Самая длинная ночь

«Каждый человек – индивидуальность. Будь он дурак, умница, сволочь или сама порядочность. Все мы разные и относимся друг к другу по-разному. Наши критерии оценок других исходят из наших к ним требований, которые в свою очередь формируются из опять-таки нашего понимания кто есть кто. Мы не можем требовать от друга того же, что и от врага. Мы не можем требовать от любимого человека того же, что и от нелюбимого. Мы не ждем от дурака умных тирад, а от мерзавца добрых поступков. У всех нас есть приоритеты или привязанности, которые не позволяют нам быть объективными, а значит, справедливыми. Это естественно, нормально. Наши дети нам дороже чужих детей. Наши соотечественники нам ближе иностранцев. Наша чувства нам важнее чувств других».
Так рассуждает Эрнест, шагая по широкой площади через центр небольшого города, облюбованного нескончаемыми туристами за теплый мягкий климат, и главное, за огромное количество игорных заведений. Он любит порассуждать, потому что его рассуждения сводятся, как правило, к одному: оправданию или разумному объяснению совершаемых им поступков.
«Отсюда вывод, простой и закономерный: филантропия – это проявление ханжества или редкой тупости. Невозможно любить всех, тем более одинаково».
Довольный сделанным заключением, Эрнест хлопает по внутреннему карману пальто, где находится портмоне, и, развернувшись, идет в обратном направлении. Делая несколько шагов, он останавливается, затем вновь разворачивается и продолжает путь.
«Кто бы мог предположить, что в моей жизни появится женщина, которая заставит меня сомневаться в чем бы то ни было», - продолжает рассуждать Эрнест. - «С одной стороны, мне приятно осознавать, что я способен на высокие чувства, а с другой, хорошо ли это? Тут ведь как… стоит один раз самому себе уступить и пошло-поехало».

На улице не холодно. Шесть часов вечера. Солнце уже зашло в этот самый короткий день в году, 21-е декабря. Но площадь светла от переливающихся разными цветами лампочек на проводах, протянутых между фонарными столбами в преддверии Нового года.

Диана стоит у окна и наблюдает за людьми на площади. Скоро должен появиться Эрнест. Он банкир. Ему сорок восемь лет. Ровно в два раза больше, чем ей. Умен, рассудителен, не подвластен порывам, а главное, богат. Она, вполне обычная учительница литературы в гуманитарном колледже и звезд с небес не хватающая, также не глупа, внешне не дурна собой, но на этом все достоинства исчерпаны. У них завязались пока платонические отношения.
Диана любит. Безгранично, самоотрешено. Эта любовь – ее боль, истязание. Она сравнивает себя с Адель, дочерью Виктора Гюго, приводившей своему возлюбленному женщин и, рыдавшей за дверью, слушая их стоны, лишь бы он был рядом, и в результате  закончившей свои дни в психушке. Нет, такое ей не грозит, но нервы на пределе. Предмет ее любви – бывший муж Майкл, с которым она рассталась перед прошлым новым годом в связи с невозможностью отлучить его от азартных игр и регулярного, чрезмерного потребления алкоголя. В этот раз он много задолжал. Так много, что речь идет о жизни и смерти.

Эрнест гордится своим сыном, которого не прельщает карьера финансиста,  но зато учащимся на отлично в гуманитарном колледже. Они оба рано потеряли жену и мать и стремились найти утешение в хорошей работе и учебе. В колледже Эрнест и познакомился с учительницей сына.
«Конечно, я могу дать ей столько денег, сколько она просит», - продолжает размышления Эрнест, - «Она честно сказала, для кого и зачем. Но что потом? Они ведь их не вернут, это ясно. Этот, ее бывший, рассчитается моими деньгами, но нет никакой гарантии, что все не повторится. Он ведь алкоголик и игрок. Такие сами не останавливаются, и я превращусь в дойную корову».

Диана понимает, что попросив приличную сумму для Майкла, попадает в кабалу. Не в финансовую, но в значительно худшую. Ей придется отрабатывать беспрекословной покорностью во всем, включая изнуряющие ночи с нелюбимым. На всю жизнь! Ее бросает в жар от такой мысли. Да, она не закончит свои дни, как Адель Гюго, но участь ненамного лучше.

