Вспоминалка седьмая Особенности национального патр

Особенности национального патриотизма


А вот еще хохотушка случилась на «Анадыре», в аккурат перед рейсом на Кувейт в 92 году. На судне работал представитель компании «Вяртсилия Ваза» в рамках гарантийной рекламации на один из главных двигателей. Вроде левый борт первая машина, что-то с приводом распредвала, но не точно, да и не суть.

Дядька был чистокровный финн, русскому мог сказать только «рашен стронг водка» для понимания, а больше ни бельмеса. С ним переводчик был ровно до тех пор, пока дядька не разобрал двигатель в нужной ему части, определил проблему и через переводчика заказал к себе в далекую Финляндию нужную деталь.

На этом переводные дела закончились и переводчик срочно улетел то ли на Сахалин, то ли на Камчатку. Где-то в тех краях от «Вяртсилии» такой же немой спец что-то чинил  у рыбаков, и надо было переводить.  Наш дядька один остался. Особо, как я понимаю, от отсутствия толмача не расстроился, по натуре был замкнутый, малообщительный, однако, трудоголик и работун. 

Половина дизеля была раскидана. Дядька, чтобы время скоротать до прибытия посылки что-то там обмерял, проверял, протирал. «Толкался вокруг», если быть точным, но без одесского шума. Создавать шум не перед кем, свое начальство далеко, а местное для него не начальство. Когда уставал – давил харю в каюте. Покопается в дизеле, поест, потом поспит, потом опять покопается, протрет грязь вокруг, потом опять натопчет. И так день за днем . Тут надо заметить, что работал в основном по ночам.

Лучше бы он просто спал в каюте. Так было бы легче всем. А то выспится за день, ночью его тянет в машину. Это понятно, почему его днем кумарило на работе – смена часовых поясов. Во Владивостоке вечер, а на родине утро. Понятно чисто по человечески.

В город не пускали. Да  он и не рвался. Возили пару раз на машине из окна поглазеть, однако, одного не оставляли. Владивосток только-только открыли и иностранцам еще не принято было запросто ходить по городу. Поэтому сиди на пароходе, вот тебе каюта, пара мотористов для подмоги в работе. Пожрать – иди вот сюда, а если хочешь – тебе в каюту принесут. Если что из естественных надобностей – так в каюте и унитаз, и душ имеются. Холодильник, телевизор (хотя, какой в нем толк, если языка не знаешь, а программ в те годы было всего две, не выберешь) тоже присутствуют.  Сиди себе тихонько или спи.

К моменту моего прихода все работы практически были закончены. Деталь получена, установлена, велась подготовка к  закрытию двигателя. Видел лично этого спеца, торчащего из-под плит в раскоряченной позе. Даже поздоровался с ним, однако, ответа не дождался.  Подумалось тогда – понтовый тип, чопорный, здороваться тут с каждым…  Я же еще даже не догадывался тогда, что это иностранный гражданин и не понимает он языка… Хотя приветственный кивок-то уж должен понимать.

Андрей Малахов, старший моторист моей вахты, потом рассказал историю с этим дядькой, случившуюся до моего прихода.  Андрея я знал еще с времен боевой службы на МБ-26, вместе вахту стояли. И тут, на Анадыре, Андрей запросился ко мне – типа, кто ты и что ты мне понятно, и чего ждать от тебя известно, поэтому хочу с тобой. Ну и ладно, мне тоже со своим испытанным мотористом сподручнее вахту стоять.

Так вот.  Спец от северных оленей что-то там в машине сотворил и много масла вылилось на плиты. Или солярки. Или мазута («Анадырь», кстати, и на мазуте ходить умел). И хотя северный олень сам был виноват в разливе бяки, но все-таки приказывает (!) знаками мотористам – убрать. И категорично так, типа, немедленно. Парни в бутылку не полезли, принялись убирать, хотя по хорошему надо было бы факнуть в ответ - сам насрал, сам и убирай. Видимо, сделали скидку на то, что перед ними иностранец и принялись за работу.

Вот на этом самом месте начинается вся соль моего повествования и столь долгая преамбула.

Итак, надо убирать. Ветошь нужна. Нужно много ветоши.   Притащили охапку, бросили на плиты и начали наяривать ногами!

Опять маленькое отступление от темы. Но обязательное.

