В. Н. Пучков. Былинки. II. Взрослая жизнь. 1, 2

1. Как я спасал пожарника на пожаре

     Медаль «за отвагу на пожаре» учреждена в 1957 году. Я спас пожарника в 1963 году и вроде бы (по мнению многих) мог бы рассчитывать на эту медаль. Но не так все просто. Барон Мюнхгаузен и не такие подвиги совершал, но, насколько я помню, медалей не получал. Поэтому, когда я описывал свою жизнь в Сыктывкаре*, то счел за благо опустить этот эпизод, опасаясь подозрения в хвастовстве. Но потом выяснилось, что есть авторитетные подтверждения этому эпизоду, - приказ-благодарность Председателя Президиума Коми филиала АН СССР П.П.Вавилова  и статья Директора Института Геологии  академика Н.П.Юшкина*****.            Н.П.Юшкин***** описал этот эпичный пожар 1963 года довольно подробно; мое поведение на этом пожаре было охарактеризовано как «настоящий героизм». В принципе я не против, чтобы меня хвалили, было бы за что: «Мужество, целеустремленность, как и многогранный творческий талант - характерные черты Виктора Николаевича Пучкова. Благодаря им он достиг вершин науки и заслужил глубокое уважение коллег, друзей, соратников по научным поискам». Недостатком упомянутой статьи академика было то, что-сам-то он на этом пожаре не был, поэтому некоторые важные детали освещены неверно. В частности, неточно описано само спасение пожарника: «Без специального снаряжения, взяв у пожарников респиратор, он проник в горящий подвал, разыскал потерявшего сознание пожарника и вытащил его на поверхность». Попробую-ка восстановить события. Были нюансы.

Своего рода ирония была уже в том, что пожар произошел           1 апреля - в День Дурака. После 12 часов я еще не ложился спать, а тут вдруг вижу клубы белого дыма, выходящие из двери подвала в соседнем доме: подвал находился как раз напротив окна нашего общежития, в котором я тогда жил. Не шибко-то размышляя – известно, что дыма без огня не бывает – я вылетел из общежития.  Вначале вызвал пожарных.

Побежал предупредить жителей первого этажа горящего дома– поскольку им грозила непосредственная опасность. Большинство жителей отнеслось с пониманием, только один экономист спросонья встретил меня матом: что, дескать. спать мешаешь! Потом, правда, понял. Но не извинился. Да и Бог с ним. Все были на нервах.

Среди людей, коих собралось немало, была маленькая, лет десяти, девочка, в неряшливом пальтишке, личико испачкано сажей, и она всё повторяла: ой как страшно! Они все сгорят там? Только позже, вспоминая ее, я сообразил, что это скорее всего и была поджигательница. В известной книге американского писателя Роберта Сильвестра «Вторая древнейшая профессия» вскользь упоминается нью-йоркский виновник пяти поджогов подряд, на каждом из которых он проявлял чудеса геройства, спасая людей. Впрочем, впоследствии какую-то девочку-поджигательницу в Сыктывкаре все-таки отловили.

Приехали пожарники, зашли в подвал, поделенный на клетушки, крайне захламленный. Разобраться в темноте оказалось непросто, и через некоторое время оттуда вышел, шатаясь, один из пожарных, сказал, что в подвале остался его товарищ, потерявший сознание, надышавшись угарного газа. Он, мол, тут, недалеко; Помогите, пожалуйста, у меня сил не хватило.    

И вот картина такая: стоит офицер, с самым обычным противогазом в руках и протягивая его, обращается к окружающим: кто-нибудь, возьмите и достаньте человека! Смотрю я на него и думаю: А ты-то кто, офицер? Почему сам не пойдешь? И вдруг слышу за спиной до боли знакомый голос: Дайте мне!..

Ба! Да это Миша Соколов – мой закадычный друг и Человек, Всегда Готовый к Подвигу. Да, он такой был по жизни – вот только здоровье никуда не годное. Ревматизм в какой-то очень злостной форме. Как сказал один известный французский ревматолог: «ревматизм лижет суставы, но кусает сердце». И действительно, ему ставили порок сердца, у него даже недавно случился приступ хореи,- пляска Святого Вита, и суставы болели - в общем, полный букет ревматических заболеваний. Куда ему в подвал! Беру противогаз, иду, не зная, вернусь ли: противогаз от угарного газа не защищает. Сколько у меня времени в запасе – неизестно.

Зашел, спустился по лестнице. Белая мгла. Хорошо уже то, что благодаря противогазу, дым не ест глаза.  Продвигаюсь на ощупь по коридору. Натыкаюсь на что-то мягкое. Он самый! Пытаюсь приподнять тело. Не поддается. Привязан страховочной веревкой. Безуспешно пытаюсь распутать узлы. Отрезать нечем. Веревка где-то за что-то зацепилась. Слежу по веревке. Распутываю.  Иду дальше. Около лестницы веревка обмоталась вокруг перил. Опять распутываю. Волоку тело дальше. Вот уже и лестница.  Тащу из последних сил наверх. В толпе уже некоторое смятение: слишком долго я не появляюсь. Они про веревку-то не знают. Наиболее решительные   опускаются по лестнице и видят меня в клубах дыма. Помогают тащить пострадавшего… Вылезаю и прислоняюсь на корточках к стене, чтобы отдышаться. Прислушиваюсь к себе. Особых признаков отравления не чувствую. Обошлось.

