Осколки памяти

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. 

                ОСКОЛКИ   ПАМЯТИ.


Уже витает в воздухе, наполненный запахом тины вперемежку с гнилью и смертью, ощущение пустоты. Солнце кровью окрасило потемневшее море. Ветер буйствовал не зная никаких преград. Он поднял море за край и подкинул до самого неба, и оно безропотно подчинилось. Разогнал и с силой ударил его об берег, вложив в удар весь свой неподдельный, непонятно откуда взявшийся гнев и всё поглощающуюся злобу. Море от боли взревело. Это был рев смертельно раненного зверя. Предсмертная судорога пробежала по гладкому  телу. Отхлынуло, закручиваясь в волны, и ощутив всю свою зависимость от ветра рассыпалось мельчайшие пузырьки и капельки. Затем, собрав воедино волю и желание ощутить свою целостность, соединилось, чтобы затем, в отчаяние от своей беспомощности снова ударится об берег, расползтись по нему всей своей массой, тараня прибрежный песок или разбиться об скалы и отскочить обратно. Потом, повинуясь силе магического притяжения, снова быть втянутой в свою же собственную пучину, повторяя вновь и вновь все движения. Раз за разом , пугая не только берег, песок, скалы, но и небо, которое разлило чернила страха до самого горизонта, спрятав звезды, Луну, и еще не до конца, уплывшее за море Солнце, которое в этот раз напоминало беглеца, совершившего ужасное преступление. Злодей замарал себя кровью жертвы, и пытается тихо и незаметно избежать наказание.

Тоже самое происходит с человеческой памятью. Время беспощадно, жестоко. Никаких лишних движений, как у палача на эшафоте. Он четко и последовательно совершает свои действия — встал рядом с человеком, который опустил голову и повернул ее на бок, взмах вверх и с силой вниз. Полетела голова еще думающая, глаза еще смотрящие и видящие, но уже не фиксирующие свой взгляд на происходящем.

Время разбивает память на маленькие части, перемешивает, все запутывает, стирает рисунки и очертания, выветривает запахи. Мы начинаем забывать события, людей и их имена, дорогие и когда-то любимые лица, не помним звуков, ничего больше нет. Потихоньку исчезает прошлое, остается только настоящее, которое со временем тоже сотрется в нашей памяти.
Только иногда, отдельные моменты, яркими огоньками вдруг засияют, заискрятся, где-то там, в глубине нашей памяти, осветят небольшой островок, обрывок прошлого. Мы пытаемся быстро найти недостающие фрагменты, чтобы собрать рисунок нашей прошлой жизни, который после реставрации превратится в икону в храме памяти, и мы станем неистово, до умопомрачения молится на нее и беречь, передавая потомкам в дар, как самое большое сокровище.
Но это происходит очень редко, когда можно собрать и со временем восстановит хоть маленькую картинку своей жизни в изначальном, не искаженном виде. Как правило, мозаика прошлого всегда собирается не правильно. Недостающие кусочки мы заменяем новыми, но они никогда не состыковываются, налезают друг на друга или между ними образуется небольшой зазор. Приходится додумывать, переделывать, наносить новый рисунок-воспоминание, а потом жить и уповать на никогда не существующее, искаженное прошлое.

Память хрупка, а кусочки, части, когда-то были единым целым, слишком маленькие с острыми краями. Человеческим пальцам тяжело их подцепит, я уже не говорю о том, чтобы сложить их вместе. Нет таких инструментов и приспособлений, которые помогут восстановить картину прошлого. И поэтому, память прошлого, никогда не засияет красками, навсегда останется черно-белым искажением.

Если все же удается сложить их вместе с точностью до миллиметра, то пальцы будут исколоты, а рисунок измазан кровью. Это уже боль памяти, по безвозвратно ушедшим дням, когда ты был счастлив и молод, и вся жизнь еще впереди. Дорога перед тобой была не одна, как сейчас, а миллион, целое море, нет, даже океан. На носу, вместо очков с оптическими стеклами для близоруких или дальнозорких, сидели очки с розовыми стеклами. Хотя, совершенно не важно, они были цветными, как калейдоскоп, с постоянно меняющимися  яркими картинками жизни.
В жизни все по-другому. Живем настоящим, чтобы не растерять свою целостность, будущее нас интересует как нечто эфемерное, несбыточное. Наше прошлое ветер унес, море смыло и само волнами разбилось об скалы, разлилось по берегу, песок поглотил, небо забрало к себе и напоила им тучи, чтобы потом пролиться слезами нашего беспамятства.
Моя память, скорее всего не исключение из общего правила жизни. Я, конечно,тоже очень многое забыла и ластиком стерла события. Но есть картинки, которые во всей целостности сохранила и сберегла на всю жизнь, большую или маленькую жизнь.
Яркие картинки, пропитанные запахами детства, яркостью эмоций и чистотой помыслов. Яркие лучи, которые согревают меня на протяжении всей жизни, будоражат чувства, делают лучше в настоящем.
Память пахнет медом в котором запах полевых цветов, свет теплого солнца, прохлада летнего утра, пряный запах земли. Тягучая, густая масса, запечатанная в нежный сосуд.




