Синее море, белый пароход

 
…Можно заставить лошадь пойти на водопой,
но невозможно заставить ее пить…
                *      *      *
Запомните – сколько бы вам
ни было лет, это самый
подходящий возраст, чтобы
любить, мечтать и радоваться жизни


         …Стояла душная летняя ночь. Люди, уставшие от дневной жары, наконец-то уснули. Шел третий час ночи. По дороге к элитному подмосковному поселку почти неслышно крались три огромные черные иномарки, битком набитые  молодыми мужчинами явно бандитского вида, от которых явно исходил запах смерти и разрушения, что они несли с собой. В руках у каждого из них был автомат, и они даже не собирались скрывать того, что вооружены – настолько безнаказанными чувствовали себя  в этой тихой летней ночи, посреди мирно спящих в своих постелях людей.
Подъехав к нужному дому, вооружённые бандиты вышли из машины, и рассыпались вокруг него, плотно приникнув накачанными телами к высокому кирпичному забору. У одного из прибывших в руках был предмет, своими очертаниями отдаленно напоминающий тубус студента-технаря. Но было не похоже, что приехавшие хранят там  чертежи. Когда все заняли свои места, бандит положил «тубус» на плечо, и нажал на кнопку, прицелившись в открытое окно второго этажа, где находилась спальня хозяина дома.
Тут же раздался оглушительный взрыв, потом начался пожар. Мужчины стояли за изгородью, держа оружие наготове, собираясь прошить автоматной очередью любого, кто уцелел после выстрела из гранатомета, и попытался бы выбраться из горящего дома. Но  было очевидно, что этого нападения в доме совершенно не ожидали, и метко выпущенная граната достигла своей цели, уничтожив спящих хозяев. И только огромные сторожевые собаки бесновались на участке, захлебываясь истеричным лаем, но они ничем не могли помочь людям в полыхающем доме.
Полюбовавшись еще несколько минут на все больше разгорающееся пламя пожара, приехавшие снова сели в свои лендроверы, и черными тенями пронеслись по проснувшейся улице. По дороге им встретилась пожарная машина, спешившая на вызов, и раздолбанный милицейский уазик, густо покрытый серой дорожной пылью. Видно, что уазик этот не стоит без дела во дворе отделения милиции, и частенько выезжает на такие происшествия и кровавые разборки. Ничего не поделаешь! Передел собственности, однако, господа…
 При виде жалкого уазика, уже давно отслужившего свой срок, на лицах мужчин появились кривые улыбки, которые как будто говорили: «Поезжайте, поезжайте! Можете искать ветра в поле! Милости просим!»…
…Дашенька Клементьева жила с мамой и младшим братишкой на первом этаже старой обшарпанной пятиэтажки, уже давно отжившей свой век. Все люди, живущие в ней, с нетерпением ждали, когда же, наконец, подойдет очередь, старый дом снесут, и им дадут новые квартиры. Но год проходил за годом, а срок их переселения в новое жилье все так и не подходил, хотя вокруг уже вовсю шло строительство на месте снесенных домов.
Отец  Даши был военным, и погиб, чуть-чуть не дождавшись рождения младшего сына, которого так хотел увидеть. И теперь мама одна воспитывала двоих детей – семнадцатилетнюю Дашу и пятилетнего Ванечку, как две капли воды похожего на своего погибшего отца.   Жила семья очень трудно – зарплаты матери и издевательски крошечной пенсии на детей, данной им в связи с потерей кормильца, едва хватало от получки до получки. Поэтому Даша, окончив восьмилетку, не стала учиться дальше, а пошла в медицинское училище, и этим летом окончила его с красным дипломом. Потом устроилась работать медсестрой в  поликлинику, и уже принесла маме свою первую зарплату. Та вздохнула с облегчением – наконец-то можно будет не пересчитывать в кошельке последние медяки, и не экономить на самом необходимом!
- Надо доченьку чуток приодеть! – с удовольствием думала довольная мать, откладывая в сторону несколько купюр. - Ведь такая умница, красавица, а всю жизнь носит платья, перешитые из моего старья! Теперь, наконец, и туфельки красивые купим на тонком каблучке, а то ведь, с каких пор только мечтает  о таких!
С этими приятными мыслями женщина убрала деньги в комод, легла в постель, и совсем уже собиралась заснуть, но тут сверху послышался шум, потом заиграла громкая музыка, и жалобно заплакал ребенок.
- Ну, вот, начинается! Думала, хоть сегодня дадут выспаться, паразиты! - в сердцах воскликнула Галина Степановна. - Управы на них нет, алкашей проклятых!
Было совершенно очевидно, что в квартире этажом выше начиналось бурное застолье, часто продолжавшееся до самого утра. И что без наряда милиции опять не обойдется, и ночь окончательно испорчена. Виновники всего этого будут сладко дрыхнуть потом весь день, а соседям придется идти на работу, выпив  с утра несколько чашек крепкого кофе, чтобы не заснуть по дороге, и приняв лошадиную дозу аспирина, чтобы не сойти с ума от  головной боли.
Жила в этой «веселой» квартире многодетная семья, в которой каждый год аккуратно появлялось по ребенку. Теперь там бегало уже семеро чумазых, вечно  голодных карапузов, до которых никому из родных не было никакого дела. Но зато как родители гордились тем, что они многодетная семья! Муж, худой и высоченный как жердь мужик с лицом запойного пьяницы, почти каждый день ходил по присутственным местам, выбивая своей семье очередные льготы, доступные в нашей стране только для многодетных. Увидев очередь к вожделенной двери, он вытаскивал из вонючих засаленных порток свое довольно помятое удостоверение, и пер напролом, даже если очередь состояла всего из двух человек, чаще всего дряхлых бабулек, и все они имели не меньшее право на внеочередное обслуживание. Потому что всю жизнь за гроши горбатились на своих фабриках и заводах, строя «светлое будущее», которое уже виднелось для кого-то в «конце тоннеля».
Прозвище мужик имел «героин» (вроде как, если мать – героиня, то отец, соответственно – героин). Назвать же «героем» этого дебошира и пьяницу, умевшего только в очередной раз обрюхатить жену между двумя пьянками,  язык у людей не поворачивался.
В семье этой никто никогда не работал, жили «героины» на детские пособия, за квартиру не платили – от слова «совсем», поэтому и ютились до сих пор вдевятером в небольшой трехкомнатной квартире – по закону, прежде чем получить новую жилплощадь, надо было расплатиться с долгами. Но кому это надо и зачем? Им и в этой квартире жилось совсем неплохо!  Все дети спали в одной из комнат прямо на грязном полу, застеленном какими-то тряпками и полуистлевшими ватными матрасами, от которых так воняло мочой и давно не мытым человеческим телом, что у свежего человека, пришедшего с улицы, от этой адской смеси сразу начинали слезиться глаза, и перехватывало дыхание. И только самый маленький ребенок, которого мать еще кормила грудью,  спал в коляске в комнате родителей, где стояла супружеская кровать с ободранными полированными спинками и глубоко продавленным  грязным матрасом.
 Чтобы младенец не сильно докучал родителям своим плачем, в его бутылочку с водой мать добавляла несколько капель водки. Выпив такого напитка, малыш спокойно засыпал, пока мать не будила его, чтобы в очередной раз покормить грудью. К двум годам дети уже настолько привыкали к алкоголю,  что горько плакали, когда водки им не  давали, а старшие дети сами сливали в стаканы остатки спиртного из опустошенных взрослыми бутылок, немного разбавляли водой, чтобы было не так горько, а потом чокались между собой перед тем, как выпить, во всем подражая своим родителям.
Вот так государство,  худо-бедно, но оплачивало жизнь этой семьи, предполагая через несколько лет получить полноценных членов общества. Но… получало лишь нескольких юных дебилов-алкоголиков, готовых в самом ближайшем будущем влиться в мир криминала. Или, по примеру родителей, завести собственную семью и нарожать кучу таких же дебилов, чтобы тоже не работать, а весело и беззаботно жить, как их любимые папа и мама. Ведь о том, что можно жить по-другому, эти дети просто не догадывались.
Семья эта и в самом деле жила весело. Выбитую пьяным героином несколько лет назад дверь так и не починили,  и в квартиру свободно мог зайти любой желающий. Туда и перлась шпана со всего района. И если в руках у гостя была бутылка дешёвой бормотухи, то гость этот всегда был желанным, даже если приходил он  далеко за полночь.
Наверно, если бы милиция захотела, то в этой квартире они могли бы поймать многих людей, находящихся в розыске за различные преступления. Только кому все это надо?  Зарплата в милиции мизерная, а в квартире вонь и грязь, дети орут, как резаные – ну, не любили наши доблестные стражи порядка навещать эту «геройскую» семью. И на вызовы соседей чаще всего просто не реагировали, отговариваясь крайней занятостью всех своих сотрудников или отсутствием в данный момент свободного автотранспорта.
Вот и на этот раз. Музыка в квартире становилась все громче и громче, потом разгоряченная спиртным публика пошла в пляс, громко топая по полу каблуками, потом началась драка, кто-то громко ругался трехэтажным матом, что-то с грохотом падало, билась посуда, испуганно визжали дети – в общем, все как всегда. Потом, часам к пяти утра, общество выдохлось, и разом все стихло. Милиция так и не удосужилась приехать по вызову соседей в хорошо знакомую квартиру, опять сославшись на то, что свободных нарядов в наличии нет, и в ближайшее время не будет.
Отличие этой ночи от сотен других точно таких же ночей  было только в том, что на плите стоял позабытый всеми чайник, и газ под ним был включен…
…Взрыв произошел на рассвете. В это время люди особенно беззащитны, потому что предутренний сон крепок. Уснули все – молоденькие мамочки, наконец, укачали капризных младенцев, уставших от собственного крика; пожилые подагрики, уложив, наконец, поудобнее свои ноющие ноги, задремали тоже, и молодые влюбленные, утомившиеся от своих приятных  занятий,  окунулись в сон, крепко прижавшись друг к другу.
Старенький дом не выдержал, и весь подъезд, с первого по пятый этаж, сложился, как карточный домик, погребая под собой мертвых, живых и раненых.
Спасатели приехали быстро. Увидев размеры бедствия, они тут же вызвали подмогу, и стали разбирать завалы, пытаясь поскорее помочь тем, кому еще можно было помочь. Когда очередь дошла до квартиры, где жила Даша, спасатели нашли там мертвую женщину, ее дочь, еще подававшую признаки жизни, и совершенно невредимого ребенка. Мальчика спасло то, что плита перекрытия упала на землю не плашмя, а только одним краем, и кровать малыша осталась как бы в нише. Сестре повезло значительно меньше – она получила сильный удар по голове, от которого вполне могла умереть, если бы не те люди, которые расчищали завал, выбиваясь из последних сил.
Наконец, Дашу откопали, и тут же погрузили в «Скорую помощь», которая сразу помчалась в больницу, включив сирену. Там девушку  прооперировали, не зная точно, смогут ли спасти ей жизнь. Но прошел день, потом ночь, потом еще один день, и Даша пришла в себя. Она открыла глаза, увидела перед собой медсестру, и сразу спросила:
-  Что случилось? Почему я здесь?
-  Газ у вас в доме взорвался,  - сказала пожилая женщина-медсестра, заботливо поправляя Даше одеяло. – Такое иногда бывает.
-  А где моя мама? И братик? – вдруг заволновалась девушка, и попыталась приподняться на постели.
- Деточка, лежи смирно! Тебя недавно прооперировали. Вот, завтра придет врач, и все  расскажет. А я ничего не знаю, милая. Всех ваших по разным больницам развезли. Ты раньше времени не переживай так сильно. Может, и живы твои-то…
Медсестра ласково погладила Дашу по лицу, и собралась уходить – её ждали и другие больные.
- Поспи, милая! Сон, он завсегда полезен человеку…
Пожилая женщина повернулась к больной спиной, чтобы выйти из палаты, и вдруг услышала голос  прооперированной девушки:
- Вам надо идти к врачу, у вас рак груди. Пока еще не поздно, но времени почти нет, так что поторопитесь.
- Господи, ты бредишь, что ли? Какой ещё рак? И как ты узнала?
- Сама не знаю, просто увидела. Вы, конечно, можете мне не верить, но…
- Ну, верю, не верю, а провериться-то никогда не помешает. Чем черт ни шутит, пока Бог спит! Прямо завтра с утра на рентген и схожу…
Каково же было удивление женщины, когда её диагноз подтвердился!
- Не иначе, девочка-то эта ясновидящей стала! – зашептался медперсонал.
И к Даше потянулись люди…
Первой пришла молоденькая женщина-врач.
- Дашенька, посмотри, что со мной! Голова болит все время, поташнивает. Обследовалась вся вдоль и поперек, никто ничего не находит, а я от боли на стенку лезу.
- Не знаю, получится ли у меня…
- Да ты хоть попробуй!
Даша взяла ее за руку, и на несколько секунд закрыла глаза.
- Пусть окулист  посмотрит вас повнимательнее. Во всем виноваты ваши глаза.
- Да была я у него. Говорит, все в порядке с моими глазами.
- Ну, еще раз сходите, к другому врачу! Пусть посмотрит как следует!..
Женщина сходила. И диагноз Даши опять оказался верным…
Потом люди стали приходить часто. И не было случая, чтобы девушка ошиблась. Уж что произошло в её мозгу после полученной травмы, не знал никто, но то, что она могла определить, чем болен человек, было совершенно очевидно. Но и это еще не все. Через несколько дней ее осматривал тот хирург, который делал ей операцию.
- Ну, как  наши дела? – спросил врач. – Я слышал, ты тут тоже людей лечишь!
Он взял Дашу за руку, и стал измерять пульс.
И вдруг перед глазами девушки как на экране возникла какая-то квартира, маленький ребенок в ней, и пожилая женщина, умирающая от сердечного приступа.
Глаза Даши стали испуганными.
- Что случилось? – спросил мужчина.
- Ваш малыш… Он сейчас с бабушкой?
- Да. Жена поехала сегодня на работу, а с малышом осталась моя мать. 
- Поезжайте домой, и побыстрее. Вашей матери плохо, она умирает. И малыш без присмотра.
- Ну, это легко проверить! – усмехнулся врач.
Он вытащил из кармана мобильный телефон, и набрал домашний номер. Трубку никто не взял…
- Похоже, там и в самом деле что-то случилось! – заволновался мужчина.
- Да-да, поторопитесь! Может быть, вы еще успеете спасти ее!..
…Когда Даше сказали, что её мать погибла, а братика отвезли в детский дом, она стала проситься домой, как будто ещё не совсем понимая, что дома-то у неё уже нет...
- Что ты, девочка! После такой-то травмы! – ахали врачи, медсестры и нянечки. – Да тебе ведь еще лечиться и лечиться!
- Нет, я должна! Как вы не понимаете! Мне надо забрать брата из детдома! Представляете, каково ему там – один, маленький, беспомощный! Если надо расписку написать, то я напишу! Только больше вы меня здесь не удержите!
…На следующий день  Даша  выписывалась из больницы.  И так как привезли ее сюда в одной ночной рубашке, то одежду для девушки собирали всем миром – кто принес юбку, кто кофточку, которая стала маловата прежней хозяйке, кто старенькие босоножки. А потом ей вручили конверт с деньгами – их собрали работники больницы. Это было все, что имела девушка. Все вещи семьи  пропали, или были испорчены. Ну, да не такие уж ценные вещи, чтобы сильно горевать о них!
Даша села в автобус, и поехала к тому дому, где жила раньше. Его уже начали расселять, и только несколько семей все еще оставались на старом месте. Но и они собирали чемоданы и набивали большие картонные коробки небогатым домашним скарбом.
Девушка постучала в дверь квартиры, где жила приятельница её мамы. Дверь открылась, и женщина, увидев, кто стоит на пороге, кинулась к Даше.
- Дашенька, милая моя, как ты?
- Вот… Выписалась из больницы. Что мне делать, тётя Маша? Где теперь жить?
- Заходи, девочка, присядь. Видишь, что героины проклятые натворили! Ведь мы предупреждали, что добром их пьянки не кончатся! Только никто слушать нас не захотел! Теперь и претензий предъявлять некому – все погибли, до единого… А что тебе делать…За ордером надо идти, вот что! Ведь тебе квартиру должны дать, трехкомнатную. Как была. На меньшую не соглашайся. Они увидят, что ты еще молоденькая, будут стараться обмануть, всучить что поменьше да похуже. Время такое настало. Все друг друга «наколоть» хотят. А жилье сейчас в большо цене, так что, смотри. Я как раз сегодня в управление еду. Поехали со мной! Да, вот тут, когда завалы разбирали, кое-какие вещи нашли. Пойдем, посмотришь, может, найдешь что свое. Только мало чего осталось-то, почти все разобрали – люди и свое, и чужое брали, ничем не брезговали… Совсем народ совесть потерял, Бога не боится!
Они спустились вниз, и пошли в одну из освободившихся квартир в соседнем подъезде, где были сложены вещи пострадавших жильцов.
Побродив по комнатам, осмотрев пыльные, изломанные вещи, девушка узнала только старенькую мамину сумочку с оторванной ручкой, в которой хранились документы – видно, никто на неё не польстился. И там нашла мамин и свой паспорт, метрику брата и рублей пятьсот мелкими купюрами. Больше не было ничего.
 - Ну, и ладно!  Не расстраивайся! Вещи  дело наживное. А сейчас – поехали в управление, успеем ещё.
Женщина, занимающаяся оформлением ордеров на квартиры, выслушала историю Даши, и не стала чинить никаких препятствий, выдав ей смотровой ордер на трехкомнатную квартиру для неё и брата в многоэтажке рядом с их бывшим домом. На этот счет она получила четкие указания руководства – сделать все возможное, чтобы люди, потерявшие жилье, как можно быстрее получили новые квартиры – уж очень за этим делом следила вездесущая пресса. Кстати, в тот же дом переезжали почти все жильцы их многострадальной «хрущевки», оставшиеся в живых после взрыва.
- Ну, вот! Видишь, как славно все получилось! Пока поживешь у меня, а там видно будет!
Тетя Маша быстро накрыла стол, и покормила девушку.
- Дашенька, я хотела сказать… Про маму… Мы достойно её похоронили. Место на кладбище я тебе покажу. Крест я ей сама поставила. Ну, а когда деньги будут, памятник  закажешь, Царствие ей Небесное! Хорошая была женщина. Труженица, одно слово…
- Спасибо, тетя Маша.
- Да что уж тут… Она ведь подруга моя! Ну, а теперь отдохнешь немного? Небось, голова кружится после такой-то травмы!
- Нет, некогда мне отдыхать! Надо узнать, где мой братик, и навестить его!
- Ничего узнавать не надо, вот, возьми номер телефона! Я всё записала. Как знала, что может понадобиться…
Даша позвонила в детский дом, и через несколько минут уже бежала на остановку автобуса.
…Когда Ваня увидел сестру, то сразу бросился ей на шею и горько заплакал.
- Даша, ты что так долго не приходила?  Мне так плохо без тебя и без мамочки!
- Я лежала в больнице, Ванюша.
- Ты болела? – испугался мальчик.
- Да, мне делали операцию.
- А теперь ты уже поправилась?
- Поправилась, Ванечка, и скоро заберу тебя домой. Обязательно!
- К маме?
- Ну, да, к маме! Только она пока уехала, и мы немного поживем вдвоем! Согласен?
- Ты обязательно заберешь меня? – засомневался вдруг малыш.
- Обещаю! Пройдет дней семь, и я тебя заберу. А сейчас я должна ехать, мой хороший! У меня очень много дел! Ты уж потерпи, пожалуйста! Ладно?
Но брат никак не хотел отпускать её, и все плакал и плакал, и бежал следом за ней, пока воспитательница не взяла его за руку и насильно не увела прочь.
- Да, Ванечку надо забирать отсюда как можно скорее, - думала Даша, быстрым шагом направляясь к автобусной остановке. Она решила, что сегодня же посмотрит квартиру, которую получили они с братом, и даст ответ – согласна она на неё, или нет.   
Хотя недоделок было много, квартира оказалась неплохой, и Даша через несколько дней получила ордер.
…Жизнь постепенно налаживалась. Сердобольные соседи приносили ей вещи, от которых давно хотели избавиться сами. Но отнести на помойку вещь, на покупку которой были потрачены с таким трудом заработанные деньги, не поднималась рука. У кого-то был лишний диван, уже отслуживший свой век, кто-то купил новую кухню, кого-то не устраивала старенькая, поцарапанная детьми или домашними животными стенка.
Девушка за несколько дней кое-как устроилась, добилась места в детском саду, и наконец-то смогла забрать брата из детдома.
Вечером она укладывала братишку спать, но тот никак не хотел оставаться в комнате один, и ей пришлось устроить его рядом с собой на диване.
А на следующий день Даше надо было выходить на работу, иначе  она могла потерять место.
Девушка по-прежнему работала медсестрой с врачом-терапевтом. Больных в этот день было много, и к концу приёма  Даша начала уставать – сказывались последствия её недавней травмы и нервотрёпка с квартирой.
…Следующим в кабинет вошел высокий, очень худой мужчина лет двадцати пяти - тридцати с рыжеватыми и довольно редкими волосами, грозившими через пару лет совсем покинуть голову и превратить его прическу в огромную лысину. Грудь мужчины была впалой, очевидно, физкультура и спорт – это не его конек. К тому же лицо его  наполовину закрывали массивные очки в темной оправе с сильными плюсовыми стеклами. Если прибавить к этому крупный нос и тонкие губы, то портрет получался как-то не очень.
- Так, Сергеев Федор Андреевич! – сказала женщина-врач, глядя в карту больного. – На что жалуемся, молодой человек?
- В последнее время участились головные боли, плохой сон… Вот, пожалуй, все!
- Много работаете?
- Да, приходится…
- Женаты?
