Небесная канцелярия

— Что? Но как? Почему? Я же всего лишь...

— Молодой человек, вам обязательно ответят на все вопросы компетентные люди, а у меня другие задачи. Сейчас я вас быстро оформлю и передам дела тем, кто удовлетворит ваше любопытство, хорошо?

— Но подождите, не может же быть, чтобы я так просто...

— К сожалению, может, и поверьте, ваш случай далеко не редкость.

— Но я ведь отлично плаваю, у меня даже разряд есть!

— Это могло вам помочь в спокойных водоёмах, а вы решили спрыгнуть с дерева в горную реку. Ну посмотрите, в конце концов, вот туда, сами же всё видите.

Парень лет семнадцати атлетического телосложения повернул голову в сторону, в которую указывал стоявший перед ним человек. Река действительно была очень бурной, и даже сейчас у него захватывало дух при взгляде на бурлящую пену. Вдоль берега сквозь кусты продирались испуганные люди в плавках и купальниках, его друзья. А чуть ниже по течению, зацепившись сгибом колена за корягу, болталось безжизненное тело. Его тело.

— Слушайте, а может, я ещё могу вернуться? Ну, знаете, как в кино показывают, когда дух умершего такой ложится в своё тело и снова поднимается как ни в чём не бывало.

— Юноша, мы не в кино, это реальность. Если вы ляжете в своё тело, живее оно от этого не станет. У вас открытая черепно-мозговая травма и перелом шейного отдела позвоночника, вы правда считаете, что такие повреждения могут быть совместимы с жизнью? Вот и я так не считаю. Пожалуйста, приложите вот сюда любой палец и позвольте мне доделать мою работу.

— Э... да, ладно, конечно... вот так?

— Да, спасибо. Всего хорошего, желаем вам приятной загробной жизни.

— Подождите, а что даль...

Парень исчез на полуслове. Ниже по течению молодые люди в купальных костюмах что-то кричали и пытались достать его пустую оболочку длинной палкой. Человек без интереса отвернулся от них, устало вздохнул и потёр переносицу.

— Ну что ж... На сегодня этот вроде последний. Наверное, я должен быть тебе благодарен, раз мне снизили нагрузку, чтобы я смог тебя обучить. Всё записала?

Стоявшая чуть поодаль белокурая девушка с ярко-голубыми глазами энергично закивала.

— Вот и молодец. Раз уж у нас есть ещё час до возвращения в Бюро, давай немного прогуляемся. Тут хотя бы красиво.

Закреплённая за ним территория, Гагра и её окрестности, ему нравилась, но обычно его посылали в город, где выше и уровень преступности, и вероятность несчастных случаев, да и естественных смертей хватало с избытком. Редкие визиты на природу, когда кто-то умирал в горах, привносили хоть какое-то разнообразие в его работу. Девушка с готовностью подскочила поближе и бодро зашагала рядом, на ходу вглядываясь в записи в своём блокноте. Её спутник скосил глаза, и его взгляд упал на последнюю строчку: «Попрощатся и пожелать счасливой сгробной жизни».

— Позволь вопрос: теперь же всем выдают планшеты, почему ты выбрала для записей блокнот?

— Аристарх Евгеньевич, это же «молескин», я всегда такой себе хотела.

— Прости, моле-что?

— "Молескин". Фирма такая, они всякие аксессуары делают.

— И что, он какой-то высокотехнологичный? На вид обычный блокнот, кожа да бумага.

— Он обычный, но сделан из материалов высочайшего класса. Вы потрогайте, какой он приятный на ощупь!

Аристарх недоверчиво посмотрел на книжечку в руках своей подопечной и осторожно потёр страницу между пальцами.

— Бумага как бумага. Разве что поплотнее той, на которой мы раньше отчёты печатали, — пожал он плечами.

— Ничего-то вы не понимаете, Аристарх Евгеньевич. Кстати, давно хочу спросить: а почему вас так зовут?

— Наверное, потому что у моих родителей была богатая фантазия и плохое понимание того, насколько сложно жить с именем Аристарх.

— Ой, простите, я не хотела вас обидеть...

— Не бойся, всё равно не получится. На нашей работе такую толстую шкуру отращиваешь – никакая пуля не возьмёт.

— Я думала, нам пули и так уже не страшны.