                ЧАСТЬ  ВТОРАЯ

                ВИНОГРАД,  СТАВШИЙ  НАЧАЛОМ.

Виноград. Деревянистая лиана с громадной силой жизни. Иначе, как можно объяснить это гибкое переплетение веток вокруг основы. Им не страшны ни буря, ни ураган, никакие другие катаклизмы природы. У них есть опора -  поддержка их жизни.

Ной, выйдя из своего ковчега, посадил виноградную лозу. Лоза попала в объятие земли. Земля согрела ее, тучи щедро поливали дождем, насыщали землю живительной влагой, солнце согревало землю, чтобы лозе было тепло, помогало расти вверх, вытягивая его за усики прямо к небу.

Гроздья винограда, созревшие днем к рассвету, позаимствовали у зари розовый восход, цвет малинового неба и превратились в грозди розового винограда. Виноград созревший днем превратил свои ягоды в золотисто-желтые шарики. Они переняли от сияющего на небосклоне солнца, золото его лучей. Ягоды, созревшим поздним вечером, южная ночь подарила цвет темной ночи и бархатную синеву неба. 

Божественная ягода вдохновила художников и стала частью натюрморта или портрета, превратилась в изящные строчки стихов у поэтов. Мостиком связала влюбленных, когда они кормили друг друга ягодами чтобы восстановить свои силы после любовных игр. Сок винограда — услада для языка, живительный нектар для тела.

Виноградную косточку в теплую землю зарою,
И лозу поцелую и спелые гроздья сорву,
И друзей созову, на любовь свое сердце настрою.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Все всегда с чего-то начинается. Виноград стал точкой, из которой берет с вое начало мой солнечный луч, моя яркая мозаика памяти, над которой не властно время.

Солнце высоко поднялось на небо, и с высоты посылает на землю свои лучи. Как же солнце сильно старается. Но ему совершенно невдомек, что от усердия, земля высохла, потрескалась, а кое-где превратилась пыль, которая от малейшего дуновения ветра, летает в воздухе, забирается в нос, лезет в глаза и рот. Трава перестала расти, а та, которая успела вырасти и войти в свою силу, пожухла и превратилась сено. Воздух от жары гудит и мерцает, превратился в горячее варево. Мы не дышим, а пьем воздух. Дышать сложно. Город ветров превратился в громкую песню увядания. Дождя не было с самой весны. Я даже стала забывать, а есть ли он вообще или как зимой спрашиваю себя — где же снег?
Жара, жара, кругом одна жара. Жара нагоняет сон.
Нет. Хватит спать, а то весь день проваляешься на кровати. Пойду погуляю. Схожу на поле и там почитаю.

Сказано и сделано. Надела свои любимые джинсовые шорты, которые успели за короткое время из темно синих превратится в светло синие. Натянула, немного полинялую футболку. Когда-то она была ярко желтая, а теперь, даже не стану говорить кого цвета. Гольфы и неизменные кеды. Куда же без кед. Заплела косички и перевязала эти ква мышиных хвостика большими, красными бантами. Посмотрела на себя в зеркало, и осталась довольная своим отражением. Хотя наша соседка, тетя Маруся, всегда говорила:
Гуля! Забыла представится — это мое имя. Правда сокращенный вариант. Полностью оно звучит вот как — Гюлли. Я наверное персиянка. По крайне мере мне так сказал дедушка.

Гуля, ты когда будешь одеваться как девочка, а то похожа на пацанку-хулиганку. Вон, коленки все ободранные, на руке синяк,Хорошо что еще не под глазом. На щеке царапина. Когда ты все успеваешь, - вечно причитала тетя Маруся. Хотя, я точно знаю, она меня очень любит и постоянно пытается чем-нибудь вкусненьким угостить. 