- Женат.
- На воздухе бываете, хоть изредка?
- Вообще-то я живу за городом, только вот, с работы приезжаю поздно, так что не до прогулок!
- Ну, что ж! Ясное дело! Гиподинамия, отсутствие свежего воздуха, наверняка давление зашкаливает! Сейчас померяем, - сказала врач, беря в руки фонендоскоп, и обращаясь к Даше:
- Дашенька, а вы помогите градусник Федору Андреевичу поставить! Проверим и температурку на всякий случай. Может, инфекция какая затесалась…
Даша помогла  больному расстегнуть пуговицы на рубашке, и сунула ему подмышку градусник, слегка прикоснувшись ладонью к его плечу. И тут же перед глазами у неё возникла ужасная картина – взрыв, пожар, погибающие в огне люди, и другие люди, стоящие неподалеку от дома с автоматами в руках… Все это было настолько страшно, что Даша так и застыла рядом с больным, зажмурив глаза. Она и не заметила, как врач измерила давление пациенту и выписала необходимые лекарства.
- Ну, как там температура? – спросила женщина.
Даша с трудом опомнилась, и вытащила градусник.   
- Температура в норме, Агния Петровна, тридцать шесть и шесть!
- Очень хорошо! А вот давление повышенное! Ну, так вот, Федор Андреич! Таблеточки попьете, витаминчики купите, травки успокаивающие, а через две недели снова к нам. Даша, выпишите талон!
Даша передала заполненный талон больному, стараясь случайно не прикоснуться еще раз к его руке, чтобы не возникло снова то жуткое видение взрыва, пожара и погибающих в огне людей.
Пациент встал, попрощался, и пошел к выходу из кабинета.
- Агния Петровна, я выйду на минуточку! – попросила Даша, и кинулась вслед за только что вышедшим мужчиной.
Девушка с трудом догнала больного, который уже  входил в лифтовой холл.
- Федор Андреевич! Постойте! Мне надо с вами поговорить!
Мужчина остановился, и повернулся к ней лицом.
- Это вы мне? В чем дело? – удивленно спросил мужчина.
- Я… Я хочу вас предупредить… Не ночуйте сегодня дома. Вам грозит опасность. Вас придут убивать!
- Девушка, что вы тут городите?! Вы что, с ума сошли?
Глаза молодого мужчины стали огромными, и как будто были готовы вылезти из орбит.
- Я не могу ничего вам объяснить сейчас, просто примите к сведению то, что я вам сказала. Ведь это же нетрудно – одну ночь переночевать у друзей или родственников! И тогда вы увидите, права я или нет! А сейчас извините, я должна идти. Прошу вас, будьте благоразумны, не рискуйте своей жизнью!
С этими словами Даша кинулась в свой кабинет, куда уже вошел следующий пациент.
Удивленный Федор Андреевич продолжил свой путь к выходу из поликлиники, прикидывая, как ему поступить. Хотя он и не верил ни в какие предсказания доморощенных колдунов и провидцев, но в душе все-таки  неприятно зашевелился червячок страха за свою жизнь – чем черт  ни шутит! 
- Может быть, и в самом деле переночевать у родителей? – подумал он, подходя к своему автомобилю.
Но потом  отмел эту мысль – дома его ждала молодая женщина, на которой он  женился всего полгода тому назад. Теперь она ждала от него ребенка, будучи на пятом месяце беременности. Её тоже пришлось бы везти к родителям. А они не жаловали его супругу, зная, что она вышла замуж за их сына только из-за денег, не испытывая к нему совершенно никаких чувств, и даже не пыталась для приличия хоть немного это скрывать.
- Нет, пожалуй,  все-таки, я останусь сегодня дома, - подумал Федор, подъезжая к своему коттеджу. В конце-концов, дом на сигнализации, по участку бегает пара огромных волкодавов, да и двух дюжих вооруженных охранников со счетов не скинешь – вполне достойная охрана от воров и разбойников!
Успокоив себя таким образом, он припарковал машину, прошел в дом, потом поужинал в одиночестве, так как время было уже довольно позднее,  и поднялся на второй этаж в спальню к жене.
Молодая женщина, как обычно, валялась на постели в элегантном атласном пеньюаре с отделкой из пушистого меха, разглядывая свежие гламурные журналы. Женщина эта была молода и хороша собой, и сумела хорошо распорядиться своей привлекательностью, выйдя замуж за респектабельного москвича с плебейским именем Федор – уж его родители учудили с имечком!
Сейчас у мужа была лишь небольшая фирма, основные же деньги он должен  унаследовать после смерти отца, который был очень крутым бизнесменом. Поэтому жена Федора не могла пока в полной мере наслаждаться жизнью, тратя деньги мужа направо и налево. Это оченье раздражало её – не того она ожидала от своего замужества -  и все свое раздражение  она изливала на молодого супруга. Тот не оставался в долгу, и требовал безукоснительного выполнения условий заключенного с женой брачного контракта. По этому контракту он должен был обеспечивать жене безбедное существование, а она – аккуратно выполнять свои супружеские обязанности, что та и делала с превеликим неудовольствием. Как видно, ни о какой любви в этом семействе речь и не шла. Единственно, что радовало Федора в  браке – это скорое рождение первенца. Он любил детей,  очень хотел этого ребенка, и с нетерпением ждал его появления, собираясь стать для него хорошим отцом и близким другом. А сын любил бы его. Ведь дети любят родителей не за красоту или наличие банковского счета, а просто так, потому что любят…
- Ну, как дела, дорогая? – спросил Федор, целуя жену в щеку, и быстро скидывая с себя на ковер домашний халат.
- Все нормально, - ответила женщина, с содроганием думая, что сейчас опять окажется в костлявых объятиях нелюбимого мужа.
Но делать было нечего. Она сняла  с себя пеньюар и  ночную сорочку, и раскинулась на кровати, дав возможность мужу насладиться видом своего безупречного тела, уже немного изменившего формы из-за беременности.
Утолив свою страсть, муж быстро покинул спальню жены. Шел уже второй час ночи…
Теперь он собирался спуститься в подвал, где находился пункт слежения за всеми камерами, установленными по периметру их участка, и за которыми по очереди следили  охранники. Слова молоденькой медсестры все-таки не выходили у него из головы, несмотря на всю абсурдность её способности предсказывать грядущие события.
Федор спустился вниз,  зашел в комнату, где светились голубоватые экраны, и плотно закрыл за собой тяжелую металлическую дверь. В комнате тихо гудел кондиционер, подавая с улицы свежий воздух, ведь в подвале не было окон. Охранник был на месте, и внимательно, не отрываясь, смотрел на то, что было на экранах. Но кроме бегающих по участку собак, движения вокруг не было никакого.
- Ну, как дела? – спросил Федор Андреич у охранника. – Все тихо?
- Все как обычно, шеф! Ничего нового, – ответил охранник, отпивая из стоящей на столе чашки большой глоток крепкого черного кофе –  ему предстояло долгое ночное дежурство, и без крепкого кофе здесь никак не обойтись.
Потом охраннику показалось, что на улице появился какой-то посторонний шум, и он стал внимательно прислушиваться. Мужчина этот раньше был военным, и повидал на своем веку всякого. И теперь этот шум показался ему зловещим. К тому же собаки тоже занервничали, зарычали, и  шерсть на их загривках поднялась дыбом.
- Кажется, что-то есть! – сказал охранник, и защелкал тумблерами, пытаясь выяснить источник шума.
- Ё-мое! – вдруг завопил он, увидев поверх забора трубу гранатомета. – Ложись!
Он рухнул на пол, пытаясь увлечь за собой хозяина, который был в настоящем  ступоре от происходящего, и тупо таращил глаза на экран, глядя, как из гранатомета целятся в его дом.
- Господи, жена, мой ребенок! – запоздало подумал он, и хотел, было, рвануть к выходу, чтобы попытаться спасти её, но тут раздался страшный грохот, и свет погас. Экраны, снабженные автономным источником питания, продолжали светиться еще некоторое время, но смотреть на них было уже некому – и охранник, и его хозяин лежали на полу, не двигаясь. 
Они не видели, как над забором показались головы бандитов, как все больше и больше разгорался пожар, как из окон ближайшего дома высунулись испуганные соседи, и сразу плотно закрыли окна, потому что увидели на улице тех, кто устроил этот взрыв. Но это не помешало им набрать телефон милиции, и вызвать пожарных…
…К счастью, спасение было уже близко, и мужчины не успели задохнуться от едкого дыма, который начал просачиваться через дверь в их комнату. Спасатели быстро обнаружили пострадавших, и отвезли в ближайшую больницу. Никаких опасных повреждений у них не нашли, и отпустили на следующий день долечиваться дома. Охранник не нуждался даже в этом, а Федор Андреевич сильно расшиб колено при неудачном падении, и поэтому немного прихрамывал. Но полежать в больнице хоть пару дней не захотел, потому что собирался обязательно проводить в последний путь жену и своего так и не рожденного сына.
…Через день состоялись похороны молодой женщины. Народу было много. И не потому, что люди так любили и оплакивали её – в Москве у молодой женщины почти не было знакомых, а друзей и родных тем более. Просто всем очень хотелось пообщаться, выяснить подробности дерзкого нападения, и понять, кем и за что Федор Андреевич был наказан столь жестоким способом.
А всё дело было вот в чем. Группа  бизнесменов объединилась для того, чтобы «половить рыбку в мутной воде», то есть провернуть одну аферу, которая принесет им баснословные барыши. Но для того, чтобы все прошло без сучка и задоринки, необходимо было участие в этой афёре отца Федора Андреевича, у которого были необходимые связи и знакомства. Но Андрей Иваныч заартачился – он не хотел связываться с этими нечистыми на руку людьми. Его состояние было достаточно большим, и получать деньги таким вот беззастенчивым воровством он просто не хотел. Его предупредили. Но он не принял к сведению это предупреждение. Тогда пообещали наказать. Но в это он не верил тем более – слишком много дел было завязано именно на нём  - лишить его жизни значило бы то же самое, что потерять ключ от сейфа, в котором лежат все деньги. И тогда был придуман план, как заставить его страдать, и в то же время оставить живым и невредимым.  Умрет его сын и еще не рожденный внук. Этого будет достаточно, чтобы в бараний рог согнуть несговорчивого бизнесмена. И это у них почти получилось – невестка и внук Андрея Иваныча действительно погибли во время взрыва и последующего за ним пожара, и только сын совершенно случайно остался жив. Но  теперь строптивый бизнесмен тем более не собирался идти на поводу у тех, кто смог сделать такое с его семьей, и объявил им настоящую войну – два дня до похорон погибшей невестки с утра до ночи шли обыски и  аресты людей, виноватых в этой трагедии. Андрей Иваныч сдал их всех с потрохами, и предоставил следователям веские доказательства их вины. Доблестной милиции оставалось только строчить протоколы, развозить арестованных по следственным изоляторам, да готовить дырочки для наград.
- Вот всегда бы так, - удовлетворенно думали стражи порядка, предвкушая денежные премии и новые звёзды на погонах за хорошо выполненную работу.
Сам Андрей Иваныч тоже не сидел, сложа руки. И те люди, которые смогли избежать ареста за недоказанностью, тоже были наказаны в полной мере!  Он жестоко поквитался. А те, кто все-таки успел спрятаться, как следует, махнув за границу по чужим паспортам, сидели тихо, как мышки,  затаившись до поры, до времени, и вынашивали планы мести. Ведь жизнь на этом не кончается, и неизвестно, как карта ляжет уже через несколько дней…
…Дом Федора был почти полностью разрушен, и поэтому на время ремонта он переехал в свою московскую квартиру. Иногда он с грустью вспоминал свою красавицу-жену, но больше всего сожалел о том, что она так и не успела родить ему сына. А Федор так хотел его! Но потом он решил, что не стоит слишком  горевать из-за того, что еще не успело появиться на свет, и успокоился.
- В конце-концов, мне всего двадцать шесть,  я вполне могу снова жениться, и завести столько детей, сколько мне будет нужно! Ничего, на мой век красивых жадных баб хватит!
Федор не верил в любовь, верность и другие высокие чувства между мужчиной и женщиной, считая всю эту лабуду выдумками писателей, которым больше просто не о чем писать. Правда, в школе у него была одноклассница, которая очень нравилась ему, но когда он намекнул ей о своих чувствах, девушка отшила некрасивого хилого очкарика так, что тому мало не показалось.
Тогда Федя пошел к отцу, с которым был в дружеских отношениях, и попытался выяснить, как же строятся отношения между мужчиной и женщиной.
- Знаешь, сынок, - начал нелегкий разговор с сыном Андрей Иванович, - мужчины в большинстве своем делятся на две части. Одних женщины любят, все им прощают, и готовы отдать последнее, чтобы только быть рядом. А есть мужчины, которым женщин приходится покупать. К сожалению, ты относишься ко второй категории. Надеюсь, ты понимаешь, что твоя внешность не дает тебе возможности выбрать даму по своему вкусу. Но это не беда, сынок! Подожди немного! Ты подрастешь, окончишь школу, и я сделаю тебя очень богатым человеком. Тогда ты  сможешь выбрать себе любую женщину, предложив ей вместо  мужской красоты свои деньги. И поверь, сынок, редко какая баба от такого откажется! Ты сможешь  жениться на любой из них. Только не советую влюбляться. Влюбленный мужчина становится глупым, и его ничего не стоит охмурить какой-нибудь хитрой дамочке.   Я потом расскажу тебе, как можно обезопасить себя и свои деньги от этих мелких хищниц, а пока запомни только одно, сынок: лучше быть богатым, чем красивым. Конечно, в идеале, лучше быть и тем, и другим, но я исхожу из того, что имеем мы. Расти, сынок! И ты получишь в свою постель любую женщину, какую только пожелаешь! Даю слово…
Шестнадцатилетний Федор очень хорошо запомнил то, что сказал ему отец. Он окончил школу, потом институт, и получил от отца деньги на то, чтобы открыть свою собственную фирму. В его постели перебывали самые красивые женщины, которые попадались ему на глаза. Но никто из них не затронул его души – женщины эти появлялись, и через некоторое время исчезали, не оставляя в его судьбе никакого следа.
Потом он, наконец, остановил свой выбор на той девушке, которая полгода назад стала его женой. Она соответствовала всем его требованиям – была молода, красива, достаточно образованна, и вполне допускала то, что в их семье лидером будет муж. Но жизнь распорядилась так, что и эту женщину он потерял…
…Через две недели Федор снова пришел в поликлинику, где работала Даша.
- Ну, как наши дела? – участливо спросила врач, когда Федор с трудом сел на стул – колено по-прежнему болело и плохо сгибалось, несмотря на то, что после травмы прошло уже около двух недель. – А что с вашей ногой?
- Ничего страшного. Просто ушиб. Ну, а головные боли беспокоят по-прежнему, да и бессонница тоже…
- Ну, хорошо! Тогда попробуем еще вот это!
И врач начала выписывать новый рецепт. В это время дверь кабинета приоткрылась, и в ней показалась голова молодой девушки, которая попросила:
- Агния Петровна, зайдите, пожалуйста, на минуту к главному врачу! У него к вам очень срочное дело.
Агния Петровна чуть смущенно посмотрела на больного, сидящего напротив нее.
- Вы не возражаете, молодой человек? Я ненадолго!
- Хорошо, я подожду! – сказал Федор Андреич, но вид у него был недовольный. Поликлиника эта была платной, и пациентов там обдирали по полной программе. Уж могли хотя бы не заставлять  ждать!
Он остался в кабинете. Напротив, за своим столом, сидела Даша. Она узнала того молодого мужчину, которому две недели назад пообещала скорую смерть. Но теперь боялась и заикнуться об этом – ведь вот он, здесь, цел и невредим! Значит, её предсказание оказалось неверным. Иначе он обязательно  сказал бы о случившемся! Но он не хочет вспоминать об этом, значит, не будет вспоминать и она!
Потом Даша вспомнила, что пациент  сильно хромал, когда вошел в кабинет, и решила, что опять предложит свою помощь – ей своих способностей не жалко!
- Федор Андреевич, что у вас с ногой? – спросила Даша.
- А, это… Я пострадал при взрыве.
- Так взрыв все-таки был?! – ахнула девушка.
- Да, и я совершенно случайно остался в живых – спустился в подвал, чтобы проверить охрану!
- Значит, не поверили мне, и поехали ночевать домой!
- Был такой грех! Не поверил…
- Может быть, я посмотрю, что у вас с ногой?
- Да смотрите! Думаю, от этого ей хуже не станет, - усмехнулся мужчина.
Даша встала из-за стола, и подошла к больному.
- Приподнимите, пожалуйста, брючину!    
 Вообще-то Федор ужасно стеснялся своих голых ног. Мало того, что они  были  не в меру худы и несколько кривоваты. Их покрывали довольно длинные рыжеватые волоски, почему-то торчащие во все стороны, и от этого ноги казались колючими уродливыми кактусами.  Но он не собирался прятать их от этой медсестры – пусть смотрит, на то они и медики! Хотя приятного оттого, что молодая девушка увидит его ноги, конечно, было мало.
Прежде, чем сделать то, о чем просила медсестра, он еще раз внимательно посмотрел на девушку. Лицо ее было серьезно, и выражало даже некоторое участие. Тогда он решился, и поднял брючину, оголив ушибленную коленку, которая была синюшного цвета и даже немного распухла.
Девушка подошла ближе, чуть наклонилась, и положила руку на его колено.
- Что же вы так запустили ногу? Ведь воспаление началось, лечить надо!
- Ну, вот и полечите! Ведь вы можете?
- Могу попробовать, – сказала Даша, и обхватила больное колено двумя руками. 
Это было приятно. Через несколько секунд изматывающая ноющая боль начала стихать, а на ее место пришла сладкая истома. Вдруг захотелось лечь, закрыть глаза, и изо всех сил прижать к себе эту девчонку-медсестру, которая своими нежными прохладными руками легко смогла сделать то, чего не могли сделать самые сильные обезболивающие средства и дорогущие мази.    
- Вам лучше, хоть немного? – спросила Даша через минуту.
- Лучше. Боль почти прошла. Но я думаю, что нельзя прерывать лечение на полпути?
- Приходите завтра, и я сделаю вам еще один сеанс! Завтра мы работаем с утра.
- К сожалению, завтра утром у меня важная встреча, я не могу её отменить, - соврал Федор, которому отец строго-настрого запретил в ближайшие несколько недель появляться на работе, взяв руководство его фирмой в свои руки, чтобы сын мог постепенно прийти в себя после похорон жены. – А не могли бы вы завтра вечером приехать ко мне домой? Я хорошо заплачу!
- К сожалению, не могу. Вечером мне надо забрать ребенка из сада.
- Тогда, может быть, я приеду к вам?
- Хорошо, - согласилась девушка. – После семи я буду дома.
Она написала свой адрес на листке бумаги, и отдала его Федору…
На следующий день, когда Даша ехала с работы, ее одолевали невеселые мысли.
- Господи, что же мне делать?! Необходимо купить столько вещей, а где взять денег? У Ванюшки единственные ботинки почти развалились, колготки на ладан дышат, уже «латать – не за что хватать», а скоро осень, да и зима не за горами. Теплых вещей у нас нет, зимней обуви тоже. И помощи просить не у кого. Взять в долг, конечно, можно. А отдавать с чего? Да… Положение аховое. И на вторую работу не устроишься – надо ребенка из садика забирать! Прямо какой-то замкнутый круг, из которого мне, похоже, никогда не выбраться!
Приведя Ваню домой из сада, она накормила брата манной кашей, а сама доела то, что осталось на стенках кастрюли – экономить приходилось на всём, даже на еде.
Часов в восемь раздался звонок в дверь. Даша открыла, не спросив, кто пришел. В дверях стоял Федор Андреевич с большим полиэтиленовым пакетом в руках.
- Вы открываете дверь, даже не поинтересовавшись, кто пришел? И не боитесь? – удивлённо спросил мужчина.
- Не боюсь. Что у нас возьмешь?
Федор Андреич огляделся вокруг, и удивился той неприкрытой нищете, в которой живет девушка. В довольно просторной трехкомнатной квартире были кое-как обставлены только две комнаты. Да и в них мебель была жуткая, как будто принесенная со свалки. А над головой в прихожей одиноко горела «лампочка Ильича».
- Да… Небогато живете! – сказал мужчина, и покачал головой.
- Так уж получилось, - тихо ответила девушка, не желая вдаваться в подробности.
- Я вот тут принес кое-что, - сказал Федор, и передал пакет Даше. – Вы сказали, что у вас ребёнок.
Заглянув в пакет, она увидела всевозможные фрукты – яблоки, персики, бананы, а наверху –  большой ананас.
- Ванечка, иди сюда, смотри-ка, что тут нам принесли! – радостно воскликнула девушка.
Ванечка, который до сих пор возил по полу в пустой комнате единственную машинку, подаренную кем-то из друзей, кинулся к сестре.
- Поздоровайся с дядей!
- Здравствуйте! – сказал симпатичный мальчик, с головкой, похожей на одуванчик – видно, его светлые волосенки пару месяцев назад были совсем коротко пострижены, а теперь отросли, и торчали во все стороны, напоминая собой этот симпатичный, но недолговечный  цветок.
Федор видел, как загорелись глаза у ребенка при виде обычных фруктов, и понял, что эта семья бедствует по-настоящему.
- Очень хорошо, просто замечательно! – подумал он. - Значит, она не будет долго ломаться, когда я потащу её в постель! За деньги она сделает все, что я захочу! У неё просто нет другого выхода…
Даша дала ребенку большое красное яблоко, и попросила брата поиграть в другой комнате.
- Проходите, Федор Андреевич! Присаживайтесь…
Федор прошел в комнату, и сел на диван, покрытый стареньким вытертым пледом.
