жарю гробовницу всем на удивленье

               
Приключения дочери лесного вёдрышка, жарившей гробовницу всем на удивленье.

                Изменения климата влекут за собой миграцию грибов

Вы замечали, что супергерои в фильмах, когда выполняют миссию в диком лесу, непременно едят ягоды? Книжные герои, экранные, задумчиво так отрывают ягодку от кустика, крупным планом… И вы заметили еще, что супергерои в лесу никогда не откусывают от гриба?! Я долго над этим размышляла и потом поняла, что сбор грибов – это занятие не для супергероев. Сбор грибов – это вообще занятие не для слабонервных. Вы знаете, сколько людей в России каждый год страдает от отравлений грибами? По тысяче человек! А сколько из них умирает, знаете? – По тридцать в год! Нас в шестом классе было сорок человек, а в одиннадцатом осталось только десять… Нееет, это нет, это не из-за грибов, я сказала это только, чтобы было с чем сравнивать. Раз, и нет целого класса!

Пример первый. Белый гриб против энтоломы ядовитой
Вообще, лично у меня отношения с грибами, скорее, лингвистические, чем гастрономические. У меня диплом переводчика, и все справочники дома на французском. Русские справочники для Бельгии не подходят – климат не тот. Вы спросите, где логика? Логика в этом, определенно своя есть, взять хотя бы леса. У моих родителей на Родине леса хвойные, а здесь – лиственные. Вот и справочники уже не подходят. Сколько, например, ядовитых двойников белого гриба вы знаете? Вот у нас в Нижегородской области в лесу рядом с домом их совсем не было. А тут?! Иду я как-то осенью по лесу во Франции. Рядом – озеро, на берегу белые грибы растут. Один положила в корзинку, второй, третий, рядом вижу – белые грибы как будто плесенью затянуты, от влажности, видимо. Все, как у белого гриба, только цвет белый. Ну, думаю, из-за влажности плесенью подернуло. Ищу, так сказать, логику, объяснение этому явлению. Положила в корзинку, посмотрела на них слева, посмотрела справа, - выкинула. И вижу вокруг меня грибов незнакомых видимо-невидимо. Отродясь я такого в своей жизни в хвойном лесу не видела, а здесь, в лиственном да в более теплом климате – пожалуйста! И совершенно черные, конусовидные, облепившие упавшее дерево, словно блестящие пуговки, и аметистовые, с воронкой в центре шляпки, и совсем бледные, похожие своей формой на морские кораллы, и словно маленькие желтые светящиеся пальчики, торчащие из пня... Пробовать эти грибы на вкус совершенно не хотелось, а вот удержаться от фотографирования было невозможно! А потом в моем доме появился первый грибной справочник. Я же человек ответственный. У меня этот, как его, комплекс отличницы, вот! Пока все грибы не выучу, в лес не пойду! Теперь белый гриб для меня это «сэп». И фото того, плесенью подернутого, в справочнике тоже нашла! Только в книжке он пластинчатый, а мой, у озера, был трубчатый… Да, сбор грибов – занятие не для слабонервных…

