Сумрачный капитан. Глава VI Пуэрто-Рико

Он очнулся от мягкого бриза, ветер легкими касаниями прошелся по моему лицу. Открыв глаза, Андрей увидел ясное небо над головой. Лёжа на влажном песке, ему слышался шум моря и крики пролетающих чаек. Упершись на руки, он привстал и огляделся вокруг. Перед ним было спокойное море, которое ласкало берег своими волнами, словно водило гребнем по песчаным волосам. Будто и не было шторма, будто шторм – был всего лишь сном – настолько было спокойно вокруг.
Андрей решил встать, но от резкого движения, голова закружилось, ком подкатил к горлу, а в глазах потемнело.
Сев на корточки, подождав когда темнота в глазах рассеется, он обнаружил, что с его шеи свисает медальон. Тот самый медальон, который висел на шее мертвеца. Андрей медленно снял его с шеи и стал его рассматривать: в его руках был золотой, круглый медальон, в середине которого был черный камень. Таких камней Андрей не мог припомнить. По кругу были рисунки. Рисунки были знакомы – письмена майя или ацтеков, но в этом Андрей не разбирался. От медальона исходило тепло, а когда пальцы дотронулись до черного камня, он ощутил электрические покалывания.
— Что за чертовщина? — воскликнул Андрей — Где я нахожусь? Где отец?
Но ответа не последовало. Он был один на берегу.
Жаркое палящее солнце заставило оторваться от размышлений. Пекло, словно это был не берег моря, а раскаленные печи мартеновских цехов. Водолазный костюм добавлял жару.
Джунгли, которые были перед ним, манили своей прохладой. Ему жутко хотелось пить и спрятаться от солнца.
Немного пройдя его тело, погрузилось в тень пальм. Сняв с себя водолазный костюм, он спрятал его в проем под валуном. Костюм – штука дорогая, поэтому добравшись до людей и главное, до отца, он обязательно вернется за ним. Туда же на всякий случай он припрятал медальон. Сделав на противоположной от валуна пальме зарубку, Андрей босиком отправился вглубь джунглей, на поиски людей, или хотя бы питьевого источника.
 Под ногами хрустел тропический перегной, заставляя местную фауну разбегаться от незваного гостя. Андрей никогда не видел дикий тропический лес. На островах давно вдоль и поперек прошлись искатели сокровищ либо их вырубили под плантации какао или табака. Ни бутылок, ни окурков, ни прочего мусора не наблюдалось. Это настораживало.
По лианам задорно носились мартышки, наблюдая за невиданным доселе двуногим животным. Мелкими перебежками они следовали в такт его шагам, и останавливались, когда обгоняли его, что-то укали своим и снова пускались в сопровождение «таинственного зверя».
— Может, я просто схожу с ума? Может это сон? Или я умер и попал в рай? — Эти мысли не давали ему ответа, но давали понять: «Я мыслю, следовательно, я существую!», как говорил старина Декарт.
—Чёрт, я начал разговаривать сам с собой! Всё-таки сошёл с ума, никак не иначе.
За своими размышлениями сразу он и не заметил, как вблизи зажурчала вода.
Устало выдохнув, его язык облизал треснувшие губы в предвкушении влаги. Раздвинув заросли лиан пред ним предстал живительный родник. Упав на колени и сделав ладони лодочкой, он, словно не из пучины морской, а из жаркой пустыни, стал жадно хлебать воду, не замечая ничего вокруг. Если бы его в этот момент попробовала съесть анаконда, он бы разорвал её на куски, лишь за то, что она отвлекала от воды.
Андрей не мог припомнить, когда он пил настолько вкусную воду. Удовлетворив свою потребность, мир вокруг ожил: журчал родник, пение птиц было повсюду, вперемешку с угуканьем мартышек и шорохом кустов за его спиной.
Шороха кустов за спиной?
— Эй ты! Стой не шевелись, а то пристрелю! - сказал на испанском языке незнакомец, который стоял за его спиной, - «только сделай шаг и будешь как решето!»
— Мужик ты чего? - ответил на плохом испанском языке.
