Зарождение миньярской организации рсдрп

1

Эта работа – небольшой очерк о жизни и революционной деятельности моего прадеда по линии отца – Ивана Андреевича Заикина, инициатора создания в Миньярском заводе (так до сих пор принято говорить в горнозаводской зоне Южного Урала – не «на заводе», а – «в заводе») тогдашней Уфимской губернии (ныне – Челябинская область) первого марксистского кружка, вылившегося затем в миньярскую большевистскую парторганизацию.

Каково было значение небольшой, но сплоченной и боевитой миньярской организации РСДРП для революционной борьбы в масштабах всей страны можно судить по одному из высказываний В. И. Ленина, который как-то назвал Миньяр «Солнцем Урала», имея в виду, несомненно, огромный вклад рабочих – большевиков этого маленького уральского городка в общее революционное дело. Об этом же может свидетельствовать и включение в состав энциклопедии «Великая Октябрьская социалистическая революция» отдельной статьи, посвященной Миньярскому заводу (изд. «Советская энциклопедия», М., 1977 г., стр. 334).

Многие из участников миньярского подполья после победы Октябрьской революции и укрепления советской власти, стали видными партийными и государственными деятелями, военачальниками и пр., как например, Д. Е. Сулимов – председатель Совета народных комиссаров РСФСР в 1930-1937 гг., П. В. Гузаков – управляющий делами ЦК ВКП (б) в 1924-1927 гг., М. П. Заикин – член правления Промбанка в 1925-1929 гг. (последний, также как и другие миньярцы-подпольщики В. Д. Заикин и Ф. Г. Заикин, были членами Всесоюзного общества старых большевиков – общественной организации, в рядах которой состояли И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, Н. И. Бухарин и другие высшие руководители партии и правительства СССР).

Простые рабочие парни из уральской глубинки, для которых, когда –то недостижимой роскошью было употребление в быту обыденного для нас постельного белья или мыла, воплотили в жизнь строки из знаменитой революционной песни, ставшей затем гимном ВКП (б) – КПСС, «Интернационал»: «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой…»

Можно, как угодно относиться к этим людям, к большевистской партии, ее вождю В. И. Ленину, Октябрьской революции 1917 г., советской власти, наконец, но нельзя отрицать того, что все это неотъемлемая часть нашей общей истории, забывать о которой ни в коем случае нельзя. К тому же, мы до сих пор во многом живем тем, что когда-то заложили для нас наши предки – благодаря им была проведена индустриализация страны, одержана победа в самой масштабной и страшной войне за всю историю человечества. Давайте же отдадим им должное хотя бы сохранением памяти об их великих свершениях, ибо они это заслужили…

2

Данный очерк основан по большей части на сведениях, почерпнутых из сохранившихся материалов семейного архива автора, рассказов (семейных преданий) старших членов его семьи, помнящих кое-что из прошлого, и того, небольшого количества источников, которое удалось найти в открытом доступе. К сожалению, у автора нет свободного времени для работы в архивах, которые несомненно должны содержать ценные материалы по интересующей теме.

Собственно по истории миньярской большевистской организации в исторической литературе существует, видимо, одна единственная книга за авторством М. Н. Коковихина – «Миньярское подполье», 1957 года издания. Автор, сам видный профессиональный революционер-подпольщик (член РСДРП с 1903 г., слушатель Болонской партийной школы, партийная кличка – Вениамин) также стоял у истоков создания на Миньярском заводе парторганизации и принимал активное участие в различные периоды ее деятельности. Книга содержит ценные сведения о работе миньярских большевиков с момента зарождения организации и до установления на Урале советской власти, отчасти захватывая период гражданской войны (с 1902 по 1919 год включительно).

По большей части, сей труд основывается на воспоминаниях самого автора, а также других участников подполья. Как пишет М. Н. Коковихин во введении к книге: «Исторических работ, освещающих путь, пройденный первичными коммунистическими организациями в условиях царского режима, выпущено мало. Объясняется это в первую очередь тем, что документы, составленные самими организациями, во время повальных обысков, уничтожались. Товарищи, хранившие документы, заботились больше всего о жизни организации и сохранении людей, чем о том, что все это понадобится для истории… Миньярская организация КПСС, о борьбе которой рассказывается в настоящей книге, относится к тем организациям, которые не сохранили упомянутые выше документы…».

Думаю, что с этим утверждением можно без сомнений согласиться, вместе с тем, изложение исторического материала, базирующееся практически только на воспоминаниях непосредственных участников событий, объективно будет грешить неполнотой и субъективным взглядом на события информаторов, да и автора такого труда, в чем мы будем иметь возможность убедиться ниже. Достаточно сказать, что в книге М. Н. Коковихина имя И. А. Заикина не упомянуто ни разу. О причинах этого пробела более подробно поговорим в своем месте.

Кроме упомянутой выше книги, есть еще ряд литературных источников по большей части также мемуарного характера, написанных на склоне лет бывшими большевиками-подпольщиками - И. М. Мызгиным, В. Новиковым, А. Пановым, И. П. Павловым и др. Кое-какие сведения о миньярцах-большевиках можно встретить в различного рода художественной литературе, например, в романе известного советского писателя М. С. Гроссмана «Годы в огне». Вот, пожалуй, и все, что удалось найти автору этого очерка в открытых источниках по данному вопросу.

