Посудка и мои денежки

Внуку шесть лет. Он увидел на полке в прихожей мелочь.
– Бабушка, можно это будут мои денежки? – Не дожидаясь ответа, внук зазвенел монетками в кармане рубашки.
– Да, возьми. Чего там – копейки. Ты молодец, что спросил разрешения взять. Без спроса чужие деньги брать нельзя!

Самая обычная ситуация, а я весь день ходила в каком-то напряжении. Мне вспомнилась история из моего детства. Было это так давно, что страшно вспомнить. Я в возрасте моего внука, точно помню, что в школу еще не ходила. Привезли меня родители к бабушке Вале и дедушке Саше в деревню. У них я гостила впервые и очень мне там все понравилось. Были в гостях еще родственники: двоюродный брат моего папы с дочкой Ириной. Мы быстро подружились с сестрой, о которой я раньше ничего не знала. Наши родители разъехались в разные города, оставив нас, девчонок, погостить недельку у родных. Просторный светлый дом, большой сад со спелой вишней и в пол-огорода ухоженный участок с малиной. Это было чудесное лакомство, которое я никогда не видела у своей родной бабушки в деревне. Каждое утро начиналось с того, что мы с Ирой отправлялись в малинник. Запах, вкус малины на всю жизнь останется у меня в памяти.

Конец огорода обрамлялся невысоким забором, и за ним начинался деревенский детский сад, сторожем в котором работал наш дедушка Саша. Когда детей забирали домой, нам с Ириной дедушка разрешал качаться на качелях и играть в песочнице. Но самое главное: он брал нас с собой в небольшое здание под названием «Радуга», и в группе для старших детей мы играли куклами в дочки-матери. Там были почти как настоящие печка, посуда и столики. Мы усаживали своих кукол-детей за столы и кормили их понарошку приготовленной едой. Мы игрались в детсаду до самого вечера, и только перед сном дедушка отводил нас домой и возвращался опять сторожить. Мы по-детски завидовали с сестрой, думая, что у дедушки самая чудесная работа. Он может играть каждый день во все игрушки сколько душе угодно.
Тем летом я была счастлива. Я тоже ходила в детский сад в городе, но в нашей группе, возможно, и была такая посуда, но в неё играли все бойкие девочки, и, наверное, мне не играть не давали, раз уж я не помню того радостного ощущения от игрушек в своём детсаду.

Я хорошо помню, как у меня зародилась мысль, что перед самым отъездом домой я возьму себе тарелочку, ложечку, вилочку и, наверное, кастрюльку. Буду играть дома в дочки-матери, тем более, что большая кукла и несколько пупсиков у меня были. Есть, для кого готовить еду. Я представляла, как будут завидовать мои соседские подружки, ведь такой посудки не было ни у кого.

Но вот как-то вечером, после ужина, я первая помыла ноги и отправилась в спальню. Ирину бабушка Валя задержала в ванной. Вдруг я увидела, как рядом с моей кроватью что-то заблестело. Это была рассыпанная мелочь. Я быстро собрала деньги и спрятала их под подушку. Считать я тогда еще не умела и поэтому решила, раз я нашла, значит, это все богатство моё.

Неделя пролетела быстро. Через день наше с сестрой сказочное пребывание у родных в деревне должно было закончиться. С сестрой мы решили сделать то, о чём мечтали всю неделю: забрать себе детсадовскую посудку. Ирина решила так: дедушка Саша её родной дедушка, значит, у не прав больше на игрушки, и поэтому кастрюльку и сковородку берет себе она. А я могла взять тарелочку, ложку и вилку. Сначала я обиделась на сестру, но раз уж я не родная внучка, то все справедливо.

