В одни руки

В ОДНИ РУКИ

Редакционное задание - это приговор. Вы когда-нибудь осознавали неизбежную глубину приговора? Это потом понимаешь, что можно было апеллировать, обжаловать... Умолять, стоя на коленях перед алтарём, высшие инстанции... Надеяться избежать тоже можно было. Но не в случае с нашим Главным редактором.
За месяц до Рождества неизбежность в лице шефа послала меня в ад. Интервьюировать Теодора Гали. Просто потому, что 23 декабря считалось круглой юбилейной датой. Исполнялось ровно 94 года, пять месяцев и три дня с момента зачатия знаменитости. Сама знаменитость и маркетологи нашего издания требовали внимания к этому событию. Вот поэтому меня, как самого опытного в редакции, Главный и отправил добыть и принести в приют  усталых журналистов рассказанную Теодором Гали его собственную биографию...
- Или в таком случае, это уже будет автобиография? - спросил я Главного и, набирая скорость, вылетел из его кабинета  на приличной высоте полностью готовый ко встрече со звуковым барьером.

Биография или автобиография значения не имело. Значение имел сам Теодор Гали. Человек, у которого каждый день было разное прошлое. Композитор, певец, художник, путешественник, скульптор, архитектор, борец за все справедливости мира,  пацифист, доброволец в Сербии, революционер всех революций, глубоко верующий атеист, покоритель Эвереста, буддист по настроению и друг многих ныне покойных знаменитостей. Говорят, у него в гардеробе хранятся не только костюмы соответствующие его увлечениям и занятиям, но и его собственные кожи разных цветов и оттенков.
Мне повезло: месье Гали, любезно согласился поговорить со мной. Семь раз. О чем мне сообщил  голосом без половых признаков его секретарь:
- Месье Гали крайне занят. Аудиенции будут длиться от пяти до пятнадцати минут. Ежедневно. Но в разное время. Я буду сообщать Вам минимум  за час  до встречи, во сколько Вам надо будет появиться на набережной, у дверей в его квартиру. Опоздания неприемлемы. До свидания, месье. - Он безапелляционно повесил трубку. Его не интересовало,, устраивает ли меня такое положение дел, и есть ли у меня вопросы. Правда, через двадцать минут  он перезвонил:
- Здравствуйте, месье Гранжак. Завтра. В шесть тридцать восемь утра. Всего доброго.

В шесть тридцать восемь мне открыло дверь существо в белом балахоне, с черной маской на лице и корявым полированным посохом в руке. Оно проводило молча до дверей, как я решил, кабинета.
Гали встретил меня, лёжа на боку, подперев голову рукой. Располагался он аккурат  поперек кровати. На нём был  только что отглаженный смокинг с зелёной бабочкой. На ногах сияли красные лакированные остроносые туфли, избалованные коврами и не знавшие мостовых.
- Не здоровайтесь. Садитесь на край кровати. Включайте диктофон.

Далее расшифровка диктофонной записи, сделанная за бутылку шабли милой мадам Отье.

Я:
Кем были Ваши родители, месье Гали?

Теодор Гали:
В детстве мы играли в сопротивление, индейцев и Новый Завет.
Оно и понятно.Прошло всего  десять лет с окончания бойни. У кого-то родители партизанили в Сопротивлении, у кого-то прятались в подвалах сердобольных соседей, а у кого-то воевали с первыми, и ловили вторых. К тому времени жаркий ветер из американских прерий гулял по французским кинотеатрам. Мы собирались ватагами у входа в наш и ждали своего сеанса. Из-за дверей была слышна стрельба кольта 45-го калибра, ржание вздыбленных гнедых и хриплый смех Гарри. Ну а  Новый завет нам вводили подкожно в католической школе. Ежедневно. В лошадиных дозах.
Набитые под завязку воспоминаниями старших, киноисториями и поучениями кюре, мы  наполняли улицы нашими играми. Компания подобралась большая. Были и девчонки. Не всем хватало главных ролей, но всегда находились желающие быть кем угодно. Мы без драк подбирали кого-нибудь не только на роль расстрелянного командира отряда маки, но и на роль замученного еврейского портного, и даже на роль эсэсовца. Такая же картина наблюдалась, когда, надышавшись дымом ковбойских костров, принимались играть в индейцев. Находились и жестокие генералы, и мудрые вожди со своими скво, и беспощадные гуроны со скальпами в руках. Сложнее было с новозаветскими приключениями и чудесами. Подобрать желающих быть апостолами, Пилатом и даже Иудой было не трудно. Труднее было найти хоть кого-то на роль Иисуса. Никому не хотелось в конце игры болтаться привязанным к забору, на котором мелом был нарисован крест. Так было до тех пор, пока на нашей улице не поселилась грустное семейство Ришан с вечновеселым ребенком. Этот даун и согласился исполнять роль Христа в наших играх... Но к 20 годам мне эти игры надоели и я поменял себе фамилию с Ришан на Гали. И да, месье... Идите уже... На сегодня достаточно.

