Уметь понимать войну, чтобы знать, как её не допус

Уметь понимать войну, чтобы знать, как её не допустить
- П. Сорокин
От войны к миру: у истоков теории созидательного альтруизма Питирима Сорокина / П.;П.;Кротов, А.;Ю.;Долгов; Центр «Наследие» им. Питирима Сорокина. – Сыктывкар; Вологда: Древности Севера, 2011. – 400 с.: ил.
https://www.pitirim.org/files/from-war-to-peace.pdf
…В основу настоящей книги легли работы П.А.Сорокина, изданные в период с 1917 по 1968 год и касающиеся исследования социальных изменений, в которых войны и революции выступали как показатели наступления кризиса социокультурной системы. Анализ этих явлений представлен прежде всего в фундаментальном четырёхтомном труде Сорокина «Социальная и культурная динамика» (первые три тома вышли в 1937, а четвертый в 1941 году). Эта работа Сорокина становится его научным манифестом – здесь он очерчивает границы, в рамках которых в дальнейшем будут создаваться его книги и статьи, посвящённые проблемам социокультурных флуктуаций, вопросам войны и мира: «Забытый фактор войны» (1938), «Кризис нашего времени» (1941), «Причины войн и условия мира» (1944), «Условия и перспективы мира без войны» (1944), «Человек и общество в бедствии» (1946) и другие. После Второй мировой войны Сорокин обращается к проблеме международных отношений и в своих работах стремится отразить возможность мирного взаимодействия двух сверхдержав – СССР и США. Именно в трудах, посвящённых изучению кризисов, П.А.Сорокин приходит к выводу о необходимости альтруистической трансформации общества и человека. Данное направление постепенно становится основным предметом его научных исследований.
…Специфика Сорокина как учёного состояла в том, что в своих концепциях он переосмысливал и опредмечивал свой опыт участника событий и процессов, в которых формировались, проверялись и корректировались его научные взгляды. Его внимание к сущностным вопросам изменений в обществе не случайно, учитывая исторические обстоятельства становления его научной карьеры. Он был свидетелем и участником поистине радикальных перемен в истории человечества: первая в истории мировая война, впервые разделившая мир на две противоборствующие стороны, и её катастрофические последствия для народов Европы; затем возникновение идеологии нацизма, которая привела мир к новому глобальному катаклизму, – вот события, которые стали для П.А.Сорокина не просто катастрофой мирового масштаба, но и личной трагедией. Мясорубка войн и революций, унесшая жизни многих родных и близких, навсегда оставила след в его творчестве. Иными словами, интересы Сорокина-учёного стали следствием цепи непрерывных общественных пертурбаций, не имевших прецедента в истории до настоящего времени. Почему они происходят, как они соотносятся с предыдущей историей человечества, и, что самое важное, в чём смысл этих глобальных потрясений, уносящих десятки миллионов жизней?
Как известно, Шпенглер, с которым часто сравнивают Сорокина, ответил на эти вопросы апокалипсическим «Закатом Европы», где было предложено изучать цивилизации или обособленные друг от друга культуры, как живые организмы, которые рождаются, развиваются и умирают. Сорокин, к середине 1930-х годов уже всемирно известный социолог с отработанной методологией и филигранной техникой научного исследования, подходит к этим вопросам несколько иначе. В Гарвардском университете он организует проведение международного сравнительного междисциплинарного проекта, призванного систематизировать все основные перемены в истории Западной Европы, России и Америки. Цель этого проекта проста – исследовать место радикальных общественных перемен в исторической перспективе, понять, в какой мере они уникальны, и на основе масштабного статистического материала проверить различные гипотезы, выдвигаемые для объяснения развития общества. В число критериев анализа обществ включался также показатель войн и революций. Результатом этого проекта стала теория Сорокина о флуктуации социокультурных систем. Её основная отличительная черта от любой другой теории социальных изменений, включая популярный тогда марксизм, заключалась в том, что история общества представлялась не как детерминированное развитие, аналогично дарвиновскому «от простого к сложному», или же как смена общественно-экономических формаций по Марксу, а как цикличная смена, или флуктуация, культурных суперсистем. Иными словами, история человечества – это повторение одних и тех же социокультурных типов, основанных на определённой системе ценностей и имеющих лишь различное конкретно-историческое содержательное наполнение. Сорокин выделял три такие суперсистемы: чувственная, идеациональная и идеальная, или интегральная. История, таким образом, циклична и представляет собой их поочерёдную смену. Идеациональная система основана на сверхразумной интуиции (вере). В рамках этой системы происходило развитие средневековой Европы. Чувственная система строится на эмпирическом познании (современность). Вершиной развития является интегральная суперсистема, формирующаяся на синтезе эмпирических и интуитивных данных с помощью рационального, логического мышления (с ней связан расцвет древнегреческой культуры в V–IV веках до н.