«Жертвовать во имя любви или не жертвовать? Если жертвовать, то в какой степени, в каких пределах?» Эрнест приближается к дому Дианы.
«Снова все очень индивидуально. У каждого своя планка. Когда соединяются двое, они естественно должны поступаться чем-то во имя друг друга. Ведь они два разных человека, со своими принципами, характерами, мировоззрением, жизненным опытом, образованием и т. д. Множество бытовых ситуаций которые требуют совместных решений, часто бывают неразрешимы по причине того, что невозможно найти компромисс. Именно в этом кроется несовместимость, называющаяся "не сошлись характерами". Любовь – это хорошо. Взаимная любовь, что значительно реже, это прекрасно. Но в любом варианте она, как правило, имеет неуклонную тенденцию терять силу. Потому что, уступая один другому, люди вынуждены бороться с собой, ломать себя. А это очень болезненно и не проходит бесследно. Недовольство таким процессом накапливается до критической точки. Потом взрыв. Идеальная или долговечная семья та, в которой двое идут на уступки взаимно и по максимуму. Я таких семей не видел. Да и должен ли ломать себя? Зачем мне это? И потом сто;ит ли рисковать, ведь сын наверняка встретится рано или поздно с ее бывшим, что никак не скажется  положительно. Я еще не стар. Найду себе пару. А Диана… возможно, как-нибудь объяснимся».

Диана видит Эрнеста, показавшегося на подступах к ее дому, который, как по команде, разворачивается и уходит в обратную сторону.
По дороге Эрнест заходит в свой излюбленный кафе-бар «Каллисто», заполненный шумными веселыми посетителями. Совсем недавно ставшая заведующей, молодая симпатичная блондинка Бетти находит для завсегдатая место – маленький столик в глубине.
Эрнест благодарит ее.
- Как поживает Ваш муж… ммм….
- Леон.
- Да.
- Обещает скоро получить место управляющего в «Юпитере».
- Замечательный отель. Я там бывал. Его владелец Филипп мой давний приятель. «Каллисто» ведь тоже принадлежит ему, поэтому и называется, как и один из спутников Юпитера?
- Вы правы. А вот и муж.
Бетти достает из кармана телефон.
- Здравствуй, Леон, дорогой! Да, конечно. Хорошо. Целую.
Она улыбается.
- Придет поздно. Но я уже привыкаю. Надо оправдывать грядущую должность.

Леон, красивый, прекрасно физически развитый юноша,  кладет телефон на тумбочку у кровати и поворачивается лицом к Кларе.
- Плохо это.
- Да? Что именно? - спрашивает Клара, сладко потягиваясь, - что ты изменяешь ей со мной ради карьеры, то есть для вашего общего будущего, или что ты изменяешь ей в принципе?
Кларе тридцать восемь лет, но, благодаря не слишком хлопотному образу жизни и последним достижениям фармацевтической промышленности, выглядит намного моложе.
- Что я изменяю хорошей порядочной девушке, которую люблю, - с грустью отвечает Леон.
- Опять. Мы это уже давно прошли, милый. Во-первых, твоя любимая жена приобрела неплохое местечко в «Каллисто», кстати я за нее почти не хлопотала, так только намекнула, и Филипп тут же, как ни странно согласился, а во-вторых, я тебя не тянула в постель силой, а сразу оповестила, что мой муженек, в отеле которого мы сейчас валяемся и в котором ты поначалу служил массажистом, а теперь, один из менеджеров, в какой-то момент перестал доставлять радость еще молодой здоровой женщине, какой я, несомненно, являюсь.
- А почему ты выбрала меня?
- Не секрет. Ты замечательно делал массаж. И твоя мускулатура, твое дыхание меня очень возбуждали. Брось эти глупые угрызения, лучше обними меня…

Бетти прощается с Эрнестом и уходит в подсобку. Она достает телефон и набирает номер.
- Только что позвонил мой благоверный. Сказал, что прибудет поздно. Очевидно, он находится вместе с твоей благоверной, и они очень заняты.
- Знаю. Моника мне доложила. Вот и хорошо, - отвечает Филипп, - почему бы нам не последовать их примеру? Поедем в мой загородный домик.
Филиппу сорок шесть лет. За годы брака с Кларой он не познал ни любви, ни радость отцовства, ни элементарного домашнего уюта. Бетти не может всего компенсировать, но даже того, что он от нее получает, ему хватает с лихвой. Он бросился в этот омут с головой, не раздумывая, что вряд ли бы одобрил его старый приятель Эрнест, который бы прочел по этому поводу длинную лекцию.

