Мещера как превестие Донского казачества

Многомиллионный народ, населяющий в настоящее время берега Дона, Кубани, Терека, Урала, Нижней Волги, Иртыша, Амура, Уссури и другие места великой России, как-то: Забайкалье и даже Камчатку и с гордостью, называющий себя в течение многих веков «казаками», едва ли может правильно понимать носимое им имя, а тем более объяснить его значение.
В русской исторической литературе хотя и были многократные попытки к объяснению этого слова, но они, как увидим ниже, не привели, ни к какому положительному результату. Задача действительно нелегкая, тем более что название народа «казаки» тесно связано с вопросом о его происхождении.
Если мы станем на точку зрения российских историков, объясняющих, хотя и бездоказательно, происхождение казачества от гулящих, бездомных людей и беглых преступников из разных областей Московского и Литовско-Польского государств, «искавших дикой воли и добычи в опустелых улусах орды Батыя» (Карамзин), то название «казак» будет происхождения сравнительно недавнего, явившееся на Руси не ранее XV века и данное этим беглецам другими народами как имя нарицательное, с отождествлением со словом «вольный, никому неподвластный, свободный». (Отождествление это будет объяснено ниже.)
Но тогда явится на сцену совсем необъяснимый вопрос, а именно: почему беглецы эти, скопившиеся на Днепре и Дону и по низовьям Волги, стали сами себя в XV и XVI вв. именовать казаками — названием чуждым, для них совсем непонятным, и с гордостью носят это имя в течение четырех веков, совсем отрицая какую-либо связь с московскими и литовскими областями, кроме связи по религии. И кто они по крови?

Многие дореволюционные авторы, относили казаков Дона,  к потомкам Скифов. Пожалуй, это  так и было.  Но  за прошедшие века, население  Донского края сильно изменилось. Но кто такие были «Домовитые казаки», откуда они. Вот  здесь и появилась мысль  о том. Что  в «Дикое поле» , забрели  люди ранее здесь не жившие на территории  Донского края. Многократно меняла свой состав эта территория.  Возможно еще в 4 веке, нашей эры, здесь жили выходцы из Мещеры.  Там в глухих лесах было свое маленькое государство. Оно просуществовало   примерно 16 веков. При попытке колонизации, люди  в то время, просто снимались  с мест и  искали новые земли. А земель этих было достаточно. До  возникновения Хазарского каганата, предки казаков уже жили на Дону. Как он тогда назывался, сведений нет. Возможно Танаисом, или просто Тан. По имени Китайской династии, которым принадлежали, формально эти земли и река с городом Тана, нынешний Азов. В Старочеркасском  архиве хранятся  уцелевшие  списки  казаков. Разные люди в разное время здесь жили. Возможно и  выходцы из того Мещерского поселения-мини государства, то же  приложили руку к созданию структуры  Донского казачества. Первые признаки, формирования властных структур, можно увидеть во времена Хазар.  К разочарованию  фанатов Хазарии, утверждающих, что все население каганата было иудейского вероисповедания, могу сказать, это выдумки. Некоторая часть, торгоцев  была иудеями, остальные, были Тюркуты.
 Иловайский Д.И. История России. М., 1890. Т. III. С. 382; Памятники дипломатических сношений c Крымом. Сб. Императорского Российского исторического общества. Т. 41. С. 413.
 Для проводов через Дон к Азову нанимали рязанских казаков, «которые бы на Дону знали…», чтобы послам от ее, Аграфены (вел. кн. рязанской), «людей, от заполян, лиха никотораго не было…» (с. 366).
В.Н. Татищев считал родоначальниками донских казаков не рязанцев, а мещерских (русских казаков, которые удалились из «Месчоры» при «царе Иоанне I» (то есть при Грозном), который перевел на их место ногайцев. Русские же казаки основали свой городок на правом берегу р. Дона, «где ныне Донской монастырь» ниже Тулучеева 16 верст, ниже ст. Калитвенской 86 верст, ниже Новопавловска 114 в.
Низовые же казаки будто бы потомки запорожцев (1000 ч.), которые остались на Дону от отряда в 5000 ч., приходившего под Астрахань, на помощь русским, под командой М. Вишневецкого.
Татищев В.Н. Лексикон российский исторический, географический и политический. СПб., 1793. Ч. II. С. 167, 170.

Первые упоминания о казаках в Крымской Орде встречаются в 1474 г., в Волжской – c 1492 г., в царстве Казанском – c 1491 г., в Астраханском – c 1502 г., в Азове – c 1499 г., в Аккермане – c 1515 г.
Историческое описание земли Войска Донского. Новочеркасск, 1903. С. 3; Сб. Императорского Российского исторического общества. Т. 41 и 95; Lesur. «Histoire des Kosaques. Paris, 1814, I. P. 185, 217.

 Хан Крымский Менгли-Гирей, приходивший войною на Ши-Ахмета в 1501 г. и построивший крепость на устье Тихой Сосны, просил союзника своего Ивана III: «…ты б казаков своих послал улусов его (Ши-Ахмета) воевать…» Сб. Императорского российского исторического общества. Т. 41. С. 369. Таким образом, количество служилых казаков великого князя Московского было уже довольно велико для набегов на улусы Орды.

