Новогодняя сага. Часть 1

Коробка на верхней полке зашевелилась и упала между нижними сиденьями. Странно, где же пассажир - владелец этой картонки. Вышел покурить и пропал с концами? Леля выглянула в окно, на заснеженный перрон. Никого. Может забежал в здание вокзала? Хотя, что там делать среди ночи?

То, что на перроне было пусто, не удивляло. Шел последний день старого года - последние приготовления к застолью, последние штрихи в праздничном макияже, последние звонки близким. Последние в уходящем году. Странно, за что люди вдруг невзлюбили слово "последний", заменив на неудобное "крайний". Крайним можно быть в очереди, но день в этом году точно последний. Леля снова выглянула на перрон. По-прежнему никого.

Мела метель, косые холодные нити заворачивались в вихри вокруг фонарных столбов, будто приглашая на танец. Как приятно иметь крышу над головой, особенно в такую погоду.

Крыша, крыша. У Лели ее не было. Она так и не определилась, где жить. Временным пристанищем стало купе в поезде дальнего следования. В вагоне было тихо и тепло. Пахло мандаринами и елкой - в купе проводника стоял огромный алюминиевый бидон с пушистыми еловыми ветками, усыпанными настоящими шишками. На столе лежала красная сетка с мандаринами. Наверное, кто-то подарил.

Поезд мягко дернулся и покатился в метель. Чай в стакане остыл, идти к проводнику за новым не хотелось. Может вагон-ресторан открыт? Пойду гляну. От этой мысли в животе заурчало. Леля посмотрела на часы. До нового года оставалось два часа. Как же долго ждать. Когда нечего делать, время тянется особенно медленно.

- Решено, иду ужинать.

Леля открыла крышку нижнего сиденья, достала чемодан и остановилась.

- Хочу ли я переодеваться в праздничное платье прямо сейчас? Не факт, что ресторан будет открыт в полночь - может работники захотят отметить новый год и разгонят всех по своим купе?

- Ну и что, - шепнул внутренний голос. - Не слушай свою лень. Переодевайся. Ты же взяла красивое платье? Взяла. Тогда вперед! И никаких отговорок!

Распахнутый чемодан предложил алое шелковое платье в пол и праздничные лабутены со стразами. Кроваво-красная подошва любимой фирмы соблазняла больше, чем открытая спина вечернего наряда. Кристиан Лабутен сказал как-то: "Туфли делаются для того, чтобы даже в одежде женщина казалась обнаженной" и по-своему был прав.

Но в этот вечер идти по вагонам через лязгающие буферные отсеки на десятисантиметровых каблуках показалось Леле верхом глупости. "И зачем я их взяла?" - Леля решительно отодвинула в сторону роскошный комплект и достала со дна чемодана толстый серый свитер с красными оленями, многослойную пушистую юбку из алого фатина и легкие серебристые балетки с белыми помпонами из искусственного меха.

В уходящем году красный стал цветом ее успеха, и Леля хотела это отпраздновать. К каждому цвету она относилась трепетно и с уважением, но цвет крови стоял особняком. Напоминание о красной планете Марс обязательно присутствовало в одежде или макияже, когда Леля отправлялась покорять мир. Она считала, что только так и нужно жить - с напором, воодушевлением, страстью. Иначе незачем приходить на Землю.

Правда иногда завоевание мира шло вразрез с желаниями остального населения, но Леля не боялась чужих мнений и продолжала смело идти вперед. Особенно, когда речь шла о гардеробе. Тут уж никто не имел права голоса, кроме ее учителя по дизайну. К его мнению она прислушивалась и даже следовала, вопреки своим желаниям. И странно, ни разу не пожалела об этом.

Лелина смелость в выборе нарядов и смешении стилей заставляла прохожих поворачиваться вслед. Кто-то крутил пальцем у виска, не умея оценить креативность девушки. Кто-то, наоборот, приглядывался, запоминая детали. Леля обожала провоцировать пространство своим появлением. Да что там говорить, она сама по себе была ходячей провокацией. Друзья так и говорили "Леля - подстрекатель".

Для профессии это было необходимым компонентом - она работала в рекламном агентстве. Но в жизни больше вредило, чем помогало. Леле было сложно сближаться с людьми, ее стремление выделиться на любом фоне принималось как зазнайство и высокомерие. На самом деле, она мечтала о близости и любви.


Продолжение следует...