Кант. Краткое изложение философии Канта

философский труд Иммануила Канта, впервые опубликованный в 1781 году в Риге. Считается одной из наиболее фундаментальных работ в истории философии и главным сочинением философа.

Книга написана очень сложно и очень путано. Так что удивительно, что ее по первоначалу никто не понял. Удивительно, что Канта с его всеми заморочками не послали к черту и что у него вообще нашлись читатели. Но такие читатели нашлись. Во-первых, это брат, приходский священник под Ригой, хозяйственный и хлопотливый, который не только сам прочитал книгу, но и все его родные и знакомые "О твоей 'Критике очищенного разума' говорят все здешние мыслители. Надо полагать, что ты на этом не успокоишься. Не может ли твой брат претендовать на то, чтобы знакомиться с остальными твоими работами прежде, чем основная публика" написал он Канту две недели после присылки "Критики". А, во-вторых, королевский проповедник Шульце.

Этот не обладал столь проворным умом, как брат Канта и все его соседи-мыслители. Поэтому Шульце читал книгу три года, а потом взялся переводить ее на латинский язык. Во время этой работы он постоянно консультировался с автором, и Кант подробно разъяснял ему свои идеи и положения.

Основная идея Канта, на которой построена вся его философия, элементарна. Человек воспринимает окружающий его мир не непосредственно, а через некую призму познавательных способностей.

1. Это похоже на то, как если бы он надел зеленые очки, и тогда все ему будет представляться в зеленом свете. Но очки можно надеть, а можно и снять, познавательные же способности всегда при нас. Это как бы встроенные в зрение зеленые очки. Ergo человек не может знать другие цвета и даже знать, существуют ли они вообще или все окрашено только в зеленый цвет.

Такими очками для человека являются пространство и время. То есть то, что предметы расположены один подле другого, а события происходят одно вслед за другим, либо одновременно. А есть ли время и пространство в действительности, этого человеку знать не дано.

А существует ли вообще мир в действительности, или есть только одно Я, которое воображает себе внешний мир -- на этот вопрос Кант отвечает однозначно. Внешний мир существует, но каков он, мы не знаем. Косвенным доказательством существования внешнего мира является то, что мы не можем воспринимать окружающее так, как бы нам того хотелось, а только так и таким, каким оно представляется нашим чувствам.

2. Другой после чувственности познавательной способностью является рассудок. Рассудок -- это способность связывать данные, доставляемые чувственностью, в суждения, например, "нет дыма без огня".

В применении этой своей познавательной способности, человек вроде бы более свободен. Он может сказать, что "нет дыма без огня", а может, более внимательно проанализировав свои восприятия, сказать "бывает дым без огня", "дым и огонь, хотя часто встречаются вместе, но это совершенно разные вещи" и др. А может и вообще никак не связать дым с огнем, пройти мимо не заметив, или вернее не отметив. В то время, как свою чувственность отключить человек не может. Как верная жена, она всегда при нем. Жена, конечно, на время может уехать в командировку или на курорт и там оказаться неверной, человек может, конечно, закрыть глаза, но жена вернется, а открыв глаза, человек обратно увидит только то, чтО и как представится его зрению. Без вариантов.

Это свойство рассудка свободно составлять суждения Кант называет спонтанностью.

3. Однако и рассудок накладывает на воспринимаемую действительность путы. Взять хотя бы суждение "нет дыма без огня". В нем соединены два элемента: огонь и дым. Но если присмотреться внимательнее, обнаружится еще и третий далеко не лишний: а именно, связь этих предметов. Причем не просто связь, а причинно-следственная: "дым есть следствие огня".

Если дым и огонь существуют независимо от человека во внешнем мире -- человек может только сомневаться, что они таковы, какими он их видит, обоняет, чувствует, -- то причина, сама связь целиком привнесены во внешний мир человеком.

Форма суждений так же присуща человеку, как и чувственность, и это такие же зеленые очки на носу, как время и пространство. Форма суждений -- это как бы колея, по которой только и может двигаться суждение, или если хотите, железнодорожные пути: можно на развилке повернуть вправо, влево, можно остановиться и дать задний ход: здесь у машиниста полная воля. Но двигаться можно только по железнодорожным путям.

Всего таких форм суждений -- или категорий -- Кант, несколько подправив Аристотеля, насчитывает 12. Эти категории взаимосвязаны и составляют систему. Покажем это на примере. Мы говорим "не бывает дыма без огня", и тем самым подводим данные нашего чувственного опыта под категорию причины. Но мы можем сказать: "огонь и дым -- это разные свойства одного и того же явления -- горения". Тогда мы подводим дым и огонь под категорию субстанции и акциденции (суть и свойство, горение -- это, условно говоря -- чтобы не запутывать предмета, субстанция, а дым и огонь -- ее акциденции). Также мы можем сказать: "дым и огонь существуют всегда одновременно, но это совершенно независимые явления" и тогда мы их подводим под категорию общения.

