Окультос. Окончание?

Начало: http://proza.ru/2022/12/09/1160
Продолжение: http://proza.ru/2022/12/17/493

Такое она видела прошлым летом, когда вокруг ее города горели леса. Дымка, сплошное марево, сумрак. Какой-то тусклый серый свет, блеклые краски.
Но она, конечно, не дома. Незнакомая местность, пустынный ландшафт, холмы, редкие кустики. Жарко.

Вера огляделась. Невдалеке какие-то люди, поодаль – еще несколько человек, бредущих в разные стороны, словно зомби. Чего от них ждать? Точно ничего хорошего. Вера сосредоточилась и представила свой двор. Безрезультатно.

Такое уже случалось. Надо просто сделать несколько глубоких вдохов, закрыть глаза и повторить попытку. Можно «прицелиться» в какую-то другую точку. Например, в магазин, из которого начались Верины путешествия.

Ноль, никакого эффекта. Вокруг по-прежнему пустынное марево. Вера догадалась, она просто переместилась на несколько сотен метров в сторону. Совсем рядом – какие-то ребята азиатской внешности, вяло и тоскливо поедают крупные ягоды с кустарника. Пара шагов поближе – ноль внимания. Вера обратилась на английском:

- Парни, привет! Где я? Что тут происходит? Как отсюда выбраться?

Старший из группы, полноватый парнишка с пробором посреди головы, ответил. Видимо, по-корейски. Ни слова не понятно: дон-дон, хрю-хрю, му-му. Вера сорвала несколько ягод. Ни на что не похоже, но вкусно.

Надо пытаться снова. Вера сосредоточилась: хлоп, и она в каком-то другом месте. Но принципиальных различий никаких: то же марево, та же пустыня, те же потерянные люди. Кстати, далеко не все из них в юном возрасте, привычном для окультос – есть и очень взрослые, даже пожилые. Странно, но никто из них не проявил к Вере симпатии, никто не обратился к ней. Словно она муха. Пролетала мимо, отмахнулись, до свидания.

Мобильной связи не было, чему Вера почему-то совершенно не удивилась.

***
Один великий итальянский поэт описал это место еще несколько сотен лет назад. Именно тут с Верой могли бы произойти самые мрачные и опасные приключения. Но этот текст – подарок юной племяннице к новому году, и я поспешу дать Вере проводника. Воспользуется ли она его подсказками?

***
- Ингви? Ингви!!!

После нескольких прыжков по местности – сотня метров сюда, километр туда – Вера устала окончательно. И проголодалась. Похоже, кроме ягод, другой еды тут нет, ну и ладно.

В зарослях на куче тряпок спал лохматый бородатый мужик. Услышав шуршание, он подскочил и уставился на Веру, не узнав ее.

- Ингви, дорогой, как хорошо, что ты жив! Я думала, ты утонул. Я Вера, на корабле была, когда шторм начался.

Не сказать, чтобы Ингви был счастлив своей давней знакомой. Кажется, он Веру даже не узнал. Тем не менее, слово за слово, история сложилась.

В какой-то момент Ингви понял, что не успеет починить двигатель. Когда судно перевернется, ему суждено задохнуться в трюме – перспектива так себе. Уж лучше утонуть в открытом море среди шторма, как подобает настоящему моряку! Ингви ринулся на палубу, и вдруг увидел девочку, одну из окультос. Та руками и ногами вцепилась в поручни трапа, глаза безумные. Видимо в шоке.

Она еще успеет спастись, решил Ингви, и стал ее трясти, бить по щекам. Она внезапно словно проснулась, встрепенулась, встретилась взглядом в Ингви, вцепилась в него руками… Затем какой-то провал, и вот он здесь. Но девочки рядом нет. Видимо, она переместилась в другое место. Ингви сделал вывод – окультос иногда могут переносить других людей.

Кое-что интересного Ингви выяснил и про свое нынешнее обиталище.

- По ходу, здесь что-то вроде штрафстоянки для окультос. Или тюрьмы. На моей памяти никто отсюда не выбирался. Почему они тут оказались – у каждого своя история. Но есть и общие моменты: они прыгали, не представляя толком куда. То есть, в случае ошибки окультос прилетают сюда, а выбраться уже не могут.