Территория Войска Донского определилась уже в самом начале его существования. Это был бассейн реки Дона, кроме его верховьев, и бассейны рек Бузулука, Хопра, Медведицы и Донца. Исторические изменения в границах Войска были сравнительно незначительны. Страна, лежавшая за р. Доном, к югу, была пустынна: там до 1784 г. кочевали ногайские татары. Крайней границей войска на запад долгое время было место слияния р. Дона с р. Аксаем. Фактически, несмотря на существование при выходе Дона в море, мощной турецкой крепости Азов, казаки ловили рыбу и в гирлах (дельте) Дона, а были периоды, когда они (в XVI в. и в 1637–1614 гг.) владели и Азовом, взявши его с бою. На запад от устья Дона они владели, фактически, землями до р. Калмиуса и перебирались даже за нее. На востоке, сперва, граница была довольно неопределенной. Здесь колонизация Волги казаками (носившими здесь название волжских) столкнулась с правительственной колонизацией Московского государства, которое, покоривши татарские царства – Казанское и Астраханское, – овладело опорными пунктами на великой водной артерии. Оно построило на Волге целый ряд крепостей, в которых поставило гарнизоны своих регулярных войск – стрельцов и посадило своих воевод. Благодаря этой мере Донская колония, которая могла бы стать твердою ногою на берегах Волги, была навсегда отрезана от этой реки. Выход казаков на Волгу был закрыт.


Мещёрское княжество:

«В древней Руси Мещерской областью назывались четыре северных уезда нынешней Рязанской губернии, по северную сторону Оки, называемую и ныне Мещерской стороной, вместе с северными уездами Тамбовской губернии (где еще в XV в. упоминаются Мещерские волости) и западными уездами Пензенской губернии».
Кроме того, Мещера упоминается и в пределах бывшего Казанского царства, на правой стороне Волги, в бывших Пензенской и Симбирской губерниях. Эта восточная Мещера, провидимому, рано «отатарилась»               
(т. е. подверглась татарскому культурно-политическому влиянию) и после покорения Казанского царства бежала за Волгу, в пределы Уфимской и Пермской губерний начинавшей формироваться Российской Империи.
Но, рассматриваемое нами государственное образование, не относится к «татарской мещере»; оно располагалась на территории в то время не входившей в  состав той начальной России.
Поскольку речь идет о княжестве, как государстве, прежде всего, следует определить его границы. Это первая проблема, которая возникает перед  историками-правоведами. Мещёра не имела крупных городов-поселений, которые сохранились до наших дней, и по которым, было бы возможно очертить границы государства.( В других источниках, города были, конечно не с милионным населением, но  с некоторыми ремеслами) В связи с этим, считаю, что при описании территории княжества, следует использовать именно те ориентиры, которые менее всего подвержены влиянию времени – географические объекты. Таким образом, Мещёрское княжество, только в 16 веке, стало относиться к России, гранича на западе с современными Брынскими (Брянскими) землями, а на востоке – с Мордовскими лесами. Мещёра проходила по территории на реках Москве, Оке, Дону и Вороне.
В период своего расцвета, Мещеряки стали активно распространять свое влияние на соседние территории. Так называемое «мордовское движение»  заселило Поценье, узкие полосы земли на Вороне, Хопру, Медведице и Саратовскую часть Волги. «Донское движение» колонизировало Посемье, Половецкое (южнее Пронска), Куликово и Рясское   поля и, наконец, «Брынское движение» освоило восточные районы Восточно-Европейской равнины: системы Упы, на юго-востоке – системы Донца, Оскола, Псла и Ворсклы .
 В летописях начала XIII века встречаются упоминания о «твердях» - своеобразных крепостях. Летописцы не называют эти укрепления городами («градами»). Всё это обусловило тот факт, что особое место среди населения Мещёры составляли русские, преимущественно, великороссы. Они начали целенаправленную колонизацию этих земель с начала XII в., когда Русь захлестнула череда княжеских усобных войн. Князья Рязанские также способствовали переселению: они рассчитывали увеличить за счет колонизации площадь удела, а тем самым и увеличить военно-политическую мощь.
 Первоначально, доля Русского населения была невелика, но с течением времени, за счет ассимиляции, оно стало доминирующим. Наиболее существенным фактором колонизации было добровольное переселение, вызванное попыткой решить проблему нехватки земли; скрыться от татаро - монгольских набегов в Мещёрских лесах; наконец, усилением крепостного гнёта.
 В данном отношении, весьма ценные выводы, которые делает , опираясь на исследования, выполненные , который детально изучил район, известный под названием Червленый Яр, находящийся в верховьях р. Цны и левобережьи р. Хопера, место, которое называл центром Мещеры. Итогами предпринятых изысканий явились следующие, весьма интересные, выводы:
-  Во-первых, как было установлено, татарские селения (их считает древнекипчакскими, скифским;
-  Во-вторых, все эти селения не подчинялись Золотой Орде и как полагают  и, не находились в состоянии войны ни с Ордой, ни с Русью;
-  В-третьих, единство было достигнуто и в религиозном плане – тенгрианство, ислам и православие сосуществовали мирно;
-  В-четвертых, феодальная система, как таковая отсутствовала;
-   Кипчакские ханы не были феодалами в общепринятом смысле слова – феодализм был навязан Кыпчакам извне.
Истории известны десятки случаев пожалования Мещерским и Ценским князьям вотчин князьями Московскими. Это - следует понимать не как пожалование земель, а как закрепление права владения землями и сёлами, которые ранее находились в их владении взамен на принесение присяги в верности Московскому престолу.
Особое место в формировании структуры Донского казачества и в процессе формирования общественного строя занимает монгольское влияние. Поход Батыя 1237 года   коснулся этих мест  но, не полностью изменив, а лишь усовершенствовав уже сложившуюся структуру. Население Дона того времени, которое именовали историки «Черными клобуками» занимались перевозом, и обслуживанием бродов по Дону.  Монголы, добавили  к этому  почтовые станции. «Ямы», со сменой  коней, при  пересылке донесений. Немного позже, в состав населения обслуживающего  почтовый тракт, из состава пленных  селили  выходцев из покоренных  мест. Это у Монгол называлось дань «кровью»,  10 процентов здоровых мужчин, отправляли на Дон. Позже  там стали появляться и женщины.
После завоевания Мещёрского княжества  Монголы в роли феодалов выдвинули представителей местной  знати , так появились местные  мурзы.  Как правило это были те же местные  князья, которые 16 веков, правили  своей мещерой. Они были   крупными землевладельцами. Атаманами населенных пунктов, принадлежавших князьям. «Известно, например, что в 1501 году рязанский «служилый человек» Иван Стерлигов получил Ананьинское селище на реке Усмань.  (На Дону, есть хутор, разросшийся до размеров поселения.  Там проживали и сейчас живут  Мамины, это потомки  хана Мамы, прародителя рода Енгалычевых. Называется он Усмань.) 
 Мещёрское княжество, несомненно, была вотчиной здешних князей, но и они лишились самостоятельности с конца XV века. А попали они на землю Мещерскую  из других  государств. После  анализа   гаплогрупп -  выяснилось, что до 14-15 веков, правили  этими территориями люди имеющие  группу J2B, эта  гаплогруппа, выходцы из средиземноморья. Как они попали сюда, есть несколько  вариантов.
• Один - это после разгрома  государства Анатолия,  через северные земли, забрели спасаясь в пустовавшее  место и создали там свое маленькое государство. В числе людей  оказались, еще и выходцы из  местности ныне принадлежащей Швеции и Финляндии.
• Вариант второй,  правящая верхушка  оказалась на  территории после прохода  войск Александра Македонского. На Кавказе, в Чечне и  Ингушетии , а так же в Азербайджане, много людей с такой гаплогруппой J2B.Это  произошло через Крым.

