуть по этому поводу и вдоволь пожалеть себя, как Настя сказала:
- Давайте лучше в «Кис-брысь-мяу» сыграем?
Возражений не последовало, лишь Шики выказал нейтралитет:
- Я не знаю, а какие правила?
За пять минут Настя доступно и доходчиво объяснила суть игры. Глеб, с позволения хозяйки, внёс кое-какие поправки, упрощения, и вызвался быть ведущим.
- Шик, вставай на исходную.
Прежде, чем встать спиной к дамам, Шики осушил бокал и кинул на Настю недвусмысленный взгляд. Настя же смотрела в сторону стены и что-то неразборчиво шептала. Шики был уверен – Глеб не подкачает. А это значит – первому поцелую по большой любви быть! От осознания, что это случится вот-вот, дыхание захватывало, сердечко лихорадило…
- Готов?
- Так точно!
- Хорошо, — сказал Глеб и указал на Лизу. – Кис?
- Мяу.
- Кис? – указал Глеб на язык, что означало поцелуй в засос.
- Мяу.
- Ну, иди сюда, Шишкевич, — вскочила Лиза и, не дав Шики опомниться, начала страстно лобызаться (по-другому это, увы, не назовёшь).
Когда молодые люди прекратили поцелуй, Настя заявила:
- Я не хочу больше играть. Лиза, на пару слов.
Оставшись наедине, Шики возмутился:
- Что за подставы, дружище?!
- Никаких подстав, — невозмутимо ответил Глеб. - Это было полезно, для опыта.
- Опыта?
- Да, чтобы с Настей не облажался.
- Гм, Настя вообще больше играть не хочет.
- Дурак! Это же ревность! Радоваться надо, а не предъявы кидать.
- Думаешь? – повеселел Шики. - Блин, это дура меня всего обслюнявила… Как я смотрелся?
- Как в кино.
- Серьёзно?
- Дам тебе ещё один совет…
Как только девчонки вернулись и расселись на свои места, Шики на вдохе выдал:
- Ну что, в картишки на раздевание?
- Я за, — согласилась Лиза.
- И я не против, — поддержал Глеб.
- Нет, — твёрдо сказала Настя. – Не хочу в картишки.
Такой категоричный отказ, по мнению Шики, свидетельствовал только об одном – Настя потеряла к нему всякий интерес. Конечно, поцеловавшись с Лизой, он оскорбил её чувства, ранил хрупкое сердце.
Изменник! Иуда! Авантюрист! Только Шики начал упражняться в самобичевании, как Настя сказала:
- Давайте лучше потанцуем.
- Белый танец, — объявила Лиза, после чего поставила бокал и пригласила Глеба.
Настя, смотря на Шики, пожала плечами.
- Шики, не знаю как по батюшке, вы же не откажите даме? – промурлыкала она, протягивая руку.
- Разумеется, — сказал Шики, чувствуя, как лицо предательски краснеет.
Выдерживая пионерское расстояние, держа руки на талии, Шики не осмеливался заглянуть в изумрудного цвета глаза. Движения Насти были легки и грациозны, чего не скажешь о Шики, который двигался как Буратино, не попадая в такт. И тут нет ничего удивительного, ведь та сумасшедшая близость, упругость наэлектризованного тела, пьянящий аромат духов и прочей химии парализовали волю. Глеб и Лиза тем временем горячо и страстно сосались, оковав друг друга в стальные объятия. Пока Шики собирался духом, чтобы встретиться глазами, песня закончилась. Но не успел юноша выдохнуть с облегчением, как вновь заиграла медленная композиция, легендарный хит из художественного фильма «Титаник». Это был любимый фильм, десятки раз просмотренный, любимая песня, сотни раз прослушанная. Сладкий голос Селин Дион подействовал самым магическим образом, придал сил и уверенности. Шики резко и грубо прижал Настю вплотную. Чувствуя, как грудь девушки увеличивается от возбуждения, Шики наконец-то, волнующе, с претензией обольстителя, посмотрел в лицо. Прочитав во взгляде шаловливую игривость, Шики закрыл глаза и потянулся выпученными губами вперёд... Когда до контакта оставалось совсем ничего, жалкий миллиметрик, в доме погас свет. Стало темно и тихо.
