Сфэмвы 2. глава 3. эйнштейн

     Впервые в жизни он проиграл марафон со смертью. На этот раз старуха с косой  оказалась слишком проворной, а для него этот забег обернулся потерями двух жизней, двух родных душ.
       Пара минут тишины застряла в вяло тянувшемся  времени, пока, наконец, не заговорил Николай Дмитриевич, косясь на полковника.
- Вадим, мы всё сделаем, чтоб не замарали  твою репутацию. - Голос майора нарушил  дрейфующий поток мыслей в его голове. - Но кто же знал, что у этого психа писали видеокамеры, и что на запись был установлен режим таймера, после чего, она разошлась по интернету.
- Вадим Яковлевич, к сожалению  не всё у нас в стране ладно,  не все воспринимают должным  реалии правды. Всегда найдётся паршивая овца, и не одна, которая взбаламутит общественный настрой, становясь адвокатом дьявола. Эти недоразвитые блогеры, чёртовые хейтеры, диванные ублюдки, грёбаные либеральные прихвостни всё переиначат, вывернут наизнанку.   И вся эта разношёрстная свора работает на одноклеточном уровне, преобразуя  на свет всего две вещи – хорошее в гавно, либо гавно в идеал… Но не переживайте Вадим, есть у меня некоторые связи,  я в стороне не останусь, для вас  добьёмся минимального наказания, тем более учитывая ваши прежние заслуги.
       Туров медленно  приподнял глаза, всё это время бессмысленно рассматривавшие небольшую трещинку на столе, и посмотрел на собравшихся в кабинете. Сперва его взгляд прошёлся по Николаю Дмитриевичу, затем в его поле зрения попал Артём Игоревич – начальник угрозыска, на секунду задержался на  Ирине Герасимовне – старший офицер из статистического отдела, скользнул по задумчивому гостью,  и замер на его заме Статисте.
- Вы себя слышите?! У моей дочери наживую вынули сердце, а моя жена, увидев в интернете как это произошло, от инфаркта упала замертво. Моей дочери всего двенадцать, жене тридцать четыре, им жить и жить бы. Но их больше нет, а он жив. А мог бы там сдохнуть, но наш сердобольный  закон этого не позволяет. Нахрена мне ваше сопливое покровительство сдалось?..
- Вадим, - уже как-то аж по-отцовски проговорил полковник Семён Аркадиевич. - Он просит для себя казнь через электрический стул.
- Вы шутите?- недоверчиво спросил капитан. – Скажите, вы можете за всё существование психических уродов назвать хоть одну фамилию того, кто заказал для себя приговор? Он же долбанный… - Вадим запнулся. - Не-е-ет!!! Он хоть и  свихнувшийся потрошитель, но свихнувшийся не до такой степени, чтоб умастить свою жопу на электрический стул!
- Не знаю таких, - искренне признался полковник. -  Но этот настаивает на электрическом стуле.
- Тут что-то не так… Мы не знаем, что за обряд он не завершил, кого он хотел вызвать, или же… Кем жаждал стать.
- Вадим, при всём к тебе уважении не неси чушь. У нас, у тебя куча проблем с упырями в погонах, так ещё смотришь – и залетишь на дурку, - произнёс начальник угрозыска.
- Я могу его посетить?
- Кэп, -  начал, было, Статист, но замолчал.
- Ты отстранён от любых телодвижений, - ответил майор. - И скорее всего по прибытию акул из следственного комитета, тебя лишат погон. Ну, конечно же, со временем, когда всё устаканится, их тебе вернут.  И сразу пускай не в чине капитана, но…
- Я дожидаться не стану. - Вадим встал из-за стола, вытащил удостоверение и кинул его на стол. - Как там надо, задним числом, передним, в общем, сами разберётесь.
- Тур! Туров!.. Тогда прежде чем покинешь здание,  Петровичу в оружейку ствол сдашь! – вслед уходившему психанул майор.

- Спасибо Ром, что состряпал встречу, - поблагодарил капитан  старшего офицера временного изолятора.
- Вадим у тебя десять минут, всего десять пока «энкэвэдэшники» поссут и кофе попьют. И помни, если ты его там грохнешь, ****ец будет не только тебе, но и мне.
- Ром я понимаю,  ещё раз спасибо братишка.
*** 
- У тебя максимум десять минут, - до скрипа в зубах с порога выдал Вадим, - чтоб ответить на несколько вопросов. Почему моя дочь? Для чего та херь, стоявшая на столе, и зачем дал нам знать, где ты?
Смотря одним полуоткрытым глазом, шепелявя из-за сломанной челюсти  и гундося от перебитого  носа, заключённый проговорил:
- Это три вопроса.
- Я тебе сейчас голову выверну к позвоночнику, а потом вобью твои шары в черепную коробку.
