Смотрим шире

Виктор Матюк

Смотрим шире

Смотрим шире на жизнь в другом каком-то нереальном мире,
Там могут жители транжирить и впадать в искушенье,
Там в прямом эфире на раз-два-три-четыре
Никто не поднимает шум в общей квартире,
Когда с потолка на пол капает дождевая вода!
Привычная среда обитания не вызывает у толпы негодования,
Знает наперёд Всевидящий Бог, по какой стезе пройдёт твой порок!
Я бы многое в себе изменил, если бы умнее был и по другим законам жил
В мире оном, здесь миллионы спят под огромными клёнами, и не соблюдают законы,
Всюду слышны крики и стоны многоголосой толпы, ты можешь быть цыганским бароном,
Но тебя в любой миг могут обозвать штопанным гандоном приятным и нежным баритом!
В течение много лет здесь время постоянно ускоряет собственный бег,
А Фаворский свет поддерживает свой авторитет с  помощью старинных легенд!
Здесь бред превыше правды, он на фоне бравады вручает правительственные награды
Местным господам, там все виноваты, кроме них, в монастырях гаснут бронзовые лампады,
Мораль давно уже в упаде, только разбитные бабы меняют жизненные расклады  всех,
Кто ещё не совершал здесь грех! Судьба может разделать под орех тебя за радость и смех,
Она будет стоять насмерть и кричать тебе вослед, что у тебя ни совести, ни чести давно уже нет!
Выпросил Сатана у Бога Мокшу, свои слова он загодя развеял на ветру,
Чтобы зазря не испытывать непорочную судьбу, жизнь в Аду не хуже,
Затянешь пояс потуже, тебе намного лучше, чем другим, идёшь по лужам
В холод и в стужу, и смотришь взглядом иным на бренный мир земного бытия,
Давно пора умом эту страну понять, мешают кромешная темень и мрак,
Хочешь её общим аршином измерить, не получается никак, везде бардак,
Все бабы – ****и, они дают и спереди и сзади, всегда при полном параде,
Приятный запах женской помады залечивает душевные раны!
Потом ночами грешникам снятся кошмары, душа требует прохлады,
Зной и жара с раннего утра  не дают поспать, япона мать, тебя могут закатать в асфальт,
И даже судьба не успеет предвидеть твой закат, куда сбежать? Лучше свой нос не совать
В чужие дела, голь на выдумку мудра, она крошки подбирает с чужого скоблёного стола,
И вновь перед ней возвышается кирпичная стена, лопается струна, на голове седина,
В звёздном небе ярко светит Луна, баба ушла с другим, да и мы за ценой не постоим!
Свои взгляды отстоим, их не сдадим, нам поможет сизокрылый херувим,
Пусть Азиопа буром прёт на старую консервативную Европу,
Не суждено холопам  мчаться галопом по трансконтинентальному шоссе,
Страной правит странный садовод, он свой цикл вершит наоборот,
Он всю планету наглостью поражает, вначале растит, потом сажает!
Нет печальнее повести о причудах мокшанской совести,
Печали и горести, как гребные лопасти  огромного корабля
Лишены робости, оказавшись у края глубокой пропасти,
Бабы и мужики встали на больные колени
И смотрят в сторону полноводной реки!
Надвигаются сумерки, догорает свеча у паперти,
Толпа сидит взаперти, утаив муки и радости, удалив из памяти
Былые чины и должности, никто не ищет первопричину такого житья,
Никто из простолюдинов не имеет малейшего понятия, почему осунулись горы?
Почему распри и ссоры мешают толпе безголовой? Не страшись огромной тучи,
Если сено ты загодя сгрёб в кучи! Перед тобой лес дремучий, кустарник колючий
Покрыл сплошным ковром небесные кручи, бог постоянно грешников учит
Пронизывать взглядом колючим околицы этой безрассудной страны,
Там у каждой стены появляется Божий Дух в лицах двух! Не слышно оплеух.
Стареющий слух к происходящим событиям глух, сизокрылый Ангел – мой пастух,
Он откликается на каждый шорох, видит вечерний сполох в грешном теле и душе,
Полундра на тонущем корабле в знойном июле и холодном январе, мне здесь не по себе!
С утра сюда доносится знакомый с детства плач,
Несколько моих внучат  из последних сил кричат,
Что их пугает кромешный Ад, они влачат жалкое существование,
Страх и негодование требуют отмщения небес, душу заел не проходящий стресс,
Пропадает к жизни интерес, злосчастный бес умер и заново воскрес!