— А ты не очень дружишь с метафорами, да?

— У меня по математике тройка была, никогда её не любила.

— Почему-то я не удивлён...

Аристарх остановился и повернулся к реке. Здесь течение было уже не таким сильным, а камней было меньше, и вода весело журчала вдоль низких берегов.

— Скажи мне, Софья…

— Аристарх Евгеньевич, простите, что перебиваю, но вы не могли бы меня Соней называть?

— А что такое? Тебе и своё имя не нравится?

— Ну, оно какое-то… Как будто я бабка старая. Софья Ильинична Крузенштерн, очень приятно-с.

— Понятно. Что ж, тогда скажи мне, Соня, ты запомнила, как называется наша профессия?

— Ага! Сейчас скажу… — Соня быстро зашуршала страницами своего «молескина» и прочитала по слогам, — Пси-хо-помп.

— Отлично. Выучи, пожалуйста, чтобы впоследствии не пришлось в блокнотик твой замечательный лазать. И кто же такой психопомп?

— Это что-то вроде проводника, так ведь?

— Верно. Психопомпами называют проводников в загробный мир. Кстати, он за-гробный, потому что за гробовой доской, а не вместе с ней.

Соня виновато потупила взор и что-то яростно зачиркала в блокноте.

— Итак, расскажи, пожалуйста, что ты вынесла из нашего первого рабочего дня?

Девушка задумчиво уставилась на речку. Губы Аристарха тронула невольная улыбка от её серьёзного выражения лица. Он был в два раза её старше ещё на момент своей смерти двадцать лет назад, а сейчас и вовсе воспринимал её как дочь, которой у него никогда не было.

— Ну, во-первых, мы встречаем людей, которые только что умерли, сразу за пределами их телесной оболочки, – так странно звучит, – чтобы они не растерялись и не убежали. А то потом искать, ловить, убеждать отправиться дальше…

— Правильно. Нам ни к чему эта головная боль, да и нашему начальству тоже. Продолжай.

— Потом мы им объясняем, что их земной путь окончен, и они должны отправиться на тот свет.

— В целом верно, но мы не используем формулировки вроде «отправиться на тот свет», это слишком грубо и может шокировать. Мы сообщаем, что теперь они, к сожалению, не могут продолжить свою привычную жизнь, но их ждёт жизнь загробная – вечная и полная удивительных открытий. Слушаю дальше.

Соня быстро писала в блокноте. Аристарх услышал тихое бормотание: «…ви-тиль-ных от-кры-тий». Затем она подняла голову и продолжила.

— После этого мы спрашиваем, к какой… – девчушка быстро проконсультировалась со своей книжицей, – кон-фет-сии они принадлежат.

— Конфессии, – мягко поправил Аристарх. – Две «с». Это значит, во что они верят.

— Типа как в бога?

— Типа как в бога, да. Это хоть и очень приблизительный, но крайне важный этап, потому что на основании наших данных коллеги из распределительного определяют, в какой Зал судейства отправить душу. Они проводят подробный разговор и устанавливают веру точно, но наша задача им в этом помочь. Здесь ты можешь услышать множество разных вариантов, от Иисуса Христа и Аллаха до Кришны и Летающего макаронного монстра. Всё это есть… ты чего смеёшься?

— Летающего макаронного монстра? В такое правда кто-то верит?

— Конечно. Религия пастафарианством называется. Вот, смотри, всё есть прямо здесь, в нашем рабочем планшете, — Аристарх развернул устройство экраном к Соне, и среди полусотни пунктов действительно был Летающий макаронный монстр. Глаза девушки округлились, и она прыснула ещё сильнее.

— Простите, это просто так странно… — выдавила она сквозь смех.

— Ничего, привыкнешь. Люди во что только не верят, причём совершенно искренне. Главное, постарайся не засмеяться умершему в лицо, когда услышишь нечто подобное, это некрасиво.

— Ну с вами же можно?

— Со мной можно, — усмехнулся Аристарх. — Ладно, идём дальше. Ты узнала веру почившего. Что нужно сделать после этого?

— Отметить нужный пункт в планшете и попросить приложить любой палец к специально отведённому месту на экране, чтобы его забрали в нужный отдел.

