Наследие Белого конвоя Глава 14

ВАРВАРА

Вовсе не замечая Исая, почти не слыша затейливую речь старого одесского еврея, Игорь видел перед собой лишь необычайно красивые глаза Софьи. Но Исай все говорил и говорил о каком-то привозе на Малой Арнаутской улице, о тете Рае, жившей от него в двух кварталах… Софья радовалась приходу Игоря, совсем не похожего на того солдата из санитарного поезда; она вновь, и вновь готова была благодарить своего спасителя. А он, подойдя ближе взял лицо девушки в теплые ладони и нежно, едва касаясь губ, поцеловал. Внезапно обдало жаром, и Софья просто закрыла глаза, совсем не пытаясь возразить внезапной, похожей на цунами близости. Перед ней возник образ любимого, и он нежно целовал ее, а она истосковалась и соскучилась настолько, что обняв Игоря, чувствовала тот прощальный, последний поцелуй на пристани, понимая, что Николая наверное теперь уже никогда не будет… Исай замолчал и, уважительно прищурив глаза, вспомнил себя молодым, и робким евреем, который в такой ситуации всегда предлагал девушкам семечки…

Воодушевленный приятной душевной близостью и чувствуя, что столь неожиданное объяснение в любви требует своего продолжения, Игорь предложил взволнованной Софье, вечернюю прогулку по Петрограду. Ко всему необходимо было еще сегодня окончательно решить вопрос с освободившейся квартирой. А, несомненно, обладая статусом человека, имеющего правовую силу и возможности улаживать бытовые вопросы быстро, Игорь представил работникам домового комитету законную, новую хозяйку четырехкомнатной квартиры на Малой Посадской улице.

Все, что случилось потом, произошло так скоро; словно бы Софья вновь оказалась с закрытыми глазами, чувствуя и ощущая рядом с собой лишь Николая, единственного человека в жизни, которого она так сильно могла любить. И лишь немногим позже, ощутив и приняв минуты неожиданной, но неизбежной близости, она перевоплотилась в иную Софью, знающую, что рядом не Николай, а Игорь и что совсем не желая предавать любовь, она сделала это, не пытаясь что-либо изменить или объяснить появившемуся в ее жизни искреннему и любящему человеку, которому она всегда останется благодарна.

Однако, проявить свои чувства и рассказать о своем прошлом она не смогла, отложив признание. Может быть потом, Игорь поймет и простит, но сейчас она испугалась его потерять, упрекая себя за малодушие, и печальное молчание. Сердце и душа, не смотря на случившееся, все еще продолжали принадлежать Николаю и откровенные признания были бы лишними. Глядя из окна квартиры на Английской набережной, Софья видела серую и равнодушную к ней, осеннюю Неву, плавно катившую воды сквозь безлюдное пространство Петроградской жизни. С этого утра ее ощущения становились иными, еще не осознанными в полной мере, а она все пыталась, как прежде, стоять с закрытыми глазами, выкраивая из обрывков прошлого лицо своего любимого, оставшегося в глубокой памяти Белым офицером, частью неделимого, жившего в ней счастья. Эта его частица была жива, и Софья ждала ее прихода. А Игорь, внезапно ворвавшийся в жизнь, должен будет принять такую правду, только вот как сказать ему об этом Софья пока не знала: «Совсем не хотелось в самом начале превращать его любовь в руины, на которых возможно потом уже ничего не возникнет и лишь горечь осадка станет терзать его душу порывом необдуманного выбора. Однако, сможет ли она жить с ложью в душе?.. Возможно, любовь к будущему ребенку Николая и сделают ее жизнь счастливой, а грустные воспоминания все же останутся. Пусть так, но счастье обретет Игорь, он имеет на это право; он любит ее, а значит полюбит и маленькую Варвару… Стоп, почему Варвару?..» — Софья вздрогнула и открыла глаза, мысли сбились и ушли от сути предстоящего выбора, сосредоточились на пришедшем озарении, на имени будущего ребенка. Это имя никогда ранее не приходило ей в голову; оно вдруг вспыхнуло и высветилось в сознании, свалилось упавшей с неба звездой, словно стало кому-то известно, что будет девочка и назовет она ее Варварой. И Варвара будет красивая, как отец имеющий право на счастье, но не получивший его.

Софья чувствовала, Николаю сейчас невыносимо трудно, но он справится со всеми выпавшими на его долю ударами судьбы, ведь он офицер и выбор всегда оставался за ним. И если его честь и достоинство не дадут ему шанса выжить в бурлящем потоке уносящихся в небытие жизней, она вырастит дочь достойно, с преемственной долей ответственности и благодарности, за рожденную ими жизнь. И если будущее, когда-либо вновь, дарует им встречу, то они простят друг другу нежелание сурового времени свести их вместе. Да, была боль и обида, привнесенные в жизнь не выбором, а судьбой, которая шла своим, заведомо проторенным путем, не давая возможности что-либо исправить или не принять. Отдав себя ее воле, Софья приняла пылкую и горячую любовь Игоря и уступила его просьбе пожить какое-то время в Москве. Перед самым отъездом, он просил согласия своей матери на их брак, который они устроят сразу же после его возвращения из длительной поездки в Сибирь. Софья молчала, понимая Игоря, но не до конца постигая и осознавая себя…

