За несколько часов до...

- Дядя, неужели все так, как говорят Ланские? – спросила младшая племянница Анна, когда в гостиную Озеровых вошел высокий мужчина в военном мундире.
- Да, все так, Аннет, к нашему несчастью. – отвечает дядя, опустив голову.
Анна задумчиво присела на диван. Дядюшка смотрит в окно, как будто что-то высматривая.
Вдруг в гостиную спокойной отмеренной походкой заходит старенький слуга Степан.
- Ваше сиятельство! Вам письмо! – и слуга протягивает Дядюшке запечатанный конверт.
- От кого оно, Степан?
- Сие мне не известно, Ваше Сиятельство!
- Ну давай же.
И граф Озеров развернул письмо, предварительно вскрыв конверт. Аннет заметила, как меняется выражение лица Дядюшки по мере его прочтения. Появилось заметное волнение. Морщинки на лице сдвинулись, и стал ясно виден его возраст, хотя в остальное время Дядюшка был всегда молод и весел для своих близких.

Дядюшка бросил письмо в пылающий камин и вышел из гостиной. Аннет стало тревожно за него, и она решила узнать, что же так его взволновало.
Покинув гостиную и оказавшись в большом холле особняка Озеровых, Анна увидела спускавшуюся по лестнице Софию, которая тут же её окликнула. Поговорить с дядей без сестры не получится.
- Ну что слышно там, Аннет? – София смотрела прямо в глаза и не отводила взгляда.
Анна улыбнулась сестре. Разница в возрасте была незначительной, однако эти два года почему-то делали Соню главной в их сестринстве. Отказать ей было невозможно, ибо все равно ведь добьется своего, бесконечно расспрашивая и надоедая. Такой упорной и прямолинейной она бывала.
- Дядюшка сказал…
- Погоди, дядя Николя уже приехал? – перебила Соня.
- Уже как полчаса.
- Так что же ты молчала? – и старшая сестра, шурша юбками, отправилась в дядин кабинет.
Аннет отправилась следом. Ей не терпелось выяснить подробности.

Дядю Николая Дмитриевича они нашли в угловом кабинете на первом этаже. Дверь в кабинет была открыта. Окно в комнату было распахнуто. В кабинете вовсю гулял ветер и разбрасывал повсюду бумаги со стола, закидывая помещение желтыми осенними листьями.
Сам Николай Дмитриевич сидел за столом и нервно курил трубку. Казалось, разбушевавшаяся природа в доме его не волновала. Аннет и Соня знали, что он это делает только в минуты раздумий и каких-то переживаний. Однако, увидев вошедших племянниц, мужчина делал все усилия, чтобы сохранять самообладание, и даже улыбнулся.
- Дядя! – обратилась к нему требовательно София, - Вы нам расскажете, что там происходит, ведь расскажете?
 София на правах совершеннолетней, получившей образование девушки, считала себя вправе вести себя настойчиво со старшими в роду и нисколько этого не стеснялась.  Анна же наоборот старалась вести себя тише и молчаливее.
Племянницы подошли к дядюшке и доверчиво посмотрели ему в глаза.
- Нужно собираться, мои дорогие! – последовал решительный дядин ответ, - Вместе с Ланскими отправитесь к моей двоюродной тете в Европу. Она будет вам очень рада.
- Но дядя, а как же Вы? А как же наш дом? – возразила пораженная София.
- А как же Степан и Матрена? И Иван, и другие? Как же они будут…- добавила Аннет.
- Дом…дом с собой не заберешь. – ответил им Николай Дмитриевич, рассматривая какие-то свои бумаги на столе, - Степан, Матрена и прочие – вольные люди и вольны идти, куда им хочется. Они не пропадут. Я же… у меня долг, честь и Отчизна.


В кабинет вбежал запыхавшийся Ивашка, дворовой, один из немногих, кто остался в доме Озеровых.
- Барин! Там полдеревни куда-то идуть! И энти с ними, что кличут на каждом углу. Всех зазывают к себе! Но не поддался я! Вчерась приходили, просили барина позвать, но не позволили мы со Степаном! – выдал он залпом.
«Хороший он, добрый паренек!», - подумал про себя граф Озеров.
- Благодарю тебя, Иван! Ты можешь быть свободен и остальным передай. Пусть уходят. Расчет я выдал. – ответил граф.
- Как же это, барин? – недоумевал паренек, вытирая пот грязной шапкой, - Никак не можно!