 Но в 16 веке  они подпали под власть московских ключников, посельских и тиунов. Тиун, как княжеский или боярский слуга принимавший участие в управлении хозяйством. В XIV – XVII веках функции тиунов выходили за рамки чисто хозяйственных забот.
В годы господства Золотой Орды князья Мещёры получили право «судить и вязать». Данное право являлось реализацией сочетания в одном лице судебной и исполнительной власти по всем делам (если не имелось специальных оговорок по уголовным делам). Население также было наделено правом, которое, правда, выражалась исключительно в исполнении обязанности, выраженной в императивной риторике дефиниции именуемой, как право «чтить и слушать». В эту норму включалась и обязанности платить дань (ясак).
В период процветания Российской империи население Мещёры окончательно обрусело и резко упало в численности. Из местной родовой знати сформировалось множество дворянских родов, разумеется, княжеского достоинства: Енгалычевы,  Ишеевы, Кудяковы, Худяковы, Михалевы,  Кулаевы, Барашевы, Тенишевы, Еникеевы. Из поценских вотчин вышли Кудашевы, Резеповы, Багильдеевы, Чеваевы, Урусовы, Мамалаевы, Ушаковы и Енаевы. По состоянию на 1900 год этнографический состав Мещёры окончательно изменился. 86 % составляли великоруссы, 11 % - малоруссы, мордва – 1,7 %, татары – 0,9 %, а мещеряки – 0,4 %. До середины XIX века просуществовало Мещёрское Войско. «До 1864 года оно в числе около 100000 обоего пола входили вместе с башкирами в состав особого башкиро-мещёрского войска».

Само слово «казак», вероятно, все же имеет тюркское происхождение. Разными авторами оно переводится как «вольный человек», «изгнанник», и даже «разбойник». Высказано предположение, что казаками (вернее, созвучным словом) вначале называли поступающих на временную службу наемников — в отличие от воинов постоянный армии хана («огланы») и его подданных, призываемых в случае войны («сарбазы»).

Потом казаками стали называть членов никому не подчинявшихся разбойничьих отрядов. А. Стороженко, например, утверждал:
• «Казачий промысел особенно развился среди татар, поселившихся в Крыму. Если ордынец... бросал мирную жизнь пастуха, один или в обществе подобных... углублялся в степи, грабил купеческие караваны, пробирался на Русь и в Польшу для захвата пленных, которых потом с выгодой продавал на базарах, то такой бродяга и разбойник назывался по-татарски "казаком"».

• Впрочем, имеется также версия о северокавказском происхождении казаков. Некоторые авторы считают, что произошли они от племени «касогов», представителей которых предки осетин называли kasakh, а мингрельцы – kachak. 
В дальнейшем название «казаки» было перенесено на самостоятельные общины людей, по разным причинам, бежавшим на территорию «Дикого поля».