***
Так устроена наша жизнь, Вера. Если ты не представляешь своей цели, рано или поздно окажешься в унылом, тоскливом месте среди чужих людей. Такова жизнь, Верочка!

***
Куча тряпья, на которой дремал Ингви, оказалась его теплой одеждой. Моряк вытащил оттуда толстый свитер, постелил для Веры:

- Поспи, сколько хочешь, а потом двинемся. Уж чего-чего, а времени у нас предостаточно.

Вера собралась спросить, куда они двинутся, но заснула, не успев открыть рот.
Пробуждение было кошмарным. Снова это марево вокруг, бесконечный сумрак, безвременье. Неужели ей теперь всю жизнь тут торчать? Вера заплакала.

- А, проснулась? Знаешь, тут многие плачут. Некоторые бегают туда-сюда с безумными глазами. Говорят, какие-то парни сбились в шайку, и лучше с ними не встречаться. Я предпочитаю не отсвечивать.

Чтобы не сойти с ума, Ингви придумал себе стратегию. В кармане куртки у него остался морской наручный компас. Каждый «день» (в отсутствии Солнца и Луны Ингви считал «днем» любое время, когда не спит) он двигался строго на север, сколько мог.

- Раз тут жарко, значит, это юг. Поэтому, если куда и идти, то на север. Логично же?

Вера согласилась.

Ингви выяснил тут еще одну вещь. Не самую радостную.

- Знаешь, почему тут так много взрослых? Потому что это окультос повзрослели. Плохая новость вот в чем: время тут бежит быстрее, чем обычно. Раза в три.

У Ингви даже теория сложилась на этот счет:

- Вы же, когда путешествуете, по итогу должны вернуться в то же время и в то же место, откуда стартовали. Вот ты стояла с мамой в магазине. И – раз – слетала в Венесуэлу. Там повеселилась, потанцевала, вздремнуть успела, так? А потом – два – вернулась обратно, и в твоем мире не прошло и секунды. А откуда тогда взялось время, пока ты целый день в Венесуэле тусовалась? Отсюда и взялось. Здесь склад времени для окультос. Когда кто-то путешествует, он забирает несколько часов у тех, кто здесь.

Вера эту теорию не очень поняла, но снова согласилась.

***
Первый день совместного пути Вера постоянно пыталась болтать с Ингви. Тот, похоже, уже пожалел о своем приглашении. Нелюдимый по жизни, он на какое-то время приоткрылся, но многолетняя привычка взяла свое. Вере удалось узнать: Ингви имел непроизносимую фамилию, родился в семье моряка, работал в рыболовном флоте, получил какую-то травму, после чего перешел к отцу Агнуса катать туристов. Ингви любил море, нигде, кроме Бегрена и Осло, особо не бывал, женат не был.

Зато Вера чирикала без умолку. Как мама с папой разводились, как дяде Вите сначала не везло, а потом он преуспел в бизнесе, как дедушка с бабушкой вкусно готовят и какие интересные рассказы пишет дядя Юра. Про подруг, про одноклассников, про вредную историчку, про любимую математику и невыносимый английский, который внезапно стал любимым предметом.

Если бы у Ингви было чем отрезать себе уши, он бы не ждал ни минуты.

На второй день пути (день был понятием условным, от одного пробуждения до следующего) она вдруг осознала – Ингви не знает, где выход. Он просто идет на север, потому что так решил. Может, тут вообще никакого севера нет?

- Ингви, а мы скоро придем?

- Куда?

- К выходу. Я уже хочу выбраться отсюда. Очень хочу.

- Девочка моя, мы никуда отсюда не выберемся. Я же говорил тебе. День тут идет за три, мне осталось лет пять, тебе – лет двадцать. По местным меркам.
 
- Тогда зачем мы куда-то идем?

- Потому что стоять нельзя. Люди живут, пока они движутся. Но ты можешь принять любое другое решение, это твое право.

- Нет, Ингви, я с тобой.

Ингви еле заметно вздохнул и зашагал дальше.

