Дом. Глава 6

Лев на мгновение растерялся. Что означало - пиши? Ведь до этого он с призраком общался только через… Но вдруг виски сдавило, а в голове что-то щёлкнуло, как будто переключился какой-то мозговой тумблер, после чего он услышал, нет, скорее ощутил в сознании странный, скрипучий голос.
: - «В тот год конец весны оказался довольно жарким, а лето засушливым. Но я надеялся, что с этой бедой мы справимся, что урожай удастся сохранить. Надеялся до того времени, как небеса не извергли огонь. Я прочитал в твоих записях, что означает это явление…
Река изменила русло, стала мельчать, а колодцы на глазах теряли уровень воды. Через короткий промежуток времени и вовсе пересохли… В то лето солнце  спалило весь урожай. Я обращался в город к чиновникам, даже к самому губернатору, о содействии в спасении хотя бы посевных, не говоря уже об остальных культурах. Ничего, никакой помощи не дождался…
Наступила зима, люди начали голодать и злыми глазами смотреть в мою сторону. Я не мог иначе поступить, как не открыть свои закрома, но и этого было мало. Тогда я стал переводить своё золото в рубли и покупать овощи, муку, а егерям приказал охотиться в лесу. Такое положение вещей Софью не устроило. Она была категорически против наших растрат на людскую чернь и желала жить в роскоши, блистать своим положением и очаровывать своей молодостью и красотой в светских кругах…
Я тогда не знал, даже не мог подумать, что ей я был нужен лишь как увесистый кошелёк с деньгами. И вот наступил момент, когда наша близость, во всех пониманиях, оградилась холодной, непроницаемой стеной. Мне казалось, что она нарочно избегала меня, совершенно не проявляя ко мне никаких чувств. Потом моя милая Софья стала уезжать в город якобы к своей подруге Кларе. Дорога была длинной и она оставалась у неё с ночёвкой. Со временем эти поездки участились, она уже сутками проводила там, требуя от меня всё больше денег. Моё сердце заподозрило измену, неизвестность глодала, выедала меня изнутри.
Чтобы успокоить себя или же узнать горькую правду, послал своего человека, проследить за ней и доложить всё как есть. Я узнал правду. Правду, от которой моё истерзанное сердце утопало в собственной крови, а мысли обливались гневом. Я всегда ненавидел ложь, а ложь и измена… для меня это было уж слишком. Оказалось, Клара всего лишь прикрытие, на самом же деле моя Софья ездила к молодому капитану императорского гвардейского полка, расквартированного на окраине города. После очередной поездки я строго-настрого запретил ей покидать усадьбу, сказав, что больше ни единого рубля она не получит. Я смог обуздать свой гнев, но простить измену…
Я думал, что после моего запрета, она соберёт вещи и покинет меня. К этому морально был готов, утешал себя, что уж лучше так, чем сгорать от ревности, тем самым бичевать себя. Но этого не произошло, она пошла иным путём, более коварным, извращённым и мстительным. О, если б я тогда это знал!
На календаре было восемнадцатое января. Ближе к полудню, Софья ни с того ни сего начала заигрывать со мной, стала ласковой и нежной, как котёнок. Своей хитрой игрой, в конце концов, она увлекла меня в спальню. Я, как обезумевший, поддался её чарам, совершенно забыв про всё. Я любил её жадно и страстно, сходил с ума от её оголённого тела, от её ласк, голова кружилась от её запаха. Любил, как будто в последний раз. После нашей близости она попросила меня устроить пиршество, якобы в знак примирения. Тогда я был на всё согласен. А когда предложила, чтобы вместе с нами праздновала прислуга, мол, показать, как мы ценим людей, я вообще обезумел от радости, прибывая душой на седьмом небе. Для себя решил раз и навсегда забыть обо всём плохом.
В тот день, от переполняющего счастья, клокочущего в груди, я не замечал, как она постоянно доливала мне в бокал (или же не хотел этого замечать). В общем, напился до беспамятства. Проснулся вечером от злых криков и угроз в мою сторону. Я не мог понять, что происходит, почему в мою спальню ворвались разгневанные мужики, до того, пока не осознал окружавшую меня обстановку. В постели я лежал голым. В углу возле шкафа, сжавшись клубком, рыдала совершенно обнажённая молодая кухарка, а в дверном проёме, за спинами кипящих мужиков, обливаясь слезами, стояла Софья. Она постоянно твердила, что я избил её, а с кухаркой грязно потешался вопреки её воле, мол я её изнасиловал.
