Возвращение к себе

В городе выпал долгожданный снег и это особенно радовало в дни ожидания праздника. Мне было тринадцать лет. С большой сумкой для эскизов на плече я шла в художественную школу.

Мама вчера сказала:

– Я вижу, что заниматься в этой школе тебе нравится больше, чем в обычной. Но если ты мечтаешь стать художником – это непросто.

Непросто, подумала я. Но интересно. Преподаватель учил изображать мир живым – так, чтобы можно было почувствовать себя внутри картины. Он показывал, как заполнять полотна светом или туманом, создавать разные фактуры, объём. Конечно, я мечтала стать художником – найти свой стиль, свои образы, как говорили старшие дети.

Уже вечерело, ведь зимой дни короткие. Загорелись огоньки на баннерах, на каркасах зверей, засияли витрины. Новогодние сувениры, разные поделки, игрушки манили – возьми, потрогай, купи. И в нашей небольшой квартире маленькая ёлочка уже наряжена. На ней качаются стеклянные шары. Я нарисовала множество картинок-флажков и украсила окна белыми кружевными салфетками.

Каждый год меня наполняло трепетное ожидание, что в эту новогоднюю ночь непременно случится чудо. Но почему-то этого не происходило.

Я остановилась у витрины подарочного магазина и в который раз посмотрела на маленькую шкатулку из тёмного полированного дерева. Из шкатулки выдвигались два ящичка с изящными ручками. Верхняя крышка была открыта и на внутренней стороне нарисована картинка – молодой дворянин приглашает красивую даму, наверное, на танец.

А перед картинкой была маленькая балерина. Я знала, что в шкатулке есть ключик и, если его завести, балерина будет кружиться под музыку. Это был настоящий новогодний подарок и мне так хотелось его получить! Но эта шкатулка стоила дорого и попросить у мамы такой подарок я даже не посмела. С трудом оторвавшись от созерцания своей мечты, я поправила лямку на плече и пошла по улице в школу.

***
Мне было девятнадцать лет, когда я познакомилась с Иваном в спортзале. Он играл в составе волейбольной команды и однажды после игры подошёл ко мне с двумя бумажными стаканчиками капучино и подсел рядом. Иван угостил меня, и мы разговорились. Как-то незаметно и довольно быстро наши отношения стали близкими, мы сняли квартиру и жили там уже три года. Иван часто уезжал на соревнования, но праздники мы обычно проводили вместе.

Я полностью посвятила себя мужу. Бабушка учила меня, что мужчина не должен заниматься женскими делами – готовить, стирать. Женщина должна всё успевать. Но, дорогая мой бабушка, ведь тогда было другое время и мужчины занимались тяжёлой физической работой. Иван говорил, что устаёт после тренировок и ему нужен режим, питание, отдых. Заработки у него упали – часто проигрывали командам из других клубов, и команда постепенно разваливалась.

Я работала копировщицей и мне пришлось взять дополнительную работу. Домашние дела отнимали всё время после работы – я стирала его форму, чистила обувь, гладила белье, что-то зашивала, ремонтировала. Этому не было конца. Очень хотелось ребёнка, но Иван был против.

Пытаясь внести новую энергию в наши отношения, в этом году я готовилась к празднику заранее – украсила комнату, составила меню, купила продукты, приготовила длинное в пол, платье.

Но вечером, перед самым праздником, 31 декабря Иван заявил, что уезжает – праздник будет отмечать в другом городе, с друзьями. Чемодан собрал днём, когда я была на работе. Я поняла, что новый год буду праздновать сама.

Иван быстро посмотрел на меня, как бы оценивая, насколько сильно я обиделась, и направился к двери. Он тихо притворил дверь и стал быстро спускаться вниз по лестнице. По мере того, как удалялись его шаги, я чувствовала, как мне сдавливает горло и сжимается сердце. Зачем-то я пошла к шкафу, открыла его и увидела, что он забрал с собой новый костюм. С друзьями Иван встречался обычно в спортивной одежде. Из-под шкафа выглянул чек из магазина – женский подарочный набор Givenchy.

Я не могла больше находиться дома, оделась и вышла на улицу. Шумный праздничный город сверкал вечерними огнями, играла музыка, а по моему лицу катились слёзы, превращаясь в мелкие прозрачные солёные бусинки.