Уникальным в мировой истории появление казаков не было.
Похожие общины постоянно возникали на стыках враждебных цивилизаций. Так, на фронтире между двумя империями, Османской и Священной Римской германской нации, можно было встретить юнаков, которых многие считали похожими на «вольных казаков». А на так называемой Военной границе — вдоль рек Савы, Тиссы и Дуная, жили граничары, походившие на казаков Кавказской линии.
Национальный состав первых казаков был необычайно пёстрым и разнообразным. Это могли быть мелкие отряды дезертиров армии какого-нибудь хана, но в 17-19 веках, появлялись и ватаги беглецов из русских княжеств.
Вначале все эти маленькие общины были мононациональными, и, вероятно, враждовали между собой, но постепенно начался процесс их слияния и объединения. Пополнялись они в основном людьми, вынужденными по какой-то причине бежать из родных мест. Национальность и религия теперь не имели решающего значения — члены протоказачьих общин были отщепенцами, жившими по своим законам.
Обратной стороной такой вольной жизни было полное бесправие — эти предки казаков были изгоями, которые не могли рассчитывать на защиту какого-нибудь князя или хана. Но для многих беглецов и такая жизнь казалась привлекательной. Имелись среди них люди, органически неспособные к монотонному и однообразному труду. Некоторые были просто бежавшими от правосудия разбойниками. Но большинство было доведено до отчаяния поборами и произволом местных властей, и мечтали «уйти в казаки», чтобы жить вольно, охотясь и занимаясь рыбной ловлей, да и ограбить какой-нибудь обоз — тоже неплохая перспектива.

Такая жизнь привлекала даже жителей более отдаленных областей — в казаки шли из Литвы и Польши. Причем не только «холопы», но и обедневшие шляхтичи, которых называли «банитами». Сведения о них содержатся, например, в «Истории Хотинского похода 1621 года» Якова Собесского, который сообщает:

«Они отреклись от прежних фамилий и приняли простонародные прозвища, хотя некоторые и принадлежали раньше к знатным родам».

Он же утверждает, что были среди казаков и люди других национальностей:

«Немало немцев, французов, итальянцев, испанцев и других, принужденных оставить свою родину, вследствие совершенных там бесчинств и преступлений».

А во второй половине XVI столетия среди запорожских казаков можно было встретить также сербов, черногорцев, хорватов, болгар и выходцев из Валахии. Постоянный приток всех этих людей привел к тому, что в ранее в основном тюркоязычных казачьих ватагах теперь стали преобладать славяне, в речи которых оказалось много заимствованных у соседей слов. В качестве примера таких заимствований можно привести всем знакомые и привычные сейчас слова атаман, есаул, курень, кош, бунчук, майдан. А популярной одеждой стали отнюдь не славянские бешмет и чекмень. Александр Ригельман  в XVIII веке писал, что казаки «платье носят почти совсем татарское».
Исторически первоначально сложились два центра казачества.
• У Дона и его притоков, на территории нынешних Ростовской, Волгоградской и Воронежской областей Российской Федерации, а также Луганской и Донецкой областей  обосновались донские казаки.
В начале XVII столетия они объединились в Войско Донское.
• На территории современных Запорожской, Днепропетровской и Херсонской областей  появились казаки запорожские.
В исторических документах донцы упоминаются несколько раньше.
В 1471 году — в московской «Гребенской летописи».  В ней рассказывается о знаменитой иконе Донской Божьей Матери, которую именно казаки якобы привезли Дмитрию Донскому на Куликово поле.

Запорожцы впервые упоминаются в 1489 году. В 1492 году польский хронист Марцин  Бельский сообщил об укрепленном лагере казаков за днепровскими порогами.  Но все они были истреблены Турками и Поляками. А те, кто остались, отправлены  на Кавказ   Екатериной 2.

Однако ещё раньше в летописях появляются Рязанские казаки, которые в 1444 году «пришли на лыжах, с сулицами, с дубьем, и вместе с мордвою присоединились к дружинам Василия». В 1494 году упоминаются ордынские казаки, «грабившие под Алексином», в 1497 — «Японча  Салтан, Крымскаго царя сын со своими казаками», а в 1499 ордынские Азовские казаки были отогнаны от Козельска.

Донские и запорожские казаки не были изолированными группами, довольно часто они координировали свои действия, устраивая совместные походы. В 1707-1708 гг. в Сечи укрывался Кондратий Булавин  и, несмотря на противодействие кошевого атамана, часть  рядовых запорожцев потом пошла с ним на Дон. 
Но спутать донцов и запорожцев между собой было невозможно.  Они различались и по образу жизни, и даже внешне.
Описания внешности, оставленные многими современниками, позволяют говорить, что в запорожцах, по-видимому, было больше тюркской крови: они, как правило, были смуглыми и темноволосыми. Дончан же обычно описывают как типичных славян, отмечая их светлые лица и русые волосы,  возможно это гены  Кыпчаков.

