Первый заработок

   Огорченные таким неудачным началом своей рабочей карьеры, сидели мы как-то вечером на крылечке дома Мудровых и вспоминали свои трудовые злоключения. Подошла Ольга Николаевна, мать Валерки, и говорит:
   – А если я найду вам работу, не откажетесь?
   – Нет! Нет! – закричали мы.
   – Вот и хорошо!
   Ольга Николаевна Мудрова работала тогда директором Некрасовского районного дома пионеров, располагавшегося на Кооперативной улице в старинном кирпичном здании. Ее имя неотделимо от той эпохи, когда еще полноценно действовали тимуровские отряды, затем разновозрастные. И в этом ничего не было надуманного. Пионерское движение развивало у школьников инициативу и самостоятельность.
   Заречных ребят тоже объединял разновозрастный отряд. Руководила им заречная девчонка-школьница Тамара Шлыкова, которая училась вместе со мной в одном классе. По утрам все ребята обычно собирались у дома Мурзаевых на Ярославской улице рядом с разрушенной Покровской церковью, обсуждали какие-то планы и дела, затем бежали выполнять порученные задания, помогали престарелым людям по хозяйству, кололи и укладывали им дрова, вскапывали огороды, немало и других выполняли дел. Устраивали соревнования по игре в футбол, в лапту, в городки. Приглашали на эти соревнования ребят из других улиц и деревень.
   Мне вспоминается, как однажды пошли играть в футбол с пахомовскими ребятами. Сам я стоял на воротах, в нападении уверенно играли братья Сиротины, Юрка Кларин и Мурзаев с Демидовым Вовкой, в защите надежно трудились Серега Бакен и Вовка Червяк. Три гола зареченцы забили в первые же минуты матча и выиграли бы. Но проигрывать пахомовским не понравилось, возник спор по какому-то пустяку, который не  смог урегулировать постоянный судья зареченцев Колька Зуев. Спор перерос в потасовку, а потом и в настоящую драку. В ход пошли не только кепки, обозначающие ворота, но камни и палки. Болельщики пахомовских создали им численное превосходство, а за зареченцев болеть было некому. И пришлось тогда нам,заречным футболистам, спасаться с поля боя бегством.
   После этого мы решили построить свой стадион у дамбы возводимого через Солоницу моста. Но вернее сказать, не стадион, а просто ровную небольшую площадку, на которой можно было и мяч погонять, и сетку волейбольную натянуть. Работали несколько недель. А когда построили, по всем пионерским делам стали собираться на собственном стадионе. А как резались там до ночи в волейбол – разве забудешь!
   Ольга Николаевна, мать Валерки, обладая бесценным организаторским талантом, сумела так поставить работу с детьми, что в доме пионеров мы пропадали с утра до позднего вечера. Здесь работали различные кружки по интересам ребят, был детский хор, драматический коллектив, масса всевозможных настольных игр. Проходили соревнования по игре в шахматы и шашки, здесь ребятам показывали кинофильмы и диафильмы.
   Мы с Валеркой ни в один кружок не записывались, потому что страстью нашей были шахматы. Играли мы вдвоём с Валеркой и со всеми ребятами подряд.И не просто играли, но решали шахматные задачи, штудировали литературу по шахматам, проигрывали партии известных шахматистов, участвовали в соревнованиях. После уроков, едва перекусив, я бежал в дом пионеров и домой приходил уже после того, как  Ольга Николаевна запрет на нем входные двери.
   В будущем мне очень пригодилось это детское увлечение. Ещё в педучилище получил по шахматам начальный разряд и, работая потом в школах, вёл с детьми шахматные кружки.
   Ольга Николаевна сдержала слово. В конце лета она предложила нам работу по колке дров для дома пионеров. Это дело было нам по силам и в радость. Недели две мы с Валеркой пластали березовые кругляши и  поставили поленницу сзади дома пионеров метра в три высотой.
   Каково же было наше огорчение, когда на другой день увидели, что вся поленница рассыпана до самого нижнего ряда, как будто кто ее специально оттолкнул от стенки. Так оно и оказалось: многочисленные посетители дома пионеров, поднимаясь по лестнице на второй этаж, стучали по досчатой стенке, а порой лупили по ней и ногами, нетерпеливо взбегая вверх. Вот и отошла поленница от стены. Целый день ушел на повторное сооружение поленницы. Но, наученные горьким опытом, мы сложили ее пониже и отступив от стены.
   Не такие уж большие деньги мы тогда получили, но для меня это было целое богатство, первые собственные рубли. Рубли, заработанные своим трудом.
Я не долго размышлял, что бы купить на первый заработок, потому что мысленно давно уже было решено: надо купить хлеба. Все военные годы, да и после войны, хлеб был в страшном дефиците и только по карточкам. Мы выстаивали за ним огромные очереди, в любую погоду и никогда не ели хлеба досыта.
   И вот карточек уже нет, их отменили. В кармане похрустывают деньги. Собственные! Я купил две буханки хлеба и гордо понес их домой, такие большие, свежие, душистые, с аппетитной поджаристой корочкой, сытно пахнущие. Дорогой на все вопросы знакомых небрежно, но гордо рассказывал, что вот сам заработал денег и на них купил хлеба.
   На всю жизнь запомнилось мне удивленное лицо мамы, когда я появился в доме и бережно положил буханки на стол. Она ничего не сказала, только одной рукой обняла меня за плечи, а другой прикрыла свои сразу как-то покрасневшие глаза.