Все, пошла. В первую очередь взяла ключи от  квартиры, а то опять бы пришлось лезь в квартиру через балкон. Мне уже не привыкать к лазанью по лестнице. Я вечно витаю в облаках и очень часто забываю ключи дома. Раньше мне Саша помогал ( про него расскажу потом), а теперь сама, как заправский верхолаз, по лестнице поднимаюсь на балкон, выставлю из балконной двери стекло, и вот, я уже дома.
Вышла во двор. Слава Богу, тети Маруси не оказалось на улице. Наверное сидит в своем саду и пьет чай или наводит порядок. Вот честно, не понимаю, как можно пить чай в жару.

На всякий случай, тихонечко, зажав книжку подмышкой, проскользнула мимо ее калитки и умчалась дальше. Если бы она меня увидела, то непременно позвала к себе и начала бы вести со мной светскую беседу, вспоминать свою жизнь или начала кормить чем-нибудь вкусным.
Поселок, в котором я живу со своей семьей, маленький и тихий. Все друг друга знают — одну половину по имени и где живу, вторую — в лицо, и тоже знают в какой стороне находится их дома. В неизвестности пребывают только младенцы, в силу своего малолетства.

Жара выжила всех с улице по домам и садам, в тень деревьев, а кто уехал загорать и купаться..

Бодрой походкой шлепаю по раскаленному асфальту, на котором уже многие оставили следы от своих ног для потомков. Я иду туда, где простор, одиночество, правда, тишины там не будет.

Вдали показалась железная дорога связывающее звено между прошлым и будущем. Все это в одном вагоне, одномоментное состояние времени. Внутри вагона — настоящее, которое вылетает в окно и становится прошлым, а впереди маячит будущее. Оно ветром проносится мимо окон в прошлое. Но это так, отступление.

Мимо проскочила, пронеслась электричка, гулким эхом растворилась в пространстве, отшумели рельсы, отзвенели провода. Спокойна перешла через железнодорожное полотно и пошла дальше к своему заветному месту. Может быть, оно не только мое место, а еще кто-то любит ходить к нему. Но за все время, я ни разу никого не видела. На небольшом холме растет могучий каштан, а под ним, привалившись одним боком к стволу огромный валун. Неизвестно как он оказался около каштана.

Я где-то прочитал, что раньше на этом поле плескалось Каспийское море. Может быть здесь проходила граница между сушей и морем.
Все это, в настоящее время, ерунда и мелочи жизни. Сидеть на валуне очень удобно. Он громадный и сверху плоская площадка, как-будто его специально обточили для сидения. Он всегда теплый, хоть находится в тени под ветками могучего каштана.

Забралась на него, между прочим, с трудом, села по-турецки, оперлась спиной об ствол и стала смотреть вдаль.
Прямо передо мной железная дорога, за ней целый мир, в котором живут люди со своими проблема, со своим счастьем, с мечтами и надеждами. С правой и с левой  стороны от железной дороги, раскинулись сады сады. Они, как занавеси в театре , скрывают от посторонних глаз, жизнь в поселке.
Если посмотреть вдоль поля, то можно увидеть следующий поселок — Мардакьяны. Он наоборот — весь как на ладошке. Видны дома, машины, которые едут по дорогам в поселке. Такая беззастенчивая открытость, сродни с доступностью. У меня за спиной, налево и на право огромное поле. За горизонтом, наверное, тоже продолжается поле. И так - до моря. Летом у поля цвет серой пыли с пятнами от нефти, которая расползалась по земле и окрасила черно-коричневый цвет. Когда солнечные лучи пробегают по этом пятну, оно окрашивается в цвета радуги. Особенно по краям. Вдали стоят вышки, которые уже много лет ничего не добывают. Стоят эти исполины и молчат. Интересно о чем молчат? Может они хранят страшную тайну.

Травы здесь нет. Она вырастает только ранней весной, а потом солнце высушивает ее. Подснежники давно отцвели, первоцветы уже отправили в полет семена.

Хочу повторится. Весной поле оживает. Щедро политое весенним, теплым дождем, разбуженное лучами солнца покрывается ковром из цветов и зеленой травы. Бабочки летают над цветами, прыгают кузнечики. Поле исполняет гимн жизни.

На каштане появляются почти, но они большие и немного липкие. Потом, дерево, как-будто стряхивает с себя сон и начинает отращивать листочки. В начале они скрученные, а потом распускаются и превращаются в ладошки, которые раскрылись солнцу навстречу. Проходит немного времени и он выстреливает своими цветами. Расцветает свечами бледно розового цвета.

