Истец

Продолжение. Предыдущая часть http://proza.ru/2022/07/08/585

   Мой путь к могучему зданию из «стекла и бетона» отгораживали две пары поблескивающих на солнце трамвайных рельсов. Не ахти, какое препятствие. Но тогда, переступив их, забрался я по гранитным ступеням к полированной каменной площадке с высоченными и важными парадными дверями. Находясь в тени под козырьком, при вращении они отражали то яркий свет, то глубокую тень. Лица входящих или выходящих людей выразительно отображали то озабоченность, то радость. Так хотелось, чтобы моя карьера от мучений зрителя на «хлопушках» Модного приговора перешла на новый светлый уровень в Телекомпании, что за дверями.

  Три месяца назад у меня было только одно волшебное слово – Кастинг. Я туманно представлял себе его значение, понимал лишь, что это одно из препятствий, которое надо преодолеть, чтобы выставить себя на «витрину супермаркета», куда режиссеры приходят за актерами! В конце концов, я нашел в интернете кастинг на участие в похожем шоу – Дела судебные. 
  Где-то на Красной Пресне, в самом дальнем углу дворового тупика пряталась невзрачная ободранная дверь, за которой ожидала претендентов маленькая студия, окруженная дугой слабоосвещенных душных коридорчиков. Вдоль их стен расставлены столы с раскиданными листами бумаги. Стульев на всех не хватало – несколько вежливых мужчин (актеры, видимо) расхаживали и беззвучно шевелили губами, чуть закатывали глаза вверх, будто считывая из памяти текст, скованно жестикулировали, дабы не мешать друг другу. Я, конечно же, почувствовал себя чужим, к тому же оказался самым старшим по возрасту – для меня даже ни в одном из тех листочков не нашлось подходящего персонажа. Пришлось заучивать роль пятидесятилетнего ответчика, будто бы изменившего жене с домработницей. Интрига состояла в том, что тест на отцовство дал не мало, не много 66% совпадения с ДНК рожденного ей ребенка. Впитывая в память текст, я начинал осознавать, что жертвы обмана, истцы и ответчики, свидетели, - все рождаются под пером авторов текстов. А я сейчас стремлюсь встать в один ряд с актерами, которые доносят эти выдумки до доверчивых телезрителей, каковым и я был несколько лет назад.
  Расхаживая по коридору, ужасно сомневался, что я, бодрый и здоровый, но преклонного возраста человек, могу пригодиться в этих телевизионных программах. Ожидал, что меня просто вежливо попросят закрыть дверь с той стороны, откуда вошел. Трепет – наверно, именно так можно назвать мое состояние, когда я просочился из душного коридора в приоткрытую дверь прохладной студии.

   Из самого дальнего угла на меня испытующе и вопросительно смотрела уставшими глазами эффектная брюнетка лет сорока:
  - Начинайте. Фамилия Имя и обращаетесь к суду – «Ваша Честь»!
  - Заблудин Константин, Ваша Честь…
  - В камеру не смотрите, - Марина, так звали режиссера, она же оператор, вытянула правую руку в сторону, - вот здесь судья.
А дальше я в полузабытьи, считывал из памяти только что заученные фразы, а Марина то и дело сбивала меня с текста неожиданными фразами, например:
  - Как же так, не вы отец? Вот же, сознавайтесь, на шестьдесят с лишним процентов ДНК совпадают.
Я судорожно пытался оправдаться, придумать что-нибудь:
  - Может, это родственник, - и шепотом, доверительно, - отец, он иногда к нам приезжает…
  - Спасибо…- Марина безучастным взглядом показала на дверь, - позовите следующего…
  В подавленном состоянии покидал я студию: какой из меня актер? Но я мог и ошибаться! Первый барьер удалось преодолеть! Скоро отснятый материал Марина выставит на обозрение, и вдруг какой-нибудь режиссер захочет попробовать меня в роли…