Пример второй. Поганки против арбузов
Вот моя бабуля была явно не из робкого десятка! По грибы ходила, сушила, варила, жарила и угощала. Однажды привезла она нам из деревни гостинцы. Открывается дверь, на пороге дома стоит наша бабуля, на шее связка сушеных грибов, нанизанных на веревочку так, словно это баранки, а на полу у ее ног, большой арбуз, словно футбольный мяч, для внучат. Так вот, один из этих гостинцев чуть не отправил меня в шесть лет на тот свет. Достаю я так, значит, один сушеный грибок у нее из мешочка. Запах из мешочка идет просто замечательный, как сейчас помню. Вобщем, беру один, смакую неспеша. А через пару часов у меня начинается сильнейшая рвота с бредом и галлюцинациями. Три дня меня рвало собственной желчью, так как в желудке больше ничего не оставалось.
- Дочка, может, скорую вызвать? Что же ты такое съесть-то могла?.. – качала головой где-то далеко, в другом измерении, но все еще моя мама. Я боялась ее и только через много лет решилась рассказать, что было причиной моего столь загадочного отравления.
- Только не в больницу, - шептала я белыми губами. Ух, как я тогда врачей боялась! Вообще, мама у меня была медицинским работником, так что, видимо, наложилось... А спас меня арбуз. Ребенком я была вообще обжористым, так что сразу вслед за грибом слопала практически весь арбуз, который бабушка купила для своих троих внуков, что, видимо, и помогло быстро вывести яды…
Правда, я потом бабушке гостинец вернула. Не со зла, конечно. А по наивности. Изучали мы в школе сморчки и строчки. Вот ведь дернуло же специалистов назвать так созвучно совсем не созвучные между собой грибы. Одни условно съедобные, то есть ядовитые в сыром виде, а другие – смертельно ядовитые. А разница только в одной букве! Что-то там учительница нам рассказывала, рассказывала, смутно уже помню. Что-то про то, что отравление строчками относят к III типу тяжести после отравлений мухоморами и бледными поганками. А вот сморчки после шестичасовой сушки или отваривания можно спокойно продегустировать. Спокойно продегустировать… Я, если честно, вообще не понимаю, как можно спокойно дегустировать то, в чем есть шанс ошибиться и получить отравление третьей степени тяжести! По-моему, это был не урок грибоведения, а инструкция к игре в русскую рулетку… Мы так и поняли. Как только весной сошел снег, пошли мы с двоюродным братом, между прочим золотым медалистом, в лес. Видим, огромное количество коричневых грибов, совсем как на картинке!
Помню, как он сказал: соберем – кубик Рубика получим! Правда, сначала мы этими грибами в снежки играли. Они большие такие были, круглые, извилистые, удобно было ими кидаться. Да, только представьте, и это круглые отличники! Потом уж только бабушке принесли... Что осталось...
Кубик мы не получили, а вот «рубика» от деда схлопотали по полной… А ведь всего одну букву не учли. Дед, дебошир, который и в школе-то едва учился, и читать умел едва ли, выкинул наши грибы подальше от дома, дал нам тумака, и на этом история со сморчками-строчками закончилась.
Вообще, если копнуть, то в каждой семье есть история про отравление грибами. И вы наверняка эти истории знаете и передаете из поколения в поколение.
Вот яд бледной поганки, знаете, как действует?! Или не знаете? Итак, картина отравления. Маслом. Ну, не маслом отравление, а картина маслом. Основные симптомы спустя двое суток: Ох, ужас, я лучше не буду читать вслух… там последнее слово «смерть»… и бумажку лучше выброшу… руки где тут помыть у вас можно… Там написано еще, что всего нескольких спор бледной поганки достаточно, чтобы получить отравление средней степени тяжести. А вы знаете, что их часто путают с сыроежками и шампиньонами?.. И, зная все это, вы продолжаете ходить за грибами?! Давайте, так, на всякий пожарный, я вам просто посоветую хороший центр по пересадке печени. И ехать недалеко, это в Беларуси. По нескольку раз в год хирургам местного отделения трансплантации приходится делать сложнейшие операции грибникам, отравившимся поганками. И в том числе детям. Хотя, тем, кто своего ребенка грибами накормил, не печень, а голову надо пересаживать. Вот мне, например. Ведь сказано же на сайте Роспотребнадзора, единственными безусловно съедобными грибами являются белые грибы (по-французски сэп), грузди настоящие и рыжики обыкновенные! Но нет, понесло меня за опятами! Это в Бельгии-то! Где все нормальные люди за грибами ходят в «Лидл»! И ведь кабы денег у меня не было, или голодали мы, но нет! Захотелось детство вспомнить! Надо еще заметить, что в Бельгии нет ажиотажа вокруг белых грибов, грузди и рыжики так же не популярны, не говоря уже об опятах. Здесь «любимые» грибы другие – парижские шампиньоны, вешенки, лисички и трюфели. Все они выращиваются промышленным способом и продаются в супермаркетах. Можно еще встретить в продаже «трубу смерти» (вороночник рожковидный), гриб, у которого внешний вид вполне соответствует названию. А теперь представьте себе опёнок!

Симфония для опят с оркестром.
В моем французском справочнике написано, что, найдя этот гриб, его надо непременно выбросить. Он не ценится в странах Западной Европы как съедобный, а во Франции даже запрещен к продаже. А знаете, почему? А все потому, что сбор опят – это не для слабонервных… Если честно, сбор любых диких грибов – это не для слабонервных. Если ты не заблудишься в лесу и тебя не потреплет медведь, то ты еще можешь срезать приросший к белому грибу малыш-мухомор... Или зародыш бледной поганки... А если вы перепутаете бледную поганку с сыроежкой, то, если очень сильно повезет, как той семье из Беларуси, будете делить одну донорскую печень на двоих. Лучше всего этого не знать, правда?.. Или лучше все-таки знать?!