- Твою мать! – грубо выругалась Настя.
«Момент упущен», - с сожалением подумал Шики.
- Без паники, привычное явление в этом долбанном доме, — причитала Настя, направляясь к выходу в коридор. Через минуту вернулась, держа в руках зажжённые восковые свечи. – Да будет свет.
- О, мы как раз планировали погадать ночью, — вспомнила Лиза. – Атмосфера подходящая. А?
Настя принесла карты Таро и, когда все уселись по своим местам, спросила:
- Кто первый желает узнать своё будущее?
Желающих, однако, не оказалось.
- Смелее же, ну? Чего такие трусихи? – переводила Настя лукавый взгляд с Глеба на Шики. Глеб был непоколебим, а вот Шики на провокацию повёлся.
- Давай я, — с вызовом сказал он.
После несложных, но душных манипуляций с картами, Настя с самым серьёзным и строгим выражением лица, голосом обречённой неизбежности поведала:
- Нелёгкий путь ждёт тебя, Шики. Очень часто ты будешь совершать ошибки, и падать, но потом подниматься, а потом снова падать, затем опять подниматься. И, чем выше ты будешь подниматься, тем больнее будет падать. В итоге ты так упадёшь, что больше не поднимешься.
- Охренеть гадание, — не сдержался Глеб. – Никакой конкретики, одна вода. Давайте оставим эту галиматью и продолжим тупо бухать.
Третья бутылка, по канону, была открыта с громким хлопком, а вылетевшая пробка, отрикошетив от потолка, на радость присутствующих, угодила Лизе в нос. Несмотря на боль, девушка нашла в себе мужество скрыть негодование и посмеяться со всеми.
- А как вы познакомились, мальчики? – эротично покусывая клубнику, спросила Настя.
Невинный на первый взгляд вопрос заставил понервничать Шики и осушить бокал шампанского одним глотком.
- Думаю, гордость не позволит моему другу рассказать ту памятную встречу, поэтому это сделаю я, — сказал Глеб.
«Пропал», — подумал Шики, стушёвываясь и уменьшаясь в размерах.
- Солнце уже зашло в тот роковой день, когда я мирно и тихо, никого не трогая, возвращался домой. На дороге, на моё невезенье, попались трое на голову отбитых отморозка. Стали приставать, денег требовать, угрожать расправой. Я шёл с кружка бальных танцев, очень уставший, потому имел неосторожность грубо выразиться, чем вызвал ответную агрессию. Меня повалили на землю, я прикрыл голову руками, ожидая безжалостных ударов. И в этот самый момент появился Шики. Отчаянно и бесстрашно он кинулся на моих обидчиков. Его мужество и отвага передались и мне, мы кинулись в бой плечом к плечу. Нам, однако, всё равно наваляли, но это ни в коем случае не уменьшает заслуг моего покровителя и лучшего друга. За тебя, Шик.
- А я всегда знала, что, несмотря на внешнюю скромность, Шики по натуре своей доблестный рыцарь, — сказала Настя, то ли, насмехаясь, то ли всерьёз.
- Не знаю, а я искренне поражена, — призналась Лиза. – Удивил, Шишкевич, удивил.
- Да что там, бывает, — заливался краской Шики.
Время близилось к полуночи. Город окутала тьма. Кто-то уже давно спал сном праведника, кто-то только отходил ко сну, а в квартире Царёвых кутёж набирал обороты.
- А почему бы нам снова не поиграть в «Кис-брысь-мяу»? – предложил хорошо расхмелевший Глеб.
- Не хочу «Кис-брысь-мяу», — сказала Настя. – Хочу в «бутылочку».
- Давайте в «бутылочку», — согласился Глеб. – Только предлагаю поднять ставки – вместо поцелуя парочка уединяется в отдельной комнате на 10 минут. Идёт?
- А это ещё зачем? – заволновался Шики.