На «Анадыре», как и на любом другом пароходе, машинная команда ветошь берегла, ибо ветошь – это один из краеугольных камней фундамента психологической устойчивости ее членов! Моряк меня поймет. На ветоши держалось многое! И здоровье, в том числе. Спросите – как? Не протер насухо руки после соляры или масла, лапнул леера на трапе. Кто-то спускается, цап за леер… и поехал вниз. Ноги, руки ломали, бывало и головой прикладывались…. 


Ветошь в машинном отделении, короче, ценилась. Особенно ХБ. Еще шкерили для себя, растаскивали по своим нычкам после получения и не переводили на какие-то разливы, на которые можно всякую другую срань пустить. Как правило использовался в таких случаях один неликвид из синтетики – безобразная штука в машинном отделении – ни рук вытереть по человечески, ни прибрать. Причем иногда присылали лоскуты с фабрик пять на пять сантиметров. Вообще трындец! Уж лучше бы тогда паклей снабжали, в разы лучше.

Вот и на «Анадыре» нормальная ветошь закончилась, а та что оставалась считалась достоянием ее владельца, успевшего урвать себе про запас и запросто делиться никак не хотела.

А тут в аккурат к ветошному дефициту подоспело массовое списание флагов расцвечивания и прочих флагов. Флаги списали, получили новые, а старые вместо того, чтобы уничтожить согласно акту или сдать в обмен на новые (не знаю всей процедуры), решили передать в машину для использования в качестве ветоши, благо дед давно тряс как грушу судовую администрацию по причине нехватки ветоши.

Флаги я вам скажу – хреновая ветошь. Шерсть, пропитанная влагостойким составом, плохо впитывает и соляр и масло, руки вытирать - только грязь размазывать. Однако, все лучше, чем ничего.

Моторист приносит в машину охапку флагов, кидает на плиты, хватает первый попавшийся и давай ногой затирать разлитое масло. Финн смотрит в недоумении, потом вскакивает, толкает моториста, хватает флаг, что-то гневно орет, тряся флагом (поди разбери что он там орет, понимаем, мол, что ветошь из флага гавно, а что делать?), срывается вон из машинного отделения и запирается у себя в каюте.

Докладывают деду, мол, ветошь плохая, даже финну не понравилась, не получается ею протирать, не впитывает, только грязь развозится, вот финн и психует.

Дед в ярости, ревет - блять, попрятали ветошь по шхерам, срочно родить в машину нормальную ветошь ХБ, перед финном стыдно!

Однако, финский демарш оказался с более глубокой природой. Это не сразу выяснилось, учитывая языковый порог, однако, в результате применения морской дедукции, основанной на прикидывании чего-то к носу и сопоставления несопоставимого, а также опроса свидетелей происшествия,  стало понятным, что моторист ногами топтался по государственному флагу Финляндии! Да откуда ж было мотористу знать, что в кучке флагов, даденной под ветошь, окажется государственный финской флаг? Да и как выглядит зуб на вылет – тот не знал. Там не только финский флаг был. Там и иные флаги были! Они списаны. И что с того!? Теперь это только тряпка.

Ну а когда поняли причину столь резкого поведения спеца – взгрустнули. Играть на патриотических чувствах, если они имеются, а тем более топтаться по ним ногами, весьма опасное действие. И попробуй докажи, что не по злому умыслу, а пользы дела для.  Финн по всем статьям прав был, он за свой флаг шишку держал, патриот значит. Да и  дело было тухленькое, если начать детально рассматривать.

Во-первых, как бы чего не вышло, пожалуйся финн кому надо (демонстративно государственный флаг моей страны ногами топчут, негодяи).

Во-вторых, как бы финн домой не засобирался, недоделав своих дел. Вон вторые сутки сидит, носа из каюты не кажет, мужик с характером, объяснений ждет.

В-третьих, почему списанные флаги в машинном отделении оказались, когда как должны быть или сдадены по акту куда следует или уничтожены, согласно, опять же таки, акту. Это на случай официоза и разборок на бригадном уровне по поводу унижения  граждан иностранного государства действиями вандального характера с флагом их страны.

Ну, Войшвилло Эдуард Сигизмундович, капитан наш, ставит задачу перед дедом (его же кадр, как ни крути) – чухонца разлупить! Как – твои проблемы, для этого сотни способов существует, ты выбери один, только пароход не спалите. И уехал домой.

