Эссе и баллада о гении места с иллюстрацией

             

 
                1.


     Иногда кажется, что только «правильное» отношение к женщине (или мужчине) – и ничего другое! – делает из мужчины и женщины вполне «человека», –
     всякое же другое и «неправильное» отношение превращает людей неизбежно – пусть внутренне, пусть в той или иной степени, пусть пока недоказуемо – в разного рода фантастических существ, –
     и разве что невозможно «научно» расклассифицировать их по образу и подобию гномов, эльфов, ангелов, демонов, великанов и прочих обитателей смежных с нами миров, – 
     но тем не менее, основываясь всего лишь на непредвзятой интуиции, чувствуется, что когда Леонардо да Винчи смотрит на женщин как на особенно любопытных представителей флоры и фауны, когда Микельанджело бежит от них как черт от ладана, когда Чайковский в присутствии женщин не знает куда глаза девать, когда даже Лермонтов пробавляется сверхчеловеческой на поверхности и глубоко инфантильной по сути игрой в «падшие ангелы» и «печальные мадонны», когда философ Владимир Соловьев, идя по стопам нашего великого поэта, в своем мистическом романе с А.Н.Шмидт умудряется даже перейти заветную грань трагического и смешного, –
     итак, везде и всегда, когда мы видим подобное «неправильное» восприятие женщины, мы склонны почти против воли заподозрить его авторов в принадлежности к иным и необязательно человеческим мирам : правда, к каким именно, навсегда останется за строкой, хотя другие гиганты духа, что называется, с традиционной сексуальной ориентацией, типа Льва Толстого, Баха или Моцарта, продолжают оставаться в нашей оценке прежде всего людьми, несмотря на аналогичные и титанические свои достижения.


                2.


     Сходным образом и на гораздо более приземленном уровне, когда мы наблюдаем, как подрастающие мальчишки, пожилые или ущербные мужчины исподтишка провожают женщину жадными и бессильными похотливыми взглядами, когда мы представляем себе (зная о том заранее), как мужчины и женщины мастурбируют в одиночку или сообща, предаются половым оргиям, занимаются классической порнографией, практикуют половые извращения, не уступающие в интенсивности, разнообразии и сладострастии смертным казням, и даже готовы отдать последние сбережения ради сложнейшей, рискованной и болезненной операции по изменению собственных половых органов, утверждая, что они «родились не в том теле», причем даже после такой операции они могут иметь половое влечение как к мужчинам, так и к женщинам, –
     да, вот тогда уже первоначальное и робкое допущение наличия некоей в меру фантастической основы в упомянутых выше иных людях и вовсе отступает на второй план, заменяясь лишь на первый взгляд парадоксальным, но от этого ничуть не менее правдоподобным ощущением, что рядом с нами вполне реально живут существа гораздо более загадочные и непостижимые, чем всякие там гномы, эльфы, ангелы, демоны и великаны, – 
     и тогда поистине пророческая гипотеза Достоевского о том, что нет ничего более фантастического, чем самая обыденная действительность (но только при условии «неправильного» отношения к противоположному полу, следовало бы добавить), –
     она, эта гипотеза, кажется уже несомненной реальностью, а поскольку всегда находящиеся с нами и при нас наши же собственные половые отклонения – то есть мы сами в пограничных ситуациях или возможностях! – приводят с математической закономерностью к самым незаметным, но и самым фантастическим метаморфозам, превосходящим по результату любые порождения фантазии, постольку естественно и логично, что последние должны, так сказать, заранее упраздниться за ненадобностью, –
     так что недаром все эти гномы, эльфы, ангелы, демоны и великаны сызмальства и по сей день существуют исключительно в гипотетической реальности : может быть да, а может быть нет, тогда как «аномальные» в половом смысле люди, сызмальства и по сей день их с успехом заменяя, не только все плотней заполняют жизненное пространство земли, как вода заполняет сосуд, но и все больше определяют тонус жизни на этой замечательной планете.


                3.


     Да вот вам лишь один из примеров : как невозможно сказать, где же точно заканчивается магическое влияние на человека Его Величества Оргазма – которому, как принято считать, противостоять невозможно или по крайней мере очень трудно – и начинается личная ответственность каждого из нас за самих себя и ближних своих, так точно не дано нам ясное осознание той тонкой и почти виртуальной границы, разделяющей «гармоническую» и «дисгармоническую» области существования, перешагивая которую иные экстраординарные черты нашего характера становятся и в самом деле самостоятельными инфернальными существами, или наоборот, последние, переступая ее с другой стороны, как ни в чем ни бывало растворяются в нашем характере, – 
     в самом деле, когда современные ирландцы всерьез отказываются прокладывать дорогу через холм, чтобы не потревожить проживающих там испокон веков, по их убеждению, кобольдов, –
     или когда в иных индейских племенах до сих пор оставляют на ночь в пустынном месте бутылку виски для умершего человека, бывшего в миру горьким пьяницей, а теперь, в качестве новоиспеченного духа, не дающего покоя местным жителям, пока ему не предоставят возможность хотя бы понюхать любимый напиток, –
     или когда в нынешнем Тибете при освящении очередного буддийского монастыря в какого-нибудь празднующего мирянина вселяется местный и древний демон, так что этот прежде вполне нормальный человек вдруг ложится на острый меч, стоит без обуви на раскаленных углях или ходит по стенам, как по земле, –
     или когда, наконец, далекий и близкий нам Одиссей проводит на острове волшебницы Калипсо семь лет, показавшиеся ему по времени семью днями, –
     то эти и еще многие и многие другие, им подобные, фантастические происшествия следут воспринимать как самые обыкновенные житейские истории, но обыкновенные только для данного конкретного и им, выражаясь философским языком, «имманентного» места, –
     для нас же и нашего времени и места они остаются по-прежнему вполне фантастическими, и это тоже нормально.


