Интервью 7. Где-то в сугробах...

- Не так просто сповадился я из сугробов откапываться. Мне и в их очень вольготно былО. С праздником вас поздравить надобно, да историю рассказать одну.

- Эка, снегу-то навертело да навьюжило. Хутор наш по печные трубы занесло. А всё потому, что так повелось испокон веков, когда прапрадед мой, Никодим, задумал посреди этих просторов избу срубить, а потома и хутор наш выстроить.

- Слухайте, значит… Времена давние, почти забытые, когда и мамонтов ешо отродясь не было, и бродили по лугам и долинам ящеры огромадные да озлобленные, и летали по воздуху чудища с крыльями кожаными.

- Кто был прапрадед мой, Никодим? Дык он из дальних миров сюды повадился, из страны далёкой, что выше неба расположена. Надоело по садам златым да серебряным ему шляться попусту, вот и спустился он на просторы огромные да зелёные. Лес в округе стоял огромадный, сосны с ёлками своими верхушками небо царапали. И росло том лесе всё, что для жизни надобно, хоть и печенья с пряниками душа запросит – всё в том лесе колосилось и плодоносило.

- Вот, значится… А за лесом тем река полноводная плескалась аки море, только что пресное. И рыбины сами на берег выпрыгивали, тоже шибко огромадные да хищные. Выпрыгнет така – зубы в триста рядов, да все вострые как кинжалы, да и проглотит за раз не оглядываясь, тираннозавра или каку-другу рептилию, зазевавшуюся на берегу. Людей, правда, не трогали. Да и людей тогда окрест ещё не было. Только дед Никодим опасливо бродил вдоль берега, да высматривал себе развлечения.

- Значит, далее всё, как и дОлжно, повелось. Приглянулись ему просторы зелёные, леса дремучие да река полноводная аки море. И срубил он себе избушку-пятистенок добротную. Жинку, с той страны что выше неба себе привёл, да и стали оне жить-поживать, да просторам радоваться. Вскоре и детишек у них появилось с дюжину.

- Долго ли, коротко, времечко знай себе идёт потихонечку… Жинка прапрадеда моего, Прасковья, всё на ухо Никодиму жужжала, что мол ящеров хищных да озлобленных истребить надобно. Тока как ему одному с ими всеми управиться? Думал-гадал дед Никодим, да в раздумьях обратно в страну что выше неба вертался. Покрутил тама рычаги какие-то, нажал на кнопочки, и в один день ринулась с неба стужа лютая да со снегами обильными. Дом-пятистенок вместе с трубою печной засыпало, да и выше трубы той ешо аршинов двадцать. И окрест да в округе всё белым-бело, будто серебро сверкало. А морозы трескучие таки вдарили, что все ящеры плотоядные да хищные повымерзли. А Никодим с Прасковьей, да с детишками малыми, в избе добротной всё ютились-маялись. Тока теплыми кусочками солнышка запаслись оне, что прапрадед впрок заготовил, потому и выжили.

- Много вёсен да зим прошло с той поры. Рычаги в стране что выше неба, так и настроены на зиму лютую. Дабы неповадно вновь появиться на свет тем ящерам хищным да озлобленным. И рыбы в реке измельчали с той поры, потому как с тираннозаврами было покончено, а вся мелочь вроде медведей да мамонтов, шибко не по вкусу им пришлись. Перестали оне, те рыбины, на берег выпрыгивать. Так и плавают в полноводных просторах, да кушают что попадётся. Мелковата рыбёха стала с тех времён. Щука – метров пятнадцать в длину. Сомы чуток покрупнее бывают, но и оне не чета тем рыбинам из древности, что прапрадед мой ешо застал.

- Дык, ясно-дело – потомство Никодима и Прасковьи каждый год множилось да увеличивалось. Через пару тыщь лет оне, потомки их, по всему белу свету разбрелись. Города да селения понастроили, да семьями обзавелись. Кто-то в дружбе живёт с родственниками дальними, а кто-то и враждует постоянно. Дед Никодим приглядывает за отпрысками своими, да только разве за всеми уследить…

- Слышите! Колокольчики да бубенцы в морозном воздухе звякают? Энто оне – Никодим с внучкой своей в гости в хутор направляются. Подарки везут с той станы что выше неба расположена. Ради подарков энтих я и сповадился откопаться из сугробов. Прасковья-то, прапрабабка моя, она с Никодимом не езживает ужо. Внучка с им путешествует. Бабуля моя, стало быть. А Прасковья подарки приготавливает, да не всем людям на земле. Кто хорошо себя вёл, не озорничал и не буйствовал – тому и подарки с самой страны что выше неба.

- Так и повелось год от году, что в день тот, када Никодим обустраивать хутор начал, подарков ждём от их, да из сугробов откапываемся. Апосля, всё так же и сидим в избах своих, и до весны носу наружу не кажем. Быват, холодрыга окрест стоит така, что и Время замерзает, и весной его кипятком отогревать приходится.

Послесловие:

Заснеженные просторы оживали постепенно. То тут, то там, возле торчащих из сугробов печных труб показывались из снегов хуторяне, будто кроты из-под земли. Все жители прислушивались к перезвону колокольчиков, да всматривались в серебристую даль.

Наконец, в сверкающем мареве появились ледяные сани, запряжённые тройкой белоснежных коней. А в санях сидел розовощёкий дед Никодим. Белоснежная борода его развевалась по ветру метра на три. Позади него сидела круглолицая с румяной на щеках, девушка.

Поднимая снежные вихри вокруг, пронеслись по просторам чудо-сани, и каждому хуторянину сыпались подарки и угощения, что приготовила сама Прасковья из страны что выше неба.

На том и сказочки конец. С Новым Годом, дорогие друзья!!!

03.01.2023 г.