— Так точно. На самом деле, палец не обязателен – достаточно коснуться этого места любой частью тела, но пальцем привычнее. Предвосхищая твой вопрос: лично я понятия не имею, зачем это надо, и, похоже, вообще мало кто знает. Но зачем-то надо. И последнее?

— Поблагодарить и пожелать счастливой загробной жизни.

— Молодец. Правда, я бы скорее сказал «приятной», нежели «счастливой», но это частности, — Аристарх посмотрел на Соню и по-отечески улыбнулся. — Что ж, вот и всё. Нетрудно, правда? Казалось бы, работа непыльная, но её очень много. Люди умирают каждый день, и на своей территории ты будешь трудиться в одиночку. Поэтому важно, чтобы вся эта информация у тебя от зубов отскакивала. От ошибок никто не застрахован, особенно на первых порах, но постарайся как можно чётче следовать плану – тогда вероятность того, что кто-то сбежит и доставит проблем не только тебе, но и всем нам, будет минимальна.

Соня ещё несколько секунд поскрипела ручкой по бумаге и, не закрывая блокнот, взглянула на наставника.

— Аристарх Евгеньевич, а можно вопрос?

— Нужно. Задавай.

— А что делать, если человек ни во что не верит?

— Ты имеешь в виду, если он атеист?

— Ага.

— Тогда ты делаешь то же самое, что несколько дней назад было и с тобой: предлагаешь ему два варианта, либо вечное забвение и покой в небытие, либо он может присоединиться к нам. Это стандартная процедура со всеми, кто ни во что не верит. Так было и с тобой, и со мной.

— А вы тоже были атеистом?

— Разумеется. Иначе меня бы здесь не было. Как правило, вступить в ряды сотрудников Бюро посмертия решают те, кто по какой-то причине не хочет исчезать насовсем – а именно это ждёт тех, кто в течение жизни не нашёл в себе веры в высшие силы. Кто-то боится небытия, у кого-то остались в мире живых незаконченные дела, и они надеются их завершить хотя бы после смерти. Вторые, правда, ещё иногда сбегают и, если их вовремя не отыскать, становятся призраками. На панике у свежепочивших очень быстро открываются способности к мгновенному перемещению, так что, если упустишь их из виду хоть на секунду, пиши пропало. Но в конце концов находят всех, а беглецов предают забвению принудительно.

— Подождите, то есть, призраки реально существуют? — рот и глаза Сони дружно приобрели форму буквы «о».

— Да, я тоже удивился, когда узнал. Но живут они обычно недолго, если это вообще можно назвать жизнью. Сами по себе они не опасны и влиять непосредственно на мир живых не могут, но если допустить большое их скопление в одном месте, то появится полтергейст, а это тот ещё головняк. Ну что теперь такого смешного?

Соня лучезарно улыбнулась, сверкая красивыми белыми зубками.

— Простите, Аристарх Евгеньевич, просто вы всегда такой серьёзный, умными словами говорите, и вдруг «головняк».

— Вот ты пигалица. Стараюсь следовать современным тенденциям, знаешь ли!

Соня засмеялась ещё звонче прежнего.

— Ага, только вот я даже не поняла, кем вы меня сейчас обозвали, это какое-то ругательство из девятнадцатого века?

Аристарх не выдержал и засмеялся вместе с ней. Солнечные блики плясали на волосах Сони, заставляя их блестеть, словно золотое волокно.

— Ладно, хохотушка, пора нам отправляться в Бюро, осталось пятнадцать минут до конца дня. Задавай вопросы, если ещё остались, а завтра проводишь своего первого клиента.

Соня перестала хихикать, но улыбка всё ещё играла на её лице, а в уголках глаз остались весёлые морщинки.

— Да, я ещё хотела спросить: а что делать, если одновременно на моей территории умерли два человека? Как выбрать, к кому идти первым?

Аристарх задумался.

— Хороший вопрос. Такое происходит редко, и обычно в местах массового скопления людей, во время стихийных бедствий или каких-то трагедий, например. Но о таком наверху, как правило, знают и выдают особые инструкции.

— Ну вот а что, если никакой трагедии не произошло, а просто два человека в разных местах решили умереть в одно и то же время?

