Кажется, я скоро узнаю своё настоящее имя. Глава т

 После обеда Анна Юрьевна вымыла посуду, а потом предложила сходить с ней в село:
- Зиночка, мне в магазин надо сбегать, не хочешь прогуляться со мной? Может быть увидишь кого или что вспомнишь.
 Согласно киваю.
 Женщина нахмурилась.
- Только тут… это… до села почти 2 километра шлёпать.
 Киваю.
 - И там ещё с полкилометра до магазина.
 Киваю.
 Анна Юрьевна берёт в руки мой сапог и начинает разглядывать.
- В такой обувке ты далеко не уйдёшь! Сапоги вроде бы добротные, но какие-то хиленькие. В них только по асфальту бегать, да на транспорте ездить.
 Она достаёт зимние кроссовки.
- На! Не Бог весть что, но тепло и удобно. С твоими джинсами хорошо смотреться будут. Ты не переживай - кроссовки новые. Я их на прошлой неделе купила, ни разу ещё не надевала. Три дня назад в село за хлебом ходила, но шёл снег. Побоялась набрать полные кроссовки, не стала обувать. Сейчас притоптали, можно идти.
 Для меня это была чудесная прогулка по лесу. Передвигались, конечно, по дороге, но пока дошли до села нам попалась всего одна машина, да и та встречная.
 В селе  кто-то колол дрова, кто-то заносил их в дом, кто-то работал в своём дворе, кто-то развешивал бельё. Всё это происходило во дворах. По пути до магазина нам попалась только две женщины, беседующие на дороге у одного из домов и подросток с булкой хлеба в руке.
 Где-то на параллельной улице ревела машина, как если бы сидела по самое брюхо в снегу и пыталась выбраться.
 Глядя на окружающие дома и редких местных жителей, я почему-то представила маленький, убогонький магазинчик с минимальным ассортиментом продуктов. Однако вскоре мы подошли к просторному кирпичному зданию.
Аннушка тут же пояснила:
- Раньше в селе были отдельно ясли на 40 человек и отдельно детский сад на 80 человек. Сейчас все помещаются в здании яслей. Здесь был детский сад. Здание выкупил мужик из райцентра, реконструировал и сдаёт в аренду часть помещений.
 Анна Юрьевна кивнула на вход с торца:
- Здесь почта. В наше время им накладно своё помещение содержать.  Там, за углом, библиотека. Они тоже отказались от большого помещения. С той же стороны, но чуть дальше сельская администрация. У них было деревянное здание, но оно сгорело несколько лет назад.
 Женщина показывает рукой вперёд.
- С той стороны здания, с торца, ФАП. Ну, а самое выгодное положение у магазина - его держит владелец здания.
 Это не сельский магазин, а уменьшенный вариант супермаркета. Самообслуживание, широкий ассортимент продовольственных непродовольственных товаров…
 Анна Юрьевна берёт корзину и идёт к стеллажам с хлебом, я плетусь следом.
На полпути нас останавливает женщина в смешной детской шапочке в виде оранжевого котика с ушками.
- Анюта, здравствуй! Как дела?
- Привет, Лиля! Что это у тебя на голове? - вместо ответа интересуются моя попутчица.
Женщина смущенно касается шапки.
- И  смех, и грех! Внуки вчера приезжали. Владислава перед отъездом говорит: «Бабушка, ты же подаришь мне шапку?». Я-то подумала, что она про эту говорит (как раз перед их приездом довязала) и отвечаю: «Конечно забирай, Золотко!» Она мою шапку забрала, а эту оставила. Вчера-то не хватились, я в магазин собралась - эта шапка лежит, а моей нигде нет. Дочери позвонила - Владислава в моей шапке в школу пошла. Говорит чуть не переругались из-за этого.
 Женщина вздыхает.
 - Сейчас пляжу куплю и сяду шапку себе вязать. А что делать?
 Собеседница резко меняет тему, кивнув в мою сторону:
- А это та самая немая?
 Аннушка морщится.
 - Её Зина зовут.
- Она немая? - не отстаёт Лилия.
Анна Юрьевна пропускает мимо ушей её вопрос и закидывает своими:
- Что в селе слышно? Кто-нибудь видел её раньше? Может быть слышали о ней?
- Нет, но на Апрельке стоит чужая машина, дорогу перекрыла (в снегу увязла). Мужики собирались идти дёргать её, чтобы проехать можно было.
 Я вспомнила, что слышала на параллельной улице рёв двигателя и схватила Аннушку за руку.
- Это твоя машина? Оживилась женщина.
 Откуда я могу знать моя это машина или чья-то ещё? Я просто знаю, что мне нужно туда! Естественно, ничего этого не сказала, лишь неопределённо дёрнула одновременно головой и плечом, призывая Анну Юрьевну к активным действиям.
 Мы поспешно покинули магазин, едва не забыв оставить корзину.
 На улице Аннушка махнула рукой влево:
- Давай-ка тут, через переулок, рванём.
 Улица, о которой говорила женщина в магазине на самом деле называется не Апрелька, а Первоапрельская. Придумают же название!
Метрах в пятидесяти от переулка собралась толпа мужчин, которые пытались «Жигулями» вытащить древний «Москвич». Увидев нас, они оживились.
 Послышались реплики:
- А вот дамочка объявилась!
- Ого! С виду вроде бы приличная, а на такой рухляди ездит!
 - То не её! Ты же видел в машине доверенность на её имя!
 Я услышала главное - доверенность на моё имя, значит я сейчас узнаю, как меня зовут.
 Тем временем слышу:
 - Хватило же ума в открытой машине бросить документы, телефон…
 Над правом ухом приглушённый голос добавил:
- Я так подозреваю, что и деньги там были. Федька же первым машину нашёл…
 Кто-то возразил:
- Не факт! Федька сказал, что нашёл. Её могли обчистить ещё раньше, просто никому не сказали.
 - Тоже верно! Апрелька нынче под заброшена (по крайней мере в этом краю улицы жилых домов нет).
- И я о том же!
 Стою, наблюдаю за происходящим, слушаю чужие разговоры и не знаю, что мне делать…