Сижу и любуюсь миром. Ведь это все вокруг, целый мир. Нет, целая вселенная. Даже если нет ветра, то когда сидишь на камне, он откуда-то появляется. Как-будто валун начинает петь песню о своей жизни.
Неожиданно я подумала о Сашке. Он незаметно вошел в мою жизнь и остался в ней навсегда.

Саша, сын нашего соседа, дяди Алика. Он живет в доме напротив. У Саши, есть брат — Валера, но он так себе, ничего из себя не представляет. А вот Саша- это да. Невысокий, коренастый, белобрысый. Глаза цвета выцветшего неба в жаркий день, светло голубые, почти прозрачные с серой окантовкой вокруг зрачка. Мягкая и добрая улыбка превращала его лицо в неземную красоту. Исчезала его хмурость и нелюдимость, смягчались грубые черты лица.

У Саши была одна, всепоглощающая страсть — это голуби. Саша очень любил голубей. У него их было бесчисленное множество. Мне нравилось смотреть как он их гоняет  и при этом лихо свистит в два пальца. Счастье в тот момент льется из него мощным потоком. Саша всегда спокойный, где-то даже безразличный и  безучастный к происходящему. Но в тот момент, он преображается, жизнь бьет ключом. От одного такого вида, можно было влюбится в него.

Саша был старше меня. Не знаю на сколько, но мне он на тот момент казался очень взрослым. Хотя, для пятиклашки, все кто старше — казались уже взрослыми людьми. Саша нигде не учился и не работал. Он был инвалидом детства. У него была эпилепсия, но приступы происходили редко, правда после них он становился угрюмым и еще более безразличным.
Наша дружба с Сашей началась вот так. Хотя, нет, все по порядку. Мы с семьей переехали сюда ровно три года тому назад. Сашу я часто встречала на улице. Он часто сидел с мальчишками на скамейке около дома. Проходя мимо него, мы начинали улыбаться друг другу и здоровались, но при этом не обмолвились и полусловом.

Иду я как ток одной моей подруги чтобы позвать ее гулять. Дорога проходила мимо Сашиного дома. Дорожка узкая. С одной стороны стена дома, а с другой заботы за которыми прячутся сады. Вдруг, откуда-то сверху раздается:

Эй, Кнопка, хочешь винограда? - у дяди Алика растет самый лучший виноград — дамские пальчики. Поднимаю голову и, вижу, в саду, на крыше сарая стоит Саша и улыбается мне.
Кнопка, ты чего молчишь?Забирайся ко мне на крышу, будем есть вместе виноград. Давай руку, я тебе помогу.

Я очень люблю виноград. Особенно дамские пальчики.
Мне страшно,  - сказала.
Не бойся, тут не  очень высоко. Давай руки , я помогу тебе подняться.
Я протянула одну руку.
Нет, давай вторую руку. Я тебя просто подниму. Не бойся, не уроню тебя.

Послушно протянула вторую руку, и в тот же миг взлетела в воздух. Еще мгновения и я стояла на крыше сарая. Руки у Саши оказались сильными, а ладони большими и горячими.
Потом мы с ним сидели, свесив ноги с крыши и ели грязный виноград, улыбались друг другу, разговаривали. Я не помню о чем, но он разговаривал со мной как со взрослым человеком. Потом, он таким же способом спустил меня на землю и дал с собой целое ведро винограда.

-Гуля, только не съешь его весь сразу, а то живот разболится. Я понял — виноград твоя слабость. Пока, Кнопка. Приходи завтра в гости, мама пирог испечет.

Спасибо. Может зайду. Саша, спасибо за виноград.
Иди домой, моя Кнопка.
Представляете, сказал моя Кнопка.

Я не пошла к нему в гости. Потом ничего не было. Все потекло как обычно — взгляды, улыбки, привет и пока, а еще между нами зародился росток дружбы. Я чувствовала что мы становимся близкими людьми. Что-то нас сближало. И потом, я стала его Кнопкой.
Ах, виноград, сочная сладкая ягода, сок которой освежает и бодрит. Мое сердце впервые стало учащенно биться, когда я встречала на своем пути Сашу.
Простучала колесами электричка. Это звук вернул меня в реальный мир. Сижу и смотрю вдаль. Вижу, что кто-то идет по дороге в мою сторону. Пригляделась, а это Саша. Увидел меня, помахал рукой, и быстро побежал ко мне.
Привет, Кнопка! Здравствуй, Гуля!
 Привет, Саша, - сказала я, покраснев от радости встречи
А я и не знал, что ты тоже приходишь на поле и сидишь на этом камне. Правда, здесь очень красиво, даже в жару немного прохладно.
Да, Саша, я сюда часто прихожу. Мне здесь хорошо думается и мечтается.
Кнопка, а чего у тебя вчера глаза были на мокром месте. Дома плохо или в школе гнобят? Ты если что — скажи. Я тебя в обиду никому не дам.