Запорожцы и выглядели более экзотично: - это у них были бритые головы, пресловутые оселедцы, длинные отвислые усы, «шаровары ».
Впрочем, надо сказать, что шаровары у запорожцев появились лишь в XVIII столетии, и позаимствовали их они у Турок.
Менее известно, что с середины XVII века в моду у запорожцев вошли карманные часы, которые стали считаться признаком богатства и успеха.
Донские казаки одевались менее броско и носили бороды, что для запорожцев было нехарактерно.
В настоящее время внешность донцов многим кажется типичной казачьей и удивления не вызывает, в то время как облик запорожцев часто воспринимается как чересчур фольклорный, нарочитый и даже театральный.
Донские казаки делились на низовых и верховых. Иногда выделяли ещё серединцев.  Низовые жили в местах, которые стали потом Черкасским и Первым Донским округами, в них более было заметно южное и восточное влияние — и в одежде, и в заимствованных словах, чаще встречались брюнеты. Именно они основали первые казачьи города на Дону и ходили в морские походы. Низовые жили богаче, чем верховцы. Из сообщения посла при ставке заволжского ногайского мурзы Измаила Тургенева известно, что в 1551 году низовцы обложили данью Азов.
Верховые казаки занимали земли в Хоперском и Усть-Медведицком округах и имели много общих черт с населением соседних русских уездов. В походы «за зипунами» они отправлялись на Волгу и Каспий.
Во второй половине XVII века вблизи Волго-Донской переволоки появился воровской городок Рыга (Рига), казаки которого в 1659 г. «до зимы торговых людей с Руси Доном ни одной будары не пропустили». Разгромлен он был низовыми казаками, которые желали поставить своевольных верховцев под свой контроль.

Низовые и верховые казаки недолюбливали друг друга: низовые ставили себя на первое место и верховцев называли мужиками и чигой (смысл слова неясен). Были различия в мировоззрении и психологии, что нашло отражение в двух вариантах одной поговорки: низовые казаки говорили «жизнь хоть собачья, да слава казачья», а верховые — «хоть слава казачья, да жизнь то собачья».
Но , как у Верхних, так и у низовых, никто друг друга не называл словом Мужик. Это считалось тяжким оскорблением. Казак – говорил, (гутарил) я не мужик, а КАЗАК. Сами себя Донские казаки , стали называть  казаками, после  того, как на Дону поселились люди с Мещеры. Эти люди похоже и были "Домовитыми казаками", но они ушли , обратно в Мещеру, после прихода Монголов. После  вступления Монголов в Мещеру,  они вынуждены были  присоединиться к Орде Батыя.

В военном отношении донцы оказались более продвинутыми, чем запорожцы, так как сумели организовать собственную артиллерию  и переняли  у кочевников технологии организации сражений. Казаки были не только конные, но и пешие.
Территория Войска Донского определилась уже в самом начале его существования. Это был бассейн реки Дона, кроме его верховьев, и бассейны рек Бузулука, Хопра, Медведицы и Донца. Исторические изменения в границах Войска были сравнительно незначительны. Страна, лежавшая за р. Доном, к югу, была пустынна: там до 1784 г. кочевали ногайские татары. Крайней границей войска на запад долгое время было место слияния р. Дона с р. Аксаем. Фактически, несмотря на существование при выходе Дона в море, мощной турецкой крепости Азов, казаки ловили рыбу и в гирлах (дельте) Дона, а были периоды, когда они (в XVI в. и в 1637–1614 гг.) владели и Азовом, взявши его с бою. На запад от устья Дона они владели, фактически, землями до р. Калмиуса и перебирались даже за нее. На востоке, сперва, граница была довольно неопределенной. Здесь колонизация Волги казаками (носившими здесь название волжских) столкнулась с правительственной колонизацией Московского государства, которое, покоривши татарские царства – Казанское и Астраханское, – овладело опорными пунктами на великой водной артерии. Оно построило на Волге целый ряд крепостей, в которых поставило гарнизоны своих регулярных войск – стрельцов и посадило своих воевод. Благодаря этой мере Донская колония, которая могла бы стать твердою ногою на берегах Волги, была навсегда отрезана от этой реки. Выход казаков на Волгу был закрыт.

Религией донских казаков было православие, традиционно сильно было влияние староверов, многие из которых вынуждены были бежать на Дон.
Было много  Мусульман и даже стояли мечети.
А вот среди запорожцев встречались и католики, и мусульмане, и даже (неожиданно) — иудеи.
Православные - Донцы обязательно носили нательные кресты, у запорожцев же они появились только в более поздние времена — под российским влиянием. А первая церковь в Запорожской   Сечи (Базавлукской) была построена в XVIII веке, до этого и без храмов обходились. Так что степень набожности запорожцев Гоголь в повести «Тарас Бульба» несколько преувеличил. Но все - же А. Тойнби потом назвал казаков «пограничниками русского православия».

