Русский в американской пехоте. Канада, Шапе ч11

Канада, Шапе.

Информация, которую мне сообщил в октябре 1972 года Изя Нацик, была полностью верной, я получил звание сержанта, Малыш Когё стал капралом, капитан Харш – майором. Не ошибался в своих прогнозах и сержант 62-й роты Бэзил. Поэтому перевод 91-го батальона в Сан-Хосе несколько раз откладывался – Америка выводила свои силы из Юго-восточной Азии.

Центр вышел на меня, используя новый вид связи, и дал своему агенту Эжену указание попробовать продолжить военную карьеру и поступить на ускоренные курсы подготовки младших офицеров. Я подал соответствующий рапорт. Шел февраль 1973 года, никакой информации по моему рапорту не было.

В самом конце зимы 1973 года Скелетон собрал нас на совещание и сообщил, что через два дня начнется переброска нашего 91-го батальона, но не в Сан-Хосе, а в Канаду. Батальон будет задействован в поиске фрагментов американского спутника, самопроизвольно сошедшего с орбиты, и упавшего в районе озера Мистассини. Так мы оказались в канадской  провинции Квебек, в районе станции Шапе.

Наша работа в районе указанного озера состояла в прочесывании лесного массива по просекам на лыжах. Изи Нацика, уроженца Дакоты, умевшего ходить на лыжах с детства, не было с нами, а другие пехотинцы роты Скелетона плохо владели этим средством передвижения. Неожиданное желание «покататься на лыжах по канадскому снежку» проявил Малыш Когё. Через пару-тройку дней он вполне уверенно передвигался по просеке на своих коротких ножках, смешно размахивал руками с палками и почти не падал. Я назначил Малыша старшим над лыжным патрулем своего отделения. Неделя поисков не дала ничего. Нас перебрасывали вертолетами все дальше и дальше на север, где в одном из временных лагерей меня догнало сообщение – я с мая месяца начинаю занятия на курсах подготовки вторых лейтенантов морской пехоты.

И все-таки мы нашли «кусок чего-то», чему способствовали мартовское солнце и попытки Малыша Когё освоить горные лыжи. Рядом с вагончиком, в котором жили пехотинцы моего отделения, была небольшая снежная горка. Малыш черепашьим шагом забирался на ее невысокую вершину, надевал лыжи и выполнял «скоростной спуск». Сложности возникали у Малыша с торможением – элемент горнолыжной техники Малышу не давался. Упрямый кореец продолжал тренировки, а мы, я, Лаки и Слайсэ, обычно стояли у вагончика и грелись на солнышке. Завалившись в очередной раз на бок и спину, Малыш долго не мог выйти из создавшегося сложного положения – лыжи переплелись, а палки мешали ему вытащить из снега руки. Солнце тем временем пустило свой яркий лучик прямо в глаза Малышу, и он неожиданно закричал: «Рыбачек, на елке что-то блестит, какая-то тарелка!»

Мы пригляделись к указанной елке – действительно что-то блестело. Я взял бинокль и рассмотрел предмет по-лучше. Предмет оказался круглым  обгорелым куском металла, с которого лохмотьями что-то свисало. Частью бахромы «кусок» запутался в елочных ветвях и висел прямо над нашим вагончиком на верхушке красивой ели высотой в сто пятьдесят футов, не меньше. О находке я доложил по рации Скелетону. Через пару часов на вертолетах из основного района поисков прибыли настоящие специалисты – поисковики.

«Кусок», служивший елочным украшением, достали. Вблизи он походил на  изогнутую толстую «крышку от кастрюли» с дырками по краю. На одной из плоскостей крышки частично уцелели пластиковые рамки темно-коричневого цвета, на них как водоросли висели перепутанные пряди из длинных желтых проволочек, украшенных вплетенными мелкими блестящими колечками (очень похожими на колечки в русском коврике, который я резал в Дюссельдорфе). Руководители поиска – специалисты по космосу из Хьюстона – с нескрываемой радостью схватили свою волосатую добычу, бережно уложили в чемодан из толстого штампованного алюминия и улетели. Так наши канадские лыжные прогулки завершились.

Говорить о том, что мы все дали очередные подписки о неразглашении излишне – эта процедура сопровождала всю мою службу Америке. Отпраздновать мое расставание с ветеранами 5-й роты, в том числе с моими старыми товарищами Лаки, Малышом Когё, Слайсэ не удалось. Мы вместе долетели до Монреаля, где я был вызван к майору Харшу и получил приказ о переводе в Айову   для учебы на курсах младших офицеров АНБ. Я передал командование отделением капралу Лаки, обнялся с парнями и отбыл. Никого из них я больше не увидел.

Окончание в части 12.