Дома было терпимо, а в школе никак не могли, некоторые учителя, простить мне того факта что я приехала из другого города, из второй столицы. Я была для них чужая. Подруг у меня не было. Скорее всего знакомые и одноклассницы. Но я не печалилась. Мне было хорошо жить в полном или частичном одиночестве.
Спасибо, Саша, все нормально.
Саша увидел у меня книгу и спросил:
Так, чего читаем? Сказки. Ты любишь сказки, Кнопка?

Я и вправду люблю читать сказки. Моя любимая книга «По дорогам сказок». Не знаю, откуда она у меня. Обычно книги беру в библиотеке.
Дашь почитать?
Ты любишь сказки, - спросила я у Саши.
Да, очень люблю.
Бери конечно. Хочешь сейчас забирай. Я ее почти наизусть знаю. Не меньше ста раз прочитала.
Спасибо, Кнопка, возьму на время. Прочитаю и отдам тебе.
Потом мы сидели молча, посматривали друг на друга. И вдруг, Саша мне сказал:
Кнопка, ты расти побыстрее и выходи за меня замуж. Ты мне очень нравишься. Я буду ждать тебя.

Я даже сейчас помню свое состояние которое было у меня после его слов. Слегка оторопела, удивилась, но когда до меня дошел  весь смысл его слов, жутко покраснела. Саша. В тебе живет добрая и нежная душа. Я была в него влюблена. Может это детская любовь, которая пройдет как корь, а может превратится большое и сильное чувство. Я тогда не знала. Мне нравился Саша и я была в него влюблена.
Саша, я скоро вырасту. Мне уже двенадцать лет. Еще немножко и я вырасту и буду совсем взрослая.
Саша весь расцвел. Мне показалось что вокруг него появилось свечение, ореол радужный. Взял меня за руку и поцеловал мою ладошку. Мне никто и никогда не целовал руку. Потом мы сидели рядом и держались за руки. Все было замечательно и правильно на тот момент.

Но судьба распорядилась по-своему. С утра шел дождь, тучи плотно занавесили небо. На улице темно и противно. Одно слово — осень вступила в свои права.
Я посмотрела в окно. Саши нигде не было видно. Обычно, он в это время, забирается на крышу сарая и машет мне рукой. В душе стала заражаться тревога. Что-то должно случится. Может чего дома.
Папа пришел с работы и говорит:
У Алика случилось несчастье. Саша сидел на подоконнике и вдруг, совершенно внезапно, у него случился приступ. Окно было открыто и он вывалился на улицу. Упал на забор, а потом на асфальт. Валентина, дура круглая, со страху сразу не вызвала неотложку. Его принесли домой и положили на кровать. Думала что так пройдет. Вызвали неотложку только тогда, когда пришел Алик с работы. Но было уже поздно. По дороге в больницу Саша умер.
Это был самый сильный удар в моей жизни.  перестала дышать
От ужаса услышанного, у меня перехватило дыхание. Я хотела вскочить и бросится бежать к моему Саше. Это неправда. Он не мог умереть.
Я могла тогда только разреветься и убежать к себе в комнату.
Чего это с ней? Услышала как папа спросил маму
Просто ей жалко хорошего человека.

Моя первая любовь. Мой друг Саша. Потом я узнала, что Саше было всего восемнадцать лет. Его мама, тетя Валя, знала что Саша меня любит и собирается на мне женится. Тетя Валя, как же ты не уберегла моего Сашу.
На следующий день были похороны. Мне никто не сказал когда можно простится с Сашей. Я даже не могла подумать, что все  произойдет так быстро. Не смогла простится с Сашей и проводить его в последний путь. Его  хоронили по мусульманскому обряду. У мусульман женщины не провожают в последний путь и не ходят на кладбище. Это обязанности и права только мужчин. Так требовала вера.
Смотрела в окно и видела похоронная процессия шла по улице, совсем немного видела. Слышала как плакала зурна. Я на следующий день сходила к нему на кладбище, нашла могилу, и долго стояла. Я не плакала. Мое горе было слишком велико для слез.

Не смотря на горе потери , в душе у меня осталась светлая радость, первая взаимная любовь. Сашка, мой славный и замечательный человек, мое детское счастье. Моя память, которая согревает в настоящем и дает надежду на будущее.