- Даша, я хочу сразу расплатиться с вами за вчерашний сеанс и за сегодняшний. Он протянул девушке двести долларов.
- Этого хватит?
Даша испуганно смотрела на деньги.
- Что вы! Куда столько! Вообще-то я не беру денег за то, что мне самой досталось бесплатно. Но сейчас я просто вынуждена взять деньги - мне надо купить Ванюшке теплые вещи на зиму. Мне так стыдно!
Щеки девушки покрылись румянцем, который  очень украшал её и без того симпатичное личико.
Федор Андреевич положил деньги на стол, и опять сел на диван, чтобы поднять брючину.
Даша присела перед ним на стул, и положила руки на больное колено. Федор с нетерпением ждал, когда же, наконец, пройдет боль. Но с ещё  большим нетерпением он хотел узнать, придет ли и сегодня это необыкновенно приятное чувство полной расслабленности, покоя, и какой-то особой собственной значимости, которое он ощутил вчера, или это было только случайным совпадением, и больше не повторится.
Прошла минута, или чуть больше, и он опять почувствовал, как приятно расслабляется тело, как совершенно уходит боль, а сам он становится уверенным в себе мужчиной, и хочет обладать этой женщиной, которая, будучи сама почти ребенком, одна воспитывает сына.
Он поднял голову Даши за подбородок, и вдруг бесцеремонно поцеловал ее,  крепко прижав к себе, как будто она уже дала согласие на то, что он задумал. Девушка не сопротивлялась, хотя и не кинулась через мгновение к нему на грудь. Но начало было положено. По крайней мере, теперь она понимает, что ждет её завтра. А её покорность и молчание – это явный знак согласия.
Когда сеанс закончился, Федор встал с дивана. Боли в колене не было и в помине. Но он не стал говорить об этом Даше. Ведь завтра он собирался приехать к ней еще раз, чтобы остаться на ночь…
- Спасибо, Даша! И до завтра. Я приеду часов в десять вечера. Надеюсь, к этому времени  ребенок будет крепко спать в своей постели! До свидания!
- До свидания, Федор Андреевич!
Около входной двери он остановился, вспомнив о чем-то. Потом достал портмоне, и вынул из него еще одну купюру.
- Вот еще, возьмите! Купите себе таблетки! Ну, вы сами знаете, какие. Мне не нужны лишние проблемы, думаю, что и вам тоже!
Она захлопнула за ним дверь, и закрыла лицо руками. Он цинично дал ей понять, что покупает ее, а она не сказала ни слова, чтобы воспротивиться этому. Проклятые деньги! Они взяли ее в тиски, ей не вырваться! И завтра она вынуждена лечь в постель с этим едва знакомым  некрасивым мужиком, чтобы выжить в этом жестоком мире самой и спасти своего младшего брата, дороже которого у неё не было никого на этом свете…
… Федор сел в свою шикарную автомашину, и поехал домой. Настроение было чудесное. Кстати, впервые после похорон жены.  Он думал, какое приятное дело ждет его завтра вечером, и в который раз вспоминал своего отца, сумевшего внушить ему мысль о том, что все в этом мире продается и покупается, просто каждая вещь имеет свою, вполне  определенную цену.
- А эта симпатичная простушка достанется мне почти задаром! –  с удовольствием думал он, нажимая на газ, и мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик про чижика, который почему-то пил водку на Фонтанке.
Потом ему в голову пришла мысль, что девушка очень молодо выглядит. Ей не дашь и семнадцати. А у нее уже такой большой ребенок. В двенадцать лет она его родила, что ли!
- А на вид не скажешь, что  в одиннадцать лет она уже вовсю «чертила ножкой по паркету»! Да какая, в принципе, мне разница! Не жениться же я на ней собираюсь! Позабавлюсь разок-другой, и все! От неё не убудет, а мне это доставит удовольствие!..
...На следующий день он с нетерпением ждал вечера. А Даша на работе нервничала так, что все валилось у неё из рук.
- Даша, что с тобой? – участливо спросила Агния Петровна, - ты не заболела, девочка?
- Нет, просто немного болит голова, - соврала та, не собираясь вводить Агнию Петровну в курс своих дел, хотя женщина очень хорошо к ней относилась.
- Ну, потерпи немного! Еще полчаса, и наша смена закончится. Дома отлежишься!
- Похоже, что как раз отлежаться-то мне сегодня и не придется! – с ужасом думала девушка о том, что должно произойти вечером.
Был момент, когда она решила просто не открывать мужчине дверь. Но потом поняла, что не сможет сделать этого, потому что иначе они с братиком просто пропадут.
- Наверно, такая у меня судьба, - с тоской подумала девушка, тяжело вздохнув, и смирилась с неизбежным.
Федор Андреевич приехал ровно в десять, как и обещал. На этот раз, кроме фруктов, он привез с собой кое-что из еды и хорошего дорогого вина. Даша поставила на стол тарелки и чашки. Рюмок у неё не было…
Выпив немного вина, он взял ее за руку, и повел к дивану.
- Раздевайся! – приказал он девушке, и стал быстро раздеваться сам, перед этим плотно зашторив окна и выключив свет. Он не хотел, чтобы она увидела его тело – уж слишком  непривлекательным для дам оно было.
Раздетая Даша забилась под одеяло, но через секунду он скинул это одеяло на пол, и после нескольких поцелуев овладел ею, с удивлением поняв вдруг, что он – ее первый мужчина. Но как же тогда ребенок?!
- Даша,  скажи мне, Ваня – это твой ребенок?
- Нет, это мой братишка.
- А почему же ты не сказала мне об этом?!
- Вы не спрашивали…
Федор хотел сказать, что если бы знал, что все это у нее в первый раз, то не стал бы так торопиться, но потом подумал, и решил, что уже поздно говорить об этом, и промолчал.
Потом, выйдя из душа, он услышал, что она плачет.
- Ну, что ты плачешь, милая? Успокойся. Я умею быть благодарным. Неожиданно для себя он стал гладить ее по волосам. Так хозяин гладит свою собаку, когда она хорошо выполнит то, что ей приказывают.
Федор Андреевич никогда не обладал большой мужской силой. Но с Дашей он провел удивительную ночь. Он подумал даже, что её необыкновенный дар исцеления распространяется и на мужскую потенцию…   
Утром он уехал от неё, оставив на столе пятьсот баксов, пообещав вечером приехать опять. Даша увидела деньги, и снова горько заплакала. Вот она и продала себя! Никогда ещё на душе у девушки не было так муторно…
…Прошло две недели. Визиты Федора стали очень частыми. Практически он проводил у неё все ночи. Маша уже не рыдала каждое утро над своими девичьими мечтами о прекрасном принце, поняв, что   ничего не изменишь, и что теперь каждый, кто знает о её отношениях с этим мужчиной, может смело назвать её содержанкой. Вот именно, содержанкой. Потому что слово «любовница» подразумевает хоть какое-то чувство между людьми, но тут не было абсолютно ничего. Хорошо хоть, что мама  никогда не узнает об этом!
Однажды Федор увидел, что проезжает мимо магазина  детских товаров. Неожиданно для себя он затормозил около него, и вошел внутрь, не понимая, что ему тут понадобилось. Но потом вдруг перед глазами возникла картина, которую он увидел, приехав к Даше в первый раз. Маленький мальчик  в полупустой неуютной комнате катает по полу крошечный пластмассовый грузовичок. Мужчина быстро прошел в отдел игрушек, и купил большой красный гоночный автомобиль с дистанционным управлением.
- Вашему сыну очень понравится, - сказала любезная девушка-продавец, а он в ответ вдруг улыбнулся.
В этот день Федор приехал к Даше пораньше. Ванюшка, только что вымытый в ванне, сидел на своей кровати, завернутый в большое махровое полотенце.
Мужчина поставил привезенные продукты на стол в кухне, а потом подошел к ребенку.
- Ну-ка, Ваня, посмотри, что я тебе привез!
Он дал мальчику в руки большую яркую коробку. Ваня аккуратно открыл ее, и вытащил машинку, о которой не мог мечтать даже тогда, когда мама еще была жива, а теперь и  подавно. Несмотря на свой юный возраст, он отлично понимал, как трудно им живется. Мальчик поднял глаза на Федора, и тот увидел в них такой восторг, что у него самого перехватило дыхание.
- Славный мальчуган, - подумал он.
Уже позже, когда Даша уложила Ванечку спать, тот вдруг попросил:
- Дядя Федя, подойди на минутку!
Федор вошел в комнату, и присел на кровать к ребенку.
- Ну, что ты хотел мне сказать, малыш?
Вдруг маленькая фигурка метнулась к нему, мальчик обнял его обеими руками, прижался к уху, и тихонько прошептал:
- Дядя Федя, я тебя люблю!
В груди у Федора что-то щелкнуло, и  сладко заныло. Он погладил мальчика по пушистой голове, и вдруг сказал:
- Я там самокат присмотрел. Как ты на это смотришь?..
- Очень хорошо смотрю, - сказал чуть растерявшийся от перспективы обладать настоящим самокатом мальчик.
- Ну, тогда спи, завтра получишь свой самокат!..
…На следующий день Федору позвонил отец.
- Ты совсем забыл о нас с матерью, сын! – сказал Андрей Иваныч после взаимных приветствий.
- Пап, ну как ты можешь говорить такое!
- Ну, если не забыл, приезжай сегодня. Мать ждет тебя к нам на обед. Надеюсь, ты не сильно занят?
- Да нет, я совсем не занят. Приеду обязательно!
Днем он был у родителей, где прислуга накрывала на стол, а мать, невысокая худенькая  женщина лет пятидесяти, чуть согнутая болезнью, встречала его на пороге.
- Феденька, дорогой, здравствуй! – кинулась женщина ему на шею, сразу обратив внимание на то, что сын  неплохо выглядит после того, что ему пришлось пережить совсем недавно.
Вышел из кабинета и отец.
- Здравствуй, сын! Отлично выглядишь! – тоже заметил он, и похлопал сына по плечу. – Мать, у нас уже все готово?
- Обед подадут минут через десять, Андрюша.
- Тогда пойдем, пошепчемся у меня в кабинете, сынок.
- Пойдем! – улыбнулся Федор, вставая с дивана, и с удовольствием отмечая про себя, что обе ноги его теперь в полном порядке.
Они прошли в шикарно обставленный тяжелой дубовой мебелью кабинет отца, и сели в удобные кресла напротив друг друга.
- Ну, рассказывай! Что нового? Я чувствую, что у тебя есть, чем поделиться с отцом!
Федор  подробно рассказал отцу, как познакомился с Дашей, и как сделал ее своей любовницей, и как в постели с ней вдруг почувствовал себя настоящим суперменом.
- Так ты считаешь, что у неё  в самом деле есть некоторые способности врачевания?
- Сам бы никогда не поверил в такое, но теперь просто уверен в этом.
- Тогда расскажи обо всем матери. Я думаю, что маму это заинтересует. Порадуй ее! Ведь бедняжка так скучает по развлечениям, сидя в четырех стенах наедине со своим хроническим артритом, спондилезом, ну, и так далее по списку!
Когда о том, что познакомился с девушкой, у которой есть способности экстрасенса, Федор рассказал матери, она и правда сразу ухватилась за эту мысль.
- Ты должен обязательно нас познакомить, Феденька! Когда ты привезешь девушку  к нам, сынок? Может быть, она сможет хоть немного приглушить  боль, от которой я так страдаю!
- Хорошо, мама! Я привезу её в ближайшую субботу. Только…
- Что «только»? Ну, говори, не стесняйся! Она что, слишком страшна или невоспитанна, чтобы появляться в приличных домах?
- Да нет, мама. Я совсем не то хотел сказать! Просто у неё есть пятилетний брат, и ей не с кем его оставить. Боюсь, она не согласится оставить малыша дома одного.
- Так, возьмите с собой и мальчика. Надеюсь, он не очень шумный?
- Нет, наоборот. Для пятилетнего ребенка он слишком уж спокойный, и может целый день играть одной игрушкой где-нибудь в уголке комнаты.
- Чудесно! Тогда я жду вас в субботу, и попрошу повариху приготовить на десерт  что-нибудь особенно вкусное.
- Ну, а теперь я должен с вами попрощаться, - сказал Федор, глядя на часы.
Время за беседой прошло совсем незаметно. Был уже восьмой час вечера – самое оно, чтобы заехать в магазин и купить Ванечке обещанный самокат, а потом присмотреть что-нибудь из одежды мальчику и самой Даше, у которой по-прежнему почти не было одежды. Все деньги, что он иногда  давал ей, девушка тратила на брата. Мать не поймет, если увидит любовницу сына в таких жалких  обносках…
Загрузив багажник почти доверху, он подъехал к дому Даши, и поднялся на её этаж. После того, как он позвонил, дверь открылась мгновенно – Ваня как будто дежурил около входа. Даша стояла рядом, с удивлением глядя на большое количество всевозможных пакетов, пакетиков и коробок, которые мужчина держал в руках.
- Федор Андреевич, как вы донесли все это!
- Было очень трудно, но я справился, - пошутил мужчина. – Самокат заказывали?
- Заказывали, заказывали! – запрыгал от радости Ванечка.
- Тогда получайте!
И самая большая коробка перекочевала в руки мальчика.
- Ну, а остальное – тебе.
- Мне? – удивилась Даша.
- Я тут купил  кое-что. Послезавтра мы приглашены на обед к моим родителям. Мама хочет, чтобы ты попробовала свое умение на ней. Бедная женщина уже несколько лет страдает жутким артритом, и почти не выходит из дома.
Федор специально подчеркнул, что её пригласили только в качестве целителя. Ведь если бы он сказал, что  родители просто хотят с ней познакомиться, то Даша могла подумать, что замужество не за горами. Но не в его интересах было давать ей надежду на это! Ведь она просто его каприз, его игрушка, которую он выиграл на аукционе жизни, заплатив за это совсем не так уж дорого.
Даша отнесла пакет с продуктами на кухню, и стала разглядывать, что лежит в остальных пакетах и свертках.
Оказалось, что Федор позаботился обо всем, купив даже черные лаковые туфельки, которые пришлись ей как раз впору. А она так давно мечтала о них!
- Спасибо…- прошептала она.
- Ну, одним «спасибо» ты не отделаешься! Иди, укладывай ребенка! У меня на сегодняшнюю ночь очень большие планы!
Даша покорно выскользнула из комнаты, и уложила Ванечку, который согласился лечь спать только при условии, если его самокат будет лежать рядом с ним.
Когда Даша вошла в спальню, свет был уже погашен, а Федор ждал ее в постели. Она бесшумно разделась, и легла рядом с ним, смутно надеясь на то, что он уже уснул. Но уже через секунду  почувствовала на себе его тело. Она привычно закусила губу, и приготовилась перетерпеть процесс, который с каждым разом становился все продолжительнее…
…На следующий день Федор вез Дашу и ее брата к своим родителям. Даша надела платье, что он купил для неё, и стала очень даже привлекательной девушкой. Ванечка же наслаждался тем, что ехал в такой большой красивой машине.
Родители встретили Дашу и её брата очень радушно – мало того, что общение с этой девушкой вывело их сына из состояния некоторой подавленности после смерти жены, она могла помочь его матери хотя бы на время избавиться от постоянных изнуряющих болей.  Поэтому  их принимали с улыбкой. Вера Гавриловна похвалила элегантное платье Даши, а та предложила сразу же  осмотреть больную, и помочь ей, если это в ее силах.
- Конечно, дорогая! У нас до обеда есть минимум полчаса! Пойдемте в мою спальню, а по дороге я покажу вам дом!
Дом был огромным и богато обставленным. Даша оробела – ей никогда не приходилось бывать в таких местах. Но хозяйка была очень любезной, и понемногу девушка стала приходить в себя.
Осмотрев Веру Гавриловну, Даша поняла, что немногим может помочь ей, разве что чуть уменьшить боли – процесс, к сожалению, был необратимым. Она так все и объяснила больной.
- Я уже знаю об этом, милочка! И прошу сделать только то, что в ваших силах!
Даша долго массировала суставы женщины. Понемногу к ним возвратилась некоторая подвижность,  и боль отступила.
Женщина встала с постели, и почувствовала себя как будто заново рожденной.
- Дашенька, вы – гений! Я давно не чувствовала себя так хорошо, как сейчас!
- Должна вас огорчить, Вера Гавриловна, все это ненадолго. Думаю, уже через несколько дней боли вернутся. Простите, но больше я не могу ничего сделать!
- Но вы же не откажетесь навестить меня еще раз! Я и мой муж будем очень благодарны вам за это!
- Я готова помогать вам. Звоните в любое время, и я обязательно приеду!
Они спустились вниз. Вера Гавриловна улыбалась. Ее осанка снова была безупречна, как и во времена далекой молодости.
- Ну, как ты, дорогая? – заинтересованно спросил муж, глядя на свою улыбающуюся супругу.
- О, эта девушка сделала то, что не смог сделать ни один высококлассный специалист! У неё, действительно, золотые руки!
В это время подали обед, и все перешли в столовую.
После обеда мать  занялась с мальчиком, а Даша разговорилась с  отцом Федора. Тот был несколько удивлен тем, что девушка, хоть и не получила высшего образования, довольно начитана и неплохо владеет русским языком, что является большой редкостью среди современной молодежи, предпочитающей разговаривать на каком-то диком и малопонятном сленге.
- Даша, а кто ваши родители? – поинтересовался Андрей Иваныч.
- Мой отец был военным летчиком. Он погиб, когда Ванечка еще не родился. А мама работала в школе. Она преподавала русский и литературу. У нас дома была отличная библиотека, и я прочитала её почти всю.
- А почему была – вам что, пришлось продать книги после смерти отца?
- Нет, мы очень берегли их, хотя и сильно нуждались в деньгах. Они сгорели во время взрыва и пожара. Как и всё остальное. Тогда же погибла наша мама.
- Бедная девочка! Вам так много пришлось перенести! – посочувствовал Андрей Иваныч.
- Да, и если бы не помощь вашего сына, нам бы не пережить эту зиму! Ведь я совсем немного зарабатываю, а пришлось начинать жизнь с нуля. Хорошо еще, что нам дали жилье.
- Но теперь, надеюсь, всё в порядке.
- Теперь да.
Мужчине показалось, что прежде, чем произнести последнюю фразу, девушка немного замешкалась…
- Тут всё не так просто, - подумал мужчина. - По этому поводу надо будет поговорить с сыном!
Посидев еще немного, Даша и Фёдор стали собираться домой, дав обещание приехать в самом скором времени.
Когда они уже ехали в машине, Федор спросил:
- Ну, как тебе мои старики?
- Очаровательные люди! Я не предполагала, что мне будет так легко общаться с ними.
При этих словах девушки Федор хитро усмехнулся – его отец был очень жестким, даже безжалостным человеком, которого подчиненные боялись как огня, а язык матери был ядовитым, как жало королевской кобры – многие дамы горько плакали после общения с ней, а одна из них даже попыталась покончить с собой от нервного расстройства. Но вот, поди ж ты! Скромная простушка смогла найти к ним подход, и они были от неё в таком же восторге, как и она от них. Мало того, отец ненадолго затащил его перед отъездом в свой кабинет, и попросил обращаться с ней поласковее. И даже дал «немного денег» ей на подарок – за все время их встреч Федор не потратил на неё и половины этой суммы…
На следующий день Вера Гавриловна вдруг решила, что должна нанести Даше ответный визит, потому что очень хотела увидеть, в каких условиях живет эта милая девушка и ребёнок. И вечером заявилась к ней в квартиру, сообщив о своем приезде минут за пятнадцать, уже с дороги.
- Федор Андреич, сюда едет ваша мать, - растерянно сказала Даша, держа гудящую телефонную трубку в руках. 
- Моя мать? Сюда? – тоже удивился Федор, особенно подчеркнув последнее слово.
За то время, что Вера Гавриловна прожила, будучи уже состоятельной дамой, она стала снобом. Да и болезнь давно не позволяла ей выходить из дома. И вдруг – такой визит! Его мать в обычной панельной «трешке» на рабочей окраине! Тут было, чему удивляться!
Не удивился только Ваня.
- Ура!!! Бабушка Вера приехала!!! - закричал мальчик, и бегом кинулся к ней, как только открылась входная дверь.
Вера Гавриловна улыбнулась, достала из маленькой сумочки шоколадку, и дала ребенку. А потом осмотрелась вокруг. По её нахмурившемуся лицу было совершенно очевидно, - то, что она увидела, ей не понравилось.
- Я ненадолго, милочка! – сказала она после приветствий. – Просто подумала, что неплохо бы и сегодня заняться моим позвоночником! Ведь  я первую ночь за несколько лет  спала без сильных обезболивающих.
- Ну, конечно, Вера Гавриловна! Сейчас я с удовольствием все сделаю!
Она занялась пожилой женщиной, и уже через час Вера Гавриловна уезжала, взяв слово, что Даша опять навестит их в ближайшую субботу.
Перед уходом мать позвала  сына на кухню, и несколько минут о чем-то говорила с ним, все более и более раздражаясь. Обескураженный Федор проводил мать до машины, и вернулся, не сказав Даше ни слова.
Уже через пару дней в квартиру Даши постучали мужчины в рабочей одежде, и представились мастерами, которых нанял Федор Андреевич для ремонта.
Так как квартира Даши была полупустой, дело спорилось. Как только одну комнату отделывали начисто, появлялись другие люди, которые обставляли ее мебелью. Люстры, гардины, посуду, постельное белье  и прочие мелочи Федор покупал вместе с Дашей, но на свой вкус – у неё в магазине разбегались глаза от разнообразия, и она ни на чем не могла остановить свой выбор. Уже через месяц-полтора квартира обещала превратиться в довольно уютное  комфортабельное жилище…
…В ближайшую субботу, как и обещал, Федор снова повез Дашу и Ваню в дом своих родителей. Перед этим мальчик целый день просидел за столом, вооружившись кисточками и красками. В итоге на свет родилась картина – вдалеке белый пароход плыл по синему морю, на небе светило яркое солнце, а по берегу, взявшись за руки, шли трое. Фигурки людей были совсем крошечными, но сведущий человек вполне мог предположить, что в центре шагал сам художник, а за руки его держали Даша и Федор.