Дед берет бутылку шила и идет в каюту к финну извиняться, объсняться и  разлуплять иностранного гражданина. Шило оно на всех широтах универсальное средство от всех хворей, в том числе и для снятия обид патриотического характера. И вполне себе ничего работает, даже переводчик не требуется. А чухонцы вроде до выпивки охочи шибко.

Однако…. Однако…. Дед оказался слабее чухонца, ибо тот оказался запойным (как выяснилось чуть позже), ну, а дед – нормальным любителем выпить, и только. Любителям с профессионалами нечего тягаться, не те весовые категории. Дед сошел с дистанции часам эдак к двадцати. Вместо себя выставил ремонтного механика, по случаю оказавшегося на борту, дав вторую бутылку шила и наказав тому с чухонца глаз не спускать, одного не оставлять, быть с ним во всем согласным и главное – не спалить пароход. Секундочку – бутылка шила – это две бутылки водки.

А чухонец требовал продолжения банкета. За неимением пипифаксов в те далекие времена сморкаясь уже в свой государственный флаг, накануне с любовью выстиранным  по стойке «смирно», из-за которого весь сыр-бор-банкет и получился. Ослабло патриотическое давление на мозг, тормоза национального самосознания заскользили, пропустив в свои сопрягаемые детали столь мощную смазку как русское шило.

 Людская молва доносила, что в Финляндии сухой закон… или был когда-то... Это миф (фейк по современному), но не без оснований. Миф о «сухом законе» в Финляндии был достаточно популярен в качестве народной байки еще с советских времен – когда наши соотечественники имели «радость» видеть  орды финских туристов в Ленинграде, как писали потом в милицейских протоколах «в оскорбляющем человеческое достоинство виде», то есть в состоянии самого бессознательного бытия «на кочерге»…. Ну, вы наверное слышали… Чем было вызвано это явление, имевшее такой массовый характер – не ясно, однако, народная молва родила свое примитивное объяснение – в Финляндии «сухой закон», вот финны и едут к нам бухать. Вот и этот выехал… побухать на шару.

Смешно? Не до смеха. Несколько дней идет уже не банкет, а мрачная пьянка. У чухонца запой. Просит шила. У шила, кстати, свойство есть – наутро попил водички по сушняку и опять пьяный. Удобно.

Оставаться с ним уже никто не хочет. Даже пришедший из рыбаков опытный электромех, который  всегда был готов за «наливай» и по физиономии было видно в каких алкогольных баталиях в жизни пришлось поучаствовать. А оставлять одного финна нельзя в таком состоянии. И находиться при нем кто-то именно из комсостава должен, дабы рядовой состав трезвым должен быть…

Войшвилло опять ставит задачу, теперь уже не перед дедом, а перед судовым врачом – чухонца в память вернуть! Как – твои проблемы, сотни способов существуют, ты выбери один, только чтобы жив был, и в прямом и переносном смысле. И уехал домой.

Судовой врач – медицинский специалист широкого профиля, опытный, умеющий и рану зашить, и шину наложить, и аппендицит вырезать,  и роды принять, но он не нарколог. Отсутствует в его подготовке умение выводить из запоев личный состав морского судна, ну быть может только общие факультативные знания.

Кинулся к флагманскому врачу за советом, а это уже вынос сора из избы. Значит половина бригады уже в курсе, что на борту творится.

Чухонца к тому времени уже ловят по пароходу – сбежал, увидев капельнцы, иголки, медицинские инструменты в медблоке, куда его притащили для «приведения в порядок». «Анадырь» - огромный пароход, просто гигант. Затеряться в нем пара пустяков. Заблудиться запросто. Искали практически всем экипажем, благо, что некоторые коридоры, а главное – каюты для личного состава подводной лодки, которую по проекту «Анадырь» способен перевозить на борту, были заперты на ключ, что существенно сужало поиски. Но все равно, побегать пришлось.

Закончилось все благополучно. Чухонца привели все же в память. Тут и уговоры, и капельницы с его согласия помогли и, кстати, деталь подоспела, ее к борту судна КАМАЗ привез. Показали ему с борта  – смотри, мол, вот приехала, надо ставить.

Память вернулась, тяга к работе тоже. Быть может только чувство вины осталось. Быть может, так глянул на меня неприветливо из-под плит машинного отделения и не ответил на мое приветствие чухонец. Кто знает.