***
Третий день они молчали. На четвертый Вера села и расплакалась.

- Ингви, давай дальше без меня. Я не могу, не хочу… Зачем все это? Если мы тут навсегда, пусть я лучше умру.

- Это твой выбор.

Ингви сверился с компасом и спокойно зашагал дальше. Когда Вера перестала плакать, от ее спутника осталась только вереница следов. Вариантов не так много – надо догонять.

Не тут-то было. Видимо, Ингви в компании с Верой шел значительно медленнее, чем мог. А тут он дал волю ногам. Вера порой пускалась бежать, садилась поплакать, потом снова бежать – но Ингви не видать.

В какой-то момент она заметила парня. Модно одетый, лет семнадцати, он двигался параллельным курсом метрах в шестиста. Через некоторое время к нему присоединилась еще парочка ровесников. Ребята сократили дистанцию, но продолжали словно не замечать Веру.

Заросли кустов, пора перекусить. Красные ягоды утоляют голод, желтые – жажду. Хотя лучше маминого борща ничего в мире нет. В самой гуще – куча тряпок, подозрительно знакомая.

Вдруг кто-то грубо схватил Веру за руку. Тот самый модник. Судя по лицу, из каких-то южных народов. Но заговорил по-английски:

- Красавица моя, будь моей женой! Молчишь? Молчание – знак согласия. Падре, обвенчайте нас!

Его приятель в шутку поднял обе руки и запел, подражая молитве. Его спутники, молодые, бородатые, бесцеремонные, принялись аплодировать:

- Да будет так, святой отец! Целуйтесь, дети мои, будьте счастливы!

Крепко держа руку Веры, «жених» реально полез целоваться. Вера оттолкнула его, попыталась бежать, но остальные парни окружили, схватили, удержали.

- Додо, давай после тебя я буду ее мужем! А потом Дони!

- Нет, я следующий!

Внезапно куча тряпок зашевелилась:

- Отпустите ее, придурки! Башку сверну.

- Ингви! Ингви, милый, как здорово, что ты здесь!

Моряк поднялся на ноги, смачно плюнул:

- Ну-ка бегом, засранцы! Две секунды, и вас тут нет!

- Ага, сейчас. Уже бежим. Сам вали отсюда, старый хрен!

Ингви внезапно сделал пару быстрых шагов и с ходу врезал Вериному «жениху» по челюсти.

- Кто еще хочет? Налетай!

Видимо, Ингви рассчитывал, что парни испугаются и разбегутся. Вместо этого сразу трое кинулись на него. Видимо, комбинация была отработана – один бросился в ноги, другой ударил в прыжке, третий налетел сверху.

Вера вцепилась одному в загривок, громко завизжала. Ингви, приподнявшись на колени, сумел зарядить в челюсть другому, но тут же пропустил мощный удар в лицо.

Внезапно рядом появилось несколько окультос. Взрослая пара навалилась на «жениха», не давая тому подняться. Трое азиатов по всем правилам кун-фу погнали остальных нападавших подальше. Один из агрессоров валялся на песке без сознания.

Но рядом с ним лежал Ингви

- Что с тобой?

Вера перестала кричать, подбежала, перевернула своего друга. Лицо в крови, песок в крови, всё в крови. Вера попыталась вытереть кровь, Ингви застонал. Она успела заметить – это не его лицо, оно стало другим. То ли нос сломан, то ли челюсть.
Господи, Ингви, милый, добрый друг, тебе надо к врачу, к травматологу, срочно, прямо сейчас!

Вера подняла глаза и увидела серый холл травмпункта, куда ее привозили пару лет назад, когда она с горки упала. Ингви застонал. Из коридора выглянули пациенты, кто-то закричал, выскочил врач, затем другой. Ингви подхватили на руки и куда-то понесли.

- Сиди здесь пока!

Но у Веры образовался другой план. Она дома. Она как-то смогла вернуться и вытащить с собой Ингви. Он взрослый, умный, он в надежных руках. Ему окажут помощь, а потом он придумает, как вернуться домой. А Вера поедет к себе. Боже, как же повезло!