- И кому же ты подаришь её, Ванечка? – спросила Даша.
- Бабушке Вере! – сказал мальчик. Она такая хорошая!..
В этот раз родители Федора встретили их, как родных. Бабушка Вера сразу получила свой подарок, и прослезилась от  умиления, Андрей Иваныч облобызал Дашу в щеку, и потрепал Ванечку по бледной, анемичной щечке.
Потом дамы удалились в спальню хозяйки для лечебных процедур, Ванечка занялся дорогущей игрушечной автомашиной, которую получил в подарок, а мужчины расположились в креслах в кабинете.
- Ну, как дела, сынок? – спросил Андрей Иваныч, с удовольствием разглядывая сына. Он прекрасно видел, что жизнь с этой молодой женщиной идет ему на пользу, и даже фигура его раздалась и стала чуть-чуть массивнее, чего в свое время не могли добиться ни тренажеры в спортивном зале, ни лучшие диетологи, специально нанятые отцом.
- Нормально, пап! Правда, сейчас у Даши в квартире ремонт…
- Как? Вы с ребенком живете в этой пыли? Почему же ты не перевез их к себе на  время? – удивился отец.
- Мне как-то не пришло это в голову. Да и потом, все равно ребёнок целый день  в детском саду, Даша на работе…
В это время Вера Гавриловна сообщила, что обед уже подан, все прошли в столовую и принялись за еду.
После десерта все еще несколько минут сидели за столом, лениво перекидываясь словами.
- Представляешь, Верочка, – сказал Андрей Иваныч, - в квартире Даши сейчас идет ремонт.
Верочка прекрасно это представляла – она сама настояла на ремонте во время своего визита и полностью оплатила его, видя, в какой квартире приходится жить Даше и её брату. Ну, и её собственному сыну, конечно, который проводил там все ночи, изредка появляясь у себя дома лишь для того, чтобы переодеться и чуть передохнуть от своих приятных, но довольно утомительных занятий.
- Ну, что же! Ремонт – это совсем неплохо! – сказала Вера Гавриловна, еще не понимая, к чему клонит муж.
- Да, но сама Даша и маленький ребенок живут там же, и каждый день нюхают запах краски и глотают строительную пыль!
- Как??? – возмутилась женщина, совершенно не представляя себе, как же это такое может быть. – Имея собственную пятикомнатную квартиру и огромный дом родителей, ты позволил ребенку испытывать такие неудобства? Посмотри, какой он бледный!
Женщина повернулась к мальчику, сидящему рядом, и погладила его по светлой головке.
Вдруг в голову Веры Гавриловны пришла мысль, которую она тут же поспешила озвучить.
- Дашенька, уж вы как хотите, а ребенка оставьте мне! Я сейчас неплохо себя чувствую, и вполне могу за ним присмотреть. Ты как, Ванечка? – обратилась она к ребенку. – Поживешь у нас немного? А?
- Конечно, поживу! – согласно закивал головой мальчик. Он не очень любил ходить в детский сад – утром приходилось  рано вставать, а с бабушкой Верой было так интересно!
- Ну, вот и отлично!
- Да, но у него нет с собой даже пижамы… - возразила Даша.
- Обижаете, Дашенька!
Женщина взяла телефонную трубку, и что-то сказала. Через несколько секунд в дверь вошел молодой мужчина в темном костюме. Низко склонившись головой к хозяйке, он внимательно слушал то, что она шептала ему на ухо, делал пометки в своем блокноте, и иногда кивал головой в знак согласия, а потом быстро вышел из комнаты.
- Ну, вот! По поводу вещей для мальчика можете не волноваться. А теперь пойдемте, Дашенька! Нам надо выбрать комнату для молодого художника.
- Бабушка Вера, а можно, я пойду с вами? – спросил Ваня.
- Ну, конечно! А как же иначе? Твое мнение в этом вопросе будет решающим! – ответила мальчику пожилая женщина, и улыбнулась.
Они поднялись на второй этаж, оставив на время мужчин одних.
- Ну, что, сын, ты доволен? – спросил Андрей Иваныч, пряча улыбку где-то в самой глубине своих серых глаз.
- Очень! – ответил Федор, сразу поняв, о чем спрашивает отец – ведь теперь они с Дашей будут только вдвоем. И не нужно  ждать, пока она уложит ребенка, и тот уснет. От этих мыслей по его спине поползли мурашки. Захотелось немедля схватить Дашу за руку, посадить в машину, и увезти в свою квартиру, где она ни разу ещё не была.
Как только дамы спустились вниз, Федор стал прощаться. Никто не стал их задерживать. Отец понимал все нетерпение молодого мужчины. А матери очень хотелось кое о чем расспросить ребенка. Ведь «устами младенца глаголет истина», и она собиралась сегодня же  эту истину узнать.
Ванечку Вера Гавриловна нашла в той комнате, которая на время становилась его спальней. Там вовсю суетилась прислуга, а Ваня пытался ей помочь в меру своих сил, но в итоге только путался под ногами и всем мешал.
- Пойдем-ка ко мне, мой дорогой! – сказала бабушка Вера, и увела мальчика в свою спальню, которая находилась по соседству.
Она посадила Ваню рядом с собой на удобный диванчик, и спросила:
- Ну, расскажи, Ванечка, как тебе живется?
- Хорошо живется! – ответил мальчик. - Только по маме очень скучаю.
- И где же твоя мама? Что тебе Даша сказала?
- Даша говорит, что уехала. Как будто я маленький! Витька Лукичев давно мне сказал, что мамочка умерла. На неё тяжелая плита упала, когда у соседей газ взорвался!
Эту историю Вера Гавриловна уже знала от сына во всех подробностях, и поэтому сразу переменила тему:
- Ну, а как тебе Федор Андреевич? Он тебя не обижает?
Мальчик привстал с дивана, и прошептал на ухо женщине:
- Я его люблю. Он очень хороший!
- Ну, а твоя сестра? Ей он тоже нравится? Как ты считаешь? – допытывалась хитрая женщина.
- Не знаю, - сказал мальчик. – Она мне ничего про это не говорила. Только по телефону один раз подруге сказала, что она его абаж… абад… абаждает!
- «Абаждает?» – засмеялась Вера Гавриловна. – Нет, Ванечка, такого слова – «абаждает».  Наверно, она сказала «обожает»?
- Правильно, обожает! Она сказала, что его обожает!
Ванечка все правильно ответил, только слово «обожает» относилось вовсе не к Федору, а к сливочному пломбиру, который очень  любила сестра. Только маленький ребенок не мог знать этого – ведь он не очень прислушивался к её разговору с подругой, занятый своими собственными важными делами. Подруга же эта всего-навсего предлагала Даше в ближайшие выходные сходить с ней в кафе-мороженое, чтобы там от  души посплетничать о своем, о девичьем, и полакомиться пломбиром.
Лицо Веры Гавриловны расцвело улыбкой. Она была рада за своего сына – пусть эта молодая женщина и не обладала всеми качествами, которые она хотела бы видеть в своей будущей невестке, но, по крайней мере, её сыну было с ней хорошо. Ведь до сих пор на лицах всех женщин, с которыми сын знакомил своих родителей, ясно читалось плохо скрытое отвращение к нему.
- Бог даст, все у них сложится, - с удовольствием подумала Вера Гавриловна, сама укладывая Ванечку спать и перекрестив его на сон грядущий.
В это время автомобиль Федора уже припарковался в подземном гараже. Они вошли в холл, и Федор сказал охраннику, дежурящему около лифта:
- Вот, Петрович! Эта женщина немного поживет у меня.
Охранник внимательно посмотрел на Дашу, запоминая ее лицо, и кивнул головой, что-то пометив у себя в блокноте.
Войдя в квартиру, Федор, как обычно, сразу зашторил окна во всех комнатах, и тут же сжал девушку в своих объятиях, а Даша закрыла глаза, и тяжело вздохнула. Она уже хорошо знала, что за этим последует…
Утром Даша приготовила завтрак, а Федор сказал:
- Тебе придется уволиться с работы.  Я хочу, чтобы ты сидела дома, готовила для меня еду и гладила мои рубашки.
- Хорошо, я сегодня же напишу заявление, - сказала девушка, подумав, что попадает в полную зависимость от этого человека, но ничего не может сделать для того, чтобы избежать этого, не поломав свою судьбу, а, главное, судьбу младшего брата…
…Прошло несколько месяцев. Даша так и жила в квартире Федора. Он не захотел отпускать её от себя. Девушка неплохо готовила и выполняла кое-какую работу по дому, которую не успевала делать приходящая на полдня домработница.
Размеренная, почти семейная жизнь, и вкусная еда сделали свое дело – тело Федора обрастало мышцами и даже жирком, и теперь он был почти таким же статным, как и его отец – импозантный пятидесятилетний мужчина с красивой сединой на висках.
Пополневшие щеки немного изменили пропорции лица Федора. Нос уже не казался столь большим, и даже губы как будто стали более пухлыми. К тому же, по совету Даши он сменил свои очки, купив себе именно то, что требовалось – легкие  с чуть затемненными стеклами очки в тонкой золотой оправе.
Каждую субботу они по-прежнему ездили в дом родителей. Даша помогала Вере Гавриловне справляться с её многочисленными болезнями, а потом занималась с братом, по которому очень сильно скучала. Но она прекрасно понимала, что не сможет дать ему даже малой части того, что он имел в этой семье. Вера Гавриловна наняла для мальчика преподавателей, и он уже неплохо играл на пианино, а его рисунки с успехом выставлялись на детских выставках. Кроме того, в доме был бассейн, где Ванечка с удовольствием плескался почти каждый день. Сама  Вера Гавриловна тоже много занималась с ним – читала книги, рассказывала сказки и отвечала на многочисленные вопросы любознательного ребёнка.
В свое последнее посещение Даша почувствовала вдруг, что Вера Гавриловна тяжело больна. Девушка решила, что должна обязательно сообщить об этом её мужу.
Вечером, перед тем, как уезжать, она тихонько постучала в его кабинет, где он просматривал какие-то бумаги. 
- Войдите! – услышала Даша из-за двери, и вошла.
Сердце девушки билось чаще обыкновенного – она в первый раз будет говорить с глазу на глаз с человеком, лицо которого знали все, и о крутом нраве которого ходили легенды.
Девушка набралась смелости, и сказала:
- Андрей Иванович, мне надо с вами поговорить!
- Какие-то проблемы?
- Нет. У меня никаких. Мне не нравится состояние Веры Гавриловны. Ей надо обязательно показаться хорошему врачу, а еще лучше лечь в больницу. И побыстрее.
- Вы что, можете поставить диагноз вот так,  без обследования?
Глаза мужчины в упор, не мигая, смотрели на неё, как будто просвечивая насквозь.
- Я не ставлю диагноз. Просто  вижу, что будет с человеком через некоторое время.
- И что же вы увидели на этот раз?
- Простите, Андрей Иваныч, но вам очень надо знать все подробности? Разве вам недостаточно того, что я сказала?
- Недостаточно. Итак?
- Ладно, если вы настаиваете, я скажу. Я видела, что она умирает…
- Дела… Ну, хорошо! Я вам верю! Завтра же она ляжет в лучшую клинику, где ей проведут необходимое обследование, и, если надо, подлечат.
- Может быть, мне забрать Ваню?
- Зачем? У него есть няня, здесь его учат… А у вас есть другие обязанности, которые вы должны выполнять!
Даша опустила глаза, и покраснела.
- Хорошо, Андрей Иванович, все будет так, как вы скажете! – сказала девушка, опустив голову, и вышла из кабинета.
Андрей Иванович задумчиво смотрел ей вслед, покусывая дужку очков…
…А Федор заскучал. Ему уже порядком надоела та размеренная жизнь, которую он вел. Да и сама Даша, честно говоря, ему  надоела тоже, хотя её прикосновения к его телу до сих пор производили такое же действие, как и прежде. Ему нужна была новизна в отношениях, выброс адреналина. Пусть ненадолго, пусть на самый короткий промежуток времени. Ведь это такая скука – каждый вечер ложиться в постель с одной и той же, всегда покорной  женщиной, которая терпит твое присутствие лишь потому, что очень сильно тебе обязана. Тем более что она не была ему женой – так, очередной каприз богатого человека. Федор стал все чаще пропадать из дома вечерами, иногда не приходя ночевать совсем. И Даша поняла, что у него появилась другая женщина, а её  он совсем скоро попросит уйти из его дома.
- Уж скорее бы! – думала девушка.
Она с трудом выдерживала такую жизнь с нелюбимым мужчиной и ежедневную близость с ним, которая не приносила ей ничего, кроме отвращения.
Дашу  тяготили такие отношения. Ведь ей было только восемнадцать, и до того, как попасть на глаза Федору,  она ни с кем из мужчин даже не целовалась. Даша, как и любая молоденькая девушка, воспитанная в нормальной семье, хотела любви, красивых отношений, цветов, каких-то знаков внимания, хотела подарков, пусть совсем незначительных, на которые она могла бы любоваться, прежде чем заснуть. Хотелось не находить себе места от избытка чувств, страстных объяснений и сладких поцелуев, от которых замирает сердце, а не ежедневного секса с неласковым и нелюбимым мужчиной, с которым она до сих пор по-прежнему была на «вы»…
Уже через неделю Федор объявил ей, что у него появилась другая женщина, которую вскоре он собирается сделать своей женой, и предложил уехать к себе, дав немного денег на первое время, пока она не устроится на работу.
Так как вещей у Даши было совсем немного, девушка не стала задерживаться в квартире Федора ни на секунду, и уже через полчаса захлопнула за собой дверь, положив свои ключи на тумбочку в прихожей.
Приехав домой, она, наконец, увидела, как преобразилась ее квартира – здесь было все, что нужно для жизни. Теперь ей предстояло устроиться на работу и забрать брата из дома родителей своего бывшего любовника.
С работой проблем не возникло. Её с удовольствием брали на прежнее место, потому что она была очень исполнительной и трудолюбивой. А так как был вечер пятницы, то ей предложили приехать с документами в понедельник.
На следующий день она позвонила в особняк Сергеевых, и сказала, что хотела бы приехать.
- Ну, конечно, девочка! – любезно ответила Вера Гавриловна, которую только накануне выписали из больницы. – Приезжай в любое время! Я буду рада увидеть тебя!
Даша не стала откладывать свой визит, и через полчаса вышла из дома, направившись к метро. Добираться ей приходилось на перекладных – жителям этого поселка общественный транспорт был не нужен. Там каждый  имел в своем распоряжении автомашину, и не одну.
Потратив на дорогу массу времени, она, наконец, позвонила у ворот.  Ворота открыл охранник, который хорошо знал девушку. А в дверях ее уже встречала Вера Гавриловна, очень удивленная тем, что Даша приехала одна.
- Ты одна? А где же Федор?
- Мы теперь каждый сам по себе…
- Сам по себе? Как это? Ничего не понимаю! Андрей Иваныч! – вдруг позвала она.
Андрей Иваныч вышел из кабинета, на ходу снимая очки, которыми с недавних пор пользовался для чтения.
- Что случилось, дорогая? – спросил тот, и вдруг увидел Дашу. – О, да у нас гости!
- Ты послушай, Андрюша, что она говорит!
- Я обязательно послушаю, а ты иди, распорядись насчет обеда!
Вера Гавриловна пошла на кухню, а Андрей Иванович увлек Дашу в свой кабинет. Они сели в кресла друг напротив друга так, что их колени почти соприкасались.
- Ну, что у вас случилось?
- Ничего. Просто у Федора Андреевича появилось новое увлечение, чему я, не буду скрывать,  очень рада. Я теперь живу у себя, и в понедельник уже выхожу на  работу. А к вам приехала, чтобы забрать Ванечку, и поблагодарить за все, что вы с Верой Гавриловной для меня сделали.
- А теперь послушайте меня, Даша! Федор уже звонил мне, и сообщил обо всем. Он уже взрослый человек, я не могу приказывать ему, как бывало в детстве. И к моим советам в отношениях с женщинами он больше не прислушивается. Речь сейчас не о нём. Вы оказались правы - моя жена больна. Её выписали из клиники, но сказали, что она не проживет и месяца, даже при самом наилучшем уходе. И я прошу, просто умоляю вас! Не забирайте пока Ваню! Она очень привязалась к этому ребенку, а он привязался к ней. Его отъезд убьет её. Вы можете  сделать это для меня?
Он накрыл её руку, лежащую на подлокотнике кресла, своей большой ухоженной рукой.
- Андрей Иванович, для вас я готова сделать все, о чем вы попросите, и все равно буду у вас в долгу, который никогда не смогу вернуть! – ответила девушка, и сильно смутилась, когда поняла всю двусмысленность своей фразы.
Тёплая мужская рука по-прежнему прикасалась к руке девушки, и он вдруг почувствовал, что все волнения и тревоги последних дней куда-то отступают, и сердце наполняется покоем и предвкушением чего-то хорошего, что обязательно ждет его впереди. Чувство это было очень необычным – вечная борьба с конкурентами,  тревога за жизнь жены, с которой прожито почти тридцать лет, гибель невестки и будущего внука, неустроенность сына не добавляли оптимизма к его существованию. И вдруг – такое!
- Даша, это вы…
- Да, конечно, это я, Андрей Иванович, - сказала девушка, несколько озадаченная таким вопросом.
- Я имею в виду, это вы смогли сделать так, что  мои проблемы вдруг отступили? И на душе стало легко, как будто все они нашли вдруг свое решение!
- Очень многие говорят мне, что испытывают положительные эмоции от моих сеансов. Я рада, что и вы тоже. И если вы захотите, то я всегда смогу по мере сил помочь вам…
Потом Даша опомнилась. Кто она, в конце-концов, такая, чтобы предлагать помощь человеку, который одним щелчком своих холеных пальцев может стереть ее с лица земли, не оставив и мокрого места!?
- Простите, Андрей Иванович, кажется, я опять сказала что-то не то…
Ей показалось, что при этих словах его внимательные серые глаза чуть улыбнулись.
- Так что, вы передумали? Вы отказываетесь мне помогать?  И не хотите делать так, чтобы я испытывал положительные эмоции?
- Этого я не говорила…
- Ладно, не смущайся, девочка! – вдруг перешел на «ты» Андрей Иванович. - Я все понял именно так, как надо. Иди, Вера Гавриловна, наверно, совсем заждалась тебя!
Даша вышла из кабинета и увидела, что женщина идет навстречу и за руку ведет Ваню. Увидев сестру, тот кинулся к ней.
- Ура! Даша приехала!
- Да, вот. Соскучилась, и приехала!
- Сейчас звонил Федор. Он тоже приедет обедать. Может быть, ты объяснишь мне, наконец, что у вас произошло? – спросила Вера Гавриловна.
- Да, в общем-то, ничего особенного! Просто теперь мы живем отдельно – он в своей квартире, а я – в своей.  Только и всего.
- Мой сын… Он такой ветреный! Я думала, хоть теперь Федор остановит свой выбор. А он опять…
- Вера Гавриловна, не переживайте вы так, все будет хорошо! Может быть, с той женщиной, которую он нашел себе, он как раз и будет счастлив.
- Но как же ты, моя дорогая?
- О, вот уж обо мне и речи нет! Мне всего восемнадцать, и выходить замуж я пока не собираюсь. Мне учиться надо!
- Ну, и славно! Мне не хотелось бы, чтобы ты затаила на нашу семью обиду.
- Господи, как вы можете думать такое! Какая обида? Я счастлива, что познакомилась с такими людьми как вы и Андрей Иванович, и что вы принимаете меня в своем доме. Уж про Ванечку и не говорю!
- Ну, хорошо, раз так! А сейчас пойдем, дорогая! До обеда осталось еще немного времени. Ты успеешь помассировать мои старые больные кости!
- Конечно, Вера Гавриловна! Я сделаю все для вас всё, что смогу.
За обедом собралась вся семья. Федор привез свою новую знакомую. Он нисколько не удивился, что Даша  тоже была здесь. Он знал, что без её помощи матери никак не обойтись, и готов был потерпеть  присутствие девушки еще какое-то время. Впрочем, Федор даже соскучился по ней, и подумывал о том, не возобновить ли отношения. Жена – женой, а хороший секс на стороне тоже не помешает.
Даша смотрела на новую пассию Федора. Это была симпатичная, ярко накрашенная высокая блондинка. Рядом с ней неяркая красота Даши выглядела совсем бледно. Наверно, так смотрелась бы обычная беленькая курочка-несушка в  сравнении с  роскошной райской птицей.
Вечером Федор со своей спутницей отправился домой.
- Ты должен подвезти Дашеньку! – сказала Вера Гавриловна. – Иначе, она не доберется до дома и к двенадцати ночи!
- Ну, конечно, мама! – ответил сын, открывая дверцу своего автомобиля перед  Дашей.
Он и сам хотел предложить это. Может быть, по дороге ему удастся хоть на минуту прикоснуться к ней, и почувствовать так необходимый ему прилив жизненных сил…
…Даша приехала домой, приняла ванну, и легла. Но сон не шел. Она перебирала в уме то, что произошло днем. Ей совсем не понравилась та женщина, которую Федор выбрал себе в жены. Но она не собиралась говорить ему об этом – не её это дело, лезть  в чужую жизнь, особенно если никто не просит  твоего совета… Потом она вспомнила Веру Гавриловну. Та хорошо держалась, но было заметно, что делает она  это из последних сил. Очевидно, врачи правы – ей недолго оставалось жить. Андрей Иванович так переживает за жену! При мысли о нём  сердце девушки почему-то сладко сжалось, и затрепетало.