э. и Европы времён Возрождения). Общество находится в особо тяжёлом состоянии в переходный период, когда происходит смена одной суперсистемы другой. Именно таким, переходным, называл Сорокин состояние западного общества в начале и в первой четверти XX столетия. Переходный период всегда характеризуется возрастанием конфликтности, столкновением различных ценностных систем и, как производное от этого, ростом войн и революций. Формулировка проблемы межсистемного переходного периода и доказательство причин её актуальности были опубликованы Сорокиным в четырёхтомном издании «Социальной и культурной динамики», последний том которой вышел в свет в 1941 году, когда в мире уже бушевала война. Выводы о надвигающейся катастрофе удивительным образом совпали с развивающимися тогда событиями в мире, стали научным пророчеством и трагическим подтверждением обнаруженных закономерностей общественного развития.
Новая война вошла как в жизнь, так и в научное творчество Сорокина. Теперь, подтвердив свои выводы, он посвящал работы изучению кризисов для их преодоления. Жизнь для Питирима Сорокина постулировалась наивысшей ценностью, и он ценил каждое её проявление. Отнюдь не случайно всё свободное от работы время он посвящал садоводству как самому мирному занятию созидания прекрасного в природе. В то же время в научном творчестве он всё больше склоняется к анализу мировых катаклизмов и поискам путей сохранения и стимулирования созидательной деятельности. Поэтому отношение Сорокина к войне можно выразить фразой: «Уметь понимать войну, чтобы знать, как её не допустить».
«Слуги чудовища»
Поскольку война вошла в жизнь Сорокина довольно рано, то и осмысление её начинается уже с ранних работ 1916–1920 годов. На этом этапе он оказался в эпицентре революции, выросшей из Первой мировой войны. Логическому складу ума учёного было трудно понять рациональность бессмысленного уничтожения людей. Может быть, поэтому в «Страничках из русского дневника» и «Социологии революции» война представлена неким чудовищем, рождающимся в результате высвобождения разрушительных начал в обществе и человеке, живущим за счёт новых и новых человеческих жертв. Чудовище постепенно поедает своих создателей и полностью выходит из-под контроля любой общественной силы, люди становятся его слугами. Поэтому война остановится лишь тогда, когда насытится это чудовище. Война, как инфекция, развивается согласно своей собственной логике и проходит лишь благодаря тому, что исчерпывает свой разрушительный потенциал. Такое аллегорическое восприятие войны и революции связано у Сорокина ещё и с тем, что перерождение людей в «слуг чудовища» происходило на его глазах. Его бывшие сокурсники становились беспощадными комиссарами, отдававшими приказы об уничтожении своих сограждан; односельчане превращались в «красных» и «белых». Даже его одноклассник по второклассной Гамской гимназии, один из пяти выпускников 1904 года, Фёдор Коковкин становится военным комиссаром Яренского уезда и вслед за Лениным объявляет Сорокина «врагом народа». Парадоксально, но приговор к смертной казни, расстрелы сокамерников и ожидание собственного расстрела в 1918 году происходили в небольшом городке – Великом Устюге, где почти все были родственниками или знакомыми, но вдруг стали врагами лишь на том основании, что кто-то думает иначе. Всё это не имело никакого здравого смысла и логики. Ведь ещё недавно велись те же разговоры, те же споры, но никому даже в голову не приходило за это лишать жизни. Что происходит с людьми? Есть только одно объяснение – война. Война, как некое предметное существо, которое заставляет людей вести себя совершенно иначе, чем в мирной жизни. Размышления Сорокина о войне и её влиянии на разные стороны жизни продолжились и после её окончания. Незадолго до вынужденного отъезда из России Сорокин публикует статью под названием «Война и милитаризация общества», в которой характеризуется «идеально-предельное социалистическое общество», возникшее в России в ходе войны и революции . Это общество, где власть и её агенты регулируют и регламентируют решительно всё поведение и все взаимоотношения граждан: их деятельность, профессию, одежду, пищу, жилище, верования, убеждения, вкусы, брак, число детей и т.