Совсем не посвященная в рабочие дела будущего мужа, Софья, не предполагала, что его длительный отъезд вынудит ее саму решать возникшие личные проблемы и недоразумения. Совсем неожиданно стали донимать все более усиливающиеся проявления материнства, которые никак невозможно было более скрывать. Софью тошнило и лихорадило, к тому же стал расти живот, который спрятать от раздираемой любопытством Лары и не менее заинтересованной в происходящем Екатерины Львовны, не представлялось возможным. Ко всему, на желание Софьи уехать в Петроград под предлогом того, что там есть знакомый врач, не способный ей отказать в услугах, связанных с рождением ребенка, мать Игоря ответила не менее категоричным отказом. Она изъявила желание самолично контролировать понятный ей процесс протекания беременности, ссылаясь на то, что и среди ее знакомых есть тоже хорошие врачи. Пришлось согласиться на срочные консультации и принимать врача в доме. Дни летели и ничуть не подозревавшая каких-либо подвохов Екатерина Львовна, откровенно радовалась скорому появлению в доме маленького человечка.

И вот произошло невероятное несовпадение, о котором смогла догадаться только любящая своего сына мать. Екатерина Львовна хорошо помнила последний разговор с сыном, когда тот отчитывал ее за невнимание к Софье, не пожелавшей остаться, по его просьбе, на какое-то время в столице. Он отчетливо тогда дал понять, что они только-только познакомились в поезде и его душа откликнулась, чтобы помочь растерянной молодой особе. И произошли их взаимные недопонимания в первых числах ноября: «Что же получается?.. — задавалась вопросами мать, имея ввиду естественные сроки течения всем известного процесса. По ее расчетам на начало мая девушка никак не могла быть готова к родам. — Ходить ей еще и радоваться все два, а то, и три месяца, и думать о родах совсем рано». — Но доктор однозначно заверил, что ребенок здоровенький и будет готов к появлению в сей суетный, и неспокойный мир уже через пару недель, если не раньше. Этот конкретный факт никак не укладывался в сознании матери. Совсем извелась недобрыми подозрениями Екатерина Львовна, пока сама не решилась поинтересоваться у будущей супруги своего сына, рискуя навлечь на себя немилость девушки, которая как ей казалось, коварно обманывала Игоря и использовала всех их, желая обзавестись дитем, нажитым где-то на стороне.

Разговор не заладился и Софья, хорошо понимая, что рано или поздно ей предстоит услышать подобное обвинение, просто и честно созналась, что отцом ребенка, которого она ждет является совсем другой человек и, не успев своевременно поговорить об этом с Игорем, она очень сожалеет о возникшем недоразумении. В сложившемся положении неприязненного к ней отношения она категорично сообщила, что сегодня же уезжает к себе, в Петроград и здесь ни под каким предлогом не останется. Екатерина Львовна, уязвленная откровенным, низким обманом, в эмоциональном порыве отвращения и гнева, ничуть не возражала однозначно положившись на личное, отталкивающее чувство. И даже Лара, которой стало жаль Софью, оказавшуюся в положении изгнанницы из родного дома, не могла повлиять на мать и успокоить ее.

На перекладных извозчиках добравшись до квартиры в Петрограде, Софья вновь столкнулась с Исаем во дворе. Не мало удивленный, старый обрадованный еврей, восторжествовал:

— Это наше вам с кисточкой!.. Такое «Перекати-поле» очень даже редко пересекает мне дорогу. Что случилось, дитя мое!.. Я не могу отыскать на вас лица!.. Меня терзают сомнения, что молодой Комиссар не совсем захотел, таки, с вами знаться?

Исай словно по мановению волшебной палочки перенял обязанности Ангела хранителя у Игоря, затерявшегося где-то в далекой Сибири, который за всю долгую зиму так и не появился в Москве. Софья знала; теперь ему предстоит сказать свое слово, иначе справедливые упреки матери могут поломать его жизнь. Он может и сам отвернуться от нее и, наверное, так будет правильно, считала Софья, но сможет ли он, ничего не узнав, растоптать свои чувства, слепо встав на сторону уязвленного самолюбия родителя.

Исай помог ей устроиться и прибрать в квартире, которая стояла всю зиму запертой и все еще, как казалось Софье, хранила противный, приторный запах оставшегося в прошлом Пашки-Фердинанда. Старому еврею, да не знать хорошего врача; такое случается редко… На следующий день квартира Софьи уже блистала чистотой, ненавязчиво напоминая об уютном интерьере тети Агаты. Врач заверил, что беременность молодой мамы протекает успешно и обещал бывать у нее чаще, потому как дело идет к родам. А Исаю, ставшему отчего-то радостным и заботливым, вменил держать его в курсе и оповещать при любых осложнениях.

Покатило время, натружено ускоряя бег. Исай помогал Софье всем, чем мог, почти всегда был рядом и лишь однажды уехал. Воротился через сутки в обществе жены своего покойного двоюродного брата и провозгласил, словно оправдывая свое отсутствие:

— Не волнуйтесь, милочка, комнат у вас на всех евреев хватит, а Циля поможет вам на первых порах не стать плохой матерью. Нянька из нее, какие редко родятся, считайте вам повезло. И потом, простите, Софья, вы и представить себе не можете, как повезло Циле…

Такое случается редко, но маленькая Варвара родилась с именем. О ее приходе в новый, незнакомый мир, знала таинственная Ель, что скрыта мистическими силами в Васюганских болотах глубокой Сибирской тайги у Лиственной личины. Знал старый шаман Чалгай, оповещенный внимательными духами предков, знали Атунда и Ойта, с восторгом принявшие благую весть от отца-провидца, знала маленькая Анчика, через теплый и заботливый поцелуй своей матери…