   Следующий барьер – стихия, охватившая планету Земля. Фантастика! Инстинктивно я понимал, что на известный много лет, обыкновенный вирус правители в сговоре с медиками обратили пристальное внимание, и он стал более популярным, чем раскрученные из ничего некоторые, порой бездарные «звезды» кинематографа. Борьба с вирусом, а не он сам, принесла невероятные разрушения экономики, огромные финансовые затраты на «научные» исследования и организацию особых мест лечения. Главы регионов наперегонки давали, а медики подтверждали маловероятные сведения о заболевших именно короновирусом и умерших именно от него людей. Вирусологи тратили огромные средства для объяснений неизвестных доселе последствиях болезни страшнее рака, гепатита и грибка ногтей.
  Я об этих ужасах узнавал, находясь в дачной глубинке. Московская соседка по телефону сообщила, что выходить на улицу людям старше шестидесяти пяти разрешено строго по расписанию. Нарушителей «росгвардейцы» вылавливали, насильно увозили куда-то и штрафовали. Сосед после диагноза «ковид» сумел удрать от медиков на дачу вместе с женой. В поисках еще большего ужесточения режима и оболванивания населения медики придумали полный абсурд: бессимптомный ковид! От беспомощности сопротивляться этой бессмыслице я нервно хихикал, прогуливаясь вдоль речки или по заснеженному еще лесу – именно в день объявления этой дурацкой «самоизоляции», еще не зная о ней, я покинул Москву, и для въезда обратно был необходим пропуск, оформленный через сайт Мэрии! А с помощью устаревшей операционной системы моего компьютера сделать это оказалось невозможным. Карточка москвича заблокирована, стало быть, нет уже бесплатного проезда по Москве и области.
 Но мысль о возможном звонке с телевидения вызывала серьезное беспокойство: а вдруг! Но, видимо, карантин влиял на все стороны жизни, в том числе и на съемки – дистанционно кино не снимается.

  Только летом, когда наши правители отменили некоторые ограничения, дал о себе знать один из режиссеров телеканала Мир:
  - Константин! Добрый день…
И я впервые, с замиранием сердца услышал обычные для него, но радостные и неожиданные для меня слова:
  -…Вас утвердили на роль... Будете играть среднего достатка шестидесятилетнего ревнивца, заподозрившего, что его сын рожден от богатого соседа.
  Странно! Во мне тоже больше двадцати лет живут подозрения, что моя жена, родив мне сына, забеременела от любовника, а не от меня. Ну да, в то время, как друзья сына часто ездят к родителям на дачу, в городе их посещают, мне даже телефонные звонки не достаются. Может все дело в генах, в отсутствии родства между нами? Что ж, значит, легче будет вжиться в роль.
  На экране моего компьютера – написанный сценаристом текст. Именно я должен воплотить выдуманного им героя в реального человека, на которого будут смотреть, мать честная, миллионы телезрителей, верить, сопереживать! Я не актер, ничего не умею, но с радостью почувствовал, что
            ХОЧУ ИГРАТЬ!
    Я нужен и по одну и по другую сторону экрана. Это не обман, не вымогательство денег и не вызывающие страдания «Хлопушки». Я не имею права подвести! К тому же, за двадцать минут перед камерой мне заплатят в пять раз больше, чем за двенадцать часов хлопанья в ладоши и криков одобрения или осуждения. За двадцать минут я должен предоставить телевизионщикам и зрителям законченный образ! Но я мог только добросовестно заучить текст.
   Я то и дело подходил к компьютеру и перечитывал свою роль, заучивал, зубрил. Отчетливо представлял себе, что я перехожу за перегородку, которая отделяла нас зрителей  «Модного приговора», на передний план действующим лицом в «Делах судебных». Так, значит и там между мной и Сан Санычем Васильевым стояли и говорили, переодевались в разные наряды, выучившие роль актеры!
  Да! Я же должен выглядеть в соответствии с низким достатком моего героя! Пригодились забытые, сосланные на дачу старомодные черные брюки, бежевая лавсановая рубашка прошлого века с длинными рукавами, полу изношенные ботинки.

