С песнями по жизни. О творчестве Вл. Высоцкого

Владимир Семенович Высоцкий. Моё восприятие творчества этого, на мой взгляд, противоречивого, но поистине талантливого поэта и артиста XX века, началось в далёком 1979 году, когда я, будучи курсантом-первокурсником военного училища, пришёл в увольнении в гости к другу. Наскоро перекусив на кухне, мы удалились в комнату друга, предложившего послушать песни Владимира Высоцкого. Как артиста я поэта, конечно же, знал: фильмы «Я родом из детства» (1966 год), «Вертикаль» (1967 год), «Служили два товарища» (1968 год), «Хозяин тайги» (1968 год) были смотрены мной неоднократно. Высоцкий мне нравился. Он мог играть различные роли, положительных и отрицательных героев, наделённых характерами и имеющих «свой стержень». А вот творчество поэта мне было незнакомо.

Включен катушечный магнитофон. Из динамиков раздаётся хриплый голос исполнителя:
«Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг – а так…
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош».
Текст песни захватывает, заставляет тебя мысленно переноситься в горы, идти в связке, страховать партнёров, испытывать холод, страх сорваться в пропасть, радость от покорения вершины.
«Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной,
Значит, как на себя самого,
Положись на него».
(«Песня о друге» 1966 год)

Новая песня и новые ассоциации:
«Детям вечно досаден их возраст и быт,
И дрались мы до ссадин, до смертных обид,
Но одежды латали нам матери в срок –
Мы же книги глотали, пьянея от строк».
Как же верно подмечено, то, что пережито, практически, каждым пацаном эпохи взросления 60-70-х годов. Вспоминается летнее время, проведённое в деревне у бабушки, потрёпанная толстая книга Вальтера Скотта «Айвенго», пожелтевшие страницы, побывавшие в руках десятков, а может быть и сотен, читателей.
«И пытались постичь
Мы не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой,
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц».
(«Баллада о борьбе» 1975 год)

Неокрепший, пытливый детский ум жадно впитывал истории геройства и предательства, силу любви и ненависти, блеск богатой жизни и серость нищеты.
«Если рыщут за твоею
Непокорной головой,
Чтоб петлёй худую шею
Сделать более худой,
Нет надёжнее приюта –
Скройся в лес, не пропадёшь,
Если продан ты кому-то
С потрохами ни за грош».
История похождений Робин Гуда захватывала меня, заставляла сопереживать, казалось бы, разбойникам, но при этом борющимся с властным злом, наказывающим зарвавшихся богачей (идеологически правильная история).
«И живут да поживают,
Всем запретам вопреки,
И ничуть не унывают
Эти вольные стрелки.
Спят, укрывшись звёздным небом,
Мох под рёбра подложив,
Им, какой бы холод ни был,
Жив – и славно, если жив».
(«Баллада о вольных стрелках» 1975 год)

Песня закончилась. Мурашки по спине. И через несколько секунд:
«Вдох глубокий. Руки шире.
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока ещё –
Гимнастика»
Сразу же вспомнилось счастливое время, проведённое в пионерском лагере. Директор был парнем весёлым, видимо, он считал, что эта задорная песенка Владимира Высоцкого должна по утрам (подъём для всех в 7 часов) настраивать и детей, и взрослых на правильный лад.
«Разговаривать не надо.
Приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми!
Если вам совсем неймётся –
Обтирайтесь, чем придётся,
Водными займитесь процедурами!»
(«Утренняя гимнастика» 1968 год)

Дальнейшая моя жизнь: военное училище, служба в армии, увольнение по организационно-штатным мероприятиям, приспособление к гражданской жизни и прочие эпизоды, мелькавшие, как пейзажи в окне несущегося поезда, сопровождались творчеством Владимира Высоцкого. Если песни блатного цикла мне не нравились в большинстве своём, то песни, посвящённые войне, отзывались в душе яркими переживаниями и восхищением от точности образов и описаний.
«Мне в хвост вышел «мессер», но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо кресты на могилы.
Сойдут и на крыльях кресты».
Образнее не сказать! Не выразить ненависть к врагу, которого и хоронить то не хочется, влупился в землю и обломок крыла с крестом сверху.
«Сергей! Ты горишь! Уповай человече –
Теперь на надёжность строп!
Нет! Поздно – и мне вышел «мессер» навстречу
Прощай! Я приму его в лоб».
(«Песня лётчика-истребителя» 1967 год)
Таран. Подвиг. Бессмертие.

