Дружба народов

Самые главные для каждого музыканта лекции ( по разным политическим наукам, конечно, для каждого курса свои) читались  всему курсу сразу, только аудиторию выбирали побольше, чтобы уж сразу в нее весь курс напихать. Это потом уже расходились в классы поменьше, деля курс на составные части, на то, что звалось... "Семинарами". Что это такое, тоже довелось мне узнать на себе. Только понимание этого слова пришло ко мне много позже после первой встречи с этим.

На том, что звалось "семинаром". Нас разделили на части. Посадили в класс не слишком большой. Но с партами и сиденьями. И стала руководительница с группой знакомиться. Хотя так уж совпало, что и лекцию тоже читала  она. Стала  она зачитывать списки доставшихся ей для знакомства. Получалось долго, поскольку читала она с глубоким смыслом, всю душу свою, активно стремящуюся к коммунизму в каждую из зачитываемого ею  списка. Да там и реально много чего попадалось, над чем требовалось подумать детально. Если еще несколько первых были ею взяты почти с разгона,  то потом... Вот, к примеру, некая армянская фамилия дамы. Целый кроссворд запихнули в одну только фамилию. Да и верно. 7 букв. Из них подряд идут пять.И все согласные. Кто это может без домашней подготовки освоить? "Мкртчян" это звучало, если не путать. И таких там еще много встречалось. Наконец, знакомство окончилось. Начался и сам семинар.

Тут-то я и обомлела. Одна из совсем немногих фамилий, которая смогла у нее выговорится при первом чтении, оказалась  как раз и моя. И она ее бодро так повторяет. Я поднялась. А что делать иначе? И что мне теперь с этой фамилией делать? У меня же все в тетради детально записано  лекции. Аккуратно и старательно, самым моим красивым из почерков.Но экзамен-то.. Еще только через  несколько месяцев. А что мне надо делать сейчас? моя соседка по парте бодро мне что-то шепчет губами. А я в таком ступоре рядом, что и ее шевеления понять не могу абсолютно. Вся лекция у записана очень детально. а что с этим делать сейчас?

Мы попрыгали еще немного от этак. И она меня, не добившись ни звука, посадила на место. А вместо меня смогла произнести без ошибок и фамилию подруги, что мне шевелила губами. Она аж  подпрыгнула от удачи такой, и начала тарабанить буквально то, что у и у меня в тетради записано. Так я и поняла суть семинара в чем состоит.

Но на лекциях с нами и иностранцы сидели. Это их потом, на семинарах спрашивали отдельно, и в другие дни, вовсе без нас. Тогда и африканцев немного училось, кто за СССР в политике бл. А уж кубинцев. Тех просто пропасть училась.Им однозначно, СССР представлялась вечной зимой, в которой только две зимы и существовало. Белая и зеленая, как в анекдоте. Так вот один из этих самых кубинцев был чем-то неуловимо похож и от на этого, чье изображение я приложу для наглядности. Он был...Пианистом. И эти самые семинары посещал уже как иностранец. Отдельно.

Но, кроме рояля.На котором он довольно лихо играл. У него и еще один источник доходов имелся. Он здесь и продавал. Струнникам. Смычки. Тоже часто очень хорошие. Это их из США когда-то забросили в Кубу. И он потом возил на себе перевозил в СССР, и уже здесь он эти смычки продавал... Аж  по 200 рублей за смычок. А смычки те были чаще немецкие.

Но совсем и не поэтому даже. Но поняла я, что надо мне дружить с иностранцами тоже. Мы же, отродясь, со всеми дружили...Народами.

И по весне...Позвала я его в гости к себе. В Бирюлево. И он даже приехал, этот самый Луис. И, приехав, горько пожаловался, что пока шел он от платформы ко мне. Его очень сильно обижали. Мальчишки на улице.

А у нас он. Внезапно. Из кармана рубашки. Вилку достал. Примерно вот этакую. С тремя зубьями. И этой самой вилкой стал чесать  то, что росло у него на голове. Не совсем похоже на фотографию, но в этом ключе.

Потом я Луиса посадила за стол. И дала ему вилку. Другую. Потом он в благодарность  за мое угощение. Сел за рояль, чтобы мне поиграть. И поиграл.И оборвал мне аж три струны на моем фортепиано. Так глубока была его благодарность ко мне. А вот его съедобную вилку, которую я много раз помыла, когда он уже уехал домой. Я так больше и не сумела никогда сама себе запихивать в рот. Видно, что до конца Дружбой народов я тогда еще не владела совсем.Гостям я клала эту вилку. Но очень следила, чтобы мне она не досталась.

А  смычок этот Луис мне в самом деле привез. И хороший, немецкий с клеймом... Вот только продал он его мне уже вовсе не за 200  рублей. А за все 250. Так он объяснил, что это стало дороже, поскольку времена изменились.