Имелись отличия в приготовлении пищи: обычной едой запорожцев были кулеш, похлебка из муки (тетеря), галушки и вареники, донцы любили уху, щи и каши.
В этом месте, вероятно, невозможно не вспомнить о пресловутом борще. Украинцы уже убедили самих себя, что это их национальное блюдо, и все остальные борщи — «ненастоящие». Теперь они пытаются убедить в этом весь мир.
Вообще-то, суп с капустой и свеклой известен очень давно, в Крыму, например, ещё в начале новой эры его называли «фракийской похлебкой». Считается, что главное отличие борща от супов-предшественников состоит в первоначальной обжарке свеклы и некоторых других компонентов, включая мясо. Есть две версии появления традиционного борща. Согласно первой,  в 1683 г. во время войны с турками союзные австрийцам запорожцы находились в окрестностях Вены, где обнаружили большие поля, засаженные свеклой. Сама по себе она показалась им невкусной, но есть что-то было надо — пришлось экспериментировать. Вначале они попробовали поджарить ее на сале, а потом стали поджаренную свеклу варить с другими овощами.
Но это  не их изобретение, в Крыму, все овощи  предварительно обжаривали, как для Плова, так и для других  вареных блюд.  Считалось уже тогда, что  после обжарки, овощи сохраняют свой аромат и вкус. Так что со стороны хохлов - это плагиат.
Впрочем, имеются и более ранние упоминания о борще — в документах XVI века, в частности, в новгородских ямских книгах и в «Домострое». Историкам известен также «Указ о трапезах Троицкова Сергиева и Тихвинского монастырей», датированный 1590 годом, где на «Предпразднество Христова Рождества» рекомендуется подавать «на обед, Щи, борьщевыя да лопша съ перьцемъ».
Вольтер в «Истории Карла XII» описывает запорожцев как «шайку русских, поляков и татар, исповедующих нечто вроде христианства и занимающихся разбойничеством».
В. Ключевский тоже неполиткорректно называл их «сбродной и бродячей массой».
В 1775 году, после ликвидации последней Сечи  (Пидпильнянской), запорожцы и вовсе покинули территорию окраины Руси. Часть из них ушла в турецкие владения, где их попросту вырезали Турки. Другие в 1787 году образовали Черноморское казачье войско, которому 30 июня 1792 года были пожалованы земли от правого берега Кубани до Ейского городка. Платой за столь ценный подарок стали служба России и отказ от прежнего образа жизни. Так запорожцы превратились в черноморских. В 1860 году на Кубань были переселены многие из Донских  казаков. Те кто жил на Дону менее десяти лет .
По численности  Донских было больше. Но  потом, когда  запорожские стали бузить. Их значительно сократили.  При этом добавили   перешедших в 1828 году на сторону России потомки задунайских запорожцев, которые вначале образовали Азовское казачье войско, располагавшееся между Мариуполем и Бердянском.
Скажем заодно пару слов и о знаменитом флотском борще. Согласно канонической версии, его рецепт был создан по заказу командира Кронштадтского военного порта С. О. Макарова.
Доктор Новиков для обмена опытом посетил Севастополь (город, который изначально и всегда был русским), после чего сформулировал рекомендации по закладке мяса, круп и овощей. Мясо он предложил закладывать уже порезанным (а не резать его на порции после готовности), для улучшения вкуса рекомендовал добавлять помидоры. Особенностями флотского рецепта борща стали способ нарезки капусты «шашечками» (а не стружкой) и добавление копченостей. И 1 мая 1901 г. Макаровым был издан приказ о новом способе варки «командных щей».

Но вернёмся к сравнению донских казаков с запорожскими:
На самом деле различие было еще более существенным. Донские казаки жили в станицах, женились и заводили хозяйство. В 1690 году российские власти попытались запретить им заниматься земледелием, но этот приказ был ими просаботирован. И у правительственных чиновников тогда хватило ума не настаивать на его неукоснительном исполнении. А вот запорожцы жили в куренях, средоточием которых была Сечь.
Запорожское слово «січь» родственно русскому «засека» и означает оборонительное укрепление, построенное с использованием поваленных в сторону врага деревьев. Но затем слово «Сечь» стало означать столицу запорожской казачьей области за Днепровскими порогами. Правительство этой своеобразной республики (казацкая старшина) состояло из четырех человек, выбираемых на год: кошевого атамана, войскового судьи, войскового есаула и войскового писаря.
У донских казаков аналогом рады был войсковой круг, на котором выбирались войсковой атаман, два есаула, войсковой дьяк (писарь), войсковой толмач и подтолмач. При отправлении на войну избирались походные атаманы и полковники. После сложения полномочий эти люди переходили в разряд «войсковой старшины».
В отличие от донских казаков, сечевики жен не имели и заниматься каким-либо трудом считали ниже своего достоинства: деньги, с их точки зрения, следовало добывать исключительно в военных походах — чтобы тут же прогулять и пропить добычу и очень скоро отправиться в новую экспедицию. Причем направлены эти походы могли быть в любую сторону: национальность и религия потенциальных жертв интересовали запорожцев в самую последнюю очередь. Приведем несколько примеров такой «неразборчивости».
Белорусский священник Федор Филиппович в «Баркулабовской летописи» (конец XVI — начало XVII вв.), например, сообщает:
«Запорожцы великую шкоду чинили, а место славное Витебск звоевали, злата-сребра множество побрали, мещан учтивых порубали... Горше злых неприятелей, албо злых татар».
Этот же автор пишет об изнасиловании запорожцами 6-летней девочки.
В 1595 году казаки Северина Наливайко разграбили Могилёв и сожгли в этом городе 500 домов.
И Витебск, и Могилёв — города Речи Посполитой.
Криштоф  Косинский, сам шляхтич, во главе запорожцев также жег и грабил территорию этого государства.
В 1575 году запорожские отряды под командованием Богдана Ружинского («Богданко») и войскового есаула Нечая, взяв крепость Ор-Капы, вторглись в Крым, разграбили многие города, выкалывая глаза мужчинам и отрезая груди женщинам.
Кафу, осажденную Ружинским  с суши, Нечаем — с моря, «взяли в короткое время штурмом, разграбили город и вырезали жителей, кроме 500 пленников обоего пола».
В 1606 г. запорожцы разграбили и сожгли христианский (болгарский) город Варна — это территория Османской империи. О многочисленных мусульманских городах, сожженных и разграбленных , даже пока и не говорим.
Казаки гетмана Петра Сагайдачного в 1618 году разграбили русские города Путивль, Ливны, Елец, Лебядин, Данков, Скопин, и Ряжск. От Москвы они были отбиты войсками Д. Пожарского.
В общем, никого из соседей запорожцы при удобном случае бить и грабить не забывали.
Иногда они, по словам поляка Л. Пясечиньского, «являли opus misericordiae» (образец милосердия): в 1602 году, захватив торговое судно, запорожцы истребили турок, а греков всего лишь «обобрали донага и даровали жизнь».
Донцы, по свидетельству Дортелли, Турок убивали без жалости, но захваченным в плен христианам Османской империи предлагали выкупиться, «если только они сами не покупали рабов, в таком случае их убивают беспощадно, как и было в прошлом году (1633) со многими Армянами».