Автор не ставил себе задачей масштабное исследование истории и деятельности миньярской большевистской парторганизации в целом, думается, что это работа профессиональных историков, а также краеведов, имеющих доступы к соответствующим архивным материалам. Цель автора - рассказать читателям о роли И. А. Заикина в процессе становления в Миньяре первого марксисткого кружка, так как имя этого человека, много сделавшего для родного города и завода, в настоящее время незаслуженно и прочно забыто…

3

Для начала полагаю необходимым привести краткие биографические сведения об И. А. Заикине, почерпнутые из сохранившихся подлинных документов семейного архива.

Итак, Иван Андреевич Заикин родился 29 августа 1874 г. в г. Миньяре Симского горного округа Уфимской губернии, в рабочей семье. Впрочем, в городах горнозаводской зоны Южного Урала в царское время иное было маловероятно. В то же время, в нашей семье сохранилось «предание» о том, что Заикины до нашествия Наполеона и пожара Москвы 1812 г. были богатыми московскими купцами, но потеряв всё имущество, якобы в результате войны, вынужденно мигрировали на Урал…
Мои исторические фамильные изыскания отчасти подтверждают эту информацию - документально установлено, что в Москве до 20-х гг. 19 в. действительно существовал род купцов Заикиных. Возможно, первые упоминания о нём встречаются в исторических документах, описывающих события, связанные с началом раскола на Руси в 1654 г., когда некий купец гостиной сотни Заика выступил во главе москвичей, недовольных «исправлением» старых икон. В частности, об этом упоминает в своих работах известный дореволюционный историк С. М. Соловьев.

Видимо, потомки Заики впоследствии остались верны своим религиозным убеждениям: в конце 18 в. – начале 19 в. купцы Заикины – поборники «старой» веры и длительный период времени являются активными членами знаменитого на всю Россию духовного центра беспоповского согласия – Преображенского кладбища в Москве (официально это заведение называлось Преображенским богаделенным домом). Один из представителей рода Заикиных был даже выборным настоятелем этой староверческой общины. Мне удалось разыскать несколько сохранившихся могил Заикиных на этом древнем некрополе. Заикины действительно владели каменными строениями в самом центре Москвы, недалеко от Кремля – в Газетном переулке (в районе нынешнего здания телеграфа, расположенного на углу Тверской), часть из которых сдавали в аренду Московскому университету, лишившемуся «крова» в результате опустошительного московского пожара. Если всё это действительно имеет под собой историческую основу, то вынужденное бегство Заикиных на Урал вполне объяснимо – как раз в 20-х гг. 19 в. начались очередные правительственные гонения на старообрядцев, в т. ч. пострадало и Преображенское кладбище. Именно в этот период времени сведения о купцах Заикиных исчезают из московских исторических источников.

Еще один небольшой штрих, косвенно подтверждающий эту версию: по рассказам моего отца – Трифонова А. П (внук Заикина И. А., которого он, правда, живым не застал), в детстве (1950 гг. - нач. 1960 гг.) он часто бывал на каникулах у своей бабушки (жены, точнее, на тот момент, уже вдовы А. И. Заикина – Заикиной Д. Ф.) и обратил внимание на то, что в Миньяре существовал район, выходцы из которого разговаривали с явно выраженным московским акцентом (любопытно было бы услышать по этому поводу мнение коренных миньярцев).

Возможно, именно эта «старообрядческая» закваска, мятежный дух протопопа Аввакума и его последователей, сыграют свою роль в дальнейшей судьбе И. А. Заикина, который в итоге встанет на путь революционной борьбы: о весомом вкладе староверческих народных масс в революционные события нач. 20 в. в России к настоящему времени написаны уже «горы» научной литературы, см., например, работы О. Шахназарова, А. Пыжикова, Д. Галковского и др. Впрочем, всё это тема для отдельного, серьёзного исследования…

Как было принято в те времена, дети рабочих и крестьян рано начинали взрослую жизнь, поэтому 12-ти лет от роду (в 1886 г.) И. А. Заикин поступает на Миньярский завод сначала рассыльным, потом учеником слесаря. Далее несколько лет работает конторщиком и, наконец, в 1898 г. становится машинистом на паровых машинах, т. е. высококвалифицированным рабочим. На последней должности И. А. Заикин проработал до окончания своей трудовой деятельности в 1925 году. Таким образом, официальный трудовой стаж Ивана Андреевича на заводе составил чуть менее 30-ти лет, можно сказать, что родному предприятию он посвятил всю свою сознательную жизнь.