Остановившись у большого магазина, я зашла в арку и смотрела на прохожих. Они спешили, скользили по замёрзшему, покрытому льдом тротуару, иногда даже падали и смеялись. Из арки быстрым шагом вышел мужчина в костюме деда Мороза. Он взглянул на меня и хотел идти дальше, но увидев слёзы на моих глазах, остановился и удивлённо сказал:

– Почему ты плачешь? В праздник? Что случилось?

Под его сочувствующим взглядом я совсем расплакалась и пытаясь успокоиться, как в детстве, тёрла лицо рукавом пальто.

– Нет, так нельзя! Это надо срочно исправить! Жаль, что я очень спешу.

Он порылся в своём мешке и достал небольшую коробку.

– Держи! Мне кажется, что ты очень долго ждала подарка! Верь в чудеса, доченька, и они обязательно произойдут!

А потом он добавил:

– Ты подумай, девочка, где ты потеряла своё счастье. Вернись туда и возьми его.

Я не успела ничего сказать в ответ, а он направился по улице, потом вдруг остановился, снова внимательно посмотрел на меня, достал несколько конвертов и протянул:

– Выбери. На удачу! Думаю, это тебе поможет!

Длинная белая борода Деда Мороза распушилась от налетевшего порыва ветра, и я заметила на ней несколько капель краски. Ещё не придя в себя, я послушно вытянула зелёный конверт с ёлочкой.

– Вот и хорошо, – сказал мужчина, похлопал меня по плечу и быстро зашагал по улице.

Я молча сунула конверт в карман пальто и медленно побрела домой.

Войдя в прихожую, я сняла пальто, а подарок положила на стол, не разворачивая, в полной уверенности, что это обычный детский подарок – набор конфет. Поставив чайник, я вспомнила, что целый день ничего не ела и стала доставать свои салаты – не пропадать же им. По телевизору показывали новогодние программы – фейерверк нарядов, песен, танцев, шуток. От этого стало ещё больнее на душе, и я вышла в другую комнату, устало села перед зеркалом и смотрела на себя.

– Ничего во мне нет выдающегося. Потому ему и надоела.

– «Ты подумай, где ты потеряла своё счастье. Вернись туда и возьми его», – вспомнила я слова Деда Мороза.

Некоторое время я придирчиво рассматривала себя в зеркале и в глубине стекла увидела тринадцатилетнюю девочку. Она улыбнулась и вдруг заговорила со мной:

– Почему ты так живёшь? Ты хочешь быть хорошей, а это ему не нужно. Разве ты счастлива? Разве ты хотела так жить? Ты всё для него делаешь, а он и не замечает. И не ценит этого. Может быть он сейчас угощает кофе другую. Я заметила, что у него не очень с фантазиями, поэтому он их повторяет. А где же твои мечты? Ты хотела стать художницей, а работаешь простой копировщицей – повторяешь чужие идеи. А где же твои? Стань собой.

На девочке – на мне, тринадцатилетней, было цветастое платье, перешитое с маминого. Но как оно мне нравилось! Мама разрешала мне забираться в свой шкаф и иногда дарила свои платья, а я переделывала их.

Тогда я рисовала каждый день, забывая про еду и сон, и мама ругала меня, забирала краски.

Но некоторые рисунки остались, есть маленький альбом, единственный, который сохранился. Иван смеялся над моими картинками, но вероятно чувствовал, что он что-то не понимает.

– Хорошо, что он уехал, – грустно подумала я. – Иначе я бы никогда не вернулась к себе самой.

Пакет так и лежал не распакованным. Наконец я развернула хрустящую бумагу и ахнула – передо мной была настоящая шкатулка с балериной – та, о которой я мечтала в детстве.

– Конверт! – вдруг вспомнила я, быстро помчалась в прихожую и достала его из кармана. Я так волновалась, боясь надорвать вложенное там, и аккуратно разрезала краешек конверта. Внутри был пригласительный билет на завтра на ёлку в Центральном доме художника!

Ещё не веря в свершившееся чудо, я накинула пальто и вышла на балкон. Город был похож на разноцветное зарево. Я посмотрела на небо – звёзды были крупными, яркими, словно неизвестный волшебник нечаянно рассыпал их из своего магического мешка и повесил на небе большой лунный фонарь. Это знак того, что наступающий год будет успешным. А ведь завтра такой ночи уже не будет! Всё-таки – главное чувство в канун нового года – это ощущение надежды. А Дед Мороз существует. Только живёт он не в Лапландии, а в сердце каждого из нас.