- Боже мой, что же это происходит со мной в последнее время? – подумала Даша. - В его присутствии я чувствую, как дрожат мои коленки и потеют ладони от страха, и в то же время я не могу не видеть его, хотя бы изредка! И каждая минута, когда я рядом с ним – это настоящий праздник для меня. Господи, как же я люблю его! Нет, ну, надо же, нашла себе предмет для обожания! Да влюбиться в него все равно, что полюбить звезду в небе! Она так же далека и недоступна для меня, как и он. Только рассуждать об этом,  по-моему, поздновато… Ну, а кому от этого плохо, кроме меня? Ведь никто и никогда не узнает, что простая медсестра Даша Клементьева восемнадцати лет отроду влюбилась в самого Андрея Сергеева.
Даша взяла с тумбочки, что стояла рядом с ее кроватью, фотографию Андрея Ивановича в изящной резной деревянной рамочке, и провела рукой по стеклу, как будто гладила его по лицу.
- Доброй ночи, мой дорогой! Пусть твой сон будет спокойным и глубоким!..
…Через месяц состоялась свадьба Федора и Кристины. Конечно, Даша не присутствовала на ней. Но об этом событии так много писала пресса, что она прекрасно знала обо всем.
Мать жениха смогла поприветствовать молодых, которые вернулись из ЗАГСа, на пороге банкетного зала, но на самом банкете быть не смогла – ее отвезли домой, и тут же уложили в постель. Ведь срок, назначенный ей врачами, уже истек, и она могла покинуть этот мир в любую минуту. Женщина и сама хорошо знала об этом, и попросила больше не изнурять ее бесполезными болезненными процедурами и уколами, и оставить в покое. Единственно, кого она допускала к своей постели, не считая мужа и сына, это Даша. Девушка теперь почти каждый день приезжала к Вере Гавриловне, а потом и вовсе переехала к ней в дом.
Она сидела около постели больной, держа ее за худенькую, почти невесомую руку, покрытую голубоватыми жилками, и рассказывала ей о чем-нибудь интересном. В это время Вера Гавриловна совсем не чувствовала  никакой боли. Оставалась только слабость и легкое головокружение, снять которые Даша была не в силах.
Вечером приезжал Андрей Иванович. Тогда Даша уходила в свою комнату, которая находилась рядом, давая возможность супругам побыть вдвоем. Так продолжалось несколько дней. Через неделю сердце Веры Гавриловны перестало биться…
…После похорон Даша сразу  забрала Ваню домой, понимая, что больше ее присутствие здесь никому не нужно.
Перед самым отъездом Андрей Иваныч снова позвал ее в свой кабинет.
- Даша, вы уверены, что правильно поступаете, забирая от нас Ваню? – спросил он.
- Да, Андрей Иваныч! Мальчик не должен больше находиться в вашем доме. Простите!
- Ну, как знаете… Да, и вот еще! Это вам!
Он взял со стола маленькую коробочку, достал из нее колечко с изумрудом, и надел на палец Даше, взяв ее руку в свою. Даша замерла, зажмурив глаза, моля Бога, чтобы это прикосновение длилось как можно дольше.
- Это кольцо моей жены. Она любила его, и просила, чтобы я подарил его вам. Носите, и помните о ней.
- Обещаю…
- Надеюсь, вы придете к нам на поминки?  Приезжайте обязательно. Как там положено? Девятый день, сороковой, полгода… Об этом она тоже просила.
- Да, я приеду, обязательно! – сказала Даша, счастливая тем, что ее рука по-прежнему лежала в его руке, а  сам он как будто совсем забыл об этом.
- Мой шофер отвезет вас домой, - сказал Андрей Иванович, и неожиданно прижал её руку к своим губам, а потом посмотрел ей в глаза.
- Боже мой, мое сердце сейчас разорвется! – подумала девушка, и быстро потупила свой взгляд, потому что слишком многое мог прочесть этот  мужчина в её глазах, которые не умели ничего скрывать…
В машине по дороге домой Даша расплакалась.  Ей жалко было Веру Гавриловну, жалко ее мужа, который теперь остался один. Хотя никто не сомневался в том, что вакантное место подле него будет занято в самом скором времени – самые красивые молодые женщины просто не позволят ему быть одному. Было жалко даже Федора, который тоже очень любил свою мать и искренне оплакивал её смерть.
Сначала Даша смахивала слезы пальцами, потом они полились ручьем, и она открыла сумочку, чтобы достать носовой платок. В сумочке, кроме носового платка, ключей от квартиры, кошелька и тюбика помады, лежал пухлый конверт, которого раньше не было. Девушка быстро открыла его, и обнаружила в нем  деньги и записку. В записке было всего несколько слов, написанных твердой мужской рукой: «Спасибо тебе за все, девочка! Будь счастлива!»  И подпись – А.Сергеев.
Даша прочитала записку, и заплакала еще сильнее – ведь эта записка была так похожа на прощание…
В субботу, как  было заведено,  Федор с женой приехал в дом отца. Они пообедали, и отец снова пригласил сына в свой кабинет, на несколько минут оставив даму в одиночестве.
- Пойдем, сын, поговорим!
Они сели в кресло напротив друг друга, причем отец сел в то кресло, где раньше сидела Даша.
- Ну, как твои дела? Как  молодая жена?
- Знаешь, отец, наверно, я в очередной раз ошибся. И что я полез в эту петлю, ведь вполне мог бы подождать жениться. Как будто чёрт попутал.
- Ладно. Я понял. Ты скажи, Даша…
- Что Даша? Что Даша? – неожиданно взорвался Федор. - Я сказал ей, что женюсь, и она тут же встала, собрала вещи и ушла от меня! Даже не поблагодарила…
- Благодарить? Тебя? Да за что же, позволь узнать?!
- Как за что? Ведь она же была нищая! Я спас её и её брата от голодной смерти! И даже денег ей давал. И ремонт… Правда, его оплатила мама.
- Значит, ты купил её… Я правильно понял?!
- Ты же сам учил, отец! Помнишь, как ты говорил? Любая женщина продается и покупается, только каждая имеет свою цену. А эта, кстати, досталась мне почти бесплатно!
- Ты не совсем правильно  понял меня, сын. Когда я говорил о продажности женщин, я имел в виду тех, которые готовы на все, лишь бы заполучить деньги своего мужа и покупать на них удовольствия, тряпки, драгоценности и дорогие автомобили. И совсем не имел в виду семнадцатилетнюю девочку, которая в одночасье потеряла мать и всё своё имущество, и была в совершенно безвыходном положении. Чувствуешь разницу?
Федор ничего не ответил, только низко опустил голову.
Тогда Андрей Иваныч продолжил:
- Она что, просила  тебя покупать ей наряды, украшения, водить в дорогие  рестораны и возить на отдых за границу?   
- Нет… Она никогда ни о чем меня не просила… Даже странно…
Федор пожал плечами, и задумался, как будто припоминая те месяцы, что провел рядом с Дашей.
- Ну, ладно! Теперь уже ничего не исправить. Может быть, мы и не увидимся с ней никогда больше, – сказал Андрей Иваныч, тяжело вздохнув при этих словах. - Разве что, на поминки приедет, а если и не приедет, то я пойму…
- Кстати, моя жена ее не любит! – неожиданно подал голос Федор.
- А кого она любит, твоя жена? – спросил отец, и опять тяжело вздохнул.
Они помолчали, думая каждый о своем.
- Отец, я хотел спросить, а где Ваня?
- Что это ты о нем вспомнил? – удивился отец.
- Да хороший пацан, я к нему привязался! Ты же знаешь, как я люблю детей!
- Даша забрала мальчика. Это её право.
- Жаль. Я буду по нему скучать.
- Ладно! Пошли в гостиную, а то, твоя жена еще заскучает в одиночестве!
Но Кристина не скучала. Она с жадным удовольствием разглядывала огромный дом, бесценные вазы, картины в тяжёлых золочёных рамах, антикварную мебель, и представляла себе, как всё это будет принадлежать ей. Это  так ясно читалось на лице молодой женщины, что лицо Андрея Иваныча передернулось от омерзения.
- Федька, дурак! Женился на этой жадной нахальной мымре, и упустил такую славную девочку, а вместе с ней и своё счастье! Хотя не факт, что такой муж как Федор, принес бы счастье ей…
Почему-то ему вдруг очень отчетливо вспомнилось, как Даша сидела в кресле у него в кабинете, он сидел напротив неё, и её маленькая теплая ладошка так уютно устроилась в его руке. Воспоминание было так ярко, что мужчина негромко  застонал…
- Ты что, пап? – испуганно спросил Федор, подняв глаза на отца.
- Зуб, проклятый! – соврал Андрей Иваныч, быстро приложив ладонь к щеке. – Наверно, придется к врачу идти!
- Сильно болит? Была бы Дашка здесь, живо боль сняла бы! – не удержался сын.
- Ты опять о ней? – взвилась жена Фёдора, нисколько не стесняясь свекра. – Я не хочу ничего  больше слышать о ней!
- Извини нас, отец! Мы, пожалуй, поедем! - сказал Федор, и потащил жену к выходу, грубо схватив её за руку.
- Могла бы и потерпеть немного со скандалом! - отчитывал жену Федор Андреевич, посадив её в машину. – Неужели ты не видишь, что он и так еле выдерживает твое общество!
- Да ты что? Я не знала…Господи, что же нам теперь делать?! – не на шутку испугалась Кристина, на секунду представив себе, как богатое наследство уплывает из её рук. И зачем она тогда затеяла этот брак?
- Да молчи больше, за умную сойдешь!.. – в сердцах воскликнул Федор, и с остервенением нажал на газ…
...Прошло  полгода с тех пор, как умерла Вера Гавриловна. В этот день Даша взяла с собой брата, и поехала на кладбище. Там уже собрались все родственники и знакомые семьи Сергеевых.
- Не забыла…- вдруг услышала она за своей спиной знакомый голос, когда подошла к могиле, чтобы положить на неё темно-красные розы.
- Не забыла, Андрей Иваныч. Как я могла забыть? – спросила Даша, имея в виду не столько печальную дату, сколько возможность увидеть его еще хотя бы один раз – может быть, последний раз в жизни.
- Хорошо, что привезла Ваню.
- Я подумала, что в этом нет ничего плохого, да, честно говоря, мне и оставить его не с кем.
- Ну, пойдем в машину. Повара, наверно, нас заждались, да и холодно здесь. Еще ребенка простудим!
Они сели в автомобиль, и помчались в поселок, где находился дом семьи Сергеевых. Здесь всё осталось так же, как и полгода назад, только лето сменилось холодной зимой, и сумерки уже закутали землю в свое темно-сиреневое покрывало, несмотря на то, что было только около четырех часов дня.
Стол был уже давно накрыт. Приехавшие быстро расположились за ним, а Даша с Ванечкой сели с самого края, чтобы не привлекать к себе особого внимания.
 После поминок многие уехали домой,  Даша тоже стала собираться, но вдруг услышала голос Федора:
- Даш, ну, куда ты, с ребенком, на ночь глядя! Останься здесь! А завтра с утра поедешь!
Девушка удивленно посмотрела на Федора. С чего это вдруг такая нежная забота о ней? Уж не дала ли его личная жизнь очередную трещину? Но, судя по округлившемуся животу его жены, у него намечался наследник. Значит, тут все в порядке.
- Нет-нет, мне надо ехать! – стала отказываться девушка.
- Федор абсолютно прав, - вдруг вступил в разговор его отец. – Здесь переночуете, а завтра вас отвезут домой. Я думаю, ваши важные дела могут потерпеть и до утра, ведь завтра воскресенье, и вам не надо  идти на работу! Кстати, сын, а вы остаетесь? – спросил он у Федора.
- Да, пожалуй. Неохота выходить из дома в такой мороз, да еще в такую темень.
- Вот и хорошо. Места всем хватит! Даша, надеюсь, вы не забыли еще, где была ваша комната?
- Не забыла…
- Тогда идите отдыхать! – сказал Андрей Иванович, и Даша заметила, что у него очень усталые глаза.
Девушка быстро уложила брата, и хотела ложиться  сама. Она  уже откинула одеяло, и готова была нырнуть в постель, но в дверь вдруг постучали. Она открыла, и увидела перед собой Федора.
- Даш, можно мне войти на минуту? Я хочу поговорить с тобой.
- А что, это никак не может подождать до утра?
- Нет, не может.
- Тогда, конечно, заходите, Федор Андреевич!
Федор вошел в комнату, и сел в кресло, стоящее у окна.
- Даша… Я не знаю, как начать… В общем, мы с тобой не чужие люди, ведь ты же помнишь?
- Честно говоря, я пытаюсь забыть о том, что было, но у меня пока не очень хорошо это получается.
- Вот видишь, ты не можешь забыть меня, и у меня тоже не получается забыть тебя! Ты понимаешь, что мы должны быть вместе, как прежде! Я хочу этого! Не могу без тебя! Ты как заноза, которая засела в моем сердце, и постоянно ноет.
- О чем вы говорите, Федор Андреевич! Мы никак не можем быть с вами вместе! Вы женатый человек, и ваша жена ожидает ребенка!
- Ну, сделал ошибку, с кем не бывает, - не сдавался мужчина. – Но ты-то до сих пор свободна!
В это время по коридору мимо двери спальни, откуда раздавались довольно громкие голоса мужчины и женщины, проходил Андрей Иванович. Этот разговор очень заинтересовал его. Он остановился возле двери, и решил дослушать, чем все закончится – удастся ли его сыну уговорить девушку вернуться к нему.   
- Вот именно, теперь я свободна, это вы очень правильно заметили, Фёдор Андреич,  - ответила Даша.
- И ты любишь другого…
- Нет, я никого не люблю, мне никто не нужен! – воскликнула девушка с немного излишней горячностью.
- Ты обманываешь меня! Это нехорошо, -  усмехнулся Федор, в упор глядя в глаза девушки.
- Да зачем мне обманывать вас, ведь теперь нас уже ничего не связывает!
- Ах, не связывает! И то, что я стал твоим первым мужчиной, и полгода спал в твоей постели, ничего не значит! Ну, конечно! Это же такой пустяк!
- Нет, это не пустяк. Но больше этого не будет никогда. Слышите? Никогда! Я лучше умру.
- Значит, ты все-таки любишь его!
- Господи, да что вы выдумываете? Кого это «его»?!
- Моего отца.
- Что?!
Голова девушки дернулась, как от сильного удара, а по лицу пошли некрасивые красные пятна.
- Да, я давно догадался. Это было так интересно – наблюдать за тобой, когда ты украдкой смотришь на него, думая, что этого никто не замечает! Дура! Ты влюбилась в мужчину, который почти втрое старше тебя, и которому ты абсолютно не нужна. Это же смешно! Пойми!
- А вот этого вам не стоило говорить, Федор Андреевич! Я и без вас прекрасно осознаю все – и то, что он старше меня, и то, что я ему абсолютно не нужна, и то, что мы никогда не будем вместе. Но никто не может отнять у меня права любить его. Слышите? Никто! И тем более вы. А теперь уходите. Боюсь, что ваша жена хватится вас, и тогда вам не избежать серьезных неприятностей. Спокойной ночи!
Федор пулей выскочил из комнаты девушки. Даша захлопнула за ушедшим дверь, и бессильно опустилась на постель.
- Господи, ну, зачем я послушалась его, и осталась! – с тревогой думала она, обхватив голову руками. - И как теперь поступит Федор? Надеюсь, он не побежит жаловаться отцу на то, что я не пускаю его в свою постель. А вдруг он просто расскажет ему о том, что узнал, и они сообща посмеются надо мной?!
Девушка так расстроилась, что за всю ночь не уснула ни на мгновенье.
…Взбешенный Федор вышел из комнаты молодой женщины, и увидел, как в конце коридора закрывается дверь в комнату отца. И весь он вдруг наполнился ужасом.
- Отец проходил мимо, когда я был в её комнате! Мне только этого не хватало для полного счастья! Будем надеяться, что он не слышал нашего разговора. Иначе, может получиться, что я открыл «ящик Пандоры». Почему-то он так заботится об этой девчонке, что у меня из-за неё могут возникнуть самые серьезные неприятности! Что же теперь будет!
Несмотря на то, что Федору было почти тридцать, он боялся своего отца как огня. Не потому, что в детстве тот больно наказывал его или каким-то образом унижал его достоинство. Упаси Бог! Просто авторитет отца и его внутренняя сила были так огромны, что совершенно поглощали его собственное «я». И если бы отец приказал  ему завтра  выйти на улицу в мороз полуголым и расхаживать так по поселку на виду у всех жителей, то он сделал бы это, не задумываясь. Раз отцу это нужно, значит, это правильно, и иначе быть просто не может…
…Сегодня Андрей Иванович услышал то, чего никак не ожидал услышать. Стоя у приоткрытой   двери спальни девушки, он просто пытался выяснить, удастся ли его сыну снова завоевать Дашу, или нет. Но услышал то, чего совершенно не могло быть – эта девушка в пылу спора неожиданно призналась, что любит его, хотя прекрасно осознает, что они никогда не смогут быть вместе.
- Не может быть! Мне все это просто послышалось! И теперь необходимо срочно выпить! Иначе, мое сердце может не выдержать! – пробормотал Андрей Иваныч, и снова спустился вниз, чтобы налить себе изрядную порцию коньяка в пузатый бокал. А потом подумал, и выпил коньяк прямо из бутылки, опустошив её до дна… Но все равно не смог уснуть,  часто вставал с постели, и мерил шагами свою спальню, изредка прикладывая прохладную ладонь к своему пылающему лбу.
…Вот так и не сомкнули глаз два человека в эту ночь, и думали друг о друге, и тосковали, что не могут быть вместе, не решаясь сделать несколько шагов по коридору и открыть дверь…
…На другой день Даша уехала сразу после завтрака,  не собираясь больше никогда возвращаться в этот дом. Зачем? Оттого, что она увидела его,  стало только хуже. Было ощущение, что ей пришлось расковырять себе рану, которая только-только немного зарубцевалась. Это было очень больно, да к тому же совершенно не имело смысла…
…Андрей Иванович сопротивлялся целую неделю. Он не мог спать ночами, а днем не мог думать ни о чем другом. Только о ней, о Дашеньке, такой нежной, такой любимой, но такой непростительно юной…
Через неделю он, наконец, сдался, и принял решение.
 - Я должен поехать к ней, чтобы просто поговорить. Надо убедить и её, и себя в том, что ничего хорошего из наших чувств не получится, и принесет нам обоим только лишнюю боль и разочарование.
Он сидел на заднем сидении своего автомобиля, прикрыв глаза, и внешне был абсолютно спокоен, а внутри у него почему-то все пело и ликовало, как будто ему было не пятьдесят, а всего двадцать, и  ехал он не для тяжелого разговора, а на свидание к любимой девушке, и жизнь впереди казалась абсолютно безоблачной и сказочно прекрасной…
…Конечно, со временем люди взрослеют, меняются их взгляды, меняется и само восприятие мира, а чувства, пережитые уже не в первый раз, теряют свою остроту. Но иногда случается так, что возраст отступает, и все становится как в первый раз. Ведь с годами у человека меняется только тело. А душа его остается все такой же молодой, и так же хочет любви. И ощутив где-то рядом настоящее чувство, она устремляется к нему со всех ног, ломая на своем пути все препятствия, сметая все то, что было построено в ней здравым смыслом и печальным опытом прожитых лет. И это новое, прекрасное ощущение абсолютной влюбленности снова заполняет вдруг все наше тело, и даже выплескивается через край, уже не вмещаясь в нем. Оно заставляет по-новому биться сердце, и открывает путь к счастью, о котором зрелый человек уже не мог и мечтать, совершенно уверенный в том, что все самое прекрасное в его жизни уже позади.
…Именно это сейчас и происходило в душе мужчины. Он от начала до конца продумал свою правильную речь, и был совершенно уверен в том, что произнесет её. А в глубине души знал, что как только увидит девушку, обязательно обнимет её, и с силой прижмет к себе, и будет наслаждаться биением её сердца и теплом её юного тела, и готов будет умереть, только бы не лишиться этого чувства полной гармонии и счастья…
…Автомобиль плавно затормозил около подъезда, Андрей Иванович приказал шоферу подождать  его,  взял в руки большую коробку с гостинцами для Даши и Ванечки, и поднялся по ступенькам к лифту. Охрана осталась  ожидать его внизу.
Прежде чем позвонить, он на мгновенье остановился перед нужной дверью, и вдруг подумал, что  даже не предупредил её о своем приезде, и это, наверно, нехорошо. И вообще, он нежданно врывается в её жизнь, совершенно не представляя себе, как сама девушка воспримет это. Но ещё не поздно уйти. Надо просто нажать кнопку вызова лифта, а потом войти в него, и нажать кнопку еще раз. Дверь лифта захлопнется, и наваждение закончится. Он поедет домой, и всё останется так, как и было прежде.
Еще мгновение, и, наверно, все так бы и произошло. Но рука сама потянулась к кнопке звонка, и нажала на неё, не послушавшись хозяина и действуя абсолютно самостоятельно.
Дверь открылась через секунду.
- Андрей Иванович! – выдохнула Даша, прижав ладошку к губам, и отступила на шаг, дав возможность ему зайти в квартиру, что он и сделал, захлопнув за собой дверь.
- Вот, решил приехать! Не помешаю? – почему-то чуть смущенно произнес мужчина.
Девушка вдруг зажмурила глаза и покачнулась, а он подхватил её, поставив на стул коробку, которая до сих пор была у него в руках.
И сбылось всё то, о чём он мечтал по дороге сюда. Он держал её в своих объятиях, сердечко её билось часто-часто, а он гладил её по спине, и негромко говорил ей о чем-то, чтобы она могла немного прийти в себя.