В том же знаменательном для него 1898 г., обретя серьезный статус на заводе (и прилагавшееся к этому материальное обеспечение), Заикин И. А. женится на жительнице г. Миньяр Огурцовой Доменике (Домне) Фёдоровне, 1883 г. р. (моя прабабушка). В этом браке родится 9 детей, двое из которых умрут в раннем возрасте (Григорий и Антонина), двое в цветущем – около 20-ти лет (Вера и Зоя), двое сыновей погибнут на ВОВ (Александр и Борис). О судьбе самой младшей дочери – Нине, у меня никаких сведений, к сожалению, не имеется. До глубокой старости доживут только две сестры - Анна Иванова (моя бабушка) и Мария Ивановна, которая так и не вышла замуж (умерли в 1984 г. и 1976 г. в возрасте 70-ти и 73-х лет соответственно). Впрочем, это тоже примета своего времени – детей рожали много, в том числе и потому, что выживали в итоге далеко не все…

Умер Иван Андреевич в мае 1935 г., в возрасте 60-ти лет от рака желудка в родном городе Миньяре, где и был похоронен, прожив полную лишений, но интересную и наполненную грозными и эпохальными событиями жизнь…

4

Итак, какова была повседневная действительность, окружающая простого рабочего небольшого уральского завода на рубеже 19-20 столетий, или, как было принято формулировать в советской исторической литературе - какового было его социальное положение? По какой причине молодые рабочие массово, как в омут с головой, бросались в жестокую, опасную и рискованную революционную борьбу? На эту тему, написаны, наверное, сотни, а то и тысячи научных работ, особенно в советский период, когда к рабочему классу было отношение как к гегемону исторического прогресса, поэтому повторяться не будем, так как углубленный экскурс в эту тему выйдет за пределы данного очерка, да и не является его целью. Просто несколькими штрихами, вкратце, обрисуем этот момент, так сказать, для полноты исторической картины, на фоне которой протекала жизнь нашего героя.

Наверное, лучше непосредственных участников этих событий, прошедших революционные огонь, воду и медные трубы, нам об этом никто не расскажет. Давайте послушаем их.

Вот, например, отрывок из автобиографической книги упоминавшегося выше И. Мызгина «Со взведенным курком»: «Отчего же рабочая молодежь Урала с такой охотой, с таким пылом бросалась в вооруженную борьбу? Ее толкала на это сама жизнь. А жизнь в уральских заводских поселках была поистине беспросветная. Для примера расскажу о своей семье. Мы, Мызгины, — коренные уральцы. Дед был крепостным. Отец тянул лямку на заводе, мать пахала землю — рабочие старых уральских заводов по старинке крестьянствовали на крохотных наделах, выделенных им помещиком — хозяином завода. Это шло от крепостнических времен и ставило рабочих в еще большую зависимость от завода. Недаром рабочие уральских заводов числились не «мещанами», как в других промышленных центрах, а «приписными крестьянами». Такова была особенность Урала, где причудливее, чем где бы то ни было в царской России, сплелись в перепутанный узел капиталистические порядки и пережитки крепостничества. Я родился в нынешнем городе Симе. Говорю — нынешнем, потому что тогда, почти восемьдесят лет назад, он был вовсе не городом, а селом, где жили рабочие большого Симского металлургического завода. Завод принадлежал богатому помещику Балашову, и, хотя крепостное право было отменено, рабочие, по сути дела, были целиком в его власти. Лично я познал это, едва появившись на свет: управляющий приказал моей матери идти в кормилицы к его новорожденному сыну, и она не посмела ослушаться. Иначе отца выгнали бы с завода, и тогда нашей семье осталось бы только помирать с голоду. Перебравшись на житье в дом управляющего, мать вскармливала своим молоком чужого ребенка, а я, оставшись на попечении отца и бабки, сосал ржаную «жамку» из тряпичной соски…Трудовой день тянулся на заводе более двенадцати часов, заработки были скудные. Земельный клин тоже мало что давал. Хлеб в каменистых Уральских горах родился плохо. Бесконечный иссушающий труд в цехах и на пашне, нищенское, полуголодное существование приводили часто к пьянству, дракам, поножовщине. Рабочие в наших местах были почти поголовно неграмотны. В двух симских церковноприходских школах училось не более двух десятков детей. Мне не удалось окончить и двух классов. Как только подрос, пошел на завод подручным мальчиком — надо было помогать кормить большую семью. Мне бы, наверно, было суждено повторить жизнь деда и отца, да пришли в Россию иные времена. Долго зревший в рабочих массах гнев стал вырываться наружу. Руководимые большевиками уральские рабочие стали подыматься на борьбу за свободу. Девятнадцатилетним пареньком и я в канун первой русской революции вступил в большевистскую партию. А когда стали создаваться боевые рабочие дружины, я стал членом одной из них».

Прошу прощения у читателя за столь обширное цитирование, но уж больно характерен здесь буквально каждый штрих – от ржаной младенческой «жамки» до описания полукрепостного состояния уральских рабочих в начале 20 века…

Или, вот, несколько цитат из воспоминаний другого старого большевика-подпольщика, рабочего, выходца из крестьян, соратника и земляка И. Мызгина – И. Павлова: «Свой автобиографический очерк начну со своего раннего детства. Хочу описать в нем среду, в которой родился и вырос, дать характеристику своим родителям и ближайшим предкам, благо у крестьян отдаленных пращуров не водилось. Их генеалогия была проста: «раб, сын раба», родословная которых, как правило, пресекалась с их кончиной… После падения крепостного права крестьяне нашего села оставались в вечном долгу у помещика, не имея ни своего леса, ни выгонов, ни лугов. Лес брали у помещика, луга, выгоны арендовали у него же, отрабатывая натурой: каждый год удобряли, пахали, сеяли, пололи и убирали барину целое поле. Все это – последствие отрезков и отработок, о которых говорил В.И. Ленин… Питались крестьяне плохо. Беднота – хлебом, квасом, картошкой, более обеспеченные, вроде нашей семьи, чай пили раз в неделю, мясо ели трижды в год. Масло, яйца шли на базар, о сливочном масле я узнал только в Уфе – в деревне у нас его не ели. Улучшали свой рацион рыбной ловлей или, как наш отец, резали скот, мясо продавали в уплату за скотину, а сбой – семье. Но и то, когда съедалась картошка, а хлеб был на исходе, питались квасом с зеленым луком и выловленной рыбой. В таких условиях я родился и провел раннее детство…».