Здесь он шатается без дел, жив и цел, нагл и смел, он ищет половую щель,
И стучится в каждую закрытую дверь, всюду одна и та же канитель,
Давно уже не играет свирель, старый кобель  принял двадцать капель
На хилую грудь, большие события на окраинах Мокши грядут,
Дни идут, часы бегут, меняется суть земного бытия, между грехами,
Злодеями и упырями лихо петляет скользкая стезя,
И вот она упирается в звонкий голос степного ручья!
Стезя в комьях влажной и высохшей земли,
Она пролегает по безлюдной степи,
По пыли люди издавна ходили,
И в окрестных полях пугали отбившихся от рук дворняг!
Невдалеке дубовая роща и высокая гать, мимо надо шагать,
Чтобы осознать, отчего и почему здесь всё в дыму?
Сижу на речном берегу, ловлю плотву, отгоняю дрёму,
Как можно дальше от дома, нега и истома  с детства знакома,
Она присела у привольного водоёма, что-то пытается доказать потомкам,
Они  идут по льду тонкому, скользкому и звонкому, нет дела никому,
Что прошлое в небытие ушло, от него у кое-кого осталось старое драповое пальто,
В нём тепло, приятно и душе хорошо, здесь болото, и бездонное дно, не выбраться из него!
Исполнен мир загадок, нарушен мировой порядок, остался в душе неприятный осадок,
В кошельке нет бабок, беспорядок не только в душе, он царит везде, значит, быть беде!
Идёшь в кромешной мгле к своей путеводной звезде, пытаешься смотреть шире
На паяцев, упырей и вампиров, хотя в привычной среде, все думают только о мзде,
И о себе, я же здесь, на земле, серая пыль в чёрной золе! По что я потратил сколько сил,
Чтобы этот презренный мир в глубокий омут бесчестья не угодил? Никто меня об этом не просил,
Бог за самоуправство давно грешника простил, по душам с ним поговорил, дождь моросил,
Грязь со стареющего лица небрежно смыл, вырастил бог себе того, чьё грешное естество
По большому счёту неспособно о своих грехах рассказать господу подробно, прискорбно.
Но факт, куда от причуд своей совести сбежать? Одна дорога в Ад, в Рай не берут,
Как ты божественное учение не толкуй, как не голосуй на площади городской,
Никто в жизни мирской из-за тебя не будет рисковать собственной головой!
Из нас любой, пока не умер он, себя слагает по частям, пытается построить храм в душе,
Но, споткнувшись на крутом вираже, предаётся пьянству и гульбе, блажь в голове,
Крест рано ещё ставить на собственной судьбе! С высоты житейских лет 
Легко пишу любовный сонет, в душе грустно играет кларнет, толпа смотрит тебе вослед,
А слёзы ручьями текут, они живут несколько минут, с раннего детства неизменен их маршрут!
За городом такая красота, в глубине твоего двора остались тлен и мишура,
Здесь ты счастлив беспредельно, можешь время провести отдельно
 От  семьи, детей и жены, сбылась давнишняя мечта кремлёвского ходока,
Он может на зелёной траве лежать и о земном чуде долго и нудно мечтать,
Никого вблизи не видать! Я же плохо помню то чудное мгновение,
Когда трение члена об женский лобок, оставило в горле горький комок!
Всему – своё время! Всему – свой срок! Входишь наискосок в заветную дыру,
Что-то творится в мягком мозгу, шелест листьев, будто в сосновом бору
Не приводит ни к чему! Преодолён форпост, обласкан женский сосок,
Ты делаешь марш-бросок навстречу неизвестности, боль в хилой груди
Осталась где-то позади, хотя и впереди не видно ни зги!  Включи мозги,
Попытайся при тусклом свете восковых свеч ближе к женщине прилечь,
Чтобы перейти на шепотную речь, надо женскую репутацию беречь,
Все слухи и распри одним махом отсечь от заметной стези,
В связи с тем, что противостоять людской молве нечем,
А ты обеспечен всем, одна из проблем – больная печень,
Она беспечно жить мешает, иногда своим перстом воздух потрясает,
Не скулит и не рыдает, лишь напоминает мне святого поводыря,
Чья стезя прошла вблизи старого степного ручья! Никто здесь не вечен,
Миг бытия скоротечен, он в разные цвета расцвечен, но не увековечен никем,
А зачем? Всё – суета, всё – тлен! Тошно на жизнь смотреть, мало хотеть, надо  суметь
Покорить собственный Эверест, грешный человек пытает силу и мощь сберечь,
Но над головой уже свистит картечь! Думать, и сметь тяжело, мешает круговерть
Отстаивать добро, бес в ребро и уже не так резво скрипит авторское перо!