Наконец, первый шок прошел. Даша подняла голову, и посмотрела мужчине в глаза.
- Спасибо вам.
- Да за что же спасибо, девочка моя?
- За то, что вы здесь! Вы ведь не уедете сейчас же, правда? Давайте, я помогу вам раздеться!
Мужчина снял пальто, и прошел в гостиную. На стене он увидел свой собственный портрет, написанный маслом на холсте.
- Господи, а это еще откуда? – удивленно подумал он, глядя на собственное изображение…
…Когда-то, когда Вера Гавриловна была еще жива, Даша выкрала фотографию её мужа из семейного альбома, который та дала ей посмотреть. На фотографии Андрей Иванович стоял в смокинге на каком-то приеме, гордо откинув назад породистую голову. В руке он держал высокий бокал с шампанским. Фото хорошо передавало и его внешнее обаяние, и внутреннюю мощь. Уже потом Даша отдала это фото в мастерскую, где с помощью компьютера и других специальных приемов маленькое фото превратилось в большой парадный портрет, написанный маслом, в красивой массивной раме. Стоило это удовольствие очень даже недёшево, но ей никаких денег не было жалко – так хотелось всегда видеть перед собой его лицо… 
…Вдруг мужчина почувствовал, что она стоит рядом, а её рука опять в его руке, как тогда...
- Дашенька, милая моя!
- Да…
- Да что же это я! Забыл совсем! Там подарки для тебя и для Вани, и фрукты…
- А Ваню я отправила с детским садом за город. Пусть побудет на свежем воздухе! У меня ведь совсем нет времени  гулять с ним.
- Тебе тяжело одной управляться с ребёнком и работать. Так не должно быть! А теперь пойдем-ка на кухню, и опустошим коробку!
- Пойдемте!
Они быстро накрыли стол, и Андрей Иваныч разлил шампанское по бокалам.
- За что будем пить, Дашенька?
- Я хочу выпить за самого лучшего мужчину на свете,  за сегодняшний день и за…
- Пожалуйста, не продолжай, иначе мне будет очень трудно уехать от тебя сегодня!
- Неужели вы думаете, что я отпущу вас?! Можете думать обо мне всё, что угодно, но эта ночь принадлежит мне! И пусть она будет единственной. Пусть! Но сегодня, прошу вас, не уезжайте…
Ничего не ответив, Андрей Иваныч достал свой мобильный, и набрал короткий номер. Ему сразу ответили.
-  На сегодня вы свободны. Отдыхайте.  Я позвоню утром.
Три иномарки плавно развернулись во дворе, и умчались, оставив после себя в воздухе легкий сизоватый дымок.
- Я отпустил охрану!
Потом они выпили шампанское. Хмельной напиток сразу ударил в голову девушки.
- Я совсем опьянела, - улыбнулась она.
- Как? Всего от нескольких глотков?
- Не от вина… Я пьяна от осознания того, что вижу вас, могу прикоснуться к вашей руке. И это не сон. Господи, неужели все это происходит со мной наяву!
Девушка встала из-за стола, и подошла к мужчине. Он обхватил её за талию, а она  гладила его волосы, и любовалась  его лицом. Искры страсти все чаще пролетали между ними, заставляя  сильнее и сильнее биться сердца, и они совсем теряли голову от того чувства, которое переполняло их обоих.
Ни он, ни она не помнили, как оказались в постели, и как сплелись их тела в прекрасном порыве любви. Время как будто совсем остановилось.  А в раззанавешенное окно с неба за ними наблюдала луна – она единственная была свидетелем того, как рождался новый союз двух сердец…
…Утром, когда Андрей Иваныч ехал домой, чтобы переодеться – он менял рубашки каждый день, а то и два раза на день – он думал о том, что произошло с ним этой ночью.
Сказать, что эта ночь была прекрасна, означало бы, не сказать ничего. Это был непреходящий восторг, это был такой взрыв эмоций, который переживает в своей жизни далеко не каждый человек.
- Это все она, моя Дашенька! Я думал, что теперь, после смерти Веры, буду только доживать жизнь, заботясь о своем сыне и будущих внуках, да зарабатывать деньги по мере сил, а оказывается, что я и сам еще могу любить и быть любимым! Ну, кто бы мог подумать, что это со мной случится!
Он приехал домой, переоделся, и поехал в свой офис, чтобы дать указания  сотрудникам – сегодня он не смог бы работать, ведь у себя дома его с нетерпением ждала Даша, которой он обещал скоро вернуться.
Расправившись с самыми неотложными делами, мужчина уже через час ехал  по направлению к её дому, и думал о том, что, прожив с женой почти тридцать лет вместе, никогда не чувствовал и малой доли того, что испытал этой ночью. Несомненно, он любил свою Верочку, очень переживал, когда она болела, и совершенно искренне оплакивал её смерть. Она была для него всем – верной женой, надежным соратником и настоящим другом. Это она своим незаурядным умом помогла ему достичь того, что он имеет сейчас. И, наконец, она родила ему сына, который скоро займет его место в хорошо налаженном бизнесе. Но Вера считала, что главное в жизни – это родство душ, а не родство тел, и поэтому была равнодушна к сексу. Она не была фригидна, нет. Но муж никогда не видел в её глазах того испепеляющего огня, который заставляет мужчину терять голову и идти на любые безумства. И именно такой огонь увидел он в глазах у восемнадцатилетней девочки, и абсолютно потерял свою седеющую голову. Вот и сейчас, он не видел её только три часа, а опять хочет обладать ей, и слышать еёе страстные слова о любви, и её сладкие стоны от того удовольствия, которое она получала от его ласк.
Наконец, он уже стоит у её двери, и нажимает кнопку звонка. Дверь мгновенно открывается, и полураздетое женское тело приникает к его пальто, еще холодному с мороза, и её губы прижимаются к его губам для поцелуя, от которого идет кругом голова у  обоих…
- Это абсолютное безумие, - подумал мужчина. – Но, Боже, как же оно прекрасно!
С трудом разорвав объятия,  они, наконец, отпрянули друг от друга, чтобы Андрей Иваныч мог снять с себя пальто.
- Я приготовила обед. Вы любите форель?
- Очень! И, знаешь, я, кажется, действительно проголодался.
Они сели за стол, и Андрей Иванович смог убедиться, что Даша отлично готовит.
- Ты хорошая хозяйка, - похвалил её мужчина, глядя на уютную, чистенькую кухню.
- Я очень старалась, - улыбнулась девушка.
- Но тебе больше не придется стоять на кухне. Ты переедешь ко мне, и готовкой будет заниматься наш повар.
- Может быть, не стоит  этого делать, Андрей Иваныч? Я не хочу, чтобы кто-то узнал о том, что произошло между нами. Пусть все останется так, как сейчас. Пожалуйста!
- Глупенькая! Я слишком публичный человек, чтобы хоть какие-то подробности моей жизни остались неизвестными для репортеров! Наверняка они уже строчат статейку о том, что богатый стареющий ловелас завел себе молоденькую любовницу, похоронив жену полгода тому назад!
- Но это же ужасно! – по-настоящему испугалась Даша. Испугалась не за себя, а за него.
- Да ничего ужасного! И ты скоро привыкнешь. Надо просто не обращать на это внимания, только и всего. Как говорится, собака лает, ветер носит, а караван идёт…
- Хорошо. Я сделаю всё, как вы скажете, Андрей Иваныч!
- Тебе не слишком трудно перейти со мной на «ты»?
- Я попытаюсь, только не сразу, ладно?
...Через несколько дней Андрей Иванович все-таки уговорил Дашу, и она переехала в особняк Сергеевых, о чём сразу же узнал Федор. Он примчался в дом отца, бледный и злой оттого, что теперь, похоже, потерял эту девушку окончательно.
- Ну, что? Ты добилась своего? – спросил он у Даши, глядя на неё глазами, полными едва сдерживаемого бешенства.
- Да, и очень счастлива, - не отрицала та.
- Значит, со мной ты счастлива не была?
- Нет, не была. Вы прекрасно знаете, почему я ложилась с вами в постель. И не будем об этом, Федор Андреевич! Пусть всё это останется в нашем прошлом!
- В прошлом? Как это может быть в прошлом, если ты сидишь вот тут, напротив меня? И я могу протянуть руку, и прикоснуться к тебе!
Говоря так, Федор и в самом деле протянул к ней руку, как будто хотел схватить её за запястье.
- Лучше не надо этого делать, Федор Андреевич! – сказала Даша, отпрянув от него. - Вам от этого станет только хуже!
- Да знаю я, что ты действуешь на мужиков как сильный наркотик! Ведьма...
…Андрей Иваныч стоял за дверью, и с замиранием сердца слушал, как его сын во второй раз пытается уговорить Дашу снова стать его любовницей… И если она вдруг согласилась бы на это, то он отступил бы, несмотря ни на что. Теперь всё зависело только от её решения.
…Через несколько минут взбешенный Федор выскочил из гостиной, и уехал, хлопнув дверью, ни с кем не попрощавшись.
Андрей Иваныч вошел в гостиную, где до сих пор в кресле сидела Даша. Он никогда не видел у неё такого грустного, потухшего взгляда.
Только увидев его, девушка встрепенулась и попыталась улыбнуться.
- Ну, что ты загрустила, Дашенька? – спросил у неё Андрей Иваныч, подойдя к ней,  и ласково гладя её по щеке.
- У меня всё в порядке. И сейчас я хочу поплавать в бассейне.
- А я могу составить тебе компанию?
- Если у тебя есть время на это, дорогой!
Они спустились в цокольный этаж, где находился бассейн, разделись, и спустились в воду по пологим ступенькам, крепко держась за руки. Потом проплыли несколько раз туда и обратно, и Даша устало прислонилась к бортику.
- Ну, что, устала?
- Немного… Очень давно не плавала.
Он подплыл к ней, и обнял почти невесомое в воде тело. И она сразу приникла к нему вся, и снова всё вокруг надолго исчезло для них…
А потом он вынес Дашу из воды на руках, и вытирал пушистым полотенцем её мокрое тело, попутно целуя то место, к которому прикасался, а она чуть слышно шептала:
- Дорогой мой… дорогой…
…Прошло уже много дней с того момента, как он нежданно-негаданно появился в её квартире. Дни эти слагались в недели, недели – в месяцы. И мужчина с ужасом ждал, что наступит то время, когда исчезнет, наконец, эта умопомрачительная влюбленность, жизнь войдет в свою колею, и их необыкновенные страстные ночи обратятся в обычный супружеский секс перед сном. Ох, как он боялся этого! И как хотел продлить этот праздник хотя бы ещё  немного…
…На следующий день они ехали на прием, который устраивал друг Андрея Ивановича по поводу своего пятидесятилетнего юбилея.
Сидя рядом с Андреем в автомашине, Даша сильно нервничала – она впервые должна была показаться в столь многолюдном незнакомом обществе. Хотя, те люди, которые готовили её к этому событию, хорошо постарались – длинное платье, красиво облегавшее её фигуру, было выше всяких похвал, а прическа из гладко зачесанных назад волос, открывавших лицо, и собранных сзади в красивый тяжелый узел, очень шла ей, подчеркивая его красоту.
Красота эта не сразу бросалась в глаза. Можно было пройти мимо неё, и даже не заметить, как она хороша. Но человек, внимательно посмотревший на девушку один раз, уже не мог забыть её, и пытался разыскать Дашу взглядом в толпе гостей, и когда находил, то уже, не отрываясь, любовался ею, а она скромно стояла рядом с тем, кто привез её сюда, и, кажется, не видела никого, кроме него.
Мужчины стали перешептываться, выясняя между собой, с кем это приехал Андрей Иванович, и где он выкопал себе такую женщину, как будто не от мира сего. И завидовали ему, и не прочь были приволокнуться за ней, потому что многие из них были намного моложе и красивее её спутника. Но никто так и не решился этого сделать – было совершенно очевидно, что эти двое без ума друг от друга, и третий здесь будет явно лишним. Да и испытать на себе суровый нрав и тяжелую руку Андрея Ивановича мог позволить себе далеко не каждый из присутствующих.
…Они возвращались домой поздно вечером.  За окнами их автомобиля быстро проносились голые деревья, зябнущие в холодной талой воде – была середина марта. Снег уже начал таять, на дорогах образовались глубокие лужи, в которых отражались, покачиваясь, полная луна и яркие, как будто кем-то недавно умытые  звезды. Ночное шоссе было пустынно, только тихо шуршали по асфальту шины их автомобиля, да испуганно вскрикивали на ветках сонные вороны, которых разбудил яркий свет проносящихся мимо фар.
- Андрей, попроси шофера остановить машину! – вдруг сказала Даша.
- Что случилось, милая? – встревожено спросил Андрей Иваныч, вглядываясь в побледневшее лицо молодой женщины.
- Меня чуть-чуть укачало. Наверно, я выпила сегодня слишком много шампанского!
Три автомобиля свернули на обочину шоссе, и там остановились. Сначала из них высыпали охранники, и сразу стали всматриваться в темноту – не грозит ли хозяевам какая-нибудь опасность. Потом  Андрей Иванович помог девушке выйти из машины, и заботливо поддерживал её под руку. Даша с удовольствием вдыхала чуть морозный, но уже пахнущий молодой весной воздух, постепенно приходя в себя.
- Ну, кажется, теперь всё в порядке, - сказала она минут через десять, и кавалькада машин помчалась дальше. К счастью, до их дома было уже рукой подать –  ещё один, последний, поворот, и они дома.
Через десять минут они, взявшись за руки,  поднимались по широкой лестнице на второй этаж, чтобы лечь спать.
- Может быть, мне сегодня переночевать в другой спальне? – спросил Андрей, глядя на бледное, осунувшееся как-то вдруг лицо Даши, хотя теперь с трудом представлял себе, как сможет заснуть, не чувствуя рядом с собой тепла её тела.
- Нет, прошу тебя, только не это, - сказала она, крепко держась за его руку.
…Когда Андрей вышел из душа, он увидел, что его любимая крепко спит. Это было впервые с того дня, как он приехал к ней. И сердце мужчины заныло от предчувствия, что настает конец той волшебной сказке, в которую она неожиданно превратила его жизнь.
Он тихонько лег рядом, стараясь не потревожить её сон, и еще долго ворочался, и вздыхал тяжело, но понимал, что ничего не сможет изменить. К сожалению, в этой жизни все когда-нибудь приходит к концу, и с этим ничего нельзя поделать…
На другой день он приехал домой пораньше. Обычно Даша, услышав шум подъезжающих машин, со всех ног кидалась его встречать, обнимая уже в дверях. Но сегодня дверь открыла горничная.
- А что Даша? – спросил Андрей Иванович.
- Хозяйка у себя, она сегодня не выходила, - чуть испуганно ответила прислуга, понимая, что в доме происходит что-то необычное и, наверно,  не очень приятное для хозяина.
Андрей разделся, и стал медленно подниматься на второй этаж, готовя себя ко всему – вплоть до просьбы отпустить её, потому что разлюбила… Он так четко представил себе, как она произносит эти слова, что вынужден был закусить губу, чтобы не  застонать от отчаяния, которое охватило его с ног до головы.
Мужчина открыл дверь своей спальни, и увидел лежащую на постели Дашу, которая с трудом повернула к нему лицо.
- Андрюша, ты уже вернулся! – воскликнула она, и попыталась улыбнуться.
- Что случилось, дорогая?
- Ничего не случилось, не волнуйся!
- Как это не волнуйся! Я должен знать, почему ты целый день пролежала в постели!
- Я не очень хорошо себя чувствую, но скоро это пройдет!
- Никакого самолечения! – грозно промолвил Андрей Иванович, и стал искать в   справочнике телефонный номер их домашнего врача.
-  Не надо врача, пожалуйста!
- Но я должен знать, что с тобой происходит!
- Ты и сам мог бы догадаться, что может происходить с женщиной, которая вот уже три месяца спит в одной постели с любимым мужчиной! Даю тебе три попытки!
Андрей Иваныч посмотрел на Дашу, и вдруг лицо его осветилось радостью от приятной догадки.
- Неужели?! Я не смел даже надеяться… Ты беременна, девочка моя! – бросился к своей любимой Андрей.
- Да, и теперь я абсолютно счастлива!
- Вот уж теперь мы должны обязательно пожениться. Я не могу позволить, чтобы у нас родился незаконный ребёнок!
Андрей Иванович уже не раз делал ей официальное предложение выйти за него замуж, но до сих пор Даша отказывалась.
- Нет, мой дорогой! – говорила она. - Ты пойми, люди могут простить тебе молоденькую любовницу. У каждого мужчины может быть такой каприз. Но ни за что не простят тебе, если ты женишься на восемнадцатилетней девчонке. Я не хочу, чтобы на тебя показывали пальцем и смеялись вслед. Я этого просто не переживу! 
Но теперь она сказала:
- Хорошо, Андрюша,  я согласна!  Только подождем, пока пройдет это ужасное головокружение и тошнота!
…Свадьба их состоялась через два месяца, и была очень скромной. Даша не хотела большой огласки, и думала вообще отказаться от банкета, по-тихому расписавшись в ближайшем ЗАГСе, но Андрей все-таки настоял на скромном приеме.
Перед этим она попросила, чтобы Андрей написал завещание на имя своего старшего сына.
- Я не хочу, чтобы кто-то думал, что я вышла за тебя замуж из-за твоих денег. И не хочу, чтобы Федор видел во мне своего врага.
- Понимаю. И сделаю все, как ты захочешь. Однако я найду способ обеспечить тебя и наших детей.
- И об этом тоже  ничего не хочу знать! Я просто хочу любить тебя!
…В конце лета Даша родила своему мужу дочку Светлану. Роды были очень трудными, но все прошло хорошо, и через несколько дней счастливый отец приехал за женой в роддом, где ему и вручили небольшой розовый сверток, утопающий в рюшах и кружевах.
С трудом обнаружив во всей этой красоте личико ребенка, он внимательно посмотрел на него, и то же самое сделала и его дочка, нахмурив темные бровки. А потом уморительно зевнула, и вдруг улыбнулась, как будто ей понравилось то лицо, что склонилось над ней.
- Какая же она прелесть, моя девочка! – сказал счастливый отец, садясь в машину вслед за женой.
Вечером, сдав ребенка на руки няне, они, наконец, остались в своей спальне одни.
- Господи, как же я соскучилась по тебе, дорогой! – прошептала Даша на ушко мужу, прижимаясь к нему изо всех сил.
- Ты даже не представляешь, как я соскучился по тебе, моя любимая!
- Еще пять минут промедления, и я умру от желания!
- Я не позволю тебе умереть, - ответил муж, помогая ей снять с себя одежду, с удовольствием глядя на ее обнаженное тело, которое теперь стало немного другим – более женственным, что ли, а от  этого еще более желанным…
И все было так же, как и в их ту, первую, ночь, и даже еще лучше, и за окном уже забрезжил свет, когда они, совершенно обессиленные, попытались заснуть, и Даше скоро это удалось.
А Андрей так и не смог уснуть. Он  вспоминал о том, как привез домой свою Верочку и сына Федора. Тогда они жили в небольшой трехкомнатной квартире, которая досталась Андрею от бабушки. И жена сразу заявила, что теперь будет спать в другой комнате, потому что не хочет беспокоить мужа, ведь тому утром идти на работу, а ей придется часто вставать к ребенку по ночам. Но это была лишь отговорка – просто любовь к сыну совсем затмила собой любовь к мужу. Так часто бывает. И в некоторых семьях дело иногда доходит  до развода – муж не желает делить любовь жены даже с собственным ребёнком. А здесь ничего и делить не пришлось – все было отдано их сыну, Феденьке… Но Андрей смирился. Ведь не другого же мужчину она полюбила, а их единственного сына, которого оба они  так ждали.  Поэтому и перебивался теми крохами любви, которые жена могла для него выделить, не представляя, что все может быть совершенно иначе, и что появление ребенка в семье может окрасить жизнь супругов в ещё более яркие, чудесные краски…
…Жизнь продолжалась. В бизнесе Андрея Иваныча произошли изменения. Он понемногу становился основным лидером в своей области, оттирая с дороги несговорчивых конкурентов и помогая тем, кого считал своим другом. Вскоре намечалось подписание контракта, который мог бы стать  достойным завершением его восхождения на вершину богатства и власти. Оставалось подождать неделю. Юристы уже подготовили все документы, теперь дело было только за подписями участников сделки. В кармане уже лежал билет на завтрашний утренний самолет, и его чемодан, который он всегда укладывал сам, чтобы ничего не забыть, был уже почти собран.
- Дашенька, я должен ненадолго слетать в Америку, - сказал он жене. - Ты не успеешь, соскучиться, милая, а я уже вернусь назад! Понимаешь, это очень важно для меня.
- Конечно, дорогой! – нисколько не возражала Даша, которая в это время кормила ребенка грудью, держа его на коленях. Потом она отнесла девочку в детскую, и отдала няне, чтобы та уложила ее спать.
Вернувшись в свою спальню, она быстренько скинула с себя халат, и нырнула под одеяло, где её с нетерпением ждал муж.
Она прижалась к нему, и вдруг отпрянула в сильном испуге.
- Что случилось? – спросил Андрей, не понимая, что  могло так напугать жену.
- Ты не полетишь завтра в Америку, - вдруг заявила Даша.
- Что ты говоришь, дорогая? Я обязательно должен лететь! На кону стоят такие деньги, что  другим и не снились! К тому же, если я не появлюсь там, сильно пострадает  имидж моей компании, которым я очень дорожу.
- Андрей, я не выпущу тебя из дома, даже если мне придется связать тебя по рукам и ногам!
- Да объясни же, наконец, в чем дело?! – занервничал Андрей Иваныч, не понимая, что же могло вызвать у жены такой сильный испуг.