Вторая встреча состоялась на закате. Дверь мне открыл спасатель Малибу в красных плавках и настойчиво предложил переобуться в пляжные тапочки. По голосу я опознал секретаря. Проводив меня к Гали, он усадил моё изумление в полосатый шезлонг, под огромным пестрым зонтом, и вставил в руку  стакан с тропическим холодным коктейлем. Шезлонг был расположен так, что солнце слепило меня и не давало рассмотреть Теодора.  Передо мной, прямо на полу, широко раскинув руки для загара, лежал темный силуэт.

Далее расшифровка диктофонной записи, сделанная за бутылку шабли милой мадам Отье.

Теодор Гали:
Крем от загара?

Я: Нет, спасибо, можно вопрос?
Месье, Гали, скажите пожалуйста как Вы всё успеваете?

Теодор Гали:
Вот жирдяй и раскудахтался. А за ним и весь курятник. Мол, куда без очереди? А я не собирался стоять и ждать... Мне было некогда больше, чем остальным. С виду огромный торговый центр внутри оказался лавкой. Маленькой и душной. Помещалось в ней не больше десяти человек. Стало понятно, почему около входа бурлила огромная толпа, похожая из космоса на сперматозоид, унылый хвост которого уходит за горизонт. Я протиснулся бесцеремонно к прилавку и начал набирать. Мне вот эту, эту и вооот ту, там, в самом углу висит, заверните. За спиной лавочнику кричали, чтобы он  в одни руки больше одной не выдавал. Эти крикуны меня сильно раздражали, и просто чтобы досадить им, я взял ещё три судьбы. Художника, многожёнца и дрессировщика утконосов. Вы допили? Тогда до встречи.

Следующий раз  я оказался у Гали ровно в полдень.  Всё тот же секретарь провел меня к той же двери. Только вот за дверью не было даже намека на спальню. Я оказался в кабинете. Судя по музейной обстановке, в кабинете генерал-губернатора африканской колонии 19-го века. Самого Гали не было. Я оглянулся и заметил пожилого араба, потирающего пыль с книг. Стеллаж был бесконечным. Слуга снимал книгу за книгой, протирал и ставил на место. Переминаясь с ноги на ногу, я ждал появления Гали. А араб делал вид, что не замечает меня. Наконец минут через пять он повернулся ко мне и голосом Гали, правда с алжирским акцентом, спросил:
- Ну, приготовили вопрос? - он не ждал, что я приду в себя от изумления: - Валяйте!
Я включил диктофон и спросил.

Далее расшифровка сделанная за бутылку шабли милой мадам Отье.

Я:
Месье Гали! Во что или кого Вы верите?

Теодор Гали:
Хозяин приказал протереть от пыли каждую книжку отдельно. Думаю, недел за две управлюсь. Мог бы и быстрее, но открываешь книгу, а там, внутри, оказывается такая увлекательная чушь или замечательное враньё... Иногда начинаю читать и оторваться не могу. Вчера полдня читал про экзистенциализм среди человекообразных обезьян. Как космическая грязь смешивается с дерьмом шимпанзе и рождает свет далёких звёзд, несущих энергию бытия ракообразным на Суматре. А вот сегодня с увлечением читаю уже больше часа, оторваться не могу Полную Энциклопедию Человеческих Знаний. Под моей редакцией. Пожалуй, чтобы Вы мне больше не докучали, я Вам отдам её. Изучайте и больше не приходите ко мне. В ней Вы найдёте все ответы. Так что прощайте!

Алжирец тщательно протёр от пыли Энциклопедию и вышел. Я раскрыл на первой попавшейся странице полученный подарок....обе страницы были идеально белыми. Принявшись листать, я очень скоро убедился: Полная Энциклопедия Человеческих Знаний под редакцией Теодора Гали - это 400 белых страниц. И только на 401-й странице было напечатано. "Конец первого тома".



______________________
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Вне себя"
Перевод А. Никаноров