   В назначенное время забрался я к парадным дверям и ожидал помощника режиссера программы. На каменной полированной площадке нас четверо. Один толстяк в черном костюме держался особняком. В двоих других я узнал свою «семью». Мы познакомились. По роли «Жена Тоня» представилась Татьяной, мой «Сын Петя» звался Жоржем. Настоящим был режиссер Александр – он не заставил себя ждать. Провел через проходную в просторный двор под черный тент, защищавший от солнечного пекла. Там на нескольких скамейках расположились группы: режиссеры с актерами. Репетировали громко, но, как казалось, не мешали друг другу. Буфет! К нему то и дело подходили люди наливали в разовые стаканчики напитки, хрустели сушками или печеньями. Мне эта доступность к кормушке показалась просто сказкой, Татьяна с Жоржем моментально воспользовались ей как должным.

   - Нет! Надо импровизировать, нагнетать обстановку! – сдерживая негодование, твердо произнес Александр, выслушав мою монотонную речь «истца».
Полный брюнет, хорошо одетый, по роли состоятельный «ответчик» говорил поставленным голосом, делая ударения на нужных словах. Александр кивал, приговаривая: «Вот, правильно…чуть громче, так…» Я тихо завидовал этим людям, понимавшим друг друга, – профессионалы!
А вот Таня и Жорж были, как и я, любителями, прошедшими кастинг. Однако, после получаса предварительного мучения – репетиции – всех нас Александр отвел в совершенно темное место, где сверкали огоньки и у мониторов работали люди. Меня трясло. За светонепроницаемыми шторами шло действие, громко говорили актеры. А здесь полная давящая тишина… Я чувствовал себя ущербным: какой из меня актер!
  Из-за плотных светонепроницаемых штор с мониторами и огоньками меня вытолкнула какая-то девчонка. И сразу – яркая праздничная студия. Я видел перед собой только судью в черной мантии, словно в забытьи, твердил заученный текст, уже слегка жестикулировал, обращался то к судье, то к жене, то к сыну, то к ответчику. Слава богу, мой позор был недолгим. После оглашения результатов экспертизы, сына признали моим и только моим. А, ведь, мой персонаж хотел аннулировать отцовство! Раздались аплодисменты – чуть позади, слева и справа от меня, за перегородками хлопали в ладоши и улыбались нанятые за деньги зрители. Они будут сидеть здесь, на жестких скамьях до поздней ночи, пока не закончится конвейер истцов, свидетелей и ответчиков. А еще я настолько вжился в роль, что проникся супружеским чувством к Тане (по роли Тоня). Оказавшись снаружи от штор студии, я хотел было спросить у нее телефон для связи, но она зашептала первой:
  - Куда я попала! Я привыкла на съемках сидеть, ходить, две-три фразы сказать. А здесь такой текст, игра за те же деньги…
  - Где это?
  - Массовки, групповки…
  - Зрителем на шоу?
  - Ну, нет, - она поморщилась и сразу улыбнулась, - в павильонах, на природе с известными актерами…
  - Идите за мной, - прервал наше перешептывание маленький кучерявый брюнет Иван, - деньги вам не нужны?
Кроме него, мы уже никому не были интересны – одного и того же человека на этом телеканале снимают не чаще, чем один раз в год.
Татьяна сразу исчезла, получив гонорар. Получив свой, я выскочил из парадных дверей, надеясь догнать ее. Но она уже легкой походкой вышагивала к метро в сером полуспортивном костюме за отполированными трамвайными рельсами. Я шел по другую сторону от них, поглядывая ей вслед, и пытался представить себе неведомые массовки и групповки, которые были для нее нормальным делом.


Продолжение:http://proza.ru/2023/04/24/684