Вера попыталась перенестись ближе к дому, но ничего не получилось. Ладно. Мелочи на автобус нет, зато заработал мобильный. Когда Вера открыла дверь, как раз был готов борщ.

- Мама, мамочка, как я тебе рада, как я соскучилась!

- Вера, мы же вот только утром попрощались. Когда соскучиться успела? Тоже тебя люблю. Как на Столбы сходили?

***
В сентябре на Столбах красиво. Камни еще хранят летнее тепло. Волшебный аромат хвойного леса, золотая листва.

Вера выбирала эту поляну долго. Сходила на Столбы с дядей Витей, потом с мамой – вытащила наконец, впервые в жизни. Мы часто не ценим чудес, которые рядом.

Будний день, десятое сентября. На Столбах никого. Но день выбран не поэтому. Вере тринадцать. Она никому об этом не сообщала, но ребята как-то сами догадались. Ямаец Стэн подарил красивую ракушку, девчата из Бразилии привезли мяч с автографом какого-то знаменитого футболиста, Вера решила передарить дяде Вите при случае. Камушки, бусинки, милые сувениры со всего мира. Это вечеринка окультос, и это по случаю ее дня рождения! Пусть на полгода позже, но Вера сделала, что собиралась.

Вот скала Дед – вылитый старик в профиль. А вот Перья. Сердце Столбов, место гибели легендарного скалолаза. Напротив – Львиные ворота, туда очень просто забраться, дядя Витя показал Вере, а она показала ребятам-окультос.

Вера писала эту речь больше месяца.

- Друзья! Дорогие мои друзья со всего мира! Я была счастлива в вашем обществе, но дар окультос меня покинул. Сейчас я обычный человек. И вот что я хочу сказать. Это важно.

Вера едва сдерживала слезы от волнения.

- Вы обладаете уникальными способностями. Это дает возможность увидеть мир, слетать друг к другу в гости, устраивать вечеринки на всех концах света. Но этот дар можно использовать и по-другому. Чтобы помочь. Спасти.

Я была в месте, которое называется Лимб. Бесконечная серая пустыня, где нет ни дня, ни ночи. Там томятся окультос, которые ошиблись при выборе цели. Спасти их может только искреннее и сильное чувство – оно дает силы выбраться. Я была там. Я вытащила оттуда одного из нас – обычного человека, она даже не был окультос. Какая-то девочка спасла его с тонущего корабля, но сумела донести только до Лимба.

Я не призываю вас бросить все и мчаться спасать тех, кто затерян в пустоте. Я просто прошу подумать – как ваш дар может послужить людям. Это главное. Это важно.

***
Сдержать слезы не получилось. Объятия, прощание, слова поддержки на всех языках мира. Подул вечерний ветер, ребята стали исчезать. Вера спустилась со скалы, теперь долгий путь домой. Пешком. Как все.

«Милый Пабло! Я теперь тоже не могу летать как окультос. Нет, ты не подумай, я никого не полюбила. Просто я спасла очень хорошего человека, и мне не жалко, пусть он будет жив и здоров. Все к лучшему. Давай немного подрастем. Давай научимся зарабатывать деньги, получим образование. И обязательно встретимся. Как обычные люди – самолетом, кораблем доберемся друг до друга. Пиши мне чаще. Мое имя означает «belief», «faith», «trust». С этим именем я не могу тебя не дождаться. Пиши мне чаще»

…А потом был день рождения Макса. Младшего брата Веры. Двоюродного – Макс был сыном дяди Вити. Тот разрешал ему красить волосы в синий цвет и покупал дорогущие шмотки. Мама Веры всего этого не одобряла, но у каждого своя жизнь и свои правила.

- Вера, иди сюда, что расскажу. Только ты никому, хорошо?

Взрослые сидели за столом: бабушка наготовила вкусного, дедушка достал хороший коньяк. Не до детей.

- Вера, я вчера летал. Знаешь, закрыл глаза и словно в другом месте оказался. Огромная площадь, красивое здание, то ли музей, то ли театр. И люди такие… странные, не русские. Язык непонятный. Вера, что со мной?