IV. Уроки несбывшегося

 

               IV. УРОКИ НЕСБЫВШЕГОСЯ.
                (На пути к национальной идее).

     Важно заметить, что само понятие героя, сам его образ неотрывно связан с понятием идеи. Например, национальная идея любого народа неотрывно связана с образами героев, которых почитает данный народ, с обликом такого идеала человека, который является воплощением мечты народа, о том, каков человек должен быть вообще, какого человека может и должен воспитать и выдвинуть данный народ, как образец, как тип человека будущего для данной национальной культуры и культуры мировой, ибо без таких людей нет будущего ни у одной нации, ни у одной культуры.
   Если кто-то хочет познать суть национальной идеи любого народа, то ему нужно обратиться, в том числе, к исследованию того, кто и когда был героем данного народа, кого он почитал раньше и почитает теперь, как образец, как идеал человека или хотя бы как приближение к идеалу.
   Возьмём, например, религиозные идеи. Разве можно представить себе религиозную идею буддизма как набор каких-то правил, установок, заповедей, как набор литературы, отражающей теории и схемы. Всё вышеперечисленное может входить как составляющая в религиозную идею, но без образа самого Будды эта религиозная идея была бы суха, безжизненна и пустынна.
  Возьмём иудаизм. Разве только из десяти заповедей, из Торы и прочих писаний состоит его религиозная идея?  Она прежде всего -  в образах праотцов (Авраама и Сарры), в образах вождей (Давида и Соломона), в образах пророков.
  Религиозную идею индуизма трудно представить без образов вдохновенных риши – древних мудрецов, создавших Веды, дополнивших их позже Упанишадами.
 При всех запретах Ислама на почитание каких-либо святых или пророков, всё же сам Ислам, его религиозный дух, его идея неотделимы от образа пророка Мухаммеда. 
  Наконец, христианство зиждется не столько на Нагорной проповеди, на священных писаниях, на церковных догматах и Символе Веры, сколько, прежде всего, на образе Самого Христа. Он - центр, Он - альфа и омега христианской веры.

   Только некоторые, очень интеллектуальные натуры, которым присуща к тому же большая сила воли, твёрдая последовательность в действиях, строгая организация жизни, могут, вдохновившись именно умственной идеей, интеллектуальной схемой, следовать её воплощению всю жизнь. Им для этого не нужны образцы для подражания. Они чувствуют себя достаточно сильными, чтобы стать первопроходцами. Хотя чаще всего за всеми этими идеальными теоретическими схемами стоит большой жизненный самообман. Вспомним хотя бы нашу Октябрьскую революцию. Во главе движения стояли такие вот слишком интеллектуальные натуры (типа В.И. Ленина), которые смогли поверить интеллектуальной схеме, провозгласить её как руководство к действию.

   Для простого народа вдохновляющим и воспитывающим началом, стимулом к действию служит не столько теория, умозрительная схема, набор лозунгов, сколько живой пример конкретных людей, воплотивших в себе новый тип человека и человеческих отношений, людей-образцов, людей-лидеров. В этом смысле любой человек похож во многом на ребёнка. Ребёнок с самого раннего детства впитывает в себя образцы поведения от взрослых, играет в ролевые игры, примеривает на себя образы родителей и других старших, старается стать похожим на них. Не смотря на взрослость подавляющего большинства людей, их сравнительную самостоятельность, оригинальность и самодостаточность, они вольно или невольно подражают и продолжают подражать выбранным осознано или не осознано «кумирам».

   Мы ещё вернёмся к проблеме связи образа героя и национальной идеи. Это будет серьёзный разговор о русской национальной идее. Сейчас же только зафиксируем обсуждавшийся нами факт: национальная идея и образ национального героя - это одно неделимое целое, в котором одно дополняет другое : герой служит идее, пытаясь её воплотить; образ героя формирует и обновляет, совершенствует идею. Они как муж и жена, и достойный плод не может появиться без участия того и другого.

     Если национальная идея и герой неразрывно связаны, то правильнее говорить не отдельно об идее или отдельно о герое, но о национальном мифе и трансмифе, подразумевая под этим то, что говорит Даниил Андреев:
 «Каждый сверхнарод обладает своим мифом. Этот миф создается отнюдь не в одном лишь детском периоде его истории, - напротив. И так как традиционное употребление слова «миф» не совпадает с тем значением, которое вкладывается в него здесь, приходится тщательно разъяснить, какое понятие мною в это слово вложено. … Когда мы имеем ввиду мир образов, столь же идейно насыщенных и тоже, быть может, связанных, хотя и не так тесно, с идеями религиозного и нравственного порядка, но не сложившихся в стройную систему и отражающих ряд общих нравственных, трансфизических, метаисторических или вселенских истин в связи с именно с данностью и долженствованием вот этой культуры, - мы имеем перед собой общие мифы сверхнародов. Таковы мифы юго-западного – романо-католического сверхнарода, сверхнарода российского» ("Роза Мира" стр. 52).