Кстати, такие вещи надо почаще перечитывать адептам мифа о «России, которую мы потеряли в 1917 г.», расплодившихся в последние годы с легкой руки творца этой интеллектуальной химеры – известного кинорежиссера С. Говорухина.

Разумеется, в схожих, а точнее, в таких же условиях, рос и воспитывался герой нашего повествования. Данные об образовании И. А. Заикина в семейном архиве отсутствуют, из чего можно заключить, что оно, скорее всего, как и у его сверстников – простых рабочих, было самым минимальным, от силы несколько классов церковно-приходской школы (как правило, не более 3-4). Учиться детям рабочих и крестьян при царской власти было некогда – с самого детства приходилось работать, чтобы хоть как-то прокормить свои большие семьи, да и не зачем, как тогда повсеместно считалось - научился мало-мальски читать, чтобы разобрать буквы Священного писания и писать, чтобы суметь поставить закорючку под нужным начальству документом, и ладно… Вот еще один, характерный пассаж из воспоминаний И. Мызгина на эту тему из другой его книги «Ни бог, ни царь и не герой»: «Семья наша все увеличивалась. Когда мне исполнилось тринадцать, нас, детей, было уже шестеро: как говорится, мал мала меньше. Отец не дал мне окончить даже второй класс церковноприходской школы. «Умный станешь – бросишь нас, уйдешь, – сказал он. – Помогай кормить семью, ступай работать…». Вот такая суровая правда жизни дореволюционной поры… В этом свете удивительна та непреодолимая и мощная тяга к знаниям у этих простых, практически неграмотных ребят, особенно на фоне отсутствия таковой у их нерадивых потомков из современного нам поколения.

Не исключено, что А. И. Заикин был самоучкой, т. е. самостоятельно пополнял свои знания из доступных ему книг и периодических изданий. По воспоминаниям старших членов семьи, это был грамотный (что называется иногда «врожденной грамотностью») и интеллигентный человек, работу которого в качестве машиниста паровых машин высоко оценивала администрация Миньярского завода. Кроме того, из дальнейшего повествования будет видно, что кругозор А. И. Заикина был гораздо шире и выходил далеко за пределы освоенной им заводской профессии. Возможно, здесь сыграла свою роль упомянутая выше староверческая «закваска» - как известно, люди этого круга всегда очень высоко ставили ценность образования, книжных знаний и пр. Косвенно об этом может служить следующий факт: в доме моего деда, Трифонова П. Г., в г. Миассе, женатого на дочери А. И. Заикина – Заикиной А. И., т. е. на моей бабушке, хранилось большое количество дореволюционных книг, журналов и др. изданий, по всей видимости, вывезенных из Миньяра ее родной сестрой, Заикиной М. И., о которой я уже упоминал выше, после переезда в Миасс в середине 1960-х гг. (вся большая семья Заикиных в Миньяре теснилась на одной половине частного бревенчатого дома на двух хозяев на ул. Сорокина, снесенного в 1960-е гг. в связи со строительством новых жилых кварталов). И все это при том, что полноценной общественной библиотеки в г. Миньяре до установления советской власти попросту не было, равно как и книжных магазинов. К сожалению, происхождение этого книжного собрания, включающего, в том числе, издание «Российской энциклопедии», естественно-научные журналы (!) и пр., для меня так и осталось покрыто мраком тайны. Впоследствии, за многие годы, после смерти бабушки и ее сестры, книги были розданы многочисленным «доброхотам» абсолютно бесплатно, кое-что мне удалось спасти, но совершенно мизерную часть, и эти уцелевшие издания я до сих пор храню как бесценную фамильную реликвию…

5

Итак, на фоне надвигающихся грозных революционных потрясений в Российской империи начала 20 века, в Миньяре, как и во многих других городах, зарождается местная партийная ячейка, а точнее – марксистский кружок (я думаю, что нет необходимости каждый раз уточнять о какой-партии в нашем рассказе идет речь – РСДРП, будущей ВКП(б)\КПСС). Вначале это была группа «сочувствующих» делу социалистической революции молодых рабочих Миньярского завода, возникновение которой некоторые источники относят к периоду 1900-1902 гг. В группу входило 6-8 человек - работников механического и машинного отделений. Инициатором организации этой пока еще малочисленной группы выступил Заикин И. А., который проводил с ее членами – малограмотными рабочими, читки и беседы просветительского характера, разъясняя им физические законы природы, астрономии и пр. Делалось это, в первую очередь, с целью антирелигиозной пропаганды – И. А. Заикин был первым оформившимся атеистом Миньярского завода. Однако, кроме чисто учебной и идеологической деятельности, группа выполняла и более важные функции, а именно решала близкие для рабочих вопросы социального плана: добивалась повышения уровня заработной платы, отстаивала права уволенных рабочих, боролась с «беспределом» мастеров, в связи с чем быстро приобрела большой авторитет в заводской среде.