— Как чего? Что ты здесь забыл? — Его голос был хриплый, словно он курил по три пачки в день Беломорканала
— Можно я медленно повернусь, и мы поговорим? Только опусти, что там у тебя? — с этими словами Андрей начал медленно поворачиваться, подняв руки вверх. Не хватало еще нарваться на пограничников без документов. Примут за нелегала и в лучшем случае депортируют из страны.
— У меня с визами всё в порядке, я плавал в море, и меня вынесло сюда…— Речь Андрея оборвалась, не закончив предложение.
Перед ним стоял явно не пограничник, если только сегодня не 31 октября, и они празднуют Хэллоуин. А какой-то мужик, в старинной одежде, словно он актер, а Андрей случайно оказался на съёмочной площадке.
Среднего роста и телосложения этот «актёр» красовался в оранжевой рубахе этак 16-17 веков, как и полагается в металлической кирасе и со шлемом-котелком на голове. Штаны серого цвета плавно переходили в изрядно потрепанные зеленые гольфы. Загоревшее от тропического солнца лицо было все покрыто волосами, словно он и не знал, что такое бритва. Брови, нахмуренные говорили о том, что он был враждебно ко мне настроен. Он не сводил с меня взгляд своих карих, очень уставших глаз, а шрам на его правой стороне лица наливался багряной кровью. На боку у него свисала сабля, а в руках было допотопное ружье, которое своим дулом было направлено в грудь Андрея.
— Какие визы? Что ты на меня так вылупился? — спросив, он покрепче сжал свое ружьё, или как там его раньше называли? Мушкет?
— Спокойно — жестами рук показывая, что он ему не враг.
Всё это походило на киносъемки исторического фильма. Но не видно было аппаратуры, режиссера и других актёров. В голове Андрея пронеслась мысль: А может это местный дурачок? Который возомнил себя конкистадором? Тогда настоящий ли у него мушкет или бутафория? Как-то не шибко Андрею хотелось проверять на себе это. И он решил подыграть незваному гостю.
— Скажите, мне любезный — главное, как говорится, без резких движений. — А где это я, собственно, нахожусь? 
— Ты на острове Пуэрто-Рико в колонии Сан-Хуан, принадлежащей Его Католическому Величеству королю Испании! - отчеканил незнакомец, не выходя из своего образа.
— Короля Испании?
— Да, да, Его Величества Филиппа четвёртого!
— Филипп четвёртый? Это ж, какой сейчас год то?
— Год сейчас 1649 год 15 мая от рождения Христа. А ну-ка хватит болтать, отвечай, что ты здесь делаешь?
1649 год. Эта информация шокировала. Нет, ну точно дурак, подумал Андрей. А раз дурак – то способен на всё.
— Меня вынесло море на этот берег
— Ты потерпел кораблекрушение во вчерашнем шторме?
— Да! Шторм…, да он был сильным — Андрей почему-то забыл про шторм, что был вокруг маленького островка спокойствия в океане в самом центре.
— Как назывался корабль, на котором ты был?
Яхта называлась «Sporting», но это по английский. Немного вспомнив как перевести на испанский, он ответил:
— «Deportivo»
— «Deportivo» — повторил чудак — не слышал я что-то об этом корабле.
Оглядев Андрея с ног, и не найдя ничего кроме трусов, которые были на нём он вздохнув изрёк:
— Как звать то тебя?
— Андрес
— Идальго ?
Идальго…это что-то крутое, припоминал он из школьного курса истории. Может князь? Может боярин? Кто там ещё был. Эх, нужно было не в телефоне залипать на уроках, а учить. Андрей решил доиграть с ним до конца, что бы выйти на людей и связаться с отцом.
— Да, я — идальго! Из благородных кровей!
— Прошу прощение, сеньор, не признал по Вашему внешнему виду. Позвольте мне спросить, остались ли у вас какие-либо документы, подтверждающие ваш титул?
—Нет, конечно! Все осталось в море!
— В таком случае, разрешите мне Вас сопроводить до резиденции губернатора, где Вам выдадут одежду и накормят. 
Мушкет плавно перекачивал в походный режим, и испанец жестом руки пригласил новоиспеченного идальго следовать за ним.
Он снова нырнул в кусты, из которых вынырнул в начале их беседы. Андрей раздвинул кусты и пошёл за ним следом.