   Вероятно, требуется некоторое пояснение. МИФ - не есть голая выдумка древних наивных людей. Например, комплекс идей и «научных» разработок по поводу «мировой революции» и грядущего всеобщего коммунистического будущего, на который в своё время работали целые институты в странах социалистического лагеря, тоже миф. В МИФЕ наряду с той или иной степенью достоверности всегда присутствует  в той или иной степени ЭЛЕМЕНТ ВЕРЫ. Не может даже отдельный человек жить по-настоящему, не мечтая и не веря в возможность воплощения этой мечты, а тем более целый народ.
    Нельзя, как это было в раннюю  революционную эпоху, пытаться сводить национальную идею к набору лозунгов типа: «Грабь награбленное!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Народ и партия – едины!»…  Нельзя сводить к какому-то простому рецепту будущего или примитивной схеме бытового счастья.
  Если, например, в последнее время в качестве национальной идеи предлагается простой лозунг о всеобщем благосостоянии, то это говорит, что мы совсем стали «иванами, родства не помнящими», что наша история нам не была нужна вовсе.
  Идея всеобщего сытого будущего неплоха, если только она не претендует на полноту замещения или даже на вершину национальной идеи. Пользуясь связью между национальной идеей и героями нации, можно легко разоблачить претензии данной идеи на единственную национальную. Нетрудно представить себе образ человека, который является следствием воплощения только такой вот идеи – это сытый и самодовольный мещанин, озабоченный только сохранением или ростом своего материального благосостояния. Если такой «герой» устраивает нашу нацию, если только такого типа человека мы можем и хотим порождать как «продукт нации», «продукт» национального развития с более чем тысячелетней историей, то всё прошлое было зря, а будущее – тупик.
   Миф есть развёрнутый вариант национальной идеи, живой и насыщенный. В нём должны присутствовать такие составляющие, как:
- ИСКУССТВО – прежде всего для создания образов национального героя, как живого ощутимого идеала, для создания «модели» - идеала отношений людей будущего;
- ФИЛОСОФИЯ – для придания системности мифологическому мировоззрению;
- РЕЛИГИЯ - за героем должна чувствоваться поддержка со стороны инстанций, выражающих и воплощающих собой вечные, незыблемые, абсолютные истины, иначе нация будет поглощена только временным, а значит, сама будет весьма эфемерным историческим образованием, и не будет в ней никакого истинного величия. Сам же герой не должен стать при этом кумиром, но должен ощущаться только как веха на пути к более высоким ценностям, стоящим за ним  и выше него;
- наконец, сегодня зрелый национальный миф немыслим без участия НАУКИ, научных представлений и концепций. Многие могут подумать, будто речь идет о науках социально-обществоведческого плана.  Отнюдь. Науки эти пока ещё очень ненадёжны, находятся в стадии становления, их предсказания нередко совершенно расходятся с исторической реальностью, кроме того, в них так много противоречивых концепций и школ, что их включение в базовый состав национального мифа внёс бы только дополнительный раздор и путаницу. А вот науки устоявшиеся, науки, зарекомендовавшие себя применением на практике, такие как ФИЗИКА, МАТЕМАТИКА, ХИМИЯ... могут и должны входить составной частью в зрелую национальную идею.

 Большинство читателей подумали сейчас: «Позвольте, но как это может быть? Как вообще могут быть связаны такие несовместимые вещи?! Ведь физика, математика, химия – интернациональны!». Верно, но истинная национальная идея должна обязательно включать в себя элемент интернациональный, так как она не является исключительной, но должна дополнять другие национальные идеи до единого планетарного мифа, глобального, всечеловеческого мировоззрения.

    В совокупную национальную идею входит как необходимая составляющая - идея национального единства. Идея национального единства являлась и всегда является одной из центральных идей любого национального мифа. Если обратиться к русской истории, то уже в «Слове о полку Игореве» мы видим её как призыв, как важнейший «лозунг» «Слова».
  Это единство, основанное не на материальной целостности, не на жёсткости причинно-следственных связей, не на единообразии частей целого, но на триединстве вечных и незыблемых Начал, которые в человеке проявляются как ВОЛЯ, СОЗНАНИЕ и ЧУВСТВЕННОСТЬ и существуют как нераздельные, но и неслиянные. Это суть Начала или Лица единой  Троицы, создавшей мир и сохраняющей его.  К идее Троицы и её понимания всегда стремилось русское национальное самосознание. С этой идеей глубоко слит образ такого "народного героя", такой личности как Сергий Радонежский. Однако это вопрос, требующий глубокой проработки. А потому об этом разговор пойдёт в статье "Идея единства нации и национальные герои".