Пишут вот тут в интернете, что опенок – это самый большой живой организм на планете! Мицелий темного опенка в американском штате Мичиган опутывает 37 гектаров леса и весит 440 тонн! Как четыре голубых кита!
Ну, если самые многочисленные грибы на планете – это опята, и каких-то грибов в лесу видимо-невидимо, значит то, что я вижу перед собой – это они и есть! Нет, я не вас имею ввиду! Не зрителей…
Это я уже по лесу иду и стараюсь размышлять логически. Я же никогда не встречала лес, заполненный под завязку бледными поганками или мухоморами! Разве что в сказке: лес, над которым птица не пролетит и в котором зверь не пройдет… Значит, все это – на пеньках, на поваленных деревьях, на земле, на опавшей листве – опята! А вот там, на горе, их еще больше! Видите? Рабочие по обочине дороги деревья пилят каждый год. Местность у нас тут гористая, работа не из простых. Вот на этих пеньках грибы и выросли. Видимо-невидимо! И вот я уже то ли грибник, то ли альпинист, то ли пианист горный, пять часов не разгибая спины, как пишущая машинка: вбок-вбок-вбок – и в исходное положение, к сумкам, вбок-вбок-вбок – и в исходное положение, к сумкам. А сама все выше и выше карабкаюсь. Набрала две сумки молодых опят. Как и положено, под юбку каждому грибочку заглянула. И опять-таки, размышляла логически.

Вернулась домой счастливая, грязная. Пожарила сковородку, съела без колебаний. Вот вы, готовы умереть ради кулинарного приключения? А доверить свою жизнь интернет-приложению? Может, мы грибники-следопыты, свою жизнь слишком дешево ценим?..
Мои родители в девяностые годы собирали грибы, рискуя при этом жизнью, но не для забавы они это делали. Отец ходил в лес с книгой, я помогала в сборе грибов. Мама отказывалась нас ими кормить в тот же день. Говорила, сначала я поем, и если наутро не умру, то будете есть и вы… Что-то было в этой фразе… отчаянное. Если не сказать, суицидальное… Папа смеялся, но подчинялся ей. Собирали и ели мы не только белые и подосиновики, но и подберезовики, и маслята, и опята, и молодые дождевики, и шампиньоны, и кулаки (бог знает, что вообще это такое было). В корзинку сами прыгали волнушки, черные и белые грузди, скрипуны, попуты, рыжики и сыроежки. А однажды мы с папой даже нашли гриб-баран с тонким, словно, дорогие духи, ароматом. Вся кухня была наполнена этим невероятным запахом! Каждый гриб отец сверял с картинкой в книге. И я доверяла ему, как никому другому. Потом в Бельгии я наткнулась на семейку маслят и позвонила отцу, чтобы он подтвердил и порадовался за меня. Но отец поступил очень неожиданно. Он закричал, чтобы я немедленно все выбросила, что все это – поганки! Много лет спустя до меня дошел смысл его поступка…
Мои родители собирали грибы, потому что у них не было другого выбора. Да и учились они этому с детства, день за днем, проживая медленную неторопливую жизнь на одном месте, заглядывая под руку родителям, обучаясь у них тщательно этому ремеслу. У нас же и времени нет, и возможности бродить по лесам и передавать знания от отца к сыну. Мы дай бог раз в году съездим в лес. И вот мы торопливо ходим среди деревьев с цифровым приложением-определителем и «сканируем» грибы! Информация стала более доступной, ее все больше, но знания наши все более поверхностны… Мы ничего не знаем глубоко, детально, поэтому не можем руку дать на отсечение за правоту своего мнения. Или, напротив, едва разбираясь в грибах, с пеной у рта отстаиваем, как хорошо набрать или «купить у местных» грибное ассорти. А ведь сегодня наш удел – это супермаркеты с грибами, выращенными на плантациях с искусственным освещением. И ведь, в сущности, это не так уж и плохо. Во всяком случае, в том, что касается грибов.