- Если б хотел, сделал бы сразу, как вошёл в камеру. Ты предсказуем и я ожидал твоего появления…  Выбрал я твоего ангелочка неспроста. Ей двенадцать,  духовная сила этого возраста и определённое её количество  при помощи особого ритуала и нужного заклинания может деформировать пространство, произвести его мутацию. И, - он попытался криво ухмыльнуться, - хоть я и Эйнштейн, но мне не чужды мирские удовольствия, уж больно хотелось уйти красиво, и в этом деле на тебя поставил ставку, - он прокашлялся, хватаясь за челюсть, - к сожалению немного не предусмотрел  прыти твоего подрывника. Да, я мог уйти красиво и без боли, но я всё - равно уйду, только теперь через себя пропущу все муки ада.  И поверь, когда за стеклом на тебя таращатся, наблюдая  как ты бессвязно орешь, дёргаясь на электрическом стуле, как твоя моча напором льётся по ногам стекая на пол. Как из-под ногтей, с носа и ушей струится чёрная от высокой температуры кровь, как ты продолжаешь, не унимаясь рвать горло, а твои волосы дымятся  на голове – это так обломисто. Но ничего, я вернусь, а знаешь для чего?! Чтоб твою боль утроить…
- Уйдёшь, конечно, уйдёшь сука на тот свет, и прямиком в ад!
- Тут-то ты не прав. Ты забыл кто я?!
- Не забыл! Ты моральный урод, отбитый на всю башку  психопат, маньяк  убийца, гниль и отстой общества.
- Я Эйнштейн! Пятнадцать лет назад я побывал в Гаити  на консилиуме врачей моего профиля, и там случайно познакомился с местным авторитетным Вуду. Он любезно согласился поделиться историями их мифологии. А когда я его угостил, вернее, распили бутылку Артёмовской, он заговорил о странных спектральных фантомах. Некие СФЭМВы,  и это гораздо круче их кукол Вольт, используемых в колдовстве, и методов оживления зомби. Я прям там загорелся одержимостью, и, понимая, что Вуду  ещё не всё выложил о них, в ход пошла вторая бутылка. В общем, он поделился кое-какими  секретами. Из всего, о чём услышал и что увидел, трудно было отыскать  и приобрести бруски Драконово дерева, чтоб воссоздать магический поддон. Если б я успел насадить сердце твоей дочери на кол, а её кровь заполнила линии пентаграммы,  произошла бы пространственная мутация. На некоторое время открылся бы проход в межмирье. Войдя в него, моя душа превратилась бы в  агрессивную тень, единственную самостоятельно  прошедшую  через проход! Тенью над всеми тенями, обитающими в межмирье! Тенью живущей и там и тут… - челюсть и опухшие губы профессора как-то странно задрожали, словно их скосила судорога, а глаз полыхнул искрой вожделения. - Я стану самым могущественным СФЭМВом, и все миры будут у моих ног.
- Я знал, что ты конченный, но чтоб до такой степени! Давай я тебя огорчу.
 Заключённый замер, а Вадим сделал шаг к столу.
- И всё-таки я тебе шею сломаю, - он произвёл второй шаг.
      Профессор вскочил с железного стула, ножки которого болтами были вкручены в пол. Хрипя, хромая, выпуская через разбитые губы стон, что есть силы закричал:
- Помогите!!!
Вадим не рассчитав расстояние и неожиданной прыти дохлого,  врубил тому кулаком в грудак. Влетев в угол, заключённый по стене съехал вниз и распластался на полу. В момент, когда капитан навис над лежащим, дверь в камеру резко открылась.
- Тур, бля! Я же тебя просил!..

     Прошло три месяца после казни профессора. Крупнейшего специалиста в области лечения и профилактики сложных психических заболеваний, который впоследствии сам спятил.
Вадим Туров по жизни являлся реалистом, и во всякую чушь вроде призраков естественно не верил. Но после последней встречи с убийцей его дочери, возомнившим себя великим Эйнштейном, какой-то непонятный осадок затаился в его душе. Осадок ожидания чего-то неприятного – что ли.
      Все эти три месяца периодически возникало ощущение, что вот-вот с ним  произойдёт нечто, не укладывающееся в его голове. А когда кратковременные всплески в сознании затухали, он понимал, что теперь всё это есть его новая жизнь, когда-то начертанная холодной судьбой. Что изменить прошлое, в котором со смертью дочери и жены, он потерял большую часть себя,  невозможно, и никому не под силу…
      Жизнь, как и время  не стояла на месте, скрипя и упираясь, она всё же продолжалась. Слава богу, от скрытой паранойи, иногда дававшей о себе знать, отвлекала новая работа. В силовые структуры он так и не вернулся. Сейчас Вадим  преподаёт в школе уроки самообороны, и желающих, как пацанов, так и девчонок, оказалось большое количество.
