Проданная душа

ПРОДАННАЯ  ДУША

   - Тебе в последнее время явно не везет, Паша: дочь вышла замуж за какого-то пройдоху, жена попала в больницу, тебя уволили, и карта не идет,- ухмыльнувшись, сказал один из партнеров Павла.
   - А когда она к нему шла?- рассмеялся другой, очкастый, с крупной, как у быка, головой и шеей. Этот всегда издевался над Павлом, за что Павел его и недолюбливал.
   - Но денег-то Паша никогда не считал,- констатировал третий, интеллигентного вида, с заметной сединой в волосах.
   - Не считал,- набычился Павел,- и сейчас считать не стану!
   - Так просадишь все – на что жить будешь, дурак-человек?- снова ухмыльнулся первый. Как всегда с ехидством.
   - А я, может, и не собираюсь больше жить!  Я, может, себя к смерти готовлю!
   - Ну-ну,- выпятил губы очкастый, качая головой и пристально глядя в свои карты. – К смерти готовиться надо, надо… Особенно, когда проигрываешь много.- Он замолчал, потом свернул веер карт и посмотрел в таблицу.- А ты уж залетел солидно, голуба: в горке, что на лугу - одни цветочки.
   - Цветы не ягоды, не всякому по вкусу.
   - Вот-вот!
   Павел совсем пал духом. Он на самом деле просаживал последние гроши и ему по-крупному не везло, хотя всегда считался не последним игроком. Но что-то, видно, в последнее время действительно круто изменилось: на него как гром среди ясного неба посыпались какие только возможны беды и несчастья. Он даже и не знает, когда и по какой причине все началось. Вдруг ни с того ни с сего дочери захотелось замуж и избранником ее оказался какой-то сирый – голь лапотная,- бесцветный ухажер, который учится с ней в одном вузе. Потом жену схватили почки. Затем ему недвусмысленно намекнули убраться из института. Новый зав. кафедрой так и заявил: «Нам с вами, Пал Палыч, не сработаться!»- и указал на дверь. И вот среда, день, когда он с приятелями «пишет» преферанс,- и снова полное фиаско: он отдает последнее, что у него осталось.
   Павел до конца надеялся на выигрыш, но надежда не оправдалась,- он слишком заинтересованно играл и в результате потерял всё: деньги, имя, уважение.
   По реакции партнеров понял, что его больше не примут  в этом кругу. Он перестал для них быть «кем-то», его выкинули за борт, он больше никто.
   Павел в отчаянии пошел на «мизер» и получил «паровоз».
   - Надеемся, за неделю ты вернешь проигрыш?- Лицо очкастого вдруг страшно вышло из света настольной лампы. Одни очки легким блеском напоминали о его присутствии.
   - Я разыщу деньги,- твердо сказал Павел, поднимаясь.
   - Можешь прихватить с собой коньяк,- ухмыльнулся снова первый.- Он тебе сейчас наверняка понадобится. Такси я вызвал, оно будет с минуты на минуту.
   - Вы так любезны, сэр,- не удержавшись, съязвил Павел,- но я предпочитаю прогулки пешком.  Люблю, знаете ли, принимать вечерний моцион.
   - Особенно, когда в карманах ветер свищет,- рассмеялся очкастый, и остальные тоже рассмеялись. Одному Павлу было не до смеха.
   На улице прямо из горлышка он высосал остатки прихваченной с собой бутылки и гахнул ею со всего маху об асфальт.
   В темной глухой подворотне Павел наткнулся на человека в шляпе и черном пальто с поднятым воротником. Тот опирался плечом о стену.
   - Всегда есть выбор, молодой человек,- тихо, но отчетливо сказал он, когда Павел поравнялся с ним.
   - Вы кто?- Павел был несколько обескуражен.
   - Я? Твое спасение,- ответил человек.
   - И в чем же оно – мое спасение?- немного протрезвев, спросил Павел.
   - В твоем желании,- все также туманно ответил человек.
   - Желания мои безмерны,- решил раз и навсегда отвадить приставалу Павел.- Еще никому не удавалось их осуществить.
   - В мире все возможно,- не унимался, однако, тот.
   - А ты настырный,- совсем осмелел Павел.- Может, тебе душу отдать?
   - Можно и душу.
   - Ну, бери, коли хочешь, не жалко! Только что дашь взамен?