И вот сижу я на своей кухне. Сверяю свои грибы с картинкой в интернете, с ухмылкой бывалого грибника игнорирую надпись в своем толстенном, на четыреста страниц, французском справочнике, которая гласит, что опята есть нельзя, что в западной Европе эти грибы считаются несъедобными, даже токсичными, что они запрещены к продаже во Франции, поскольку имеют смертельно-ядовитых двойников, а так же могут вызывать аллергии и тяжелые расстройства желудка, затем жарю их и ем. Ем, вопреки протестам старшего сына и удивленному взгляду младшего. И так же, как мама, задорно говорю своему сыну, что, если не умру утром, то он тоже может их поесть. ЗАЧЕМ Я ВСЕ ЭТО ДЕЛАЮ?! Может, вспоминаю детство?.. Или это и есть такой мой генетический код? – «Так делала моя мама». Не ведая, что есть грибы, токсичность которых проявляется и через два часа, и через четырнадцать часов и даже через четырнадцать дней! и тогда человека невозможно будет спасти… Мама, моя бедная мама, в медленный век книг и библиотек ты ничего этого не знала…

Утром сын взволнованный вошел в мою комнату:
- Мам, как ты?! – взял меня за руку, а я почувствовала, как он тихо дрожит.
- Все в порядке, - прошептала я со сна и, уже более громко, с гордостью: Грибы были хорошие, можешь есть!
Когда сын ушёл в школу, я встала, оделась, доела оставшуюся с вечера порцию грибов. Вышла на террасу. И вот тут у меня появляются первые сомнения в произошедшем. Рядом с моими грибами, которые усеяли и мой сад в том числе, вылупились точно-такие же, но с небольшими отличиями, плодовые тела. Ножка толще. Цвет шляпки более серый. Размер шляпки гораздо, гораздо крупнее, чем те, что я съела. Растут они не на пне и его корнях, а прямо на земле… И кучками, и одиночно. Сделала пару фото и засобиралась вести малыша на кружок. Откуда меня, уже находящуюся в полуобморочном состоянии, на машине забирал муж.
А все отчего?!!

Таинственный незнакомец
А все оттого, что там, на детской площадке я нашла еще один гриб, своей молодой шляпкой похожий на мой садовый молодой «опенок», но который даже с моими несложными познаниями обывателя, явно опенком не был! Гриб был мне незнаком. (Лепиота шероховатая, или echinoderma asperum). А вот шляпка и своими чешуйками-шелушинками, и цветом, очень сильно напоминала мой молодой опенок. И, в отличие от моих садовых экземпляров, которые все как один были малышами, эти имели уже взрослые экземпляры и их вид привел меня в ужас! Дело в том, что, хоть шляпки их и были похожи на мои утренние опята и так же были крупны, и так же имели юбочку, пластинки взрослых особей были… белого цвета! Голова у меня закружилась. И чем больше я смотрела на картинки и сличала фото, тем больше мои утренние образцы напоминали вот эти… с детской площадки… «Мухоморов наелась!» – пронеслось у меня в голове. – «Мякоть, как у бледной поганки!.. Боже, что же я наделала!..»
Я немедленно позвонила в антиядовый центр, там меня заверили, что со времени поедания грибов прошло уже достаточно времени, чтобы сделать вывод, что отравления не было. «А теперь я вас оставлю, так как у меня есть и другие звонки»,  - сухо заметила женщина в трубку.
- Да что они понимают! - Колотилось у меня внутри. - Ведь есть такие грибы, от которых отравление происходит на третий, а то и седьмой день! И эти грибы растут у нас, в Европе!
Мысли бегали хаотично, голова кружилась, в груди давило. В ту же секунду у меня включился инстинкт бывалого журналиста. Я звонила по мобильному телефону, поднимая на уши и сотрудников местной мэрии, и бельгийских специалистов по грибам, добиваясь немедленно созвать консилиум, отправляя фотографии по имейлу. Пенек на детской площадке, окруженный поганками, превратился в импровизированное военно-полевое бюро. Телефон специалиста по грибам мне никак не хотели давать, но я искренне всхлипывала и умоляла в трубку, и тогда, в обход всех правил, специалисты мэрии организовали для меня что-то наподобие видеоконференции.
Пока малыш копался после кружка в песочнице, местный грибовед мягким, отеческим голосом убаюкивал меня:
- Я тоже когда-то в молодости был в такой ситуации, когда мне надо было получить совет специалиста. Поэтому я сразу откликнулся на вашу просьбу. Мы внимательно изучили все ваши фотографии и я смею вас уверить в том, что те грибы, которые вы съели, являются съедобными. Это «armillaire couleur de miel» (опята осенние – прим. автора). Я сам такие собираю и ем. Вам они хотя бы понравились?
Я цеплялась за невидимый голос, словно утопающий за соломинку. - Да, грибы были очень вкусные!
- Молодые?
- Совсем маленькие!
- Ну вот и хорошо! Приходите на наши платные грибные прогулки, мы будем вам очень рады!
- Спасибо! Вы – единственный человек, который смог успокоить меня сегодня. Спасибо, что откликнулись!
- Всего вам доброго! И до встречи!
Только я немного успокоилась, как пришел ответ из России. Уважаемый миколог из Кировской области написала в сообщении коротко и четко: «Нет, на фото там не опята! Грибов мало ядовитых. Есть условно съедобные: их вымачивают, отваривают. Всё первые на тарелках грибы никогда не были опятами. Ножки у опят тонкие. Шляпка как зонтик, к ножке не примыкает. Шляпка гладкая срыжа. Вера, спокойно, жива, никто не поел кроме тебя и уже хорошо.»