На следующий день, отоспавшись, прихожу на работу. Пожар – главная тема разговоров. Я пользуюсь особым вниманием, особенно у представительниц прекрасного пола. Поздравляют и сулят медаль. Насчет медали я откровенно сомневаюсь: пожарникам, чтобы представить меня к ней, нужно признаться в своих косяках, а кто на это пойдет?

Недели через две меня пригласили в Коми Республиканское Управление пожарной охраны. Явиться с паспортом. Пришел. Провели меня в большую комнату, полную офицеров от лейтенанта до полковника. Говорят, ну, рассказывай, как отличился, а лучше пиши и говори вслух, чего пишешь. Сел я за стол, взял листок, пишу, а мне всё время подсказывают, что именно писать. Особенно сложно было с вопросом о веревке. Пожарникам непременно было нужно, чтобы я написал, что потерпевший запутался не в веревке, а в рукавах. Я протестовал, но в конце концов понял, что они меня так не отпустят, так что махнул рукой и нашел какой-то компромиссный вариант. В заключение выдали мне конверт, в нем 200 рублей, притом, что моя зарплата была 1 200 р в месяц. На эту премию я купил модную тогда механическую пружинную бритву. В поле пригодилась. Но главное – сказали, что пожарник, которого я выволок из дыма, оклемался. Ну и ладненько.


2.                Подснежник

     Дело было в январе 1965г, в Сыктывкаре, где я жил с 1960 по 1974 год. Я уже был женат и у нас родился первенец Алеша. Жену мою звали Роза, причем это имя в России типично для евреек (Розочка очень популярна в еврейских анекдотах), но Роза была коренная коми. Удивляться тут нечему, я был знаком с парнем моего возраста, коми, по имени Энгельс. И ничего. Теща рассказывала, что хотела дочку с красивым именем Роза. Родила девочку, но она вскоре умерла. Снова родила девочку, назвали и ее Розой, но и она умерла. Третью дочку – и не удивляйтесь – тоже назвали Розой. Она выжила, выросла, закончила школу, поступила в Ленинградский Университет на исторический факультет и в 1960г была распределена в Коми филиал АН СССР, в качестве лаборанта Института Истории, языка и литературы. Там мы и встретились. Впрочем, дело не в этом.
    
     Мы с Розой как раз выбрались в кино, билеты были куплены заранее. Погода, правда, нашему походу совсем не благоприятствовала – ветер, поземка, температура минусовая. Автобус от нас в сторону кино, последняя остановка перед аэропортом, тогда не ходил, так что уж пешком… Но пошли так пошли. Да вот далеко не ушли. Уже на повороте от нашего квартала на главную улицу Роза вдруг в панике резко потянула меня за рукав в сторону: дескать, пойдем-пойдем! Смотрю – мы уперлись в какой-то холмик, занесенный снегом. И мне показалось, что под снегом – тело человека. Я остановился: а что, если действительно человек, а если живой? 
             

      Мне ярко запомнился случай в МГУ, когда я учился на первом курсе.  Весной ребятишки-первокурсники отправились к кому-то в гости. Хотели познакомиться с девочками. Погода была прохладная и солнечная. Все были в прекрасном настроении. Один улыбчивый кудрявый парнишка мне особенно запомнился. На следующее утро узнали, что   студент первого курса геологического факультета – тот самый, кудрявый и улыбчивый, – возвращаясь поутру домой, прилег поспать на территории Университета и не проснулся. Замерз… 

      Я руками отгреб снег от тела и попытался его поднять. Не тут-то было! Он примерз, под ним уже был лед. Позвал жену на помощь, и вдвоем нам удалось оторвать   его от земли и поставить на ноги. Смахнули снег с лица и ахнули: Боже, это наш Жора – ихтиолог, сотрудник Института биологии. 

      Будучи еще холостяками, мы с ним ходили на танцы и на каток, приударяли за местными барышнями, да и выпивали при случае. Нельзя сказать, чтобы Жора был силен по части выпивки. Один из наших приятелей рассказывал, как однажды летом он попал в избушку знакомых рыбаков. Суровые мужики сидели за столом и занимались серьезным делом: пили водку. На нарах, отключившись, лежал Жора. Бригадир рыбаков, поясняя ситуацию, кивнул в его сторону и с растяжкой произнес: «Гот-тов мальчик. Оч-чень слабый».

     Поставив Жору на ноги, мы попытались выяснить его способность к передвижению. На расстоянии около двухсот метров, в третьем от угла доме находилась его квартира. Да: Не долетел мой друг совсем немного, не дотянул он до посадочных огней… (Ю.Визбор). Положив его руки себе на плечи, мы смогли заставить его передвигать ноги в требуемом направлении. Со способностью к коммуникации было хуже: он мог только мычать. Но и на том спасибо: главное, жив! В конце концов, нам удалось довести его до квартиры на втором этаже, и передать в теплые руки взволнованной супруги.

В кино мы так и не попали.