Из трёх мужиков узнал егеря Ивана, а та самая, якобы изнасилованная мною, являлась ему женой. Они выкрикивали, мол, народ голодает, а мы тут с жиру бесимся. Жрём, бухаем да ещё насилуем…
Я даже не мог ничего сказать, вернее не успел. Меня схватили, засунули в рот тряпку, приволокли в холл и распяли на стене в нише, приколотив руки, ноги и область таза гвоздями. А потом… На моих глазах, не иначе как мне в отместку, мужики поочерёдно насиловали Софью. Но так ли это было на самом деле? Всё выглядело как некая оплата за определённую услугу. Потому что, даже сквозь пелену боли, наплывшую на глаза, я отчётливо видел, что ей это нравилось. Она блаженно стонала, облизывала губы, закатывала глаза от удовольствия, да и они были слишком милы с ней. В этот момент я понял, что это был её замысел разделаться со мной, срежиссировав этот спектакль с кухаркой. Но я не учёл, что Софья могла быть не одна в этой расправе.
Даже сквозь стены услышал лай собак. В доме появился человек в мундире. Как будто ничего и не было, они все вместе продолжили пировать. Но потом присутствующие два егеря, конюх, кухарка и ещё несколько особ из прислуги повалились замертво. Скорее всего, они были отравлены. По разговору понял, что все тела один за другим этот молодой ухажёр выволок на улицу и сбросил в пустой глубокий колодец. Скрыв следы трагического убийства, Софья собрала все свои вещи, ценности, золото, деньги. Где-то в глубине души я ещё надеялся, что она всё же одумается, хотя подсознание твердило – это человек, в которого вселился демон, уже ни перед чем не остановится. Ещё я, почему-то, наивно таил надежду, что каким-то образом смогу выжить. Правда, чувствовал, как мои силы с каждой вытекавшей из тела каплей крови покидали меня. И всё же теплилась такая надежда. Как я ошибался! Когда на улице совсем стемнело, в доме появились кирпичи и замешанный раствор, и через некоторое время ниша, в месте со мной, была заложена. А затем всю ночь из спальни доносились блаженные стоны моей Софьи.
Прибывая в темноте, медленно истекая кровью, мои мысли, молящие о спасении, были обращены к Богу. Но, когда стал задыхаться от недостатка воздуха, меня охватил страшный, разрывающий на клочья душу, гнев. Я жаждал мести! Зная некоторые заклинания старообрядцев этого места, призывающие к демоническим духам лесов и гор, стал их произносить у себя в голове… Потом я умер, но мой дух нет…
Ранним утром, я, вернее, мой дух, вошёл в спальню, где обнажённые и счастливые спали он и она. Молодому капитану свернул шею, а моей милой жёнушке вырвал язык, чтоб не верещала, сломал кости рук и ног, и, ещё живой, скинул в колодец. Затем и его тоже. По поместью очень быстро расползлись слухи о моём призраке, убившем Софью, прислугу в доме и мужиков…»
***
Лев ещё какое-то время держал пальцы перед клавишами, в ожидании какого-нибудь продолжения. Внезапно он ощутил лёгкость в сдавленных висках. На его сознание больше не влиял призрак, утих и неприятный звук голоса. Зато за спиной писателя приоткрылась входная дверь. Морозный воздух ковром прошелся по полу, на своём пути врываясь в комнаты. Лев почувствовал его холод на своих щиколотках даже через шерстяные вязаные носки. Только сейчас он понял, как закололи кончики пальцев и замерз его нос от стойкой прохлады в доме.
- Я усёк намёк, - проговорил  вслух, приподнимаясь со стула. - Но прежде разожгу камин и закрою дверь.
На самом же деле, он думал совершенно о другом, в надежде, что призрак не мог читать его мысли. Лев размышлял, как смотаться отсюда, одновременно прокручивая в голове разные возможности, но так, чтоб дух не заметил его намерений. Автоматически Лев вставил флэшку и теперь уже полностью скачал на неё весь материал. Отключив ноутбук, сунул флэшку в передний карман джинсов.
Ползущий по полу холод вновь напомнил о себе.
"Надо закрыть дверь, а может, получится под шумок свалить?"
В этот же момент, входная дверь громко захлопнулась.
- Вот дерьмо! - от такой неожиданности его аж передёрнуло на месте.
«Неужели призрак… Ладно, сделаю всё, о чём попросил, иначе вряд ли он меня отпустит. А отпустит ли вообще?!» - его снова передёрнуло, заставив тело покрыться неприятной дрожью.
Лев оделся, разжёг камин и, найдя в сарае лишь кулачок, что-то наподобие кайла, и лом, направился за дом. Еле пробираясь, утопая по колени в снегу, отыскал взглядом жерло колодца, на котором возвышался полуметровый слой снега.