   - Душу-то я возьму, не откажусь, но погодя. Еще она больно чиста у тебя и не замарана.
   - Не замарана! У меня-то!- расхохотался Павел.- Насмешил!
   - Будет тебе срок – полгода. Еще один. И будет тебе везти, и деньги будут водиться. Подумай только, сколько захочешь,- они враз у тебя и окажутся.
   - Ты, мужик совсем, видно, сбрендил. А может, ты галлюцинация, или сон какой, или хмель мой неугомонный?
   - Договорились?
   - Да ну тебя к лешему!- махнул на него рукою Павел и двинулся дальше. Оставшийся путь он все забавлялся нелепой встречей.
   «Привидится же такое»,- думал, бредя дорогой и глядя, как постепенно гаснут уличные фонари – приближалось утро.
   Проспал он часов до десяти без задних ног. Проснулся с тяжелой головой. В холодильнике, однако, на похмелье ничего не оказалось.
   «И денег же нет, чтобы хоть грамм сто опрокинуть»,- подумал Павел с  сожалением, но полез по карманам: может, где червонец завалялся. В боковом, на радость, действительно обнаружился червонец.
   «Во, черт!- мелькнуло у него.- Неужели удача возвращается ко мне? Не было ни гроша, да вдруг алтын!»
   Павел сам не верил в то, что нашел. Он же хорошо помнил, что  просадил все деньги. К тому же в карманах никогда наличку не держал - плебейская привычка, он не из таковских. Но все равно обнаруженному обрадовался. Найденных денег хватит и на сто грамм, и на пачку недорогих сигарет.
   Довольный Павел быстро оделся и выскочил из дому. В ближайшем кафе опрокинул стопку и с наслаждением затянулся «Опалом».
   «Нет, есть еще порох в пороховнице,- просветленно посмотрел он вокруг.- Жизнь для меня еще не кончилась, не кончилась!»- восторгался все больше и больше.
   Докурив, решил сразу же навестить жену. Поехал в больницу.
   Жена еще не вставала. В палату не пускали, передали только записку. В ней она перечисляла все лекарства, которые необходимы для лечения.
   «Эге ж!- подумал Павел.- Список солидный. Где только деньги взять?»
Подумал и все же заглянул в аптеку – для информации.
   Цены поразили его. Никогда не думал, что лекарства так дорого стоят. Один дипиридамол тянул на четверть червонца, а в перечне не меньше шести наименований.
   «Эх, будь у меня еще десятка-другая, купил бы ей все, что прописали, но – увы - у нашего Андрюшки нет ни полушки…» Вздохнул с грустью и вышел из аптеки.
   А солнце палило нещадно. Рубаха к спине прилипла. Павел засунул руку в задний карман брюк, где обычно носил носовой платок, выпростал, глядь – а в платке две десятки завернуты.
   «Что за холера!- подумал.- Может, супруга случайно положила или я когда-то заначил да забыл?»
   Павел совсем очумел. Вернулся в аптеку, взял лекарства, отнес в больницу, передал с запиской: «Не волнуйся у меня все в порядке. Пока глотай эти пилюли, а завтра или послезавтра куплю другие».
   Павел не мог поверить в удачу. И дома все никак не мог прийти в себя. Кошмарный день!
   Пришла Елена. Сразу:
      - Пап, можешь дать взаймы полтинник? Думаю – у тебя есть.
   Павел возмутился:
   - Ты что, Ленка, какой полтинник! Прекрасно знаешь, что я сейчас не работаю, а мать в больнице лежит …
   - Папа!- разрыдалась Елена. – Поверь мне, это так важно. Я обязана отдать деньги: у меня украли товар.
   - Украли товар?- взбеленился Павел.- Да куда ж ты, дура, смотрела? Куда глаза свои девала! И где теперь взять полтинник? Где?
   - Но у тебя же заначка была, папа, выручай!
   - Заначка? Какая заначка? Да пусто везде, пусто! На – смотри!- Павел открыл ей шкатулку, раскрыл портмоне. – Может, по карманам поскрести?- стал выворачивать карманы брюк, затем пиджака. – Смотри! Смотри, видишь – и мышей нечем кормить!
   Но, видно, было чем. Неожиданно из одного из вывернутых карманов пиджака вывалились пять червонцев.