В 1903 году группа начинает получать нелегальную литературу (и легальную тоже), а также газеты, через студента Н. Д. Сукова, инженера Миньярского завода А. П. Малоземова, человека интереснейшей судьбы, будущего управляющего знаменитой английской золотопромышленной компании “Лена Гольдфильдс» в России, врача Н. А. Плехановой – бывшей жены того самого Г. В. Плеханова – первого русского теоретика марксизма, предтечи большевиков во главе с В. И. Лениным.
 
Нужно сказать, что, на Миньярском заводе, в определенный период времени (более двух лет), параллельно существовали две подпольные ячейки социал-демократического толка, законспирированные настолько, что все это время не подозревали о существовании друг друга. Одна из них состояла исключительно из рабочих, другая – из служащих завода. Организованы ячейки были примерно в одно и то же время и около 1905 года объединились в одну структуру, позднее, на их основе в Миньяре выросла полноценная партийная организация. Работа Миньярской организации в рабочей и крестьянской среде охватывала не только ближайшие заводы в гг. Сим и Аша, но и г. Уфу, а в отдельные моменты – г. Златоуст, бывший в то время «столицей» горного округа, т. е. по сути, всего горнозаводского Южного Урала.

Таким образом, А. И. Заикин стоял у истоков создания в Миньяре партийной организации РСДРП, и в определенный период времени был ее активным участником. Причем, эти сведения получены мною из самого, пожалуй, надежного источника, а именно печатного органа Миньярской партийной организации – газеты «Стальная искра» (№ 30 от 23.12.1930г., статья «Зарождение Миньярской парторганизации», в архиве автора имеется заверенная выписка из газеты). Вместе с тем, как я уже отмечал выше, в единственном издании, посвященном истории этой структуры – книге М. Н. Коковихина «Миньярское подполье», данным обстоятельствам почему-то не нашлось места. Давайте попробуем в этом разобраться.

Вот как описывает М. Н. Коковихин процесс зарождения первых марксистских кружков на Миньярском заводе: «В период 1900-1902 годов небольшая группа молодых рабочих – человек 8 – 10 стали совместно увлекаться чтением книг русских классиков, которые они брали у служащих и торговцев. Это не были еще революционеры, но в то же время они, по сравнению с массой рабочих, были более культурными и передовыми людьми в заводе. Чтение книг расширяло их кругозор, закладывало первые зачатки понимания общественной жизни. В спорах по прочитанным книгам неизбежно затрагивались и выдвигались новые вопросы, требовавшие ответа. У молодежи возникало критическое отношение к окружающей жизни, которая на каждом шагу напоминала о социальной несправедливости… О первом марксистском кружке в Миньяре имеются отдельные и отрывочные сведения. Получены они из рассказов отдельных рабочих. Несомненно то, что кружок был основан в 1902 году рабочим К. Брюнеткиным. Но каков был количественный состав этого кружка, откуда получал он литературу, долго ли существовал, выяснить все это не представилось возможным… По тем же рассказам можно судить, что кружок существовал недолго, связи его с рабочими были незначительными. Поэтому он не мог оставить после себя ощутительных следов. Второй марксистский кружок на Миньярском заводе возник в июне 1903 года под влиянием листовок и брошюр, распространяемых главным образом Уфимским комитетом социал-демократической организации… Вначале в такой кружок входили только три человека – Ф. Г. Заикин, В. Е. Пысин и автор настоящей книги (М. Н. Коковихин – авт.). Через некоторое время в него вступили И. Г. Шведов и другие… Связь миньярского кружка с рабочими была ограничена. При отсутствии достаточных политических знаний и опыта агитационная работа носила крайне примитивный и узкий характер… Политическая неподготовленность и случайность состава имели место имели место и в нашем кружке… Основная причина распада кружка заключалась в том, что его члены не предприняли действенных попыток непосредственно связаться с Уфимской социал-демократической организацией, чтобы получить от нее всестороннюю помощь… Все это вместе взято и предрешило распад кружка… При всей ограниченности работы этих двух кружков они все же оставили после себя некоторые кадры. Эти кадры и явились ядром в создании социал-демократической организации…».

В цитируемых отрывках сразу бросается в глаза существенная разница в изложении обстоятельств возникновения социал-демократической организации на заводе, по сравнению с версией партийной прессы (см. выше): первый кружок якобы был основан рабочим К. Брюнеткиным, а не А. И. Заикиным, просуществовал недолго, о его деятельности практически ничего не известно, связи с рабочими были слабые, ощутительных следов после себя не оставил. Ничего не сообщается о той мощной идеологической и социальной работе, проводимой данной группой, отмеченной в газетной статье. Второй кружок возник в июне 1903 г., одним из его основателей можно счесть самого М. Н. Коковихина, кружок был малочисленный, также почти не имел связи с рабочими. М. Н. Коковихин ничего не упоминает об одновременном существовании в течение ряда лет двух подпольных кружков, состоящих из рабочих и служащих завода. В итоге, по его версии, деятельность обеих подпольных организаций якобы затухла сама собой в отсутствие руководящей роли «старших товарищей» из Уфимской С.-Д. организации.