«Зараза! А лопату я не взял!» - расстроила его мысль. Он вернулся обратно к сараю, за этой грёбаной лопатой.
Чуть больше двух часов ему пришлось потратить, пробивая в бетонной плите дыру шириной примерно в восемьдесят сантиметров. Работая, он постоянно задавался одним и тем же вопросом: «Будет ли он теперь свободен, то есть, сможет ли живым выбраться с этого дома?» Из пробитой дыры повалил запах, напоминавший вонь сероводорода; сквозь заслезившиеся глаза попытался определить глубину колодца. А главное, хотел усмотреть его дно. Но взгляд уже на глубине где-то в пять метров столкнулся с непроницаемой темнотой.
- Да ну его нафиг! - выругался вслух Лев, побросав в снег инструмент. - Был бы перфоратор — минут за сорок управился и не мудохался столько времени на морозе! Блин, если я расскажу, что был неким мессией для призрака, меня запихнут в дурдом. Не, никому. Хотя, всё же с Никитосом поделюсь своей тайной, - с таким рассуждением Лев буквально ввалился в дом и быстрым шагом направился прямиком к горевшему камину. Резво сняв перчатки, курточку и зимние кроссовки, которые сразу же поставил ближе к топке, чтоб просушить, протянул ладони к огню. Через пару минут на их внутренних сторонах почувствовал жжение; осмотрев их, понял, что болят полопавшиеся, кровоточащие мозоли.
«Интересно, а аптечка в этом доме есть?»
Писатель перерыл всю кухню, ничего не найдя, пошёл в ванную комнату. Там тоже никаких лекарств, даже йода с зелёнкой не отыскал.
- Что ж, для начала надо оторвать омертвевшую кожу, а потом прибегнуть к народному средству: пописать на раны! - дал указание самому себе, отрывая пальцами кусочки висящей кожи. Он уже было приложился к ширинке, как возникла мысль, что неплохо было бы для начала помыть руки.
Набрав в глубокий ковшик воды, Лев подошёл к умывальнику. Сжав челюсти, с мылом промыл руки и на мгновение застыл перед зеркалом. В его голове случайно возник обрывок воспоминания сна, а затем небольшой отрезок рассказанный призраком. Перед глазами предстала заложенная ниша. Смотря на своё отражение в зеркале, он замер, поглощённый собственными размышлениями.
- Что же получается! Душу Софьи я якобы освободил от заточения, а Егория нет! Если так, то это выглядит как-то несправедливо. Надо разбить нишу.
«Вот собака бешенная!» - спохватился Лев, вспомнив об инструменте. – «Я же его оставил возле колодца. Чёрт, придётся, хочешь, не хочешь, а вернуться за ним».
Мужчина повернулся к двери. И только сделал первый шаг по направлению к выходу из ванной, как на его глазах дверь резко захлопнулась. От неожиданности Лев отскочил назад. В эту же секунду за ним раздался треск лопнувшего стекла. Он снова обернулся. Поверхность зеркала покрылась мелкими трещинами, а в его центре виднелась дыра. Создалось первое впечатление, что в него запустили камнем или же ударили тяжёлым предметом.
«Но кто и как?!»
Его мозг обуревала паника. Он стал метать взгляд из стороны в сторону, не понимая, что происходит. Выставив вперёд плечо, Лев всем телом обрушился на закрытую кем-то дверь, но его отпружинило назад. Место для разбега ограничивалось малой площадью, но он ещё раз попытался таким же способом выбить её. От толчка дверь затрещала, но оставалась закрытой.
- Егорий! Я ведь всё сделал, как ты и просил! Чего ты от меня ещё хочешь? Для чего всё это?! - паника и страх вгрызались в его кожу, в его голову, в его сознание.
В этой нелепой ситуации мужчина, как смог, сосредоточился, сделал шаг назад и со всей силы выбросил ногу вперёд, обрушивая стопу на дверь. Наконец, та с шумом открылась, чуть не вылетев с петель, разбрасывая во все стороны щепки и запчасти от замка. По инерции Льва вынесло в коридор. Зацепившись за порог, он повалился и больно врезался плечом в появившуюся перед ним перегородочную стену. Не думая о боли, он перевернулся на полу, пытаясь подняться. В этот момент что-то невидимое, но достаточно ощутимое, вцепилось своими пальцами ему в горло и стало приподымать его. Ещё секунда и его ноги уже не чувствовали поверхность пола, а тело плавно подымалось вверх. Он закряхтел, жадно хватая ртом воздух.
Продолжение следует…