От него уже не дождёшься прежней благодати, ему всё некстати,
Ты лежишь в кровати, один без голой бабы, нет твоей симпатии,
Она всю свою мощь прошлой ночью истратила, с неё хватит,
Бес за всё заплатит сполна, опали долу два белоснежных лепестка
С прекрасного и нежного листка, но любовь и страсть оставили проросшие семена,
Жизнь без любви скучна, в душе тогда не поёт соловей, старый воробей хочет скорей
Дивно петь, и свысока на бренный мир смотреть! Холодный угар нанёс мыслям удар,
Они. Как и прежде молчат, и разглашать свои сокровенные тайны пришлым людям не хотят!
Достигнув двойного дна, они делают навстречу счастью два уверенных шага, душа больна,
Её к себе призывают небеса, долу капает горькая слеза, ей осталось жить полчаса,
От судьбы не сбежать, тебя могут догнать и на деревянном кресте, как Христа распять!
Как бы молод я не был, на ночь не передвигал старую мебель, молитвы о хлебе и воде
Оставлял глубоко в себе, пусть досужий свирепый ветер срывает входную дверь с петель,
Быть может, меньше станет сплетен, рок, как фельдфебель над тобой стоит и пристально зрит,
Какой у тебя аппетит! Пыль клубится над жизненной стезёй, позади остались тоска и покой,
Пустая стезя глубоко спит, но не смолкает топот дьявольских копыт, бороться с ним грешник устал,
Он бы на стременах привстал и коня галопом погнал за горный заснеженный перевал,
Там старый ямщик умирал наедине и в кромешной тьме слова господней молитвы шептал,
Рок много не рассуждал, он Господний крест не целовал, зло алкал, изучал семейный уклад,
Говорил страждущему ямщику что-то невпопад о таинстве грядущих преград!
Старик ни в чём не виноват, он не знатен и не богат, на нём заплат не сосчитать,
Он свято верит в предначертание судьбы, только глупцы и рабы свободны от мирской мишуры,
Разинув рты, стоят они и нелепо ждут от неба похвалы,
Но сожжены все мосты между землёй и небом,
Его последняя тропа покрыта дымом и пеплом,
В час предрассветный отойдёт грешная душа в безвестные края,
В реках бытия прячется и моя судьба, слезятся стареющие глаза,
Крутятся каменные жернова  судьбы, одичавшей от людской молвы!
Хотел бы знать я, кто и когда заслужил небес проклятье? Рок пристально зрит,
Он через миг в малодушии нас всех обвинит! Сомненья, сердце мне тревожа,
Страхи множат, и грехи итожат, полулежа, дописываю последние строки письма,
Над глазами нависла чёрная тесьма, рок продолжает до последнего вздоха искать
Зловещий компромат, пытается рубить с плеча, догорает дребезжащая свеча,
В день похорон ни ты, ни он не услышите церковный перезвон, только крик и стон
Многократно повторит одинокий камертон, он тоже был рождён у Чёрного моря,
Пережил немало горя, участвовал в словесных спорах, но в разговорах рождалась истина,
Она, будто в плачущих глазах горькая, но чистая слеза!
День ото дня судьба – вечная странница моего бытия
Что-то мне доказывать должна, придёт, в душу войдёт
И вновь уйдёт восвояси, рухнут прежние связи,
Только пенье соловья у степного ручья напомнят о любви и экстазе!
Чувства не для того восстали, чтобы недруги их вновь в грязь втоптали!
Что можно предпочесть бессмертью? Уродливую, охваченную круговертью?
Бог нам всем свой знак подаст, когда жить и когда умирать? 
Он круг жизни разорвёт, тогда и закончится наш исход!
Трудно умирать с улыбкой, жизнь была и праздником и пыткой,
Второй попытки бог не даст, душа впадает в последний транс,
Звучит погребальный романс, уходит в небо дилижанс,
Запряжённый парой гнедых, судьба делает реверанс
Уже для других, резвых и молодых, твой шанс на исходе,
Ты прожил благословенные годы, видел, как солнце восходит,
И как багрянцем догорает закат! Ты вобрал в себя весь экстракт 
Цветущих садов и полевых трав. Уходит адресат бог весть куда,
Под его стопами уже не шуршит полынь-трава, наугад улетает душа,
Впереди ад или рай, в памяти останется только цветущий май, меньше болтай,
Смерть, пришла, не ожидая зова, пришла сама и не сдержать её, мы верим небу на слово,
Слава Богу, что-то большое отошло от сердца моего! Уходит грешное естество
Под твердь чернозёма, ему уже не дано услышать силу и мощь колокольного звона!

г. Ржищев
21 июля 2022г.
19:00