В дверь еле слышно стучат.
- Кто это?! – испуганным шепотом произносит Леон.
- Спокойно. Это Моника, горничная. У нас договор.
Клара укутывается в полотенце, приоткрывает дверь и, осторожно оглядываясь, выходит.
- Что случилось?!
- Простите, хозяйка, моя смена заканчивается, а Вы обещали мне…
- Да, да, я помню.
Клара быстро заходит, открывает сумочку, достает деньги, вновь выходит и передает Монике.
- Здесь половина.
- Как же! Вы…
- Всей суммы сейчас нет. Завтра.
Моника прикусывает губу.
- Мне так нужно сегодня. Хорошо, завтра.

- Она не сдаст? – спрашивает Леон.
- Нет. Я ее заваливаю всякими безделушками и плачу в два раза больше, чем муж. Она попросила дать ей кругленькую сумму вперед.

Майкл очень зол. Диана сообщила, что, судя по всему, денег не будет. Зачем же ты обнадежила меня, кричит он. Я сделала все, что могла, оправдывается она. Для Эрнеста деньги дороже меня, впрочем, как и для тебя. Ты бы сделала все, если бы получила деньги, продолжает кричать он. Это оказалось не в моих силах, плачет она.
Майкл в бешенстве заскакивает в машину и мчится с огромной скоростью.

Филипп и Бетти едут в его загородный домик.
- Эти дурачки, наши супруги, думают, что умнее нас.
Филипп в приподнятом настроении. Он в предвкушении очередной близости с Бетти, от чего у него дух захватывает, как никогда не бывало с Кларой.
- Не спеши, дорогой, мы успеем побыть вместе пару часов и вернуться.

Моника очень раздосадована. Клара дала только половину, и она даже не знает, что теперь будет. Ее любимый так нуждается. Ему срочно нужны деньги. Сегодня.
Когда они впервые встретились в казино почти год назад, он только развелся и выглядел одиноким и потерянным. У нее были кое-какие средства, оставшиеся от родителей, не сумевших ужиться с ритмом здешней жизни и переехавших в другой город, оставив дочь, категорически не желавшую последовать за ними. Моника снимала однокомнатную квартиру. Когда она стала жить вместе с Майклом, средства быстро закончились, и ей пришлось устроиться горничной в отеле. На днях он сказал, что из-за долга его могут убить.

Моника выходит из отеля и стоит в ожидании. Она слышит лязг тормозов. Подъезжает Майкл. Она садится в машину.
- Ну что? – спрашивает он.
- Только половина того, что обещала, но сказала, что завтра даст остальное!
- Завтра?! – кричит он, - завтра будет поздно!

Филипп весело кивает.
- Конечно, успеем, а даже если нет, то что, собственно случится? Мы знаем правду, и они будут знать. Ничего по сути не изменится. Может, так даже лучше, как думаешь? К чему скрывать?
- В общем-то верно, но ты же говорил, что не можешь расстаться с ней по каким-то материальным соображениям, - говорит Бетти.
-  Да, этот момент, надо сказать, щепетильный и сложный. Поэтому лучше было бы для всех, если бы все осталось, как есть. Или ты хочешь большего?
- Мне подходит.
- Вот и правильно, дорогая. Не беспокойся, я о тебе позабочусь по максимуму в любом случае.

Майкл мчится, не зная, куда. Ему нужно выпустить пар. Скорость поднимает и так зашкаливающий адреналин. Кто-то звонит, но он не желает видеть, кто. Моника вцепилась двумя руками в ремень безопасности Впереди пешеходный переход, на котором светофор меняет зеленый свет на желтый. Майкл быстро приближается, считая, что успеет проскочить. Автомобиль проносится через перекресток, но справа уже начал движение другой автомобиль. Майкл резко поворачивает влево…

- Майкл! – кричит Моника, - Майкл!
- Филипп! – кричит Бетти, - смотри!

Эрнест сидит за столиком своего излюбленного кафе-бара «Каллисто». Сколько часов он так сидит? Неважно. Он уже перекусил вареными крылышками и запеченными картофельными дольками в кожуре, а теперь попивает клубничный дайкири. Эрнест продолжает размышлять о жизни вообще и о своей в частности.
«Может, все-таки следовало дать Диане деньги? Может, следовало, а может, и нет. Более чем вероятно, что я ей только и нужен для этого. Я ведь намного старше, не красавец, не знаменитость, на что женщины падки. А она молода, умна красива. Так в чем причина? В этом самом. В моем банковском счете, моих связях и возможностях». 
Он вновь остался вполне доволен своими выводами.

На следующее утро в телевизионной сводке дорожных происшествий сообщается, что минувшей ночью на пересечении перекрестков на окраине города столкнулись два автомобиля. Очевидцы утверждают, что один из них проехал на красный свет. В автомобилях находились четыре человека. Все погибли.