Мухмеля-дети войны

Мухмеля.
Еще одна историческая личность из архива. Мухмеля. Мухмелей его окрестил Володя Протасов ,когда в саду готовился к экзамену по истории и  на глаза Вовке попалось историческое имя Магомет. Азиат. У Ивана были слегка раскосые глаза, чем-то походившие на азиатские, и Вовка тут же наделил этим именем Ивана. Другие старшие ребята приспособили это имя для местного потребления и назвали Мухмелей. Видимо сочетали Мухмет и Емеля.
С Иваном Зинаковым мы впервые встретились в первом классе. Он жил на Коммуне, я на Базаре. И тогда же в первом классе я впервые увидел пьяным мальчика моих лет. Это было зимой на Рождество. Я пошел к отцу в школу, которая на Коммуне и увидел ребятишек, катающихся по ледяной горке у колдца.Конечно захотелось прокатиться на пятой точке по скользкой дорожке от колодезного сруба на заснеженную дорогу. И там увидел своего одноклассника, который, как пьяный мужик, болтался из стороны в сторону в распахнутой фуфайке, шапке с болтающимися ушами. Ваня Зинаков. Это был небольшой шок. Но на следующий день Ваня был в школе, как ни в чем не бывало. Учился он слабо, желания да и условий в доме не было. Потом мы переехали на Коммуну и с Иваном стали проводить вместе целые дни. Он немного косил, видимо перенес какую-то детскую болезнь. За это все взрослые звали его Косой. И очень его не любили. Я не мог понять за что. Это был абсолютно открытый парнишка, добрейшей души и отзывчивости. Мы с ним сдружились так, что мое утро начиналось с его прихода ко мне. Когда мой брат заболел и его положили в больницу, а потом повезли в Брянск, Ванька плакал горючими искренними слезами. А не любили его взрослые за его беспардонность. Всегда подозревали в нем какого-то вредителя. Чтобы ни случилось в огороде, саду или на конюшне, сразу искали Косого. Однажды идем мы мимо колхозной бани. Иван прильнул к стеклу, заглянул внутрь, а потом поворачивает ко мне онемевшее от удивления лицо :"Горох". Сказал и побежал за угол, где был тракторный табор. Смотрю возвращается с какой-то железякой и к дверям. Бабах этой железякой по замку. Тот открылся и мы оказались в помещении. Горох был насыпан большой горкой и мы набрали по карману этого гороха. А мимо проезжала какая-то телега с корзиной для торфа. Проехала и уехала. Но через десять минут прискакал бргадир. Хорошо, что мы бегали быстрее, чем он. Но Иван все равно свое получил, его поймали возле дома. Жил он со старшей сестрой и братом, Сестра, Клавдия, занималась его воспитанием, как умела. Однажды приходит Иван ко мне, снимает рубашку и показывает спину. А она у него вся в полосатых кровоподтеках. "Вот-говорит Иван-Клавдия возжами меня исходила." Оказывается он не пошел сушить торф, как велела сестра. От него я узнал много того, что помогает человеку выжить на природе. Он не учил меня, но то и дело проделывал что-то ,что открывало новые странички сельского быта. Он знал много видов съедобных растений, которые можно съедать, знал как их кушать, когда, где их искать. Это все был житейский опыт предков, передаваемый из поколения в поколение. И конечно применимый на этой земле, в этом месте, где жили эти люди веками. Но школа Ване надоела сразу после шестого класса. Бросил он учебу, стал работать по наряду. Уехать никуда не мог, т.к. не было паспорта. Поэтому, когда его призвали в армию, а потом демобилизовали, то он по набору уехал на комсомольскую стройку в Сибирь да там и осел-мой дорогой дружище Иван Александрович Зинаков.