   - А это, папа, что?! Спаси меня, пожалуйста: вечером же смену сдавать. Хозяин просто растерзает меня!
   Павел опять ничего не понимал.
   - Да бери уже, - приглушенно сказал он и почувствовал, как слабеют колени.
   «Нет, все это очень удивительно,- стал размышлять Павел, когда дочка ушла. – Утром - я  это точно знаю – у меня не было ни копейки. Потом я захотел десятку, и десятка объявилась. Затем мне понадобилось две десятки, и они не замедлили обнаружиться. Теперь пять. Есть в этих находках что-то странное и зловещее. Тот человек в черном, который встретился мне – его проделки или игра судьбы? А если я захочу сейчас еще десятку? Найду ее или не найду?»
   Павел закрыл глаза и мысленно произнес: «Хочу червонец». Открыл глаза, полез в карман брюк – пусто. Сунул руку в боковой карман пиджака – и там ничего. В другой – то же самое.
   «Уф!»- с облегчением вздохнул Павел и почувствовал, будто камень свалился с плеч. Нет никаких чудес, да и не нужны нам чудеса, нам и без чудес хватает.
   Захотелось есть. Павел пошел на кухню, открыл холодильник, вытащил кастрюлю с борщом, поставил на газовую плиту.
   «Чудеса развращают. Они просто убивают человека,- думал он.– Да если бы всё с волшебством было, люди давно бы посходили с ума».
   Павел вынул из хлебницы батон, отрезал кусок. Достал банку майонеза, но открывалки на месте не было. Опять Людмила куда-то задевала? Выдвинул верхний ящичек буфета и… отпрянул. В нем поверх кухонной утвари лежала новенькая, еще не засаленная десятирублевая купюра. Павел забыл про борщ.
   «Не может быть! Этого не может быть!»- не верил он своим глазам.
   - Хочу тридцать рублей,- произнес Павел вслух и выудил из кармана три десятки.
   - Сто! Хочу сто рублей! – сказал и обнаружил их в трельяже супруги.
   «Неужели я стал богатым?- подумал Павел.- Я становлюсь богатым!»

*  *  *

   Теперь партнеры по преферансу смотрели на него по-иному. Еще бы! Не прошло и недели, а Павел вернул все деньги и даже завел в кармане лишние!
   - Признайся, Паша, ты, наверное, ограбил банк,- как всегда подтрунивал над ним очкастый, но теперь в его голосе и не сквозило сарказмом.
   - И не один,- поддакивал ему Павел.
   И в карты теперь он был не из последних. Уходил опять навеселе, но уже довольный жизнью. И кто поверит, что еще неделю назад он был чуть ли не на грани самоубийства?
   Возвращался снова под утро. И снова в той же темной глухой подворотне его поджидал человек в черном.
   - Ну как, Павел, такая жизнь тебе нравится?
   Павел был хорошо на бровях. Посмотрев прищурено на заговорившего и узнав его, он произнес:
   - А, это ты? Что тебе опять надо?
   - Да все того же, Павел, все того же…
   - Душу, что ли? Да забирай! На кой хрен она мне теперь нужна! Теперь я и без души прожить могу: видал, как мне везет, какими деньгами ворочаю? Хочешь, и тебе отвалю? Не жалко!- Павел стал выуживать из карманов банкноты и бросать их человеку в черном.- Бери, Паша щедрый, Паша никого не обидит!
   - Вот и договорились. Через полгода окончательный расчет.
   Сказал и пропал.
   - Что-что через полгода?- не расслышал Павел, но, увидев, что человек исчез, махнул на него рукой и побрел восвояси.
   Уже засыпая, почувствовал, как что-то отделяется от его тела и поднимается вверх. Светлое, будто посеребренное, и какое-то воздушное, эфемерное.
   «Неужели душа!»- подумал Павел и встревожился не на шутку. Кто-то хочет увести его душу? Человек в черном?
   Павел встрепенулся, серебристая оболочка быстро вернулась в него, и он проснулся. По-крайней мере, открыл глаза, а спал или не спал, сказать точно не мог, но очнулся весь в поту.
   Выходит, вот плата за то, что ему так легко стали доставаться деньги: его душа! И всякий раз, когда он засыпает, некто уводит её и делает с ней всё, что заблагорассудится!
   А через полгода? Через полгода Павел и вовсе её потеряет?