Как я уже отмечал ранее, М. Н. Коковихин, при написании книги, пользовался в основном воспоминаниями участников данных событий, включая, разумеется, себя, так как, по его же признанию, каких-либо документов о деятельности Миньярской организации в дореволюционный период, по понятным причинам, не сохранилось. Ни в малейшей степени не желая поставить под сомнение сведения, изложенные М. Н. Коковихиным, все же хотел бы обратить внимание на следующий факт: на момент издания книги - 1957 год, многих участников описываемых событий давно не было в живых, например, самых видных деятелей подполья Я. Г. Заикина, И. Ф. Туманова, Д. Е. Сулимова, братьев Гузаковых, якобы основателя первого марксистского кружка К. Брюнеткина, собственно, самого А. И. Заикина и др., при этом часть из них подверглась репрессиям 1930-х гг. (Д. Е. Сулимов, И. Ф. Туманов и др.). Эти обстоятельства, конечно, не могли не оставить следов субъективизма при изложении автором книги истории Миньярского подполья. Необходимо, также учитывать следующие факторы. Участники событий, по прошествии многих лет, а также эпохальных и грозных событий первой половины 20 века, попросту могли не помнить подробности и отдельные нюансы произошедшего (напомню, что книга вышла в свет через сорок лет после Октябрьской революции и более чем через полвека от момента зарождения Миньярской организации). Кроме того, в силу объективных психологических законов, человек всегда, вольно или невольно, излагает прошедшие события в выгодном для себя свете, либо окрашивая их в определенные тона. В этом плане, определенную негативную роль мог сыграть и фактор, возможно имеющей в свое время место конкуренции между ведущими/руководящими участниками подполья либо определенными группами, сложившимися внутри данной общности, что, как известно из практики, тоже не редкость. Как говорится, историю всегда пишут победители (в нашем случае – выжившие участники событий)…

Конечно, М. Н. Коковихин активно пользовался в своей работе различными архивными материалами, включая сохранившиеся дела царской охранки в отношении членов Миньярского подполья. Вместе с тем, сам автор книги оценивает достоверность этих источников как невысокую, отмечая, что сведения, изложенные в следственных делах, нередко не соответствовали действительности, в связи с чем ему было интересно проверить их при помощи… воспоминаний участников событий! Наверное, уже не представляется возможным точно установить, была ли известна М. Н. Коковихину информация, изложенная в указанной выше газетной статье, и если да, то по какой причине ей не был дана оценка в книге. В то же время, широко привлекая материалы различных партийных архивов, включая местные (это хорошо видно по сноскам), автор книги вряд ли мог пройти мимо нее. Возможно, имела место некая предвзятость в изложении событий с его стороны, обусловленная неизвестными нам обстоятельствами. Не исключено, что отсутствие в книге упоминаний о роли А. И. Заикина в организации подполья связано с тем, что он недолго формально являлся членом РСДРП, о чем мы будем говорить более подробно ниже (и это очень важный, а может быть и ключевой момент). Впрочем, не будем гадать на кофейной гуще, а обратимся к альтернативным источникам информации, имеющимся в нашем распоряжении.

6

Итак, первый из этих источников мною уже назван – это статья, опубликованная в миньярской партийной газете «Стальная искра» 23.12.1930 г. (№ 30), т. е. в хронологическом смысле стоящая гораздо ближе к описываемым событиям, чем книга М. Н. Коковихина, изданная в 1957 г. На момент выхода статьи были еще живы многие участники миньярского подполья, включая самого А. И. Заикина, в связи с чем высока вероятность того, что информация, изложенная в ней, объективна и отвечает действительности. В противном случае, ее легко мог бы опровергнуть любой из участников событий, обратившись, например, в газету либо местные партийные органы. Вместе с тем, о таких казусах мне ничего не известно. Представляется маловероятным, чтобы официальный партийный орган печати мог пойти на такой подлог, памятуя о том, что газету читает большинство миньярцев. Мне кажется, что уже этих оснований вполне достаточно для того, чтобы считать изложенные в статье факты вполне достоверными. Кроме того, в моем семейном архиве хранится не просто вырезка из газеты с этой статьей, а ее официально заверенная редакцией копия (с подписью ответственного лица и печатью), что, конечно же, не является случайным – предполагаю, что А. И. Заикин либо кто-то из членов семьи могли использовать ее в качестве подтверждающего документа для оформления партийной пенсии Андрею Ивановичу (из дальнейшего изложения будет понятно, о чем идет речь).

И, наконец, пришла пора обнародовать еще один, можно сказать, уникальный документ, хранящийся в моем архиве, свидетельствующий о, как говорили в советское время в отношении КПСС, руководящей и направляющей роли А. И. Заикина в возникновении и становлении на Миньярском заводе партийной организации (прошу прощения за возможный пафос в изложении, но, в данном случае, по-другому не скажешь). Речь идет о письме И. Ф. Туманова в адрес районного комитета ВКП (б) Миньярского завода (так в оглавлении письма), датированном 15.12.1926 года.
 
