Все, как у людей

- Ты здесь зачем, вот скажи мне?
- Да затем, зачем и ты, собственно. Получить деньги, накупить себе шмоток, может новый телефон, все как у людей, все-таки.
- А не боишься?
- Да чего тут бояться? Раз-раз и дома.
Вы не видели распухших деревьев, что окружали их. В небе клубился послеобеденный дым, а они все разговаривали. Вели беседы о клочке времени, называемой жизнью. Жизнью падших.
Развалюха-дом, согревающий их холодными стенами, стоял не так далеко, чтобы они могли подползти к нему в любое удобное время. Поставить чарку на стол, достать что-то полевое, посмотреть на бывших хозяев, что сидели с пустым взглядом, но уже совершенно на безэмоциональном лице, которое в свою очередь еще не успели доесть крысы. Все как у людей.
- Поползешь или еще успеем покурить?
- У тебя осталось? Дай мне одну.
Красный огонек вспыхнул ярким пламенем, отражаясь в глазах человека, держащегося за две капли никотина, как за что-то святое из святого писания.
Здесь бога нет, он одинок и безумен, всевластен и беспомощен. Не стоит предаваться унынию из-за этого, такова его воля, так ведь? Эти разрушенные зеленые листья на шикарной равнине, что была домом для многих местных обитателей, которые тоже когда-то верили.
- Мы в жопе, дружище. Они ведь повсюду.
- Ты сам этого хотел. Твоя подружка хотела себе новые туфельки, новые ноготки и немного мелочи на карман, чтобы сходить с тем женатиком в бар.
- Это не важно, я люблю ее. Меня ты этим больше не подъ***ь.
- Дурак ты, нашел бы уже кого-нибудь, да перестал спонсировать шлюху.
- Не провоцируй меня. Это того не стоит.
- Да как же не стоит?
Он докурил сигарету, опустился на землю и пополз к дому.
- Ты со мной?
Назвать это место домом было сложно. Облупившаяся краска с макияжа хозяйки падала на деревянный пол, покрытый оранжевой мастикой; окна выходили на север другой комнаты, где в своем любимом кресле расположился хозяин дома, пока не доеденный крысами. Благо тому путнику, кто осмелился бы забрать кусок пищи у голодных крыс и помер бы легкой смертью.
Еще живой путник с товарищем зашли внутрь и обошли огромный провал, который когда-то был подвальным помещением и служим карцером для непослушных детей и райским местом для дезертиров. В кухне была своя аура непринужденности, единственный стул заменял всю утварь и был опорой самообладания и спокойствия. Там и устроился путник.
- Денек сегодня тяжелый, да?
- Я бы так не сказал. Все как-то спокойно, что ли?
- Эх, что же делает моя любовь сейчас?
- Уж точно не думает о тебе, развлекая своего женатика в общественном туалете.
- Прикуси язык, а то не сносить тебе головы!
- Ой, да чем же она тебя так зацепила?
- У-у-у-у. У нее волшебная жопа.
- Если потереть, то джинн вылезет?
- Ты так уже шутил. Придумай что-то еще.
- Даже и не знаю. В голову ничего не лезет, чтобы думать.
- Да ну тебя. А я ведь ее люблю, очень сильно люблю. Не могу представить, как она там? Думает ли обо мне и не обижает ли ее никто?
- У меня от твоих соплей голова разболелась.
- Смешно. Хоть что-то новое.
- Когда это уже закончится… Как думаешь, тебя спасут?
- Я не знаю. Я как-то привык к тому, что происходит. Возможно даже сменю себе собеседника.
- Если так, то будь добр, кинь мою голову к телу в подвал и больше не трогай.
- Я уже ничего не знаю. – ответил еще живой путник стоящей перед ним голове мертвого товарища.