— А ты проницательнее, чем кажешься. Хвалю. На такой случай у нас есть возможность вызвать себе помощника из Бюро. Нужно связаться с любым из операторов – для этого у тебя тоже есть планшет – и сообщить, что в твоей юрисдикции произошла такая ситуация. Они присылают свободного психопомпа на указанную тобой точку, и каждый из вас занимается своим умершим.

— Всё поняла, спасибо, сенсей!

— Это ты каким-то ругательством из двадцать первого века меня сейчас обозвала? — поднял бровь Аристарх с ухмылкой.

— Это «учитель» по-японски! Ну или «наставник», — улыбнулась Соня, склонив голову набок.

— Пойдём уже, япона дочь, — сказал Аристарх и занёс палец над кнопкой на боку планшета. Но тут девушка окликнула его ещё раз.

— Аристарх Евгеньевич, последний вопрос, прежде чем мы пойдём всей этой бумажной волокитой заниматься.

— Валяй.

— Вот вы говорили, что атеисты, которые остаются в Бюро, на две группы делятся: на тех, кому страшно, и тех, у кого дела остались.

— Ну не на две, причин остаться может быть много, но в общих чертах как-то так, да.

— А вы сами к какой относитесь? Если не секрет. Почему остались?

Аристарх снова перевёл взгляд на речку и долго молчал. Наконец, когда Соня уже готова была извиниться и сказать, чтоб он забыл о её вопросе, наставник произнёс с какой-то непонятной грустью:

— Пожалуй, к обеим. Ладно, идём.

Он нажал на кнопку на планшете, и берег горной реки мгновенно опустел.

***

Утром восьмого сентября на Гудаутской улице в Гагре словно из ниоткуда появились двое. Один – высокий и худой мужчина средних лет с короткими тёмными волосами, слегка тронутыми сединой, одетый в строгий коричневый костюм. Его карие глаза, казалось, не выражали никаких эмоций. Вторая же была его полной противоположностью: голубоглазая девушка лет двадцати, чуть выше полутора метров ростом, с длинными волнистыми волосами цвета осенней листвы и в нежно-голубом платье. Она держала в руках планшет, а на её лице было решительное и взволнованное выражение.

Странная пара быстро прошагала вдоль дома, около которого появилась, и прошла на задний двор. Там на траве без движения лежала женщина. Двое остановились рядом с ней, как будто чего-то ожидая. Вдруг женщина зашевелилась и медленно поднялась на ноги.

— Что… что со мной случилось? Я, кажется, потеряла сознание…

Девушка встревоженно посмотрела на своего спутника. Тот молча кивнул ей, и она затараторила:

— Доброе утро! С прискорбием вынуждена сообщить, что ваши дни на земле подошли к концу. Но прошу вас не расстраиваться, ведь теперь вас ждёт новая жизнь в загробном мире!

Женщина ошарашенно смотрела на девушку, явно не понимая, о чём речь. Та глядела на неё в ответ большими и честными глазами и нервно улыбалась.

— Стойте… В каком это таком смысле мои дни подошли к концу?

— В самом прямом. Вы умерли. Вот, посмотрите, — девушка показала пальцем ей под ноги.

Женщина медленно перевела взгляд туда, куда указывала белокурая девица, и, вскрикнув, отскочила в сторону. Под её ногами лежала она же, лицом вниз.

— Но… как же так… я же всего лишь вышла полить грядки…

— Не переживайте, со всеми случается! — девушка заговорила ещё громче и заулыбалась ещё шире. — Это нормальный порядок вещей. Просто пришло ваше время, но это совершенно не повод расстраиваться, ведь впереди у вас целая вечность! Скажите, к какой конфетсии вы принадлежите?

Мужчина наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Девушка покраснела и выпалила:

— Ой, простите, пожалуйста, я имела в виду, в кого или во что вы верите?

— Верю?.. — женщина нахмурила брови и уставилась на девицу. — В смысле, в бога или во что?

— Да-да, всё верно! В какого бога вы верите?

— Я… в Иисуса, наверное. Я христианка.

— Христианка… — девчушка с серьёзным личиком что-то поискала в планшете и ткнула куда-то пальцем, затем снова подняла глаза на женщину. — Большое спасибо! Не могли бы вы теперь, пожалуйста, коснуться любым пальцем вот здесь? — она повернула устройство к умершей и указала на большой пустой прямоугольник на экране.