п. Иными словами, здесь все взаимоотношения: экономические, семейные, брачные, правовые, религиозные, научные, эстетические и т.д., предоставлены не личному усмотрению и инициативе членов общества, а целиком устанавливаются и регламентируются властью, сверху и централизованно. Люди здесь не автономные личности, а направляемые и управляемые властью; не нечто самоценное, а собственность последней. Говоря юридическим языком, здесь нет совершенно частно-правовых отношений, а все отношения – публично-правовые, регулируемые сверху. Это общество, подавляющее права и свободы, отрицающее ценности добра, культуры, развития, как и ценность самой жизни индивида, является производным войны, где действуют совершенно иные законы. Как это ни парадоксально, победителем в войне оказывается тот, кто лучше сможет подавить нравственные начала, определяющие мирную жизнь. «Война и казарма приучают людей к поведению, противоположному поступкам, прививаемым мирной жизнью. Мирная жизнь развивает у людей личную инициативу, любовь к свободе, к мирному производительному труду, уважение к человеку, к его правам и его достоянию. Она подавляет злостные поступки: убийство, насилие, разрушение и др. преступления. Она благоприятствует развитию науки, искусства, культуры. В ней победа достается не грубой силе, а человеку, обладающему максимальными духовными способностями в разных областях жизни. Военный строй и война действуют обратно» .
Сорокин задаётся вопросом, почему война несёт такие изменения в обществе? Всё ещё находясь под сильным влиянием спенсерианских идей общественного устройства как микрокосма всего живого, Сорокин выдвигает три фактора, определившие черты милитаризованной организации послевоенного общества.
Во-первых, инерционность инстинкта общественного выживания, требующего тотальной централизации и сохраняющегося в послевоенный период: «Централизация и всесторонняя регулировка сверху – душа всей военной организации и всей войны. Народ, часто воюющий, непрерывно дрессируется в этом направлении». Во-вторых, изменения, происходящие в ходе войны на личностном уровне. Сорокин характеризует это следующим образом: «Вместо уважения к личности, она [война] проповедует и требует убийства, вместо уважения чужих прав – полного нарушения их, вместо любви – прививает злобу, вместо мирного труда – требует разрушения. Всё это не проходит даром ни для народа, ни для власти, ибо всякий наш поступок рикошетом отражается на нас самих и исподволь переделывает нас».
Наконец, третья причина сохраняющейся милитаризации послевоенного общества, по мнению Сорокина, заключается в том, что война уносит наиболее «качественную» часть населения, которая была бы способна инициировать перемены к мирному устройству и быть генератором созидательного развития. Вместо этого война, как пишет Сорокин, «уносит с поля жизни лучших и оставляет выживать худший человеческий материал. В самом деле, в войнах гибнут прежде всего самые здоровые и самые трудоспособные возрастные группы...влияние войны на качественный состав населения служит также причиной, благоприятствующей росту милитаризации общества. Всякое правительство (как и все живые в мире) стремится к беспредельному расширению своей компетенции, вмешательства, опеки и власти, если оно не встречает препятствий со стороны подвластных».
967 войн и 1629 внутренних смут: концепция проекта
…Первым крупным гарвардским проектом Сорокина становится грандиозное исследование мировой истории, получившее название «Социальной и культурной динамики», в котором он предлагает своё уникальное видение развития общества, основанное на интерпретации огромного статистического материала. Следует отметить, что как по своим масштабам и «качественному» составу привлечённых учёных, так и по глубине теоретического замысла, данный проект до сих пор остаётся непревзойдённым междисциплинарным проектом в области общественных наук. Если на первом этапе его творчества представления о войне базировались в основном на личном опыте, то теперь Сорокину представилась возможность проанализировать практически все значительные войны в истории человечества. Таким образом, субъективный опыт и научная интуиция – неотъемлемые части научного исследования, совместились с объективностью обширного статистического материала по 967 войнам и 1629 внутренним смутам.
