От трагического до смешного

   Разговорите любого рыбака, и он расскажет вам немало необыкновенных историй и случаев, происшедших с ним на рыбалке. Порой курьёзных и смешных, а порой и трагических до слез. У каждого рыбака есть любимые и нелюбимые, везучие и невезучие водоёмы. Лично для меня самой опасной рекой стала небольшая речка Кубань, что под Костромой.
   Вот здесь одна из рыбалок в начале мая для меня чуть не завершилась трагически. Устроился я тогда на высоком обрывистом берегу глубокого омута, сделал сиденье из веток, сел, свесив ноги с обрыва, и закинул пару удочек, воткнув их в глинистый берег слева и справа от себя. Всё утро на червя замечательно клевали подлещики и густёрки. Не сходя с места, я подводил рыбу к обрыву, а затем подсаком поднимал наверх.
   Сижу. Разделся даже по пояс и блаженствую на солнышке. Какая благодать! Как раз клюнул приличный подлещик. И только я с подсаком потянулся за ним, как вдруг послышался шелест какой-то со всех сторон, громкий всплеск, и я очутился по горло в воде. Весь берег, где я сидел, вместе с моей одеждой, рюкзаком, удочками, пойманной рыбой, как по маслу, съехал в омут. Произошло это так неожиданно, что с минуту я очумело стоял в воде, не понимая, что случилось.
   А ноги между тем все скользят и скользят в глубину. И скоро сапоги засосало так, что выдернуть их из глины я, как ни старался, не мог. Что делать? С сапогами пришлось распрощаться, кое-как вытащив из них ноги. А что делать дальше? Подняться по обрыву наверх невозможно: слишком скользко и высоко. Звать кого-то на помощь бесполезно: поблизости ни одной живой души. Решил плыть к пологому берегу. Хорошо, что был он почти рядом: метрах в тридцати. Там и выкарабкался на сушу.
   Май тогда был солнечный, тёплый, так что одежду скоро я высушил, выловил из омута рюкзак и снасти, а вот сапоги, как ни старался, выловить не сумел.
Вправду говорят, что от трагического до смешного один шаг. Наверное, очень комично смотрелся в переполненном праздничном городском автобусе рыбачек в очках и босиком? Что было - то было!
   На той же Кубани со мной и второй казус приключился. Но уже лет через пять после того майского купания.
   Приехали мы сюда на лодке с младшим сыном Алёшей со спиннингами половить щук. И Алёшка уже с первого заброса зацепил... мой затылок. И зацепил так основательно, что два крючка тройника полностью ушли под кожу. Как мы ни пытались освободить голову от крючков, ничего не получалось. Так с блесной на затылке и заявился я к ночи в Костромской  травмпункт. Шутливо посмеиваясь, хирург вырезал из моей головы крючки. А за труд попросил презентовать ему эту злополучную блесну.
   Блесна эта и на самом деле была необыкновенно уловистой. Подобные блёсны из нержавейки делал тогда мастер-наладчик нашей судиславской типографии Вадим Кругликов и совершенно бескорыстно раздаривал их друзьям-рыболовам.
По выходным дням на его древнем «Урале» мы забирались в самые глухие места окрестных водоёмов. Особенно любили верховья таких рек, как Шача, Мера, Меза, Тёбза. Исхлёстывали спиннингами все омута и плёсы подряд. Нормой считали не менее десятка щук. Если не было поклёвок на какую-то блесну, Вадим вынимал из рюкзака объёмистую коробку с блёснами и, покопавшись в ней, говорил:
– На-ка, вот на эту попробуй. Должно взять.
  В те счастливые времена на кухне моей квартиры постоянно висели десятки вяленых щук.