Трудный день

Оля сразу сказала, что в Долину нарзанов поедет с большим удовольствием.
А Андрюшка сказал: "Подумаешь! Чего там хорошего!"
Я знал, что ему тоже охота поехать, но он нарочно говорит так. Чтоб его попросили.
Я давно уже собирался в Долину нарзанов и условился о поездке со своими приятелями, но подходящего случая никак не было, а к ним тем временем приехали на лето племянники - Андрюша и Оля.
И вот, наконец, в воскресенье, завтра, шёл в Долину нарзанов автобус.
Тут-то Андрюшка и  заявил:
- А я не поеду, чего там хорошего!
- Там всё хорошее, - обиделся дядя Сурен, - горы, нарзан - всё хорошее!
- Подумаешь, - усмехнулся Андрей. - Во дворе и то лучше!
- Дрюня, допрыгаешься! - предупредил я его.
Но "Дрюня" не унимался:
- Сами езжайте, а я останусь!
Тётя Зина значительно посмотрела на нас, и сказала:
- Ну что же, не хочешь - можешь не ехать!
Я заморгал ему, чтоб он не дурил, но он пробурчал:
- И не поеду, чего там особенного!
Дядя Сурен рассердился, и нарочно спокойно и громко сказал:
- Договорились! Значит, завтра ты останешься дома!
Я увидел, что Андрею стало не по себе, - он заёрзал, заволновался, - но так и не одолел своего упрямства, и не сказал ничего.
Рано утром мы разбудили Олю, позавтракали и стали собираться в дорогу.
Андрей спал.
Тётя Зина готовила бутерброды, Оля помогала дяде Сурену мариновать шашлык, а сама вопросительно поглядывала на меня.
Я уложил рюкзак, и подошёл к ним.
- Слушайте, жаль парня, а?
- Джигита жалеть не надо! - нахмурился дядя Сурен.
- Да какой он джигит, - он же малец совсем!
- А настроение портить - он не малец? - и по тону Сурена я понял, что спорить с ним сейчас бесполезно.

А погода - как по заказу! Ни облачка!
Автобус ползёт среди солнечных горных лугов, даже в машине чувствуется, какой тут вкусный, изумительный воздух!
За открытым окном - анемоны, гвоздики, розоватые кисти горошка - всё это млеет под солнцем, пахнет, и всюду жужжат пчёлы.
Ребята в машине шумят, радуются этому цветному простору, и мы, взрослые, тоже шумим и рады, как дети!
А Андрюшка остался дома. И тётя Зина с ним: не оставлять же его одного. Вот как всё вышло!
Автобус пробирается возле скал, - они нависают над нами и едва не цепляют машину. А на другой стороне каньона, на серых утёсах, стерегут добычу орлы и провожают нас острым, недремлющим взором, а мы с опаской поглядываем на них и в пропасть, где пенно бушует, шумит река. Жутковато, а замечательно!
Автобус, точно лошадь, которую сдерживает возница, съезжает немного вперёд, отдыхает, фыркает, и снова съезжает вниз.
И так до самого моста через речку, на бревнах которого машина чихает, подпрыгивает, а на другом берегу в последний раз фыркает и останавливается.
"Приехали, приехали!" - кричит Оля и выпрыгивает наружу.
Я тоже выскакиваю, вдыхаю свежий, чуть резковатый воздух, - и останавливаюсь, поражённый!
Над нами - громады хребтов и пронзительно синее небо!
Горы, плавно спускаясь из этой немыслимой выси, у подножий своих переходят в долину. Её просторная изумрудная чаша заполнена солнцем.
Сверкает река, краснеют кусты барбариса, шиповника, на склонах высятся желтоватые, белые скалы. Откуда-то сверху доносится лёгкий запах азалий. Всё чистое, радостное, умытое, - и кажется, всё вокруг пронизано золотисто-зелёным светом!
Мы кричим от восторга, хохочем, катаемся по траве, а потом бежим вниз к нарзанам!
Их множество, они льются прямо из скал, бьют шипучими родниками.
Мы с наслаждением пьём эту вкусную, колючую воду и отправляемся вниз по речке. Вода в ней прямо-таки ледяная, а камни чуть красноватые от нарзанов.
Дядя Сурен остаётся жарить шашлык, а мы всей компанией лезем в гору.
Трава на склонах густая, высокая - не продерёшься!
- Оля, а во-он, видишь, - лагерь! - доносится до меня; это Костя, Андрюшкин приятель.
Я оборачиваюсь - и замираю. Внизу - вся Долина нарзанов: сверкающая лента реки, серый бугорок замка. Крохотные палатки, зелёные ласковые холмы. Напротив - упирается в небо стена хребта, слева - изогнутый коридор ущелья. Где-то там, в смутной дали за ним, - белоснежный Эльбрус.
- Да, жаль, что они не поехали! - говорю я и оглядываюсь. Оказывается все уже далеко наверху, у карликовых берёз, а здесь, над зелёным золотом луга, одни альпийские галки - красноносые и крикливые.
А вечером в долине дядя Сурен, улыбаясь, кормит всех шашлыком и приносит нарзана.