   Павел в ужасе затрепетал. Такого страха он не испытывал, наверное, с самого детства, когда однажды осмелился с другом забрести в полночь на топкие болота. Но как остановить этот процесс? Он же сам согласился отдать душу! Значит, договор вступил в силу, значит, он сам подписал себе приговор!
   Павел сник - положение казалось совсем безвыходным.
   Но если он не будет желать этих денег? Быть может, они не будут и появляться? Того, что есть, хватит на первые дни. Можно будет устроиться на работу и зарабатывать честным трудом, а карты навсегда забыть: они такое же зло, как и деньги.
   Эта мысль немного успокоила Павла. И хотя на работу ему так и не удалось устроиться, он твердо решил жить по-другому.

*  *  *

   За полгода человек в черном ни разу Павлу больше не являлся. Но ровно в назначенный срок снова встретился ему в темной глухой подворотне. Павел не испугался. Он был готов к встрече.
   Человек в черном улыбнулся, и Павел увидел, как загорелись в темноте его глаза.
   «Глаза хищника»,- подумалось Павлу.
   - Ну что, мой друг вполне насладился жизнью? Уж чего-чего, а денег у тебя, как я и обещал, было предостаточно.
   - Спасибо, милый друг. Действительно, столько денег, сколько прошло через мою мошну, не имел, наверное, даже сам Крез. Чего же ты хочешь?
   - Я? Скромно: по договору. Ты, помнится, взамен обещал мне свою душу.
   - Ах, душу! Наверное и так,- не стал препираться Павел.
   - Тогда отдай же ее мне, отдай!- протянул свои когтистые руки к Павлу человек в черном, и Павел почувствовал, как нечто начинают вытягивать из него.
   Павел повернул голову и увидел, что внизу, всего в метре от него, лежит, распластавшись, его физическое тело.
   Получается, что он теперь совсем не он, а то, чего так жаждет человек в черном?
   Павел испугался, и ему захотелось обратно, в свою земную оболочку. Он увидел, что с нею окончательно еще не разорвана связь, что от него еще тянется вниз, к его плоти, серебряная нить, и что через нее он еще ощущает себя целым и неразделимым. Но кто-то упорно хочет её разорвать, какие-то темные силы тянут его со всех сторон во тьму, в страшную бездонную пропасть без всякого просвета, и нет возможности вернуться, и нить становится все тоньше и тоньше, пока, наконец, совсем не обрывается…
   «Ну что ж,- подумал Павел,- это был мой сознательный выбор и раскаиваться я теперь не вправе…»
   А вокруг него уже вихрем кружились какие-то тени. Они торжествовали. Павел чувствовал это по вибрации, странным и необычным звукам, режущим слух. И торжество их было кошмарным.
   Но Павел не зря провел последние полгода. Он подготовил себя и к более ужасному. Знал, чем теперь будет жить - тем, что успел сделать за короткие полгода, прошедшие с момента встречи с человеком в черном.
   А тьма все уплотнялась, и тени все пуще неистовствовали: шипели, жужжали и вскрикивали в восторге, увлекая за собой Павла.
   Но вдруг где-то в вышине над ним заструился мягкий голубой свет, и яркий луч прорезал сгустившуюся тьму, осветив Павла.
   Тени шарахнулись в стороны, заметались в страхе, не смея вторгнуться в зону света и будто о преграду разбиваясь об нее.
   Перед мысленным взором Павла стали проноситься образы его прошлого, отчетливо и ясно представляясь, и Павел обрадовано понял, что поступил правильно в эти последние полгода.
   Да, он продолжал извлекать из своих карманов злополучные купюры, однако ни разу ими не воспользовался. Он запретил жене покупать ему обновку, ограничил себя в еде и довольствовался малым. Он всё отдавал жене, дочери, родственникам и знакомым, и даже нищим на тротуаре. Он не оставил себе ни гроша. Значит, его выбор оказался верным.
Павел безбоязненно поднял глаза навстречу льющемуся сверху свету и увидел прекрасный голубой небосвод с маленькими лиловыми и розово-красными облачками. Он поднимался туда, чувствовал, что другие силы уже не рвут его на части, всё вдруг наполнилось неведомым доселе ощущением легкости и неописуемого счастья.
Павел оставил все свои сожаления и полностью подчинился увлекающему его потоку…