- Ты не доберешься до места. Ваш самолет попадет в сильную грозу над  океаном, загорится, и упадет в воду. Пожалуйста, поверь мне! Ведь даже если ты и потеряешь эти деньги, то останешься жив, и сможешь заработать еще, если тебе мало тех, что ты уже имеешь! Не заставляй меня оплакивать твою смерть, пожалуйста! Я не смогу жить без тебя, и тоже умру, а наша крошечная дочь останется сиротой. Подумай хотя бы о ней!
- По-моему, ты чуть-чуть не в себе, дорогая! Не волнуйся, я летал по этому маршруту не меньше сотни раз, и всегда всё обходилось! У американцев очень надежные самолеты, им не страшна никакая гроза! – старался успокоить жену Андрей.
А Даша видела перед собой бушующий океан, горящий самолет, полный испуганных людей, уже понимающих, что через несколько секунд все они умрут, потом сильный удар о воду, и небольшую воронку, образовавшуюся на месте падения, которая исчезла через  минуту, полностью скрыв место катастрофы…
…Их пререкания продолжались почти всю ночь, и закончились настоящей истерикой Даши. Такого любящий муж допустить никак не мог. В конце-концов, эта женщина была ему дороже всех денег на свете. Да к тому же был вариант, что она действительно права, ведь бывает всякое. Он сдался, и принял сразу две таблетки снотворного, чтобы убедить жену в том, что не собирается рано вставать. Она же, прежде чем уснуть,  все-таки закрыла дверь их спальни на ключ, и спрятала его так, что сама потом все утро искала, чтобы открыть дверь.
На следующий день они с нетерпением ждали сообщений в «Новостях». И в самом деле, поздно вечером диктор сообщил, что самолет американской авиакомпании, совершающий рейс по маршруту Москва - Нью-Йорк упал в океан неподалеку от побережья Америки. Спастись не удалось никому…
Андрей Иваныч внимательно посмотрел на жену, а потом спросил:
- И часто у тебя бывают такие… вещие сны?
- Нет. Очень редко.
Муж обнял Дашу чуть дрожащими от волнения руками, и сказал:
- Ты спасла мне жизнь, дорогая!
- И себе тоже, - прошептала Даша, крепко прижимаясь к мужу…
…На другой день Андрей Иваныч узнал, что не все еще потеряно - подписание договора было перенесено на неделю. Из-за сильнейшего шторма и грозы почти никто из участников сделки так и не смог добраться до места. А через неделю он вылетел в Нью-Йорк, крепко поцеловав жену на прощанье, и долетел без проблем. «Сделка века» состоялась… 
…Со времени взрыва особняка Федора прошло уже больше года. Дом был полностью восстановлен, и семья Федора Андреевича теперь жила там, на всякий случай, удвоив количество камер слежения, охранников и собак.
У Андрея Иваныча выдался свободный день, и он решил навестить семью сына. Даша не могла поехать с ним. Она ждала врача из детской консультации. А, если сказать честно, то и не очень жаждала встречи с Федором, и особенно с его женой.
Подъехав к дому Федора, Андрей Иваныч увидел, что камеры теперь стоят повсюду, на участке бегают не две, а четыре огромные сторожевые собаки, и охранников тоже прибавилось.
- Ты что, сын, ждешь нападения бойцов Аль-Каиды? – невесело пошутил отец.
- Да, иметь надежную защиту в наше время не мешает. Ведь ты помнишь, что произошло со мной полтора года назад?
- Извини, конечно, помню!
- Хорошо тебе – ты-то всегда вовремя предупрежден!
- То есть? – не понял отец.
- Пап, ты хочешь сказать, что не знаешь о способности Даши предчувствовать грядущие неприятности? Честно говоря, она ведь и меня предупредила тогда!
- Я понятия об этом не имею! Правда, один раз у неё был сон, который потом сбылся. Но если она предупредила тебя об опасности, почему же ты допустил, чтобы твой дом обстреляли из гранатомета?
- Я ей не поверил! А она говорила, что мне надо переночевать где-нибудь в другом месте! Поэтому я и спустился в подвал, чтобы охрана не дремала! Кто ж мог знать, что у них гранатомет, и им вовсе не надо прорываться к дому, чтобы убить его хозяев?!
- Значит, это она спасла тебе жизнь.
- Выходит, что так.
- Но ты хорошо отблагодарил её за это, сын.
- Прости, пап… Только прошедшего теперь не вернуть… А она ведьма! Настоящая! Это я тебе точно говорю!
- Что ты говоришь?! Ты с ума сошел?! Надеюсь, ты не рассказал об этих умозаключениях своей жене?
- Да ты что, пап? Рассказать ей что-нибудь – это все равно, что дать объявление по телевидению, причем, сразу по всем каналам! – убеждал Федор отца, но при этом кривил душой – именно незаурядные Дашины способности они обсуждали вчера за обедом в присутствии многочисленных гостей.
- Ладно! Пойдем в дом, показывай своего наследника… И постарайся забыть  то, о чём мы только что с тобой говорили!
…За то время, что Даша жила в доме мужа, она успела подружиться со всеми, кто находился рядом с ней – горничной, поваром, садовником, охранниками. И всем старалась помочь, как могла. Она лечила их по мере своих сил, покупала детям путевки в летние лагеря, помогала деньгами, если умирал кто-то из родственников. И поэтому её все любили, и никто не называл хозяйкой. Все звали её просто нашей Дашенькой.
Вскоре слухи о том, что жена занимается врачеванием всех домашних, дошли до Андрея Иваныча.
- Даш, я слышал, ты тут лечишь всех. Только обо мне  забыла! – выговаривал он жене, когда они легли спать.
- Ой, правда, и что же это я? Про мужа-то совсем забыла! Но я сейчас же попытаюсь исправиться! На что жалуетесь, больной?
- Ну, надо подумать, что мы будем лечить в первую очередь!
Андрей попытался сообразить, что же у него болело в последнее время. Но так и не смог вспомнить. Он был в отличной форме, и чувствовал себя так, как будто скинул с себя, по крайней мере, лет двадцать.
 Прошли   постоянные головные боли,  не беспокоили по вечерам и глаза, раньше сильно устававшие от работы на компьютере, а очки стали совсем не нужны. Исчезла даже боль в сломанной когда-то лодыжке, которая иногда появлялась, если он много ходил.
- Я всё понял, дорогая! И прошу у тебя прощения!
 Даша весело засмеялась, а муж залюбовался   ямочками  на  щеках  жены и ее белоснежными зубками, больше похожими на отборный морской жемчуг.
…Время шло, и домой возвращались те люди, которые сумели год назад спрятаться за границей от гнева Сергеева.  Они так и не оставили мысли о мщении, и теперь частенько собирались все вместе, чтобы обсудить, каким способом будут действовать. И покушения не заставили себя долго ждать. В машину бизнесмена несколько раз  подкладывали  мины. Только он почему-то никогда не садился в опасный автомобиль – приезжали сапёры, разминировали иномарку, и начиналось расследование, от которого мелкие пакостники тряслись и крепко потели в своих постелях – как бы «органы» не вышли на них и не схватили их за задницу. Хотя, конечно, это было почти невозможно – ведь не сами же они ползали на брюхе под автомашиной своего врага, устанавливая маленькую смертоносную  коробочку под её днище. 
В следующий раз к дому Сергеевых подъехали два джипа, полные вооруженных боевиков, но хозяев дома почему-то не оказалось, а у ворот их ждал отряд ОМОНа, быстро уложивший «братков» пузом на мокрую землю.
Последнее, что они предприняли – это захват офиса фирмы Сергеева. Но и тут их ждало полное фиаско. Им уже начинало казаться, что отряды милиции поджидают их повсюду.
Собрали совет.
Один из присутствующих, которого считали здесь старшим, вдруг высказал вполне здравую идею.
- Наверно, в наших рядах завелся «крот», который сливает Сергееву информацию. Ведь о наших действиях он знает заранее, и всегда успевает принять ответные меры. Мы уже потеряли кучу народа и потратили прорву бабок, но до сих пор так и не смогли ничего сделать. Так больше  продолжаться не может!
- Да, похоже на то! – поддакнули присутствующие, стараясь не встретиться взглядом с председателем собрания, чтобы случайно не вызвать огонь на себя.
Обсудив, кто же может быть предателем в их рядах, они без труда вычислили «слабое звено», и тут же сдали бедолагу на руки своим костоломам. А те вывезли несчастного в ближайший лесок, и там пристрелили его после длительного допроса «с пристрастием», хотя тот клялся и божился, что не виноват ни в чем, и ненавидит этого Сергеева ничуть не меньше, чем все остальные.
Только после этого случая ничего не изменилось – они по-прежнему никак не могли достать строптивого бизнесмена.
Опять собрались на совет.
- Ну, что? Он за шкирку тычет нас в собственное дерьмо, как шелудивых щенят! А мы по-прежнему ничего не можем сделать! Так не бывает! Всем хорошо известно, что если человека «заказали», то рано или поздно его шлепнут. И никакая охрана не поможет! Но он по-прежнему ускользает изо всех ловушек, как будто его хранит нечистая сила!
- А, кстати, по поводу «нечистой силы»! – вдруг вспомнил один из присутствующих. – Ходят слухи, что его вторая жена – настоящая ведьма. Я сам слышал, как об этом говорила его собственная невестка. Может быть, это она помогает ему избежать любой опасности? И зря мы порешили нашего несчастного друга, который не был ни в чем виноват!
Все вдруг зашумели, заерзали в своих креслах, и каждый радовался в душе, что вот, нашелся, наконец,  такой хороший способ отвести подозрение в измене от себя, любимого, хотя всерьез, конечно, никто ни в какое колдовство не верил. Они верили только в силу больших денег, добротной взрывчатки и безотказного  АКМа…
Итак, на очередном совете решено было выкрасть жену Сергеева. Это не составляло особого труда – она часто выезжала в город  лдна, без охраны, почему-то нисколько не опасаясь за свою жизнь…
…Даша уже больше года была замужней дамой, но в душе своей оставалась все той же девчонкой с далекой московской окраины. А там, среди бедных и очень бедных людей, редко появляются до зубов вооруженные мальчики, чтобы убить или выкрасть кого-то для получения выкупа. И это, пожалуй, единственное преимущество «голи перекатной» перед сильными мира сего. Тут не надо прятаться самому и прятать нажитое. Жизнь распорядилась так, что простому люду и прятать-то  практически нечего. И сама жизнь этих людей ничего ценного из себя ни для кого не представляет, только потому они и живы. Хотя и это далеко не всегда. Вдруг, у кого-то можно оттяпать собственность – к примеру, задрипанную однокомнатную «хрущевку» на пятом этаже без лифта, или пару сотен тысяч деревянных, накопленных экономной древней бабкой за долгие годы изнурительного труда на собственные достойные похороны, «чтобы все по-людски»… И тогда за жизнь этих бедняков тоже никто не дал бы и копейки. Эти люди просто бесследно исчезали, и «органы» только разводили руками, даже не пытаясь обнаружить тех, кто прикончил  этих бедолаг, и хоть как-то наказать преступников.
Так вот. Даша понимала, что на её мужа объявлена настоящая охота, но даже  представить себе не могла, что и она  сама вполне может стать предметом этой охоты. Поэтому она спокойно продолжала жить той жизнью, которой жила до сих пор, и только внимательно следила за тем, что еще замышляют враги против ее любимого. Молодая женщина отлично видела то, что должно произойти с ним в самое ближайшее время, когда прикасалась к телу мужа. К сожалению, своего собственного будущего она предвидеть не могла…
…Для проведения этой «операции» было нанято трое амбалов с довольно тёмным криминальным прошлым. Им обещали хорошо заплатить – по десять тысяч «гринов» каждому. А работёнка-то, надо сказать, совсем плёвая -  выкрасть жену бизнесмена, которая чаще всего ходит вообще безо всякой охраны, и привезти её в определенное место живой и невредимой. Ну, а после того, как её муж по телефону узнает, что  жена у них, то этим троим можно будет ещё и позабавиться с ней. А уж заказчики сами сделают так, что муженёк услышит её жалобные стоны, крики боли и мольбы о пощаде. Потом они потребуют взамен всё его состояние, на что он обязательно согласится. Говорят, уж очень любит муж свою молоденькую жену-колдунью. Ну, а после подписания всех бумаг он получит её труп, да и сам станет трупом в самое ближайшее время, чтобы неповадно было связываться с ними.  Кстати, это будет хорошим, назидательным примером для остальных!
…Даша очнулась в багажнике автомашины, куда её бросила троица нанятых для похищения бандитов. Последнее, что она помнила, когда выходила из супермаркета с покупками в руках, это струя какого-то удушливого газа, бившая ей прямо в лицо. Теперь же она чувствовала, что её везут куда-то, потому что слышала шум мотора и чуть приглушенные голоса мужчин, похитивших её.
- Господи, что же теперь будет! Эти люди позвонят Андрею, он кинется меня спасать, и они обязательно убьют его! – с ужасом думала Даша, понимая, что уже ничем не сможет помочь любимому.
О том, что перед этим обязательно убьют и её, предварительно натешившись вдоволь, она даже не подумала. Надо было что-то предпринять! Но что можно предпринять, лежа в багажнике  в позе эмбриона, с заклеенным липкой лентой ртом и крепко связанной по рукам и ногам!
Через несколько минут автомобиль плавно остановился, багажник открыли, и сильные мужские руки бесцеремонно вытащили оттуда худенькое тело  молодой женщины.
Она увидела, что её привезли в какой-то небольшой деревенский дом с неухоженным, густо заросшим сорняками садом, и почерневшей от времени, покосившейся калиткой. Место это было ей незнакомо.
Затащив женщину в небольшую комнату, её грубо бросили на кровать, так и не развязав ни рук, ни ног. Даша увидела, что похитителей трое, что они довольно молодые ребята, но, по крайней мере, двое из них, уже отсидели срок в тюрьме, о чём говорили многочисленные наколки на их телах.
Практически закончив свое основное дело, похитители теперь собирались передохнуть «от трудов своих тяжких». Один из мужчин, по прозвищу Серый, вышел из дома, и через минуту вернулся, неся в руках упаковку  пива, несколько бутылок водки  и целлофановый пакет с немудреной закуской.
Смахнув со стола на пол остатки предыдущей трапезы, они быстро расселись, и одним неуловимым движением ловко открыли по бутылке пива о край стола.
- Слышь, Витек! – сказал тот мужик, которого приятели называли Серым, и который в их компании, вероятно, был главным, - А мы точно ту бабу взяли, какую надо?
- Она самая, даже не сомневайся! – достаточно уверенно ответил Витек, посмотрев в сторону сжавшейся на кровати женской фигурки, с ужасом смотревшей на них.
- Говорили, что она жена богатого мужика, а ты только посмотри на нее!
Теперь уже вся троица уставилась на Дашу, как будто увидела  в первый раз, внимательно разглядывая её наряд – простенькую футболку, джинсы и спортивные тапочки на босу ногу.
- Да… На жену олигарха эта дамочка явно не тянет! – промолвил третий парень с фигурой сказочного русского богатыря по имени Толян, нежно  поглаживая толстыми пальцами собственную щеку. Дело в том, что у него третий день сильно болел зуб. Но времени на то, чтобы зайти в поликлинику, не было, и поэтому он терпел. Но с каждым днём ему становилось  все хуже. Он без конца ощупывал больной зуб языком, и чувствовал, как все больше распухает вокруг него десна, угрожая вот-вот превратиться в коварный флюс, который разнесет всю щеку, и последствия которого трудно даже предположить. Поэтому он чуть ли не каждую минуту прикладывал руку к своей щеке, как будто оттого, что он с точностью до секунды будет знать время, когда опухоль станет заметна на лице,  что-то зависит.
- А вот мы сейчас у неё спросим! Эй, как тебя зовут? – спросил Серый, глядя на лежащую перед ним женщину. Но ответа на свой вопрос не получил.
- Серый, ты скотч-то у неё со рта отдери, а то она много тебе наговорит! – весело заржал Витек.
- Тьфу, черт! – нисколько не обижаясь на смех приятеля, сказал Серый, и одним ловким движением содрал липкую ленту со рта жертвы.
- Ну, повторяю вопрос – как тебя зовут?
- Даша, Даша Сергеева! – не стала скрывать молодая женщина – её сумка находится у этой троицы, а в ней документы. Так что, они наверняка проверят её слова, и, если она обманет их,  разозлятся.
- Ну, вот и лады! Звони хозяевам, пусть едут! – обратился Серый к Витьку.
Витёк набрал номер на мобильнике, и через минуту сказал:
- Часа через два будут здесь. Приказано пока подождать.
- Можно и подождать, у нас время есть. Только бы деньги заплатили, как договаривались!
Мужики открыли по второй бутылке пива, и немного расслабились. Фортуна, наконец, повернулась к ним лицом, а не тем местом, которое они видели у неё обычно – через пару часов они получат по «десять тонн американских денег» на брата, а потом немного поиграют с этой молоденькой симпатичной телкой, которая похожа не на жену знаменитого Сергеева, а на какую-нибудь простую медсестру или продавщицу супермаркета, живущую по соседству в  старенькой пятиэтажке. Всё остальное их не касается. Они уедут, и не увидят, как будут пытать девчонку, и как та будет заходиться криком от нестерпимой боли, которые обязательно услышит её муж. Ну, что ж! У каждого своя судьба, против неё не попрешь…
Так прошло минут сорок. Мужики уже опустошили бутылку водки и по три бутылки пива на брата, и теперь по очереди бегали отлить в ветхий туалет, стоящий в конце запущенного сада.
- Слушайте, а может она тоже хочет… ну…того… - сказал Толян, которому Даша чем-то неуловимо напоминала собственную младшую сестренку. Сестру свою он любил, но ему так и не пришлось с ней увидеться после освобождения из мест не столь удаленных – времени совсем нет, все дела проклятые.
- Веди сам, если хочешь! – не возражал Серый, настроение которого явно улучшилось от  принятого на грудь алкоголя и от приятной перспективы получить деньги и потискать девчонку, покорно лежащую сейчас на постели.
Толян взял со стола нож, и разрезал липкую ленту на руках и ногах девушки, но сурово предупредил:
- Сделаешь шаг в сторону – пристрелю, век свободы не видать!
И действительно достал из-за ремня брюк пистолет – не идти же на улицу с автоматом в руках!
Даша не стала отказываться, и вышла из дома. К сожалению, деревенская улица была совершенно пустынна, и на помощь со стороны надеяться не приходилось.
По пути она проигрывала возможные варианты побега, но ничего дельного в голову не приходило – эти трое  застрелят её значительно раньше, чем она успеет пробежать несколько шагов до калитки…
Когда они возвратились в дом, Даша вдруг спросила у парня:
- Хочешь, я тебе помогу?
- Ты? Мне?
 Толян заржал так, что его мощное накаченное тело атлета сложилось пополам, а на глазах выступили слезы.
- Ну, да, тебе! – не смутилась Даша. - Ведь зуб-то сильно болит, а ночью еще хуже будет. На стенку от боли  полезешь!
- А ты можешь? – вдруг неожиданно ухватился за её предложение бандит, вспомнив, что  девушку называли ведьмой. А вдруг, и правда, сумеет что-нибудь сделать?
- Могу…
Двое остальных парней с большим интересом прислушивались к их разговору, по-прежнему лениво потягивая пиво из бутылок.
- А что мне делать-то надо?
- Да ничего тебе делать не надо! Просто сядь на стул поближе! – сказала Даша, и прижала свою ладонь к его щеке.
Через некоторое время боль начала ослабевать, а минут через десять исчезла без следа, как будто её и не было вовсе.
Толян повернулся к своим подельникам, и заорал:
- Мужики!!! Прошло! Ей-Богу, прошло! И опухоли больше нет! Вот те крест!
- Ну, так говорили же, что ведьма. Выходит, правда…- не возражали остальные, в знак согласия покачивая головами.
- Слушай, а ты это… ну… спину мою не можешь посмотреть? – обратился к Даше бандит по прозвищу Серый. У него был застарелый радикулит, который он подхватил еще в местах не столь отдаленных, работая в бригаде лесорубов на лесоповале.
- А чего ж не посмотреть? Посмотрю! Подойди поближе…
Даша прижала руку к спине «пациента», и он, закрыв глаза, с нетерпением ждал результата – эти боли в последнее время мучили его с завидным постоянством, и Серый уже подумывал сменить работу, которая часто требовала напряжения физических сил – не всегда жертва так легко укладывалась в пустой багажник, как в последний раз, иногда приходилось и помахать кулаками…
- Ну, боли-то я тебе сниму, только вот, одним сеансом тут не обойтись. Слишком уж все запущено.
- Ладно, не парься! Делай, что можешь!
Напряженное лицо бандита постепенно разгладилось, и теперь выражало почти детский восторг – боль исчезла впервые за много месяцев! Во дела!
Витек же в это время судорожно соображал, чего бы тоже подлечить «на халяву». Но ничего  придумать не мог – кроме небольшой, но довольно глубокой царапины на боку, полученной недавно в пьяной драке от ножа собутыльника, в его теле не было ни одной болячки. По крайней мере, он о них не знал.
- Ну, а мне хоть царапину подлечи! Воспалилась, зараза!
Молодой мужчина задрал вверх рубашку, и показал на боку сильно   воспалившийся порез.
Через несколько минут  рана покрылась аккуратной коричневой корочкой,  краснота около неё прошла, а Даша попросила Витька приблизить к ней свое ухо.
- Тебе, дорогой, не царапину, а печень надо лечить! – прошептала она. - И пить бросай, совсем! Иначе, через пару лет загнешься от цирроза. Это я тебе гарантирую!
Испуганный парень захлопал глазами, и быстро отодвинул от себя только что начатую бутылку пива, как будто именно от неё одной теперь зависело, жить ему или умереть в муках  в самом ближайшем будущем.