Домой мы вваливаемся восторженные, загорелые, с букетами альпийских цветов!
- А я уж волнуюсь! - радуется нам тётя Зина и ахает: - Какие цветы-ы!
Андрей стоит в стороне и выжидательно смотрит: что же дальше?
Я подмигнул ему, - он просиял, бросился, схватил букеты и помчался ставить их в воду.
За ужином мы с Олей наперебой рассказывали о Долине нарзанов, о горных дорогах, - Андрюшка слушал нас, открыв рот.
Я не сдержался и заметил ему:
- Вот видишь, а ты не хотел с нами ехать!
И тут глаза его покраснели, набухли:
- Да-а, сами поехали, а меня так не взяли-и!
- Но постой, милый, - опешил я, - ты же сам не хотел!
- Да-а, я шутил, а вы и взаправду!
- Вот больше так не шути, дорогой! - отчеканил дядя Сурен, а Андрей, опустив голову, сказал тихо:
- Да-а, вам хорошо, а я знаете, как настрадался.
И тут сердобольная тётя Зина рассказала нам, что когда Андрей проснулся и увидел, что Оли нет дома, он, боясь поверить в то, что мы с ней уехали и не взяли его, стал заглядывать под тахту, под кровать, надеясь, что мы с дядей Суреном и Олей просто спрятались, чтоб его припугнуть, проучить. А когда понял, что мы и вправду уехали, - заплакал, подошёл к тёте Зине и прошептал:
- А давно?!
И тётя Зина сказала:
- Недавно!
Потом Андрей весь день вёл себя, как ни в чём не бывало, и только когда на вечерней прогулке любовались закатом, он вдруг спросил:
- А они скоро приедут?
- Скоро, - ответила ему тётя Зина, - скоро!
И тогда Андрей прерывисто, тяжко вздохнул и прошептал:
- Вот и кончился мой трудный день.
Значит, Андрей целый день притворялся, значит, ему целый день было очень плохо: ведь он так хотел поехать в долину нарзанов, так хотел побывать в горах вместе с дядей Суреном, так хотел увидеть пропасти, водопады, так ждал этого путешествия - и вдруг сам всё испортил!
Дядя Сурен вдохнул шумно, встал, хотел сказать что-то, но не сказал ничего, а только махнул рукою, и вышел.
И тогда мы поняли, что ему тоже было плохо весь этот день: ведь он так хотел показать своим дорогим племянникам Долину нарзанов, так ждал вместе с ними этой поездки, и вдруг его любимец Андрей выкинул такой номер.
Да, действительно, трудный день.
Теперь, когда дядя Сурен только заикается о каком-нибудь путешествии, Андрей, не дав ему даже договорить, кричит:
- И я с вами!

Но жизнь сложилась так, что больше уж побывать в Долине нарзанов не довелось никому из нас.