Третьего не дано. Разве лишь только мы вообще можем не заметить этого явления и не вынести никакого суждения. "Urteilskraft aber ein besonderes Talent sei, welches gar nicht belehrt, sondern nur geubt sein will. Daher ist diese auch das Spezifische des sogenannten Mutterwitzes, dessen Mangel keine Schule ersetzen kann; denn, ob diese gleich einem eingeschrankten Verstande Regeln vollauf, von fremder Einsicht entlehnt, darreichen und gleichsam einpfropfen kann; so mu? doch das Vermogen, sich ihrer richtig zu bedienen, dem Lehrlinge selbst angehoren, und keine Regel, die man ihm in dieser Absicht vorschreiben mochte, ist, in Ermangelung einer solchen Naturgabe, vor Mi?brauch sicher"

4. Есть по Канту и еще одно ограничение для рассудка: сам по себе без чувственности он ни на что не годен. Он может лишь упорядочивать доставляемые чувственностью данные. Кант выражает эту мысль так: "Категория не имеет никакого иного применения для познания вещей, кроме как применения к предметам опыта".

Эта мысль конвертируется у Канта в различение синтетических и аналитических суждений. Первые суждения непосредственно вытекают из того, что мы видим и чувствуем: "Сегодня хорошая погода", "все люди смертны", "магнит притягивает железные опилки"... Аналитические суждения возникают из синтетических по правилам логики: можно сказать не выходя из дому, просто добавлением отрицания "не": "Сегодня плохая погода", "не все люди..." Часто аналитические суждения в скрытом виде содержатся в синтетических: "Вася мой друг", ergo "мы с Василием друзья". Аналитические суждения упорядочивают наши знания, прочищают мозги от ошибок и противоречий, но никакого нового знания они не добавляют.

Так вся геометрия -- это аналитическая наука и содержится в 5, как думали ранее, или в 22 или 23, как докопались теперь, постулатах Евклида и др. геометров. Нелегко это охватить даже очень сильному уму, но в принципе это возможно. С известной долей осторожности можно даже утверждать, что вся математика содержится у человека в мозгах, включая топологию, интегральное исчисление и прочие премудрости. В любых мозгах, хоть Гаусса, хоть второклассника и второгодника Васи Пупкина.

5. Мысль о том, что рассудок лишь упорядочивает данные чувственного опыта -- одна из ключевых для Канта, и он без конца талдычит ее, никак не доказывая. Автор данной статьи это понимает так (не без помощи одного из случайных замечаний по ходу самого Канта): без чувственного наглядного представления не только понять или объяснить, но даже представить себе категории рассудка невозможно. Например, мы для объяснения категории "причины" привлекли дым, которого без огня не бывает:

"в одинаковой мере необходимо делать свои понятия (сиречь категории) чувственными, то есть присоединять к ним в созерцании предмет, а свои созерцания постигать рассудком... Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из их соединения может возникнуть знание... Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы". А вот Вася Пупкин в отличие от Гаусса не умеет постигать свои созерцания рассудком.

6. Кроме этих двух, существует еще один вид человеческого познания -- разум. Он также можно двигаться лишь по определенным колеям -- по так называемым пресловутым силлогизмам -- умозаключениям ("Сократ человек, всякий человек смертен, следовательно Сократ смертен").

Но в отличие от чувственности и рассудка для разума нет преград ни в море, ни на суше. Разум в этом смысле преодолевает ограниченность человеческого познания, сбрасывает зеленые очки. Но радоваться рано. Оказывается, сбросив очки, глаза полностью ослепляются, и разум безнадежно запутывается в собственных измышлениях. Причем эти измышления не произвольны, не прихоть злой воли человека, а необходимо заложены в самой этой познавательной способности.

Примечание: говоря о пространстве-времени, следует обратить внимание на один тонкий момент. С одной стороны пространство и время -- это формы чувственного восприятия, благодаря которым и только в которых мы воспринимаем окружающий мир. И хотя без этих форм мы не можем представить себе, как выглядит мир сам по себе -- Ding an sich, тем не менее пространство и время находятся внутри человека. Это то самое трехмерное пространство, из которого рождаются геометрия и арифметика, и благодаря которым эти науки не нуждаются ни в каком внешнем опыте.

Но одновременно пространство и время -- это явления внешнего мира, которые точно так же воспринимаются человеком, как и любые другие явления внешнего мира -- природа, люди, города. Причем, как и всякие внешние предметы, воспринимаются через призму внутренних созерцаний -- то есть через пространство и время. В этом смысле пространство и время такой же объект человеческого познания и науки, как и любое другое явление.

Художники, например, изучают, свойства формирования пространства с помощью перспективы, как открыли итальянцы, или цветовых пятен, как успоряли разные там импрессионисты, кубисты. Писатели типа Августина или Пруста пудрят себе и читателям мозги о свойствах времени исторического или его выкрутасах в человеческой памяти, математики задают нам топологические шарады. То есть пространство и время в природе познаются человеком через пространство и время, которое сидит внутри его.

Очень образно сказал по этому поводу Пуанкаре "пространство  в голове математика (как априорная форма чувственности) и пространство за окном -- это совершенно разные пространства".


МИНИАТЮРЫ О ФИЛОСОФИИ
http://proza.ru/2024/01/16/250