Все это время его шоковое состояние игнорировало полноту изобилия шума и звуков джунглей. Под ногами хрустели ветки, отлетевшая кора, насекомые, которые не успели отбежать. Стопы очень сильно болели от каждого шага. Но приходилось не подавать вида, раз он какой-то там идальго.
Высокие пальмы своей листвой заслоняли небо и отбрасывали на землю спасительную тень от палящего тропического солнца. Папоротники били ключом изобилия ото всюду заполняя собой середину «царства флоры».
С ветки на ветку перелетали попугаи, с интересом вглядываясь в нарушителей их покоя, попеременно издавая то звуки, то целые арии возмущения в адрес нарушителей их спокойствия. У тропических цветов не переставая, жужжали колибри, а по стволам пальм бодро бегали ящерицы.
Выйдя на протоптанную дорогу их, ожидала одичавшая собака. Голодными глазами она смотрела на двоих путников, то ли ожидая лакомства, то ли ожидая, полакомится ими. Рыжая шерсть местами отсутствовала, оголяя бока, покрытые шрамами.   
Шли молча. «Спаситель» только изредка поворачивал голову, чтобы убедится, что идальго не потерялся в джунглях. Или не сбежал? Кто его разберёт чудаковатого.
Земля была сырой, местами «грязевые ванны», местами огромные лужи, в которых задорно прыгали мартышки, периодически устраивая «летние» снежки.
  На не высохшей дороги стали видны следы от ботинок и колес. Но колес не машинных. Андрей присмотрелся: Не похожи не на мотоцикл, не на велосипед, или два велосипеда ехали идеально параллельно?  Скорее всего, это была повозка. Странно, что нет следов от машинных шин. Хотя может, просто никто не выбирался в шторм?
  Через полчаса они вышли из джунглей на большую проселочную дорогу. Позади джунгли, а впереди — равнина, над которой летали чайки в поисках пропитания. Вдали виднелось море, такое спокойное, словно вчерашний шторм — всего лишь плод воображения. На горизонте показались строения.
Это очень радовало Андрея. Значит, скоро ему помогут связаться с отцом. С отцом!   
Он совсем забыл о нём, и о команде! Что с ними случилось? Затянул ли их шторм как его или нет? Надо добраться быстрее до города и дать ему весточку. А вдруг он не выбрался из шторма? Нет! Если уж он выбрался, то прожжённый морской жизнью, точно смог, выбраться оттуда. Надо было гнать эти мысли прочь!
Погрузившись в свои мысли, Андрей и не заметил, как стало вечереть, и то, что они подошли к каким-то хижинам.
— Сеньор, прошу прощение. Подождите меня здесь — он указал на стену деревянной хижины.
Спрятавшись за стеной, Андрей стал наблюдать за ним. Чудак подошел к ветхой двери, постучал со всей силой три раза. Спустя секунд десять, дверь со скрипом отворилась, и мягкий свет выпал в дверной проём.
— Чего тебе? — раздался хриплый старческий голос, словно вновь по проржавевшим старым струнам скрипки скользнул смычок.
— Поговорим в доме старик!
На этой фразе он прошёл внутрь, затворив за собою дверь. Андрей решил оглядеться: дворик явно принадлежал какому-то фермеру.  Забор был ветхим, к дому был пристроен кривой сарайчик, из которого было слышно недовольное хрюканье.  Несколько апельсиновых деревьев росли у дальней стороны заборчика.   
За спиной вновь заскрипела дверь, и спутник вышел, держа в руках какую-то одежду и ботинки.
— Сеньор, вот вам скромная одежда, что бы вы могли пройти к губернатору без ощущения неловкости. — С этими словами он протянул  одежду.
Через две минуты на Андрее оказалась рубаха бежевого цвета, пахнущая скошенной травой и светло коричневые бриджи, с небольшой дырочкой на правой штанине. Но больше всего он был рад эспадрильям, или проще говоря, тапочкам. Обвязав талию кушаком и накинув жилет, был готов к дальнейшему путешествию.
— Пойдёмте сеньор, уже начинает темнеть.
Солнце и правда начало скрываться за морским горизонтом, и жажда теплой ванной, мягкой постели и сытого ужина, которые маячили уже не так далеко, заставляла Андрея вновь пуститься в путь.