Вот тут меня накрыло… Внутри похолодело. Малыш обнимал меня, выбравшись из песочницы и вникнув в суть моего разговора со специалистами и с мужем. Снова и снова мы вместе переворачивали поганки вокруг пенька. Делали фото. Ну почему я не дождалась, когда мои грибочки вырастут?! Ведь так было бы легче понять их принадлежность…
В местной аптеке мне продали успокоительное. А пришла я туда потому, что все бельгийские службы заверили меня: специалисты любой аптеки должны уметь распознавать грибы и оказывать первую помощь. Должны, но на деле работники первой попавшейся мне на глаза аптеки сгодились лишь на то, чтобы продать мне успокоительное.

- Что ж, умру спокойная. Дожидаясь, пока приедет наш папа, мы с малышом зашли в кафешку. Взяли чай с ромашкой. Я позвонила друзьям. Коллега с ГТРК грибником не был, но рассказал веселую историю о том, как в детстве девочки во дворе играли в столовую, нарвали первых попавшихся грибов за домом, развели водой из лужи и накормили этим соседских мальчишек.
- Никто не умер! Представляешь?! Авось и тебя пронесет. У меня в детстве был справочник по грибам, - не унимался мой энциклопедически начитанный друг, - так вот там было написано, что большинство грибов съедобные! Да и на фото у тебя, похоже, все-таки опята...
- Нет, я не могу надеяться на русский авось и риски в сотую долю процента меня уже не устраивают! Мой IQ равен 122. Я принадлежу к 8% самых умных людей планеты! Но даже мне сложно запомнить всех двойников опят, съедобных и несъедобных. Я практически уверена в том, что обыватель сам не знает, что кладет себе в корзину. То ли это опенок осенний, то ли зимний, то ли королевский, то ли мухомор высокий... «Авось переварится!» А если не переварится? Что тогда? Вытащить из себя яд галерины окаймленной, которая так напоминает опенок, И ТОЖЕ ИМЕЕТ «ЮБЧОНКУ» будет уже невозможно! Вы только представьте себе все это! Вы покушали и умираете медленно, в страшных муках… Зачем?! Так рисковать собственной жизнью и жизнями детей, если есть супермаркет?!
- Не расстраивайся, - вторила подруга из Бюро теленовостей. – Если бы это были поганки, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Моя мама однажды тоже грибов поела, говорит, внезапно почувствовала жажду и сухость во рту, - верный признак отравления, - и сразу же промыла желудок.
- А вот мне нечего уже промывать, все давно переварилось и усвоилось почками, печенью, попало в кровь, в мышцы… - В этот момент я поняла, что во рту у меня пересохло…
- Я перезвоню тебе позже… За мной муж приехал…
- Не дрейфь! Зарядилась адреналином! Взбодрилась! Будет, что вспомнить на старость лет!
- Ага, если доживу…

Весь вечер я провела в гостиной на диване. Самым страшным было сообщить ужасную новость о «неопятах» старшему сыну и узнать, что он все-таки их немного поел… Я попросила всех домашних уйти из гостиной и осталась на ночь одна. Поспать удалось всего часа два. Остальное время я тряслась, как осиновый лист. Голова кружилась, все тело кололо. Я не могла простить себе, что проигнорировала предупреждающую надпись во французском справочнике, что не выучила все существующие на этой планете разновидности опят, что не посмотрела, как выглядят смертельно опасные поганки, с которыми путают чаще всего опята: галерина окаймленная (galerina unicolor), бледная поганка (amanita phalloides), паутинник красивейший и паутинник горный (cortinarius rubellus, cortinarius orellanus).