Для более точной оценки войн учёный ввёл индекс, показывающий соотношение между количеством военных конфликтов и количеством жертв этих конфликтов на миллион населения. Сопоставив данные по войнам с показателями развития обществ Западной Европы, Сорокин установил закономерность возрастания индекса в определённые периоды, сопровождавшиеся повышенной степенью конфликтности либо в обществе (гражданские войны), либо между обществами (межгосударственные войны). Эти повторяющиеся периоды и являлись доказательством смены социокультурных ценностей. Причём в отличие от расхожих представлений о прямолинейной зависимости между возрастанием войн и жертв, с одной стороны, и историческим временем, с другой, Сорокин показал, что динамика войн имеет флуктуации, или периоды роста и падения. Именно эти периоды, по мнению Сорокина, являются лакмусовой бумажкой для проверки правильности гипотез происхождения войн. Как и во многих других областях, в области изучения войны сорокинские идеи также стали новаторскими. Впервые в социологической науке Сорокин определяет методологию изучения войн, что даёт возможность для оценки места войны в системе общественных отношений и для объективного сравнительного анализа войн. Первым из представителей общественных наук учёный рассматривает феномен войны вне рамок идеологических оценок, исторических особенностей каждого военного конфликта в отдельности, выдвинув в качестве критериев показатели, имеющие отношение к любому обществу, вне зависимости от политических режимов, идеологий и межгосударственных отношений. В качестве таких показателей Сорокин рассматривает серию абсолютных и относительных переменных, характеризующих размеры армий и их долю в населении государств, количество потерь в ходе войн, наконец, количество вооруженных конфликтов, регистрируемых в течение столетия. Статус одного из ведущих учёных в мире и ресурсы Гарвардского университета дали возможность собрать достаточно обширный статистический материал для такого анализа. Данный проект стал, по существу, первым объективным исследованием феномена войн. Неслучайно интерес к нему проявили военные, оценив значимость труда Сорокина быстрее, чем это сделали представители гуманитарных наук. Что показало исследование Результаты анализа уникальной статистики привели к совершенно неожиданным результатам. Выяснилось, например, что кажущееся прямолинейное движение западной цивилизации по пути увеличения армий, роста вооружённых конфликтов и масштаба потерь отнюдь таковым не является. Динамика войн за тысячелетие представляла флуктуацию, серию подъёмов и спадов, при сравнительной неизменности относительных показателей размера армий. Внимание Сорокина было сосредоточено на европейских державах в широком временном диапазоне – с XII века по 1925 год. Он провёл не только анализ статистики по Европе в целом, но и исследовал соотношение показателей между отдельными странами. Какие же вопросы поднимает учёный в своём исследовании? Во-первых, он стремится определить, есть ли какие-либо закономерности в динамике войн, характерные для Европы. Во-вторых, выясняется какое бремя войны накладывают на общество и как это бремя изменяется во времени. В-третьих, Сорокин касается очень деликатного вопроса об агрессивности отдельных государств и наций, пытаясь статистически проверить расхожие в обществе середины 1930-х годов суждения об исторической предопределенности роли «мирных» и «агрессивных» государств. В-четвёртых, поднимается вопрос о соотношении войны и мира как в целом в Европе, так и в истории отдельных стран. Наконец, проверяется периодизация западной культуры на чувственный, идеациональный и идеальный периоды: в какой мере военная история подтверждает или опровергает цикличность развития западного общества? Для ответа на эти вопросы Сорокин разработал систему индикаторов, которые позволили максимально корректно провести анализ и сделать объективные выводы, основанные на данных, а не на субъективных суждениях, что было характерно для исторических и социологических работ по военной тематике. Среди основных индикаторов войны учёный выделяет абсолютные показатели численности вооруженных сил и размеры человеческих потерь, а также относительные показатели, позволяющие выявить изменения в динамике военного бремени на общество и соотнести государства с различной численностью населения. Кроме того, по показателям, трудно определяемым по историческим и статистическим источникам, используются данные, исчисляемые по населению как конкретных стран, так и всей Европы, и исчисленный минимум и исчисленный максимум, дающие объективность дальнейших расчётов бремени милитаризации и бремени человеческих потерь. Объективность вычислений Сорокина в итоге заключалась в том, что он представлял три варианта расчётов в зависимости от максимально, минимально и средне посчитанной численности населения по столетиям, когда точность статистических данных вызывает сомнения (см. таблицу 1).