По наивности мы думали, что воспитатели не заметят пропажи. Посудку мы спрятали к себе в колготки и шли потихоньку, придерживая её руками, что бы она не громыхала, и главное – чтобы дедушка ничего не заметил. Дома Ирина, стараясь не шуметь, доставала из колгот игрушки и прятала в свой чемодан, а я свои подарки – под подушку, так как у меня ни чемодана, ни сумки не было. Мы долго болтали и не могли уснуть. Сестра хвалила себя за то, что она придумала такое сложное похищение самой красивой посудки в мире. Она горевала о том, что в детском саду была только одна печка с открывающимися дверцами духового шкафа и одна сковородка с красной крышкой, которая ей очень понравилась, и исчезновение одной этой печки воспитатели и девочки из группы наверняка заметили бы. А тарелок, ложек, вилок и ножей было много: аж по 6 штук. Ира уже умела считать: она скоро пойдет в школу. Ещё нам понравились сковородка и кастрюльки с красными крышками, как настоящие. Но, засунув себе в колготки кастрюльку и сковородку и немного пройдя по группе, она поняла, что вынести всё это не сможет, дедушка же сторож, а вдруг заметит торчащие предметы в колготках, которые так предательски сползали. «Я возьму их незаметно завтра», – шепнула Ирина, и у меня заныло где-то в груди, ведь завтра я уже, наверное, поеду домой. Я рассказывала сестре, что видела похожую посуду в «Детском мире», просила маму купить её мне, но она ответила, что 5 рублей – очень дорого за игрушки. Я представляла, как дома буду готовить своей единственной кукле и трем пупсикам еду. Под подушкой в руке я крепко сжимала ложечку и вилочку. А ещё я думала, что у меня под подушкой были деньги, которые я нашла возле кровати. Возможно, я за них потом что-нибудь куплю в «Детском мире». Я засыпала и мечтала. Это было настоящее счастье!

Утром за мной приехал папа. И я обрадовалась, когда увидела в его руке сумку с гостинцами. Мне есть куда спрятать посудку! Быстро вбежала в спальню и откинула подушку, чтобы забрать игрушки и мои денежки, что я так старательно прятала, но с удивлением обнаружила, что там пусто. Я не могла понять, куда всё подевалось? Перевернула всю постель, заглянула под кровать, обыскала постель сестры – пусто! Убитая горем, я вышла в сад и горько заплакала. Перед обедом бабушка Валя достала из шифоньера новенький, коричневый, с блестящими застежками портфель и вручила Ирине, будущей ученице, да ещё и обнимала и расцеловывала её так, что сестра даже смутилась. Я ждала, что вот-вот и мне бабушка подарит портфель. Я ведь тоже пойду в школу, пусть и через год, но мне тоже очень нужен портфель. Я отвернулась к окну и слезы сами собой потекли из глаз. И тут увидела мои денежки, те самые, что нашла возле кровати. Они спокойненько себе лежали на подоконнике. Как они тут оказались? Может, и посудка моя тоже где-нибудь тут лежит? Я посмотрела на бабушку Валю. Она подошла ко мне и шлепнула по руке, да ещё пальцем строго пригрозила: «Никогда не бери ничего чужого. Хочешь чего – спроси! Поняла?». На всю жизнь я запомнила её взгляд и слова. Потом я слышала, как она отчитывала папу за моё плохое воспитание, и что мной нужно заниматься, а не то я плохо кончу.

До железнодорожной станции нас провожал дедушка Саша. И когда подошла электричка, он погладил крепкой рукой меня по голове и сказал: «Приезжай на следующий год есть малину. Приедешь, внученька? Я тебе самый красивый портфель куплю!». Его глаза блестели. В окошко я видела, как дедушка вытирал кулаком глаза и долго махал нам рукой.

Колеса электрички стучали, и в этом шуме я рассказала папе о своей радости и о своём детском горе. Он меня не ругал, только прижал к себе крепко-крепко, и мы ехали долго. Ещё он мне пояснил, почему я не родная внучка бабушке и дедушке. Брат дедушки Саши, мой родной дедушка Миша, погиб на войне. Так случилось, что больше я не видела своих двоюродных бабушку Валю и дедушку Сашу, но ту счастливую, сказочную неделю в гостях я помню всю жизнь.