Двe встречи с Тёбзой

   Как путешественников манит даль неизведанного (а что там, за тем дорожным поворотом?), так и рыбаков влечёт к незнакомым рекам. А если ещё это влечение подогрето рассказом товарища, побывавшего на незнакомой тебе реке, и рассказом живописным, с подробностями ловли, – будешь ходить, как очарованный. И будут сниться тебе чёрные окунёвые омута, заросшие склонившимся к самой воде ивняком, и светлые плёсы, бьющие на излучине струёй в тростниковые заросли, и щуки, и голавли... И всё это до тех пор, пока не возьмёшь да и не махнёшь к тому неизведанному. Пусть за десятки, за сотни километров – всё равно.
   Меня вот так же очаровала неизведанная, незнакомая река Тёбза. Мечта о ней долго вынашивалась в сердце. И вот, наконец, – дорога к ней.
   Едем прямо к солнцу. Утреннее, ещё холодное, оно неудержимо бьёт в глаза. Убегают назад проснувшиеся деревни, леса. А в мыслях она, Тёбза. Сухо постукивают в машине удочки. Рядом, на сиденье, тяжело устроился рюкзак с блёснами, крючками, лесками и нехитрым рыбацким провиантом. Скорей бы Тёбза!
   А вот и пойма реки, подёрнутая туманом. Слева, далеко на горе – большое село. Справа – мелколесье. Речка струится в тихих зелёных берегах извилистой лентой. Торопливо спускаюсь с насыпи, собираю спиннинг и травой выше пояса иду к повороту. Роса ещё не высохла, и брюки сразу же стали мокрыми. В сапогах хлюпает вода.
   Вот хорошее место. Чистый плёс, на середине которого одиноко растёт листок кувшинки. Заброс вверх по течению. Проводка. С обрыва видно, как, тускло поблескивая, бежит к бepeгy блесна. “Играет” хорошо. Ещё несколько пустых забросов ниже по течению, веером. Наконец бросаю гуда, где одиноко растёт листок кувшинки. Поклёвка! Сначала ощущаю мягкий, но упругий толчок, затем резкое и упорное сопротивление. Рыба рвётся вверх по течению, звенит леска, разрезая воду, поскрипывает катушка. Наконец вывожу щуку на поверхность, она рвётся то вправо, то влево, но к берегу подвигается. Вижу, что взяла хватко: почти вся блесна во рту. Щука делает последний отчаянный рывок перед берегом, но уже поздно. Зачерпывая сапоги, хватаю её рукой и выбрасываю на траву.
   Начало есть. Ещё несколько забросов в этом же месте. Но без поклёвок. Иду дальше. За поворотом открывается небольшой омуток. Делаю заброс вдоль берега. И сразу чувствую – взяло. Небольшая щучка свечкой выскакивает из воды, пытаясь освободиться от блесны. А я так и волоку её по поверхности воды к берегу.
   Дальний сильный заброс почти к противоположному бepeгy реки. Делаю небольшой рывок, чтобы блесна не зацепилась за тростник, и провожу её по самой поверхности омута. Где-то на середине вижу, как внезапной стрелой к ней из глубины устремляется щука. Устремляется... и останавливается у самой блесны. Что-то помешало взять. Нетерпеливо ещё несколько раз бросаю блесну в то же самое место и так же провожу её по поверхности. Нет поклёвок. Но рыба  то должна здесь быть! Ведь только сейчас видел щуку! “Хлещу” и “хлещу” спиннингом по омуту. И вот где-то у перехода его в плёс – рывок. Подсечка – сход. Блесна свободно идёт к берегу. Сколько ни бросал потом в этом омуте – поклёвок не увидел.
   В следующем плёсе попалась небольшая щучка, потом ещё одна. А солнце уже жжёт. Роса пропала. За рекой на велосипедах проехали двое мальчишек с удочками.
А что, если и мне попробовать простой поплавочной? Вот здесь хотя бы. Берег клином вдаётся в реку, течение быстрое, видно, как колышутся у дна от него светло-зелёные листья кувшинок. На них очень заметно всю рыбу. Вон какой сорожняк плавает!
   Нацепляю опарыша на крючок и плавно забрасываю удочку почти к противоположному берегy. Поплавок поплыл по течению, но вот почему-то остановился и начал тонуть. За траву что ли зацепился? Чуть-чуть подтаскиваю его к себе. Не тут-то было: тонет и тонет поплавок. Взяло! Сорога! Да какая крупная! От воды не оторвать. Так и тащу её волоком по поверхности воды к берегу. А затем – в подсак. Вот она, голубушка! Граммов восемьсот в ней. Да, такую и на знаменитой Нёмде нечасто ловили. Опять забрасываю удочку – и опять сорога. Правда, поменьше. Затем подлещик с полкилограмма. И опять сорога.
   Вот так встретила меня незнакомая раньше далёкая галичская река Тёбза. Потом немало будет воспоминаний об этой встрече и даже снов. И опять будет тянуть туда неудержимо, как на душевный разговор к хорошему человеку.
   Вторая встреча с Тёбзой состоялась через месяц после первой. Помня о щучьих поклёвках, приехал я на Тёбзу с ведром хороших живцов-карасиков, а также парой приспособленных для ловли щук удочек. Опускался вечер, но разбушевавшийся с утра ветер не затихал. Неуютной и холодной выглядела скошенная пойма реки, заставленная островерхими стогами сена. Вот и омут. Знакомый и незнакомый в то же время. Непробиваемой стеной вдоль него стоит тростник. Лопухи кувшинок покрыли почти всю поверхность воды. Забрасываю живца в ближайшее “окошко” и, затаив дыхание, жду клёва. Пятнадцать, двадцать минут. Полчаса. Поплавок неподвижен. Вытаскиваю удочку и бeгy туда, где месяц назад хватали блесну щуки. “Макаю” живца во все “окна”, какие только можно. Река как будто вымерла. Ни поклёвочки.
   Так и закончилась вторая встреча с Тёбзой без единой поклёвки. Но очарование от встречи с рекой не пропало. Да и вряд ли пропадёт когда. Загадочная Тёбза по-прежнему манит и манит к себе.