Одной из любимых военных песен в репертуаре Вл. Высоцкого для меня стала «Песня самолёта-истребителя» (1967 год). Необычный ракурс, исповедь одушевлённого самолёта, который сетует на лётчика и готов сам сразиться с врагом:
«В этом бою мною «юнкерс» сбит,
Я сделал с ним, что хотел.
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел
Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал,
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет – в штопор».
Самолёту кажется, что сидящий в кабине лётчик только мешает проявить машине сноровку и ловкость, уконтропупить врага меткой очередью на смелом манёвре, в общем «тормоз», а не настоящий ас!
«Терпенью машины бывает предел, -
И время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит! Наконец-то лечу налегке,
Последние силы жгу.
Но что это, что? – я в глубоком пике
И выйти никак не могу!»
И последний куплет песни завораживает ассоциацией звука пикирующего, неуправляемого уже самолёта с миролюбивой фразой:
«Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезёт другому.
Выходит, и я напоследок спел:
«Мир вашему дому!
«Мир…вашему… дому!»

Впрочем, не только у Высоцкого есть песни такого содержания. Похожая песня встретилась мне в репертуаре Александра Розенбаума. Называется она «Я – корабль конвоя»:
«А мне тесно в строю, и мне хочется боя,
Я от бака до юта в лихорадке дрожу.
Но приказ есть приказ: я – корабль конвоя.
Это значит, себе я не принадлежу».
Стальная громадина, созданная для боевых действий на море и в океане, напичканная оружием, ухоженная командой военных моряков, ждёт с нетерпением встречи с врагом, готова преследовать его и обязательно потопить.
«Ну, накаркал: «Полундра!», выдал пеленг акустик.
Чуть правее по курсу шум винтов срезал ночь.
Веселее, ребята, не давай волю грусти,
Ждал я этой минуты и смогу вам помочь!»
Вот она – возможность проявить себя и уничтожить врага! Поворот штурвала, и на боевой курс! Но капитан не даёт такой команды.
«Мы догоним её. Но зачем? Что такое?
Почему «стоп машина!» и я в дрейфе лежу?
Почему я не волен?.. Почему я в конвое?..
Почему сам себе я не принадлежу».
Конвой прибыл на базу. Потерь нет. Все транспорты отшвартовались и выгрузили содержимое трюмов. Задача выполнена. Только военный корабль чувствует свою вину.
«Кто спасёт мою честь? Кто их кровью умоет?
Командир, я прошу, загляни мне в глаза.
И сказал он в ответ: «Ты – корабль конвоя.
Мы дошли, значит, этим ты всё доказал!»

Кто смотрел фильмы «Добровольцы» (1958 год) и «Командир счастливой «Щуки» (1972 год), то, наверняка, помнит эпизоды, когда моряки-подводники вынуждены пережидать атаку глубинными бомбами в душных отсеках субмарины, которая залегла на дно. Кислород на исходе, концентрация углекислого газа приближается к критической отметке, тяжело дышать, время тянется мучительно медленно. У Вл. Высоцкого есть песня, удивительным образом перекликающаяся с эпизодами фильмов.
«И рвутся аорты,
 Но наверх – не сметь!
Там слева по борту,
Там справа по борту,
Там прямо по ходу
Мешает проходу
Рогатая смерть!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS всё глуше, глуше,
И ужас режет души
Напополам!»
Ожидание кончилось. Нужно вступать в бой или бесславно кануть в безвестность. Слава или поражение. Выбор есть всегда!
«Вот вышли наверх мы,
Но выхода нет!
Вот полный на верфи,
Натянуты нервы,
Конец всем печалям,
Концам и началам –
Мы рвёмся к причалам
Заместо торпед!»
(«Спасите наши души» 1967 год)

Но больше всего за душу берёт песня «Он не вернулся из боя» (1969 год). Короткий рассказ о непростой солдатской дружбе, совместных нелёгких буднях армейского быта:
«Он молчал невпопад и не в так подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, - не про то разговор:
Вдруг заметил я – нас было двое…
Для меня словно ветром задуло костёр,
Когда он не вернулся из боя».
Два солдата шли рядом в строю, бросались в атаку на врага, помогали друг другу в тылу, делились махоркой и последним сухарём, приближали Великую Победу над фашизмом, а потом друг погиб в бою:
«Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя».
Но самое главное для оставшегося жить солдата:
«Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло – для обоих…
Всё теперь – одному. Только кажется мне,
Это я не вернулся из боя».