А самое главное, я не могла простить себя за то, что позволила старшему сыну их съесть… Ей богу, сбор грибов – занятие не для слабонервных…
Ближе к трем часам утра, съев практически всё успокоительное и будучи не в силах контролировать паническую атаку, я позвонила на станцию скорой помощи:
- Пожалуйста, у вас есть номер телефона круглосуточной психологической поддержки?
На другом конце провода женщина с красивым мягким голосом, словно у ангела, ответила мне:
- Вас что-то беспокоит? Вы хотите что-то с собой сделать?
- Я уже сделала… Я съела незнакомый гриб…
- Галюциногенный?
- Нет, понимаете, у нас в России такая традиция, собирать грибы, но я не учла, что у вас лиственные леса, а у нас хвойные… Я съела гриб, а потом поняла, что это был не тот гриб, на который я подумала… Вот и миколог из России сказала, что это не опята…
- А сколько вам лет? Сколько вы весите? Как давно вы съели этот гриб?
Я ответила. Надо заметить, что в своей жизни я не слышала голоса прекраснее этого.
- Могу вас заверить, - отвечал мне мой красивый невидимый ангел, - что вы вне опасности. И ваш сын вне опасности. Вам просто повезло, вы съели, может быть, не то, что думали, но это был обычный безобидный гриб. Вам повезло. Вам нужно немного поспать. Попробуйте заснуть.
- Я знаю, но не могу расслабиться, понимаете, я не могу себя простить...
- Тогда запишите вот этот номер. Женщина продиктовала три цифры.
Надо сказать, пока я разговаривала с ней, мне стало спокойнее, но как только я начинала думать о грибах, сердце снова вырывалось из груди. Если мне и удавалось задремать этой ночью, то я снова и снова подскакивала на диване. Какое сильное чувство безысходности и неотвратимости происходящего. Хрупкости бытия. И душевная боль, пронизывающая все тело, словно кинжал.
Я снова и снова набирала номер психологической поддержки, карусель с музыкой успокаивала меня лучше, чем суровая тишина мрачной ночной гостиной. На одной из стен - любимая фотография мужа, где он держит детей в своих объятиях, словно новеньких кукол, на фоне летнего пейзажа. Под каминной полкой – чугунная печь, каким-то чудом сохранившаяся со времен первой мировой. Красивая, черная, с литыми украшениями в стиле ар-нуво. В печи за слюдяными окошками, которые так же сохранились все до единого, тихо шипит раскаленный уголь. Неужели все это будет продолжаться уже без меня?!! Из-за глупой тарелки грибов?!! Нееет, мне есть, что терять в этой жизни! И как я люблю ее, эту жизнь, с ее проблемами, нервами, с чаем, кофе, с детьми, которые бесконечно шумят, рисуют фломастерами на паркете или играют в салоне в хоккей. И я, такая благоразумная дура, больше никогда не скажу, как же мне все это надоело, и скорей бы все это закончилось. И я не могу даже думать о том, что мой ребенок поел из этой тарелки… Что я собственными руками накормила его ядом…
Тут, наконец, мне ответили на другом конце провода, и я с трудом, хриплым голосом смогла начать разговор. Мы проговорили довольно долго. И не только о грибах. Мы говорили о моем отце, который внезапно скончался от сердечного приступа, и о том, как я по нему скучаю, и о том, какой он был хороший грибовед, и об этой злосчастной тарелке с опятами, съев которую, я хотела снова попасть в детство, а попала в какой-то чудовищный кошмар…
- Все будет хорошо. Знаете, то, что у вас сейчас так кружится голова, это не симптом отравления. Опасность миновала, но то, что вы заглянули в лицо смерти, очень сильно напугало вас. И вот этот страх, он остался. Он не может вас отпустить. Но он пройдет. Уже завтра вы почувствуете себя лучше. С каждым днем этот страх будет ослабевать. Все последующие поступки вы будете основывать на полученном опыте. Вы так много сделали, чтобы исправить ситуацию, сделали фото гриба, связались со специалистом, позвонили в центр по борьбе с отравлениями, вы молодец. Вы все сделали правильно, – говорил мягкий, ровный голос.
- Благодарю вас за поддержку. Умом я понимаю, что грибы не были ядовитыми, но я не могу в это поверить. Я не могу себя простить. Я не могу больше контролировать всю эту ситуацию вокруг себя. Все слишком плохо… Как я, такая ответственная и благоразумная, такая здравомыслящая, как я могла так опрометчиво поступить?! Когда я разговариваю с вами, мне становится легче.
- Вы можете звонить мне каждый день. Один раз в день у вас есть полное право. А сейчас, к сожалению, я вынуждена оставить вас, так как у меня еще очень много звонков на линии.
- Спасибо Вам.
Я попрощалась с волонтером на другом конце провода и, наконец, заснула.