- А теперь  послушайте меня, мужики! – сказала Даша. – Вы не думали о том, почему именно вам поручили выкрасть меня? Ведь дело это не представляло никакого труда, и с ним легко могли справиться люди тех, кто вас нанял. Но они почему-то не сделали этого.
- Ну, и почему же? – заинтересованно спросил Серый, который в этой троице был явно посообразительнее остальных.
- Объясняю! Они не хотели светиться! Вы сделали для них самую грязную работу.
- Ну, и что дальше? Они приедут, расплатятся с нами, и мы исчезнем из города, только нас и видели!
- Вы можете мне верить, можете не верить, но сегодня вас убьют те люди, которые приедут сюда на четырех автомашинах. Думаете, они вам деньги платить собираются? Ага… Держите шире свои карманы! Да они расплатятся с вами пулей в сердце, ну, и контрольным выстрелом в голову, как всегда поступают с нежелательными свидетелями, уже сделавшими свое дело. Кстати, меня и моего мужа они прикончат тоже, только сначала заставят помучиться…
- Мужики, что же это, а? – растерянно заверещал Витек, нежно обняв правой рукой свою печень, как будто защищал ее от грядущего расстрела.
- Во как они с нами, а?!  Мы для них – всю черную работу, а они…- изрек Толян, по привычке оглаживая огромной ручищей свою щеку.
- Да с какой стати нам сидеть здесь и ждать их?
- И черт с ними, с деньгами, тут в живых бы остаться! Айда, отсюда, мужики!
- Ну, почему же «черт с ними, с деньгами»? – спросила Даша. – Сколько они вам обещали?
- Много. По десять тонн зелени на каждого.
- Плачу по двадцать, если вы отпустите меня. И еще по сто, если согласитесь выступить свидетелями на суде, когда их арестуют!
- Слушай, женщина, какой суд? Да нас же первых посадят! А я больше зону топтать не намерен! – завопил Серый. – Только что оттуда, хватит, по уши  нахлебался этой радости!
- Хорошо, тогда обойдемся без суда! – легко согласилась Даша.
- Это ж совсем другой разговор! Мужики, за сто двадцать тысяч зеленых я готов для этой женщины на все! - воскликнул Серый, и изо всех сил стукнул кулаком по столу, как бы в подтверждение своих слов. Пустые бутылки из-под пива подпрыгнули тоже, и свалились со стола, но этого никто не заметил – все внимательно слушали Серого. - В конце-концов, мы с нашими нанимателями не родственники! Устроим тут небольшую Варфоломеевскую ночь, и все концы в воду… Вы как, согласны?
- Вот это дело! Это по-нашему! – поддакнули двое других парней, кивая головами.
- Но их будет много – шестнадцать человек! – засомневалась Даша. – А нас всего четверо!
- Ты что, тоже шмалять собираешься? – осклабился Серый, глядя на субтильную фигурку молодой женщины, теперь сидящей за столом вместе с ними.
- Ну, если оружие дадите – почему нет…
- Не, во бабы пошли, а?  На ходу подметки рвут! Уважаю!  Толян! Посмотри там, есть у нас лишний калаш?
- Да найдем, не вопрос…
- Ладно. Пошли на улицу, посмотрим, где засаду делать будем! А то, как бы не опоздать, эти засранцы вот-вот должны приехать…
…В это время Андрей Иванович вернулся домой из своего офиса, и очень удивился, не увидев жены, которая обычно встречала его в дверях.
- А где же Даша? – привычно спросил он у горничной, оглядываясь по сторонам.
- Так, она в город с утра как поехала, так до сих пор не вернулась, - испуганно ответила девушка, которая поняла, что что-то случилось с молодой хозяйкой – на улице  вот-вот совсем стемнеет, уж какие тут магазины…
Андрей Иванович кинулся в спальню, но она была пуста. Где-то в желудке сразу возник и стал с бешеной скоростью расти тяжелый комок страха за свою любимую.
- Это я виноват! Я должен был отправить ее подальше от  себя! Пусть бы убили меня, но она осталась бы жива, моя ненаглядная девочка, - думал мужчина, попутно соображая, что предпринять, и кому лучше всего позвонить, чтобы попросить о помощи.
Но долго размышлять не пришлось. Трубка телефона неожиданно ожила, и заверещала так громко в тишине пустого дома, что Андрей вздрогнул.
- Началось!
Он схватил трубку, но услышал не слова, а издевательский смех психически нездорового человека. Послушав его несколько секунд, Андрей бросил трубку на рычаг, но буквально через мгновение звонок раздался вновь.
Незнакомый, явно измененный мужской голос, сообщил:
- Ну, и где же она, твоя молодая жена? Ты ведь не нашел ее сегодня дома… Пра-а-а-вильно! Она у нас. И через полчаса ты услышишь, как ей хорошо с нами! А  в эти полчаса ты хорошенько подумай, готов ли расстаться со всеми своими деньгами взамен на её жизнь!
И в трубке опять послышался идиотский хохот.
Андрей Иваныч хотел, было, ослабить узел галстука, чтобы глотнуть воздуха, которого стало вдруг так не хватать, потом рванул на груди рубашку, и по полу запрыгали оторванные пуговицы, и рухнул на пол без чувств…
К счастью, охранник на первом этаже услышал, как упало его большое тело, и помощь пришла быстро.
Увидев, что телефонная трубка до сих пор не положена на рычаг, а свисает на витом проводе со стола, охранник взял ее, но прежде чем положить на место, прислонил  к уху, и тоже услышал  смех сумасшедшего, от которого застывала кровь в жилах…
«Скорая» приехала минут через десять. Андрея Ивановича положили на носилки, и повезли в больницу, сразу включив  сирену.
По дороге мужчина пришел в себя, и все пытался объяснить врачам что-то важное, но те никак не хотели слушать, и закрывали ему лицо кислородной маской, и больно кололи в вену тонкой иглой…
В больнице его сразу положили в реанимацию, и, сделав кардиограмму, дали сильную дозу успокаивающего – к счастью, это был не инфаркт, а всего лишь сильнейший сердечный спазм, но подстраховаться не мешало – кто знает, что еще может произойти этой ночью.
Но  прежде чем подействовали уколы, Андрей Иванович все-таки успел сообщить врачам, что произошло, а те сразу позвонили в милицию, и сообщили о похищении жены бизнесмена, и  о телефонном звонке похитителей…
…На улице окончательно стемнело. Показались звезды и тоненький серп молодого месяца, которые почти не давали света. Фонари тоже не горели. Казалось, что деревня, в которой  находились похитители и их жертва, абсолютно вымерла – даже собаки за весь вечер не подали голоса ни разу. В сущности, так оно и было. Деревня была пуста, и жили в ней только две глухие древние старухи, да и то на другом конце улицы. Так что, кругом было тихо и пустынно.
Даша и трое амбалов заняли выбранные позиции в тени довольно густого кустарника. Причем, Толян поставил Дашу рядом с собой – он проникся симпатией к девушке, ведь она избавила его от такой боли, да и вообще спасла жизнь – лежать бы сегодня им всем здесь, под кустами, с пулями в башке!
Они все сделали вовремя. Уже через несколько минут послышался шум подъезжающих автомашин, громко ревущих мощными моторами на местных колдобинах.
Автомобили подъехали к нужному дому, и остановились. Их и на самом деле было целых четыре, как и предсказывала девушка.
- И правда, не многовато ли для того, чтобы разделаться со слабой, беззащитной женщиной? – подумал Толян, еще раз убеждаясь в правоте слов Даши. – За глаза и за уши  хватило бы и одной…
…Из машин стали выходить люди. Часть из них были в дорогих светлых костюмах, хорошо различимых в темноте ночи, а часть – в темных комбинезонах с масками на лицах. Именно эти и были особенно опасны. В руках у каждого из боевиков был автомат. Не оставалось никаких сомнений, что  сегодня они собираются пустить оружие  в дело.
- Итак, не забудьте мужики! Сначала – этих троих. Женщина должна быть пока жива! – негромко приказал один из приехавших, и этими словами окончательно подписал себе смертный приговор.
…Все оказалось не так уж сложно.  Первые же очереди прошили боевиков, а потом пришла и очередь их хозяев в светлых костюмах. Приехавшие в ответ успели сделать только несколько бестолковых  выстрелов, абсолютно не видя целей. За пять минут все было кончено – воевать стало не с кем.
Даша тоже стреляла. Она не могла видеть, попала ли её пуля в кого-нибудь, но  выпустила всю обойму, чтобы отомстить тем, кто хотел отнять у неё любимого мужа, да и её собственную жизнь тоже.
Потом её новые приятели  со всех сторон обрызгали дом бензином, и подожгли – не оставлять же свои отпечатки!
- Ну, теперь ноги  в руки, и айда, мужики! – сказал Серый, и они побежали к припрятанной в проулке машине, в багажнике которой привезли Дашу. – Сейчас ментов понаедет куча, а нам тут светиться совсем ни к чему!
Они сели в машину, и помчались, только не к Москве, а в противоположную сторону, пытаясь сбить с толку погоню, если такая вдруг случится.
На улице стало еще темнее. Все небо заволокла огромная туча, и теперь не видно было ни луны, ни звезд. Уж как Серый вел машину в таких потемках, одному Богу известно. А через несколько минут по стеклам автомобиля застучали крупные капли летнего ливня.
- Ну, вот и славно! Дождь  смоет все следы нашего пребывания в этой деревне, если такие ещё остались! – подумала Даша, и облегченно вздохнула.
- Мы тебя через полчасика на шоссе высадим! Машину поймаешь, и до дома доберешься! – сказал Серый.
- Ладно! А деньги я вам завтра отдам. Обязательно!
- Договорились! Сумку свою забери! А то, с таксистом расплатиться будет нечем!
Даша взяла свою сумку, порылась в ней, и протянула визитку Серому:
- Вот мои телефоны! Держи!
Остановившись на обочине, Серый на секунду включил свет в машине, и все ахнули – на груди у Даши расползалось большое бурое пятно.
- Эй, да ты ранена, подруга!
Даша тоже посмотрела на то место, куда уставились трое парней, и к горлу тут же подступила тошнота.
- Кажется… Но, наверно, не очень серьезно – ведь я же совсем не чувствую боли.
- Это пока шок не прошел! – сказал Толян, доставая из аптечки вату и бинты, и умело накладывая повязку на рану прямо поверх футболки, чтобы хоть немного остановить сочащуюся кровь. – Мужики! Надо её до дома подбросить – кто ж возьмется её везти, раненую?
Иномарка развернулась, и покатила в сторону поселка, где жила Даша. К счастью, до него было  не очень далеко, и минут через сорок мужчины уже помогали ей выйти из машины, а потом позвонили в ворота, растворившись в темноте раньше, чем эти ворота открылись перед хозяйкой.
Охранник, увидев раненую Дашеньку, подхватил её на руки, и потащил в дом. Тут же в нём зажегся свет, засуетились люди, а кто-то побежал звонить в «Скорую помощь». Пока «Скорая» не приехала, Дашу уложили на диван.
- Где Андрей Иваныч? – спросила Даша, которая была в сознании, но уже сильно страдала от  боли.
Прислуга молчала. Никто не решался сказать, что её мужа, вероятно с инфарктом, увезли в больницу.
- Ну, кто-нибудь скажет мне, где мой муж? – повторила свой вопрос Даша. - Или мне надо встать, и самой идти разыскивать его?
- Не надо его разыскивать. Он в больнице. Сердце прихватило, - сказал, наконец, начальник охраны.
- Мне надо к нему! Немедленно! – заволновалась Даша, пытаясь привстать с дивана. – Я должна быть рядом с ним! Сделайте же что-нибудь, пожалуйста!
- Я уверен, что «Скорая» сейчас отвезет вас в ту же самую больницу! – сказал мужчина, успокаивая её.
- Скорее бы!
Приехавшие медики перевязали женщину, сделали обезболивающий укол, и повезли  в больницу. Там её сразу взяли в операционную. Оказалось, что  пуля вошла в грудь чуть ниже ключицы, едва не задев крупный сосуд, но, к счастью, не повредила никаких важных органов. Пулю вытащили, рану зашили, и отвезли Дашу в палату, чтобы та постепенно отходила от наркоза.
Молодая женщина очнулась спустя полчаса. Рядом с ней сидела пожилая женщина в белом халате – сиделка.
Увидев, что больная пришла в себя, она спросила, не надо ли ей чего-нибудь.
- Сегодня сюда с сердечным приступом привезли моего мужа. Прошу вас, пожалуйста, узнайте, где он сейчас, и как его состояние!
- Хорошо! – сказала сиделка, и мгновенно вышла из палаты. Больница эта была платной, лечение в ней влетало больным в копеечку, и поэтому медики старались выполнить любое разумное желание больного.
Как только сиделка вышла, Даша попыталась сесть на постели, но это у неё плохо получилось, все тело покрылось липким потом, и она без сил опять откинулась на подушки. Вскоре дверь открылась, и сиделка снова вошла в палату.
- Ну, вот, я все узнала. Он лежит на этом же этаже, в другом конце коридора. Состояние стабильное,  он спит. Но врачей сейчас нет, и больше мне ничего узнать не удалось.
- Спасибо вам большое! А теперь и я, пожалуй, посплю!
- Хорошо, тогда я буду в комнате рядом. Если что  нужно, нажмите вот на эту кнопку, и я сразу приду!
- Договорились!
Сиделка ушла, чтобы немного вздремнуть, а Даша продолжила свои попытки сесть на постели, а потом и встать.
Боль в груди от этих её попыток резко усилилась, к тому же повязка сразу промокла и набухла кровью. Но она все-таки встала, накинула халат и нащупала ногой под кроватью свои тапочки. Кое-как одевшись, Даша выскользнула из своей палаты, и побрела в противоположный конец коридора, через каждые несколько секунд останавливаясь и прислоняясь к стене, чтобы немного передохнуть.
Увидев на следующей двери нужный ей номер, она распахнула её. На кровати, стоящей посередине комнаты, лежал Андрей Иваныч. Его осунувшееся лицо было бледным, как маска. Вокруг стояли приборы, которые фиксировали все, что с ним происходит.
Даша осторожно вошла в комнату, и подошла к кровати. Глаза мужа были закрыты. Судя по всему, он  крепко спал, напичканный сильнодействующими лекарствами. Рядом с кроватью стоял стул, на который Даша почти упала от накатившей опять слабости. Немного придя в себя, она схватила руку Андрея и прижала к губам.
- Слава Богу, ты жив! Это самое главное, – шептала она, - и я снова вижу тебя! Теперь все будет хорошо, мой любимый… Я постараюсь сделать так, чтобы больше тебе не было больно…
Женщина положила руку на грудь мужа, и затихла.
Через несколько часов проснувшийся Андрей Иваныч обнаружил свою жену рядом. Та спала, положив голову на краешек его постели. Ее рука по-прежнему лежала на его груди, где совсем недавно плескалась жгучая боль. Теперь никакой боли в сердце  не  было и в помине… Муж погладил Дашу по волосам. От этого легкого прикосновения  она сразу проснулась, и подняла голову.
- Как ты, мой дорогой?
- Сейчас уже всё нормально! Вчера прихватило немного… А ты как, Дашенька?
- Тоже нормально!
- Что вчера произошло с тобой? Где ты была?
Но ответить Даша не успела. В палату вбежала растерянная сиделка, и сразу накинулась на неё.
- Дарья Александровна, как вы здесь оказались? Вы же должны лежать в постели! Вам нельзя вставать!
- Да-да, я сейчас иду! – сказала Даша, и наклонилась, чтобы поцеловать мужа.
- Объясните мне, что происходит? Почему моя жена должна лежать на больничной койке? Она что, ранена? – воскликнул мужчина,  с ужасом глядя на халатик жены с расплывшимся бурым пятном на правой стороне груди.
- Потом, дорогой! Я все расскажу тебе потом… Ты не волнуйся, тебе волноваться нельзя…
Даша встала, и пошла следом за сиделкой, которая с трудом сдерживала свое раздражение – хорошо хоть, что никто из медперсонала не видел, что недавно прооперированная больная, за которой ей поручили присматривать, исчезла у неё из-под самого носа!
После утреннего обхода Андрея Иваныча перевели в обычную палату, потому что никаких симптомов заболевания у него больше не было. Врачи немало удивились столь быстрому восстановлению пациента, но не стали больше задерживать его в реанимации, тем более что он сам очень просил перевести его в обычную палату. И уже через час он был у  жены, где рядом с ее кроватью дремала все та же сиделка.
Услышав, как открывается дверь, она подняла голову.
- Я попрошу вас уйти, - сказал Андрей Иваныч. -  Мне надо поговорить с женой!
Сиделка ушла, и муж наконец-то смог обнять свою Дашеньку.
- Ну, теперь расскажи, что случилось?
 Даша подробно рассказала, как её везли в багажнике, как потом она сумела превратить своих похитителей в союзников, пообещав им очень много денег.
- Я пообещала им по сто двадцать тысяч долларов… Ты не сердишься на меня за это?
- Ну, это совсем пустяки, если учесть, что по телефону у меня потребовали за твою жизнь все то, что я имею… И чтобы спасти тебя, я бы согласился отдать им эти деньги. Так что, не переживай. Я распоряжусь, деньги привезут нам сюда сегодня же! И что дальше? Рассказывай! Вы удрали из этого дома?
- Все было немного не так, дорогой! Мы решили вопрос несколько более радикальным способом.
- Что ты хочешь этим сказать? – заволновался Андрей Иваныч, глядя на чуть смущенное лицо своей жены.
- Ну, ребята предложили рассчитаться с ними на месте, чтобы не связываться с милицией и судами, а я немного помогла, в меру своих сил. Ты же понимаешь, что они все равно не отстали бы от нас. И вопрос стоял ребром: кто – кого – или они нас, или мы их.
- Боже мой, там была перестрелка! И отсюда у тебя это ранение?
- Зацепило немного…
- Тебя же могли убить…
От запоздалого страха Андрей Иваныч закрыл глаза, а на его лице застыло выражение душевной муки.
- Не волнуйся ты так. Ведь все уже позади, и я снова здесь, с тобой, мой любимый.
Даша взяла его руку в свою, и потерлась об неё щекой, а муж наклонился, и поцеловал её.
С трудом оторвавшись от губ жены, он сказал:
- Медики уже, наверно, сообщили в милицию об огнестреле, и тебя ждет допрос. Ты уже решила, что будешь говорить следователю? Может быть, мне вызвать своего адвоката, чтобы он посоветовал нам, как поступить? Ведь никто не должен узнать, что произошло в той деревне на самом деле, иначе нам не избежать крупных неприятностей!
- Ну, я примерно знаю, что сказать. Но  думаю, что советы опытного адвоката мне не помешают… Всё-таки шестнадцать трупов, как ни говори, это те6е не фунт изюма…
- Что?! Четверо против шестнадцати? Вы что, с  ума сошли?! - обхватил руками  голову Андрей Иваныч.
- Они были так самоуверенны… И совершенно не ожидали ничего подобного! Поэтому у нас были неплохие шансы!
- Господи, у меня никогда в жизни не было ничего страшнее вчерашнего дня… Мне позвонили, и сказали, что ты у них. А я даже не смог тебе помочь – упал в обморок, как настоящая кисейная барышня!..
- Никакая ты не барышня, а самый лучший мужчина на свете! – ответила Даша, и щеки её раскраснелись от таких несправедливых слов мужа в отношении самого себя.
…Через час с небольшим в палату к Даше вошел пожилой мужчина. Это был  адвокат семьи Сергеевых.
- Дашенька, этому человеку ты можешь рассказать все, что с тобой произошло.  Он наверняка посоветует, как нам лучше выйти из создавшегося положения!
- Ну, в общем, дело было так…
Во время Дашиного рассказа, который не продлился и двадцати минут,  брови адвоката полезли вверх, а глаза готовы были вылезти из орбит – ну, надо же, всего за два с небольшим часа эта девочка смогла перетянуть на свою сторону похитителей, и те не только помогли ей сбежать, но и расстреляли своих нанимателей! Бывает же такое…
В сущности, адвокат посоветовал ей то же самое, что она хотела сделать и сама. Надо сказать, что её усыпили, привезли в какой-то загородный дом, потом у похитителей что-то не заладилось, началась перестрелка, при которой она смогла незаметно сбежать, хотя и была при этом случайно ранена. Все участники похищения были в масках, поэтому узнать никого из них она не сможет.
Собственно, одним допросом следователя для Даши всё и закончилось. Следствие зашло в тупик, и дело об убийстве шестнадцати человек потихоньку перешло в разряд «висяков», и попало под сукно.
Через неделю она выписалась из больницы,  и снова оказалась в объятиях любимого мужа. После пережитого он остался таким же, как и прежде, только теперь вся его голова покрылась легким инеем  седины – тот телефонный звонок все-таки не прошел для него бесследно…
…Ну, что можно сказать в заключение? Впереди их ждала долгая и счастливая жизнь, потому что  оба они очень ценили свои чувства, и берегли их, как наши далекие предки берегли бесценный огонь в своих пещерах. И каждый наступающий день был для них так же нов и прекрасен, как то зимнее холодное утро, когда Андрей приехал   к своей любимой, чтобы остаться с ней  навсегда. Через год она родила мужу еще одного ребенка. Теперь это был сын, которого он так хотел…
…Трое амбалов, которые помогли Даше избежать смерти, получили свои деньги сполна. Двое из них сразу сгинули где-то, не оставив следа, в поисках лучшей доли, и никто не знает, как в дальнейшем сложится их жизнь. А богатырь Толян, подлечив свой больной зуб, сам  явился в дом к Сергеевым, и сказал, что очень хочет стать охранником, и охранять молодую хозяйку. Его, конечно,  взяли, и не было у Даши более  преданного бодигарда, чем он.
Вот, такая  история… Хотите верьте, хотите -  нет!



*                *                *