Другая сторона таланта Владимира Семеновича проявилась в написании весёлых, шутливых, сатирических порой, песен и песенок. Тут уж он разгулялся, как говорят, по полной! Вот, например, песня «Лукоморья больше нет» (1967 год):
«Здесь и вправду ходит кот,
Как направо – так поёт,
Как налево – так загнёт анекдот,
Но учёный сукин сын – цепь златую снёс в торгсин,
И на выручку один – в магазин».
И далее развенчание сказки продолжается:
«Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завёл и в ём сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зелёный дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой».
И в конце этого описание разрушенных мечтаний:
«Ты уймись, уймись, тоска
Душу мне не рань!
Раз уж это присказка –
Значит сказка дрянь».

Очень нравится мне песня «Про козла отпущения» (1973 год). Есть там скрытый смысл, аллегории, сарказм и намёк на гонения, выпавшие на долю поэта. Написано легко и напористо.
«И пощипывал он травку, и нагуливал бока,
Не услышишь от него худого слова,
Толку было с него, правда, как с козла молока,
Но вреда, однако, тоже – никакого.
Жил на выпасе, возле озерка,
Не вторгаясь в чужие владения, -
Но заметили скромного козлика
И избрали в козлы отпущения!»
Как же так: живёт себе козлик, никому ничего плохого не делает – и, на тебе, отдувайся за кого-то!
«На пример, Медведь, - баламут и плут –
Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, -
Враз Козла найдут, приведут и бьют:
По рогам ему и промеж ему…
Не противился он, серенький, насилию со злом,
А сносил побои весело и гордо.
Сам Медведь сказал: «Робяты, я горжусь Козлом –
Героическая личность, козья морда!»
Долго ли, коротко ли, а насилие даёт свои плоды – с волками жить, по волчьи выть! Взбунтовался Козёл, стал «качать права»:
«Покажу вам «козью морду» настоящую в лесу,
Распишу туда-сюда по трафарету, -
Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,
И ославлю по всему по белу свету.
Не один из вас будет землю жрать,
Все подохните без прощения, -
Отпускать грехи кому – уж это мне решать;
Это я – Козёл отпущения!»

Или песенки на исторические темы. Необычный взгляд на прошедшие события. Вот, например, «Песня о вещей Касандре» (1967 год):
«И в эту ночь, и в эту кровь, и в эту смуту,
Когда сбылись все предсказания на славу,
Толпа нашла бы подходящую минуту,
Чтоб учинить свою привычную расправу.
Без умолку безумная девица
Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!
Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев –
Во все века сжигали люди на кострах».
Не любит простодушная толпа отдельных людей, способных к предсказаниям судеб, а пуще, к предсказаниям катаклизмов и надвигающихся бед. Таких оракулов готовы убить и снова жить своей мелкой, обыденной, никчёмной жизнью без заботы о будущем.

И снова о средних веках и рыцарях:
«Вот мой соперник – рыцарь Круглого Стола.
Чужую грудь мне под копьё король послал!
Но в сердце нежное её
Моё направлено копьё;
Мне наплевать на королевские дела!
Вот герб его – там плаха и петля.
Но будет дырка там, как в днище корабля.
Он самый первый фаворит,
К нему король благоволит,
Но мне сегодня наплевать на короля!»
Турнир жесток: в нём побеждают не только силой, но и умом, и ловкостью, и виртуозным владением оружием, и устойчивостью верного коня.
«И так всё кончено, пусть отдохнут поля.
Вот хлещет кровь его на стебли ковыля.
Король от бешенства дрожит,
Но мне она принадлежит!
Мне так сегодня наплевать на короля!
Но в замке счастливо мы не пожили с ней.
Король в поход послал на сотни долгих дней.
Не ждёт меня мой идеал,
Ведь он король, а я – вассал.
И рано, видимо, плевать на королей!»
(«Про любовь в средние века» 1969 год)
Не любят властные правители тех, кто идёт супротив их царственной воли, пытается показать свой гонор и независимость.

И в завершении строчки из песни «О поэтах и кликушах» (1971 год):
«Слабо стреляться? В пятки, мол, давно ушла душа?
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души».
Очень жаль, что Владимир Семенович Высоцкий, при всех его метаниях и неоднозначности жизненного пути, так рано ушёл из жизни. Что бы ни говорили о нём и его пристрастиях, для меня его стихи и его роли в театре и кино притягательны и интересны. Проходят годы, десятилетия, а многие его песни актуальны до сих пор!