         Но  сегодняшняя ночь, слишком отличалась от прежних, таивших в его снах близкие ему образы. При их появлении, свет и цвет  яркостью и насыщенностью разбавляли мрачные тона, а возникавшие голоса ребёнка и жены, наполняли его пустую душу чем-то приятным и тёплым. Только вот в эту ночь, его любимые образы чего-то боялись, обеспокоенно оглядывались, пока  не растворились, как это обычно бывает при  пробуждении.  Но это не было утро, и он не проснулся среди ночи, а они поспешно исчезли. Растворились  в темноте, оставив его сам на сам с непроглядной чернотой, в которой пробивалось несколько настораживающих звуков. Кто-то  приглушённо и неразборчиво что-то кричал. Даже учитывая такие искажения, голос кричавшего ему был знаком. Да и второй, шептавший непонятно что, разивший могильным холодом, память идентифицировала как знакомый. Это происходило долго, а когда Вадим всё-таки проснулся, его подушка обильно пропиталась потом.
До одиннадцати утра он чувствовал себя вареным раком, всё ему мешало, всё вокруг раздражало, а утрешнее кофе не лез в глотку. Голова гудела от ёрзавших туда-сюда неспокойных мыслей.  Вадим пытался взять себя в руки и остановить это безумное перемещение под черепной коробкой. Утихомирить эту движуху чтоб, наконец, его мозг смог тембр звучавших голосов разложить на децибелы, а высоту на герцы. Разложить, расшифровать и опознать их хозяев – но ничерта не получалось. Всё прояснилось после звонка Статиста.
- Кэп, погиб Кит…
- Как?- закусив губу, спросил Вадим, одновременно  определив первый голос из его сна.
- Утром стоя у машины, ожидая с работы Леру… В общем по непонятным причинам оборвалась одна из троллей, и прямиком на него. Сгорел до костей.
- Мои соболезнования. Когда похороны?
- Завтра в полдень, ты с нами?
- А как же…
     Через время снова тревожный сон, но в этот раз Вадим узнал один из голосов, он принадлежал Шрэку. И опять смерть. Василий с его женой был в Карпатах, проводил там свой отпуск. С канатной дороги сорвалась кабина. В ней был он и Лена.
Ещё одно беспокойное сновидение влезло в его спящее сознание. На этот раз в нём Вадим  увидел Хакера, а вот второго  постоянно державшегося тенью видеть не мог, только слышал и то невнятно. Словно тот, всегда присутствующий в паре с кем-либо из его сна, нарочно скрывался во тьме и искажал голос. Хакер погиб, за ним Гризли. Остался он и Статист, и… В ночь, когда в его сон забрёл Гризли, Вадим увидел ЕГО...

- Юр, немедленно едь ко мне, - проговорил капитан, как только по телефону связался со Статистом.
- Что случилось? Ты смотрел на часы?! Петухи только собираются силами, чтоб прокукарекать зорьку! - затем голос как-то запнулся. - Кто-то из наших?..
- Из бригады остались только ты да я, но я знаю, кто наших парней уложил.
- Кэп, они погибли в бытовухах.
- А тебя не кривит от того, что во всех смертях фигурируют неполадки с электричеством? Включай мозги, ты же Статист!
Зависло многозначительное молчание.
- В твоих словах есть логика. Но подожди… Ты знаешь кто повинен в их смертях, тогда, причём электричество?
- Связь хоть убей,  не могу пока уловить,  такая каша в голове. Но тот, кто сдох на электрическом стуле, как-то, а может даже и непосредственно  связан с гибелью Кита, Шрэка, Гризли, Хакера.
Снова короткая пауза…
- Ты сейчас об Эйнштейне?! - в его тоне слышалось вкрадчивое сомнение об адекватности собеседника.
- Это его рук дело, кожей чую. Он присутствовал в каждом из моих снов, где были парни… А потом… Выяснялось они погибли ровно в той последовательности, в которой…
- Прости, - перебил его Статист, - но, по-моему, тебе надо к психиатру, иначе эта настырная кукушка, принявшая твою голову за гнездо, выклюет тебе оставшийся мозг! Вадим, какие сны, бля, ты о чём?! А тварь, убившая твоих любимых, сдохла!!!
- Юрец я понимаю твоё удивление…
- Да это ни разу не удивление, я просто в ахере от того, чё ты несёшь.
- Дуй ко мне, немедленно.  Я всё расскажу по порядку, а вместе сложим пазлы.
Опять пауза в разговоре…
- И если после нашего общения ты по-прежнему будешь считать, что я свихнулся, обращусь к психиатру.
- Ладно, хорошо, жди, скоро буду…
     Это были последние слова Статиста, которые слышал Вадим. Через десять минут после телефонного разговора, ему пришло SMS с неопределённого номера:
« - Остался только ты один, я ведь обещал вернуться и утроить твою душевную боль».
Продолжение следует…