Женщина, всё так же оторопело глядя на загадочную незнакомку, протянула руку и приложила указательный палец к планшету. Девушка просияла.

— Огромное вам спасибо! Желаем вам счастливой загробной жизни!

На месте женщины образовалось пустое пространство. Соня шумно выдохнула, закрыла глаза, а затем, прижав планшет к груди, с надеждой посмотрела на Аристарха.

— Ну как? Я справилась?

Аристарх мягко улыбнулся и потрепал её по голове.

— Справилась. Умница. Сложно было?

Девушка радостно подпрыгнула на месте, выбросила одну руку вверх, резко опустила её, согнув в локте, и тихо воскликнула: «Йес-с!» Затем, словно опомнившись, она напустила на себя серьёзный вид и ответила:

— Не-а. Вообще не сложно. Легкотня!

Наставник усмехнулся.

— Тогда продолжим? Впереди ещё двадцать три человека по всей области.

— Двадцать три?! А мы точно успеем всех обработать?

— Успеем, конечно. У нас с тобой относительно маленькая и спокойная территория, два небольших курортных города и окрестности. В миллионниках психопомпы вообще зашиваются, там до нескольких сотен в сутки доходит.

— Ничего себе… Надеюсь, меня не поставят в миллионник.

— Не поставят. Туда идут только самые опытные.

— А вы как же?

— А что я? Я всего-то двадцать с хвостом лет тут работаю, это меньше мгновения в масштабах истории человечества. В Москве, например, сам Рюрик провожает. Русь в его времена ещё не крестили, а до языческих богов, как выяснилось после его смерти, ему и дела не было. Все верили, а он этим только пользовался. Вот и решил посмотреть, что будет дальше, вместо того, чтобы в небытие кануть. Говорит, разочарован в потомках. Но всё ещё любопытствует, иначе бы уволился веков шесть назад да ушёл в забвение. А может, привык просто, кто его знает.

Соня с благоговением смотрела на своего наставника.

— Вы… с самим Рюриком общались?!

— А ты что, знаешь, кто это? — Аристарх удивлённо поднял брови.

— Знаю, конечно! Его ж все знают, в школе же рассказывают: призвание варяг и вот это всё!

— Ого. А ты умеешь удивлять, пигалица! Познакомлю тебя с великим князем тогда. Ты, правда, не совсем в его вкусе, он девок покрупнее любит, но в целом он мужик общительный, да и нрава доброго.

Девчушка смешно надула щёки и нахмурилась:

— В смысле «не совсем в его вкусе»? Я вообще-то не шашни тут крутить собираюсь, а выразить своё уважение великому предку!

Аристарх откинул голову назад и захохотал. Отсмеявшись, он протёр глаза тыльной стороной ладони и с широкой улыбкой обратился к Соне:

— Я и не знал, что ты такая ответственная. Ну ладно, ладно, извини, представлю тебя Рюрику, как подобает. Великий князь, позвольте засвидетельствовать наше почтение, барышня Софья батьковна… — он глубоко поклонился и сделал широкий жест рукой.

Соня прищурилась, но в глазах у неё плясали смешливые искорки.

— Ох и припомню я вам это, сенсей! Давайте уже в путь отправляться, а то даже с нашими двумя десятками не справимся.

— Как пожелает моя госпожа, — Аристарх снова с издевательским раболепием поклонился. Соня закатила глаза и нажала на кнопку планшета. Оба исчезли, оставив лишь бездыханное тело на траве заднего двора.

***

Красное солнце было уже почти на горизонте, когда наставник и его подопечная неслышно появились на берегу моря. Соня озиралась по сторонам, уставшая, но довольная. Не увидев в округе никого, она взглянула на лицо Аристарха и замерла. У него был серьёзный и напряжённый вид, а в глазах не было ни следа недавнего веселья.

— Аристарх Евгеньевич, вы чего?

Он молча мотнул головой в сторону скалы неподалёку. Взгляд его не отрывался от её верхушки. Соня всмотрелась и увидела на скале женщину с каким-то свёртком в руках. Она стояла на коленях, прижимая его к груди, и, кажется, плакала. Затем она с видимым усилием оторвала свёрток от себя и уронила его в воду. Тот упал с лёгким всплеском