Следует сказать, что те же Греки у Османской империи не заслуживали большого сочувствия, так как активно участвовали в торговле славянскими рабами, и сами рабов-единоверцев иметь не гнушались. Павел Алеппский в 1650-х гг. сообщал о греках Синопа:

«В этом месте живет свыше тысячи христианских семейств, и в каждом семействе есть пять-шесть пленных мужчин и женщин, а то и больше».
Ю. Крижанич в 60-х гг. XVI столетия писал:
«Греки, желая сказать о холопе, рабе, невольнике или морском гребце, называют его по имени нашего народа "склавос", славянин: "это мой славянин", то есть "это — мой невольник". Вместо "поработить" говорят "склавонить", то есть "ославянить"».

Чтобы избежать обвинений в предвзятости и пристрастности, сообщим, что и донские казаки на войне совершали немало жестокостей. Например, взяв крепость Азов, они «не пощадили... в нем никакова мужеска возраста, ни стара ни мала... посекли всех до единова».
Русские посланники к крымскому хану- Жуков и Пашин в 1657 г. сообщают о действиях донцов, которые во время их миссии устроили набег на побережье между  Кафой и Керчью: «Татар, и жон их, и детей всех рубят». (Сохранено как в источнике , историк Савельев )
При этом донцы часто проявляли трогательную заботу о «кормовой базе», заранее договариваясь: жечь дотла крымские деревни, побивать или нет «крымских людей всех без остатка»? Если планировали через пару лет возвратиться в те же места, дотла их не разоряли. Эти правила не действовали, когда мстили за набег или поражение, и во время войны крымчан и турок с Россией.

Жестокость в те времена никого не удивляла, легче было удивить милосердием. Так что особенностью запорожцев был не запредельный уровень жестокости, а упомянутая «неразборчивость» и готовность грабить всех подряд, до кого могли дотянуться и где не рассчитывали встретить чересчур сильного противника.

Запорожцы, и сами понимали, что ангелами не являются, совершенно не комплексуя по этому поводу и спокойно называя вещи своими именами. Когда российские власти потребовали выдать бежавшего в Сечь Кондратия Булавина, запорожцы ответили:
«Никогда такого не бывало, дабы таковых людей, бунтовщиков или разбойников, выдавано было».
Слово «разбойник» сечевиков не оскорбляло. Распространенная в их среде легенда так объясняет необходимость традиционного длинного чуба (оселедца): матёрый казак за жизнь совершает столько грехов, что непременно попадет в ад, но бог сможет вытащить его оттуда за оселедец. Почему и на каком основании бог обязан вызволять запорожцев из преисподней, не поясняется: есть многогрешный матёрый казак, есть чуб — все условия соблюдены, давай, Господь, вытаскивай.

В целом можно предположить, что на Дон и Днепр устремлялись люди разных складов характера и жизненных установок. Если бежавший из-под Тулы, Калуги или Смоленска крестьянин не исключал возможности свободно трудиться на новом месте, пусть даже с перерывами на войну, походы за зипунами и грабежи, он пробирался на Дон. А если ему хотелось несколько лет (или месяцев, кому как повезет) пожить вольно и весело, идти следовало в Сечь, которая нуждалась в постоянном притоке пушечного мяса. Можно было, конечно, наняться за хлеб и кров батраком к какому-нибудь зимовому запорожскому казаку — эти могли жениться и заводить хозяйство, периодически присоединяясь к сечевикам во время их походов (речь о них впереди, в следующей статье). Но стоило ли бежать в Запорожье, чтобы стать там бесправной, ни на что не претендующей «голутвой»?

Вряд ли именно о такой судьбе мечтали и беглые крестьяне, и преследуемые по закону «лихие люди».

Разумеется, и на Дону приходилось начинать с нуля, но на первых этапах колонизации ещё можно было найти свободную землю по притокам казачьей реки. Нужно было лишь суметь освоить и защитить ее. А это было весьма нелегко. Известно, что в 1646 г. царские власти направили на поселение на Дон 3037 человек «охочих людей», через год их осталось лишь 600, остальные бежали — не на Дон, а с Дона! Можно делать выводы, какие люди селились там добровольно.

Но вскоре свободные земли на Дону закончились, и новые беглецы и здесь могли рассчитывать только на место батрака. Среди них оказалось много беглецов из контролируемых Польшей областей Сечи, которым даже такая жизнь казалась лучше прежней. Тех из них, что работали у старшин, ставших дворянами, в 1796 году сделали крепостными. А тех, что батрачили в станицах у простых донцов, в 1811 году причислили к казакам.