                4.


     А косвенным доказательством подобной столь же правдивой, сколь и отчаянной гипотезы – о прямых доказательствах здесь речи по понятным причинам быть не может – является универсальный опыт подавляющего большинства мужчин, имевших в продолжение жизни любовные связи с женщинами, жившими в разных городах, –
     и вот тогда, если спустя долгие годы, уже будучи женатым и даже счастливо женатым, такой мужчина оказывается по воле обстоятельств в месте, где жила и по сей день проживает женщина, с которой у него был запоминающийся роман, он начинает невольно думать о ней, он вспоминает то, что было между ними, он хочет просто увидеть ее, или по крайней мере узнать, как она и что она, –
     нет, он скорее всего не отважится постучать в двери ее дома, а быть может даже не посмеет набрать ее номер : все-таки далекий призрак собственной супруги, а также еще более отдаленный образ ее супруга или партнера – ведь не может быть так, чтобы она до сих пор была одна – удерживают его, –
     но не дай бог, если они случайно повстречаются на улице! и не дай бог, если прежние чувства не умерли! тогда адюльтер, о котором оба бывших любовника и думать забыли, начинает вдруг материлизоваться в них и между ними как самый настоящий дух или гений места, – 
     и тогда уже не их только ноги понесут их точно в трансе в какой-нибудь дешевый отель поблизости, –
     и не их одних голоса будут взволнованно и подавленно одновременно произносить какие-то бессмысленные фразы, –
     не их только руки станут нервно срывать с тела рубашки и брюки, платья и нижнее белье, –
     не их одних лица в положенный момент сведет известная блаженно-отвратительная судорога, –
     и уж конечно не их только совесть будет расхлебывать после расставания эту неожиданную, явившуюся как гром среди ясного неба, маленькую непоправимую двойную измену, – 
     потому что, друзья, есть все-таки они, эти непонятные современным людям духи места! и занимаются они, судя по всему, точно такими же до умопомрачения пустяковыми вещами, как и мы, люди, –
     что и делает их, кстати, для нас еще более непонятными, –
     иные из них, между прочим, специализируются на провокаторском возгорании любовного желания между мужчиной и женщиной, когда-то бывшими в интимной связи, но так и не связавшими воедино свои жизни : это происходит, когда бывшие любовники оказываются в (пространственной) сфере их влияния, –
     странным образом, вспоминая о любых, виденных мною на протяжении жизни карликовых фантастических существах : в виде скульптур или зарисовок, я, на основании выражения их лиц, запросто могу предположить, что все они могли бы участвовать в вышеописанном спектакле.            

 
                5.


                В супружестве счастливом пребывая,
                я избегаю посещать места,
                где память о былой любви живая
                повсюду беспокойно разлита.

                Да и не в памяти моей все дело –
                я поручиться за нее готов :
                миров иных какое-нибудь тело
                не нужно сбрасывать нам со счетов!

                Есть очень точный термин – гений места :
                он над пространством тайную хранит
                власть : так же правит женихом невеста,
                и козни безобидные чинит.

                И если занесло вас – домочадца,
                у коего с женой все на мази,
                туда... не дай вам бог с той повстречаться,
                с которой были вы давно в связи!

                Не вы и не она свершат измену,
                и не случится все само собой :
                гном или кобольд выступят на сцену,
                дав вашей совести на час отбой.

                Отпав от сил астральных самовольно,
                они осели в тех как раз местах –
                и жить им там не менее привольно,
                чем ангелам в глубоких небесах.

                Но чем-нибудь им нужно заниматься :
                ведь день их долог, как ваш долог век,
                а они тоже любят развлекаться,
                как любит развлекаться человек.
               
                Иные взяли для себя в привычку
                в нас двойственные чувства пробуждать,
                чтоб в сердце нашем маленькую стычку
                желания и долга воссоздать.

                И будет нам последним утешеньем
                на них вину за адюдьтер свалить –
                вот только б с тайным справиться сомненьем,
                что все они имеют место быть.