- Ну, это каждый сам решит, в том и интрига, — пояснил Глеб.
- Да всё, все согласны, — сказала Настя и, освободив столик от всего лишнего, положила на центр пустую бутылку. – Я первая.
Когда в полной тишине, затаив дыхание, все следили за крутящейся бутылкой, ожидая кульминационного момента, приговора судьбы, Шики взывал ко всем богам, в которых и не верил, но обещал, в случаи удачи. Богов, однако, ультиматум не устроил – горлышко остановилось на Глебе.
«Дьявол!» - чуть не вырвалось у Шики, который не хотел верить в случившееся и, который до конца ждал, что Глеб или Настя, кто-нибудь из них, обязательно как-нибудь откажутся или предложат переиграть.
Увы.
Глеб отпустил какую-то пошлую остроту, Настя также пошло и вульгарно посмеялась, после чего они дружно удалились. Шики, сие происходящее, казалось каким-то неправильным, неестественным, сказочным и бесчеловечным по отношению к нему.
Как только двери затворились, Лиза тут же примостилась на колени Шики.
- Давай выпьем, — предложила девушка, разливая остатки вина.
- Давай, — равнодушно ответил юноша, подставляя бокал.
Минут пять или больше Лиза что-то говорила, но для Шики её не существовало в тот момент, всё своё внимание он концентрировал, чтобы постараться услышать, что происходит за стеной. Ему хотелось, конечно, вежливо попросить девушку прикрыть пасть, воспитание, однако, не позволяло.
- Шики, а тебе говорили, что ты ужасно красив? – сказала внезапно Лиза, проведя кончиками пальцев по румяной щеке. – Какие скулы, какие правильные черты, линии, и даже этот дефект частого моргания – прекрасен…
Лесть подействовала, Шики на мгновение забыл о своих душевных муках и терзаниях.
- Ужасно, ужасно красив. – Лиза поставила бокал на стол, после чего нежно чмокнула юношу в лоб. – Ужасно…
Отпуская шёпотом комплименты, девушка сопровождала их распалёнными поцелуями, опускаясь всё ниже, к губам. На мгновение время остановилось, и Шики подумал - происходящее не есть хорошо. Настя с Глебом явно просто разговаривают, ведь не может же Глеб, зная о его чувствах, так подло с ним поступить?
«Нет, так быть ни должно, ни правильно всё это!» - решил в итоге Шики, однако, сил, сопротивляться соблазну, он не находил. Вот, если бы, кто помог?
Лошадиные губы девушки приближались к цели. Когда до контакта оставалось совсем ничего, жалкий миллиметрик, в доме дали свет.
Шики воспользовался моментом и вскочил на ноги.
- Ты куда это? – не поняла Лиза.
- Электричество дали, — сказал Шики, полагая, что это всё объясняет.
- И чего с того?
- Ну, как? Разве мы не должны ребятам об этом сообщить?
- Зачем? Не надо им мешать.
- По-моему, 10 минут уже прошли, — не сдавался юноша.
- Прошу тебя, не тупи. Ты думаешь, они там в шахматы играют? Нельзя же быть таким наивным, Шик.
Слова Лизы, будто обухом по голове ударили Шики. Плюс ещё слова песни, доносившиеся из телевизора, подсыпали соли:
«А он тебя целует, говорит, что любит,
И ночами обнимает, к сердцу прижимает».
Понимая, что продолжения не светит, Лиза стала ехидно подпевать: «А я мучаюсь от боли со своей любовью…».
Провокация сработала. Юноша совсем растерялся, не понимая, как ему быть и что делать.
- Я в туалет, — сказал Шики. Выйдя в коридор, он наскоро обулся, отворил входную дверь и, что есть силы, хлопнул на прощанье.
Через четверть часа был дома. Он снимал обувь, когда в коридор вышла мать.
- Сыночка пришёл, — сказала женщина, не заметившая, будучи под хорошим градусом, особого блеска глаз чада. А капли дождя маскировали горькие слёзы на щеках.
- Мамочка, — сказал Шики, после чего крепко обнял женщину и не спешил отпускать. – Мамочка…