Пройдя несколько дворов, путники оказались прямиком возле городских стен, возле которых стояли два часовых в точно такой же форме, как и сопровождающий солдат.
— Что же здесь происходит? Еще дурачки? Или актёры? Или? Или… — мысли забегали как белки в колесе сансары со скоростью света — Или я и вправду попал в прошлое? Не может этого быть! Это нереально! Это сон? Я в коме? Может, умер?
— Сеньор, не отвлекайтесь, пройдёмте, мы почти пришли! — Солдаты отварили тяжёлые врата и пропустили внутрь города.
Пройдя через городские ворота, Андрей словно попал на съёмочную площадку: одноэтажные и двухэтажные каменные дома с соломенной крышей, люди, ходившие в старинных одеждах по городу. Всюду звучал испанский язык: где-то из окна раздавалась ругань между мужчиной и женщиной, слева упавший ребенок громко рыдал, а его мать отчитывала сынка, то и дело, переходя на крик. Где-то вдалеке лаяли собаки. Птицы задорно щебетали в небе. В эту палитру звуков стали проникать скрип ржавых петель и дерева. Так бродя по переулочкам сказочного города, незаметно подкралась ночь. Словно шалью она опустилась на все, что было вокруг: соломенные и черепичные крыши домов, медленно сползая по стенам чуть отпрядывая от оконных рам, словно обжигаясь светом, что исходил изнутри, на грязь, которая заменяла дорогу под ногами. Звуки вечернего города стали стихать, готовя город ко сну. 
— Следуйте за мной, здесь легко заблудиться!
Андрей пошел след в след, внимательно рассматривая все, что окружало. Город, встретивший их вечерней суетой, стал стихать. Птицы разлетелись по гнёздам и спали. Собаки изредка издавали лай. А люди разбрелись по своим домам.
Выйдя из-за очередного переулка рядом с Андреем в лужу грохнулся мужик, окатив брызгами
—Что за…? — только и успел он вымолвить, как тут же в след за мужиком посыпались проклятья в его адрес.
В нос ударил запах спирта. Из открытой двери бил поток теплого, мягкого света, а звуки музыки смешивались в единый коктейль с шумом голосов. Внутри явно было много народу.
— Что это за место? — урчание желудка окончательно надавило на язык.
— Вы никогда не бывали в городах? Это же таверна! — спутник разразился хохотом
 — Место, где пьют и едят? — Киты в животе набирали обороты
— Оно самое!  Кормят, конечно, паршиво, за то ром всегда стоящий! — пуская слюнку, промолвил он.
— Да мне хоть сырого быка, и его сожру! Хоть беляш привокзальный!
— Б-е-л-я-ш? — протянул по буквам, пытаясь выговорить это слово — Не знаю таких блюд, откуда вы говорите? — хитровато сощурившись, он осмотрел в свете таверны Андрея ещё раз с ног до головы.
  — Из прекрасного далеко — Уже чуть ли не мысленно лжеидальго молился вселенной: Ох, прошу прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко! Играла песенка в моей голове.
— С северных районов Испании?
—Именно!
— А где вы родились? У вас такой акцент, словно вы живёте в Браге?
— А вы очень внимательны, мой друг!
Солдат хмыкнул, а на его лице появилась странная ухмылка. Не уже ли что-то не то ляпнул?
В небе пронеслись вспышки молнии — единственного источника электричества, который Андрей смог увидеть за всё время пребывания здесь. Вслед за ними по небу волнами накатили раскаты грома. В воздухе запахло озоном, а сверху стали падать капли дождя.
— Его только не хватало! — День явно был не в его пользу.
Дорога в улочках стала превращаться в кашу, и ноги не привычные к прогулкам босяком итак настрадавшись за целый день от острых камней и колючих веточек, ждали испытания водой. Только простыть мне не хватало.
— У вас есть здесь больница?
— Больница? Нет, только пару врачей из Севильи и священники при церкви.
В этот момент конвоир остановился, в пол-оборота и, сняв свой шлем, перекрестился. Так они вышли из очередного переулка на главную площадь, где перед ними предстал белоснежный собор.
  Буркнул под нос что-то на латыни, конвоир надел свой стальной котелок обратно на пустую богобоязненную голову, он продолжил путь, кивком головы приглашая проследовать за собой.