Неожиданно приятная развязка
Утром я собрала в кулак всю свою волю и, подавив страх, снова открыла справочник, внимательно изучив все смертельно опасные грибы. Все те, отравление которыми растянуто во времени и появляется довольно поздно. Моих садовых грибов среди приведенных картинок не было. Как только рассвело, я вышла проверить свои грибы. За ночь они хорошенько подросли. Шляпки у абсолютно всех грибов приобрели одинаковый темно-кремовый цвет. Пластинки тоже были кремовые. Тип произрастания на траве напоминал ведьмин круг. Подросшие грибы все больше напоминали опята, такие, какими я помнила их в детстве, когда отец носил их мешками и высыпал на пол перед телевизором. Не останавливаясь, он носил их до самого первого снега. Я бунтовала, спина ныла, ведь мне приходилось перебирать и чистить десятки килограммов этих далеко не самых вкусных грибов с жесткими ножками… Я закрыла стеклянную дверь веранды. Сохранила фотографии в папку. Я сделала их десятки штук. Могу поделиться, если хотите вынести свой вердикт, что же мы с сыном такое съели, опенок летний, осенний, зимний, сосновый, королевский, толстоногий, темный, луковицеобразный, чешуйчатку обыкновенную или золотистую, или опенок с желтой юбчонкой, но я не горю желанием больше ни есть их, ни отваривать, ни сушить. Все, что я знаю – это то, что ошибаются даже профессионалы. И нет, грибов ядовитых не мало. Их вполне достаточно для того, чтобы уносить каждый год жизни целого класса.

Через неделю после этой истории муж повел меня в ресторан, где заказал нам по стейку, ведь никому еще не пересаживали печень из-за отравления стейком!
- Тут, - добавил он, - главное, соблюдать одно неукоснительное правило: дикие лесные грибы в соус не добавлять! Ведь, как сказал мой новый друг-грибовед из Бельгии, в рестораны часто продают грибы «лисички», которые повара с удовольствием покупают, и лишь знатоки видят, что лисичками эти грибы, к сожалению, не являются! Откушать ложных лисичек вместо настоящих, это важно или нет?..

Прошло несколько недель. А может, и дней. И вот я иду, медленно пробираясь мимо деревьев, влекомая все дальше в лес нашим франко-говорящим гидом. Это платная грибная прогулка. От своих соседей, идущих рядом с горящими глазами в предвкушении скорой поживы я отличаюсь тем, что у меня нет ни ножа, ни корзины. Ведь для сбора грибов нужны стальные нервы! Как у моей бабушки! А я этим похвастаться совсем не могу. И, скажу вам по секрету, я больше не горю желанием есть собранные в дикой природе грибы. Поверьте, этот аттракцион того не стоит. Сбор диких грибов сегодня - удел фармацевтов и экологов. В руках у меня фотоаппарат, в кармане – блокнот с ручкой. Я мечтаю выращивать свои грибы на грядке, и эта идея в человеческом обществе далеко не нова. Ведь еще наши предки понимали, что между грибником и гробником разница всего в одной букве! Утолив жажду знаний и придя домой, я обнимаю своих сыновей, и с этого дня каждое утро, и каждый день, и всегда, и целую вечность! Ведь мы все еще живы и бережем друг друга!!! Жизнь прекрасна! И спасибо всем причастным!