Ошибку в выборе можно было исправить: случалось, что донские казаки уходили в Сечь, и, наоборот, сечевики перебирались на Дон. В 1626 году царские чиновники доносили в Москву:
«Всех их (черкас) на Дону с 1000 человек. А в Запорогах донских казаков тоже много».
Однажды «на житьё» на Дон пришли сразу «1000 человек черкас, с жёнами и детьми, а с ними всякой рухляди 80 телег» (это были и зимовые казаки, речь о которых впереди, и решившие остепениться сечевики). Да и некоторые названия ясно говорят о том, кто именно первоначально поселился в этих местах. В качестве примера можно привести основанный в 1570 г. городок Черкасский.
Донские казаки быстро оказались в клиентах у московских царей. Первый договор с ними был заключен ещё при Иване Грозном, донцы участвовали в его походах на Казань и Астрахань. С 1570 г. донцам стали платить жалованье из Москвы — деньгами, порохом, сукном, хлебом и вином. В 1584 г. Войско Донское принесло присягу Федору Иоанновичу.

Со времен Петра I отношениями с донскими казаками ведал уже не Посольский приказ, а занималась Военная коллегия.

С 1709 года донцам было запрещено самим выбирать атамана на круге — так на Дону появились наказные атаманы. В 1754 г. властями назначаться стали и старшины. Наконец, в 1768 г. донским старшинам было пожаловано российское дворянство.

А запорожцы попали под влияние Великого княжества Литовского. Но в 1569 году, после заключения Люблинской унии и образования Речи Посполитой, Сечь оказалась в составе нового государства. Хуже всего тогда пришлось православным запорожским  крестьянам, которых новые паны-католики и за людей не считали. И количество беглецов в Сечь резко увеличилось.
Формальное подчинение запорожцам новым властям не мешало им претендовать на самостоятельность: часто они совершали свои походы, не советуясь с Варшавой и не ставя короля и его чиновников в известность.

Запорожцы вообще легко заключали разные союзы — если это сулило выгоду.

Уже цитировавшийся Иоганн - Готгильф Фоккеродт сообщает: «До сих пор они (запорожцы) нанимались в военную службу без разбора к полякам и туркам» («Россия при Петре Великом»).

Действительно, в 1624 г. запорожцы воевали даже в составе армии крымского хана Мехмеда III Герая против турецких войск и вместе с крымцами  одержали победу под Карасубазаром (сейчас — Белогорск).

В 1628 году запорожцы отбили от крепости Чуфут-Кале войска мирзы Буджакской Орды, Кан-Темира, который осаждал в ней мятежных братьев Мехмеда III и Шахина Гераев. Правда, кончилось все плохо: из Турции пришло подкрепление, и Гераям вместе с казаками пришлось бежать в Запорожье.

Тот же Сагайдачный всего через полтора года после похода на Русь, когда поляки в очередной раз лишили его гетманской булавы, отправил в Москву посольство с нижайшей просьбой принять Войско Запорожское на русскую службу и пожаловать вчерашних грабителей «як своих холопей». Русское правительство от таких подданных отказалось. Обласканный Петром I Мазепа предал своего благодетеля, едва в пределы Малороссии вошли войска Карла XII. И, обнаружив, что дела у шведов обстоят совсем не так радужно, как он ожидал, вступил в переговоры и с Петром, обещая ему захватить и привезти Карла и с поляками обещая вернуть подвластные ему территории в состав Речи Посполитой.

Московские власти запорожцам (черкасам) традиционно не доверяли и стремились ограничить их контакты с донскими казаками. Не поощряли они и переселение запорожцев на Дон. В этом указе запрет мотивируется необходимостью сохранения мира с Крымом и Турцией:

«Запорожских черкас принимать вам к себе не велено, потому что они приходят к вам по научению польского короля для того, чтобы меж нас и турского  султана и крымского царя ссору В этом вспоминаются события Смутного времени:

«Черкассы приходили в Российское государство на государевы окраинные городы и места повоевали, и крестьянскую (христианскую) кровь многую пролили, и церкви Божии обругали».

Наконец, донцам напоминают, что запорожцы принадлежат к другому лагерю:
«Сами ведаете, что Запорожские черкасы служат польскому королю, а польский король наш неприятель, и всякое зло на наше государство умышляет».Со времён Алексея Михайловича Романова, как известно, запорожцы перешли под российскую юрисдикцию.


Список литературы

• Евграф  Петрович  Савельев    «Древняя история казачества.»

• Гордеев А.А История казачества. 1968 Париж

• Ефрон . Энциклопедическій Словарь в 82 т. 1896. – 680 с.

• Татищев В.Н. Лексикон российский исторический, географический и
                политический. СПб., 1793. Ч. II. С. 167, 170.

• Большая Энциклопедія. Словарь общедоступныхъ сведеній по всемъ отраслямъ
                знанія. 1903. – 850 с.

• История Рязанского края: История происхождения имени «Мещера» //
                История, культура и традиции Рязанского края –
                <http://www. *****/node/203>.
• Орлов татары: этнические корни и исторические судьбы. Нижний Новгород.
                2001. – 240 с.

• Л.Н. Гумилев Древние Тюрки 1993г

•       Л.Н. Гумилев Полное собрание сочинений 2003 г

• Русскаго Географическаго Общества). Т. II.: Среднерусская черноземная
                область. / Составители: Санктъ - Петербургъ:. 1902. – 950 с.

• Николай Скулов  "Феномен Мещеры" (изд."Ремарко" Сергиев Посад 2021)