На улице послышались голоса. Кто-то кричал и что-то требовал. Граф встал и быстрым шагом вышел.
Сестры и Ивашка переглянулись и бросились за ним.
-Как же это, а? Как же можно, барин? – причитал старенький Степан, качая головой.
- Все будет хорошо, Степан! – успокаивал его Николай Дмитриевич, надевая пальто.- Степан, возьми девочек, помоги им собраться и отправляйтесь к Ланским. Можешь отправить с ними Глашу.
-Как же так! Что же делается! – причитал старый слуга, провожая графа.
- Дядюшка, Вы куда? – воскликнула Анна, а Соня, взяла ее за руку и не дала побежать к дяде, удержав её рядом с собой.
- Я скоро вернусь. – ответил, как всегда по-доброму Дядюшка. Он открыл парадную дверь и вышел на улицу, к новоприбывшему шествию для разъяснения обстоятельств.
Следом вышел слуга Иван, приготовившись к конфронтации.
Соня и Аннет прижались друг к другу в растерянности.
- Идем-те, барышни! – скомандовал Степан.
- Надо бежать! Сейчас же! – услышали все присутствующие голос со стороны лестницы.
Сестры Озеровы и пожилой слуга обернулись. Перед ними стоял Жорж Ланской, их молодой сосед двадцати лет от роду и частый товарищ по детским играм. Сейчас же он был растрепан и имел царапины на лице. Он будто только что бежал, говорил, запыхавшись с отдышкой.
- У нас нет времени ждать, мы должны бежать сейчас же! – в его голосе чувствовалось волнение и напряженность.
- Почему, Жорж? Как можно без Дядюшки? – возмутилась Аннет. София же молчала.
- Он сам отдал распоряжение забрать вас сию же минуту! Пока еще не …- молодой человек осекся, - Пока еще возможно!
- Ваша коляска у парадного входа? – спросила Софи.
- Нет! Нет никакой коляски. Есть пара лошадей. Мы одни, Софи! Нас все предали! – мужчина практический кричал, пытаясь отдышаться. Было видно, что он сильно спешил.
Сестры взялись за руки в порыве отчаяния.
- Степан, - голос Жоржа еще немного дрожал.
- Да, Ваше Сиятельство! – отозвался слуга, появившись с какими-то вещами.
- Ты с нами?
- Всегда! Ваше Сиятельство! Я буду охранять барышень.
- И я буду! – услышали все голос Глафиры, горничной девиц, отказавшейся покинуть дом господ по своей воле. Глаша уже оделась, держала в руках два небольших саквояжа и верхнюю одежду сестер.
Соня взяла вещи из рук Глафиры и быстро оделась. Было решено покинуть дом через черный вход, вход для дворовых и слуг.
На выходе Жорж помог выйти Софии, Глаше и Степану, и не закрыл дверь в ожидании младшей Озеровой. Аннет так и не появилась после пяти минут ожидания.
Жорж велел Степану отвезти Глашу и Софию вперед, через парковую зону, к поместью Ланских, и ожидать их там, а сам вернулся за Аннет.
 
Через полчаса у дома Ланских Соня, наконец, увидела Жоржа. Ожидание затянулось. Нервы были в напряжении.
- Где же Аннет? Почему Вы не привели её? – бросилась к Жоржу Соня, направив в его глаза свой проницательный строгий взгляд.
Жорж отвернулся, вздохнув, и протянул небольшую записку старшей Озеровой. Немного помедлив, он махнул рукой и направился в дом.
София, всегда смелая и строгая, хранящая самообладание в любой ситуации, вскрикнула, разорвала записку, и с рыданиями опустилась на ступени парадного входа дома Ланских.
Аннет отказалась покинуть дом и решила разделить судьбу дяди, об аресте которого стало известно уже в доме Ланских.