В разных чувствах

          Старухина никак не могла придти в себя после позорного мордобития. О её очередной крепкой взбучке весь рыбзавод узнал тут же, как только Катю увезли с проходной рожать. Языкастая ведьма, как называла Усманиху Татьяна, так сквозонула в цех с новостью о драке, что вертушка турникета завертелась электроюлой! Катерининым мордобоем восхищались все сторонницы чистых супружеских отношений, а над испугом Виталика перед роженицей хохотал весь завод. Затем свежие новости со скоростью звука разлетелись и по всему посёлку.
- Саныч, ну-к расскажи, какие чувства бывают, когда принимаешь роды? – ржали мужики над Волковым.
          С ответ тот сразу отмахивался от них чуть не обеими руками:
- Да иди ты! Не дай Бог ещё раз!..
- Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! У тебя жена беременная в доме! – с улыбочкой напоминал ему Каширин.
- Они знаешь, как внезапно рожать начинают! - нарочито делая жуткое лицо, добавлял Николай.
- Уже знаю! – обречённо признавался Виталик, вспоминая Катины внезапные судороги, стон и пот.
- Ничего ты не знаешь, – с издёвочкой посмеивался Всеволод и специально щекотал нервы: - Они шарятся, шарятся по дому в своих делах, а потом вдруг ни с того, ни с сего - хвать за подол! и - «ой! я, кажется, рожаю!»
          Мужики падали со смеху, глядя на сдержанные усмешки напряжённого Виталика, а Николай ещё и «подливал масла в огонь»:
- Или так это ляжешь спать в постель, и только тебя разморит хорошим сном, а жена рядом толкает в бок: слушай, у меня, кажется, воды отошли! И ты не знаешь, куда лететь: то ли за врачом, который припрётся через час, то ли роды у неё принимать, то ли вообще удирать из дома!
- Ну хорош, мужики! Совсем уже застращали! Главное, чтоб родила, – смеялся Виталик, ощущая внутри себя жуткий мандраж от услышанного.
          Мужикам не верить было нельзя. У них уже было по одному, по двое детей.
          А Катерину сразу одобрила первая Дарья. Злорадно радуясь наказанию ненавистной блудницы, она удовлетворённо потёрла руки и расхвалила жену гагауза:
- О, как хорошо рыжей сучке досталось! Меня там не было! Ох, я бы ей и поддала! – а потом перед всеми потрясла крепко сжатым кулак: - Молодец, Катерина! Есть ещё в нашем строю настоящие жёны!
          Узнав, что у гагауза родился сын и, не выдержав всеобщего злорадства народа и море сплетен, Татьяна оформила отпуск за свой счёт и укатила к матери. О её отъезде мигом доложили Кате, когда она из больницы шла с сыном домой после осмотра Евгения Николаевича. Катя лишь пусто посмотрела в сторону и с безразличием бросила:
- Бог ей судья.
          Старухина прорыла между супругами такой «ров», что сразу его преодолеть было невозможно. Но они, как добрые кони, были впряжены в своих троих детей, которых просто так из своей жизни не выкинешь. Ради них, продолжая жить в одном доме на гране развода, отвёрнутые друг от друга, они терпеливо тянули эту лямку.
          Однажды Жора заметил вернувшуюся Татьяну, но она, заметив его первая, быстро отвернулась и без оглядки ушла. «Однако крепко тебя отмутузила Катька!» – с какой-то язвительной гордостью подумал Жора, отметив про себя, как его всё же любит жена. На этом и закончились его прелюбодейные отношения с рыжей шлюшкой. Гагауз расстался с любовницей, но, к сожалению, прирос к бутылке, заливая водочкой свою утраченную свободу действий над женой. Устав от его претензий, нытья и демонстративного пьянства, Катя забрала детей и на неопределённый срок уехала к родителям в город. На спасение Жоры от внезапного одиночества ему откликнулись мужики.

продолжение след.-------------