Для начала небольшая автобиографическая справка в отношении автора данного документа. Иван Федорович Туманов, 1885 года рождения, уроженец Миньярского завода Уфимской губернии, умер в 1942 году. Участник революционного движения и Гражданской войны. Член РСДРП с 1905 года. Принимал участие в революции 1905 года, в том числе в действиях отрядов боевых организаций народного вооружения (БОНВ) на Южном Урале (что очень важно в свете их взаимоотношений с соратником по революционной борьбе А. И. Заикиным, как будет видно далее). И. Ф. Туманов неоднократно подвергался аресту, перед 1-й мировой войной был осужден на 6 лет каторги, освобожден после Февральской революции в 1917 году. Один из крупнейших организаторов и руководителей борьбы с белогвардейскими частями, включая Чехословацкий корпус, на Урале в ходе Гражданской войны. Лично докладывал Председателю СНК РСФСР В. И. Ленину о результатах проделанной работы в Уфимской губернии в июне 1918 года. После окончания Гражданской войны находился на советской, партийной и хозяйственной работе.

Очень важно подчеркнуть, что письмо И. Ф. Туманова носит официальный характер, поэтому к излагаемым в нем сведениям о революционной деятельности И. А. Заикина можно отнестись вполне доверительно. По сути, данный документ является ходатайством старого, заслуженного большевика-подпольщика И. Ф. Туманова перед Миньярским районным партийным комитетом, озабоченным нелегкой жизненной ситуацией, в которую попал его соратник И. А. Заикин. Из письма становится ясно, что И. А. Заикин, отработав на Миньярском заводе всю свою трудовую жизнь и отдав много сил для становления в Миньяре партийной организации, на склоне лет оказался, по сути, без средств к существованию, потеряв формальное право на пенсию. В связи с этим, И. Ф. Туманов ходатайствует перед местным парткомом об изыскании возможности назначения И. А. Заикину партийной пенсии либо пенсии по так называемой советской линии, учитывая его заслуги перед Миньярской парторганизацией, Миньярским заводом, и, даже всем Симским горным округом (объединял до революции 1917 года Симский, Миньярский и Ашинский заводы).

Вот что сообщает И. Ф. Туманов о роли И. А Заикина в возникновении и становлении в Миньяре большевистской организации: «Совершенно случайно я узнал, что т. Заикин Иван Андреевич…до сих пор не получает пенсии, только потому, что он якобы потерял на это формальное право…Я совершенно удивлен этим нелепым положением, и удивлен потому, что как-будто бы Миньярские работники и работницы, вернее сказать, малый и старый не знают кто такой Иван Андреевич Заикин…И еще больше удивляюсь тому, что неужели Миньярская Коммунистическая организация, где есть как основа, как зародыш Вашей организации, старые партийцы, знающие Ивана Андреевича почти с детства; и они как-будто бы забыли какую гигантскую пользу принес т. Заикин Миньярской Партийной Организации и в частности всему Симскому округу как таковому…И должен сказать, что ведь Иван Андреевич, по крайней мере с 1903 года (как лично только я знаю) являлся тем стержнем, вокруг которого вращалась вся Миньярская молодежь, ищущая в то время, в этом медвежьем углу света, и которая молодежь черпала от Ивана Андреевича и из Ивана Андреевича все нужное и необходимое для установления и обоснования своего мировоззрения, вылившееся в Марксистское мировоззрение, и в конце концов которое вылилось в классовое и революционное самоопределение. Я лично считаю и называю Ивана Андреевича беспартийным коммунистом и коммунистом кристалически честнейшего и благороднейшего (так в тексте письма – авт.); я его считаю близким и родным другом и товарищем не только для партийцев, но и для всей Миньярской трудящейся массы…Нужно в скобках заметить, что та молодежь, ютившаяся около Ивана Андреевича в течение целых лет, оказалась основателями Миньярской Партийной Организации, а ныне теми старыми партийцами, оставшихся в меньшинстве и вкрапленных в нее, а в большем количестве разбредшихся по всему СССР, занимавшими ответственные посты…».

Необходимо отметить, что данные И. Ф. Туманова из цитируемого отрывка письма полностью подтверждают сведения газетной статьи о времени возникновения подпольного марксистского кружка на Миньярском заводе и центральной роли в его становлении И. А. Заикина (см. выше). И, кстати, в письме ни разу не упомянута фамилия рабочего Миньярского завода К. Брюнеткина, якобы основателя первого подобного кружка по мнению М. Н. Коковихина (см. выше). Учитывая, что данные газетной статьи в этой части объективно подтверждаются показаниями И. Ф. Туманова, участника Миньярского подполья, на глазах которого зарождалась Миньярская парторганизация, при том, что письмо и статья появились на свет с разницей в пять лет (1930 и 1925 гг. соответственно), полагаю, что пальму первенства создания в Миньяре первого рабочего кружка можно смело вручить И. А. Заикину. Как видно из письма И. Ф. Туманова, И. А. Заикин выступал в роли просветителя и своеобразного духовного наставника для миньярской рабочей молодежи (как тут вновь не вспомнить общины старообрядцев-беспоповцев с их начетчиками – духовными наставниками, выполняющими роль священников для мирской массы).

Из письма И. Ф. Туманова также выясняется, что И. А. Заикин, пользуясь колоссальным авторитетом революционно настроенных рабочих Миньярского завода, был первым избранником в первую Государственную Думу России 1905 года (!). Кроме этого, И. Ф. Туманов утверждает, что сразу после Октябрьского переворота 1917 года (формулировка автора письма) И. А. Заикин был председателем Совета рабочих и крестьянских депутатов Миньярского завода. Данная информация стала откровением даже для меня, так как наши семейные предания ничего подобного не сохранили, но, к сожалению, проверить ее с помощью открытых источников не представилось возможным. Было бы интересно сопоставить эти сведения с данными соответствующих архивов. 

Не могу не процитировать еще один пассаж из письма И. Ф. Туманова, ярко характеризующий И. А. Заикина с профессиональной стороны как высококвалифицированного рабочего: «Кроме всего т. Заикин в течение долгих лет являлся единственно общеразвитым, примерным рабочим и высококвалифицированным слесарем-механиком Миньярского завода. С появлением первой паровой машины в Миньяре, Иван Андреевич занял высокий пост, когда на него Заводоуправлением была возложена наиответствейнейшая работа и когда дипломированные техники вроде Черепановых и К-о повседневно обращались вообще по техническим вопросам данного завода за советом и разъяснениями к т. Заикину – к самородку – механику, что резко и вполне внятно бросалось в глаза Миньярским рабочим…». От себя добавлю, что в моей семье долго хранился в качестве реликвии и, видимо, что называется на черный день, т. н. «николаевский червонец» - золотая монета времен Николая второго достоинством 10 рублей. По сведениям моей бабушки А. И. Заикиной, именно такими деньгами Иван Андреевич получал зарплату до революции, так как высоко ценился администрацией завода в качестве специалиста. Как мы вновь можем убедиться, семейные предания в этой части объективно подтверждаются из других, независимых источников.

По данным И. Ф. Туманова, И. А. Заикин состоял в партии РСДРП примерно все с того же 1903 до 1907 года и был вынужден формально выйти из нее в связи с резким ухудшением здоровья. Таким образом, при условии сохранения формального членства в партии вплоть до Октябрьской революции 1917 года и далее, Иван Андреевич попадал бы под критерии старого большевика наряду с основателями и руководителями коммунистической партии. Впрочем, может быть именно это и сохранило ему жизнь в дальнейшем, ибо судьба большинства старых партийцев, т. н. ленинской гвардии, после окончательного прихода к власти в партии и стране  И. Ф. Сталина, как известно, была незавидна, хотя до пика сталинских репрессий 1937-1938 годов И. А. Заикин не дожил. При этом И. Ф Туманов отмечает: «Но формальное отсутствие его в рядах нашей партийной организации не мешало и не предупреждало его быть тем стержнем как я выше указал. Таким образом, формально отойдя от партийных дел, Иван Андреевич продолжал сохранять крепкие связи с Миньярским подпольем и парторганизацией. Это, в частности, выразилось в том, что на пасеке И. А. Заикина, которую он завел для того, чтобы прокормить свою большую семью, в годы свирепствующей реакции после революции 1905 года, всегда могли найти себе приют и убежище боевики из местных дружин БОНВ, деятельность которых координировал в те годы И. Ф. Туманов, а также хранился целый арсенал.
И еще немного из семейных преданий в связи с революционной деятельностью И. А. Заикина. После оккупации Миньяра белочехами в 1918 году, Иван Андреевич был арестован и этапирован в Уфу для предания военному трибуналу. Бабушка вспоминала, как будучи пятилетней девочкой, носила ему передачки в тюрьму по заданию своей мамы. По легенде, И. А. Заикину по дороге удалось бежать, выбив доски в вагоне…

Заканчивает свое письмо-ходатайство И. Ф. Туманов следующим пассажем: «Копию сего письма непосредственно посылаю в Златоуст и Свердловск товарищам, не менее моего знающих и высоко ценящих заслуги Ивана Андреевича…и, в частности посылаю в Москву т. Гузакову Петру Васильевичу – Управляющему делами ЦК Партии». С учетом того, что Управляющий делами ЦК ВКП (б) стоял в партийной иерархии тех лет ненамного ниже Генерального секретаря – фактического главы государства, можно представить уровень, на который был поднят данный вопрос И. Ф. Тумановым, и, соответственно, роль и заслуги И. А. Заикина в партийной и подпольной работе на Южном Урале.

7

Заканчивая очерк о жизни и деятельности И. А. Заикина, смею надеяться, что мне хотя бы в небольшой степени удалось восполнить отдельные лакуны в истории Миньярского большевистского подполья и восстановить историческую память об одном из его организаторов и активных участников, а также призываю местных историков, краеведов, музейных и архивных работников, да и просто граждан, жителей Миньяра и др. городов, занимающихся данной тематикой, либо интересующихся ею, и располагающих какими-либо сведениями и материалами биографического характера в отношении И. А. Заикина, а также касающимися его участия в организации и работе марксистских кружков на Южном Урале, присоединяться к моему небольшому историческому исследованию. Со своей стороны, с радостью готов поделиться имеющимися у меня архивными данными со всеми действительно заинтересованными лицами.
Письма прошу направлять на адрес электронной почты inform1974@mail.ru.


Трифонов Дмитрий Александрович
Член Российского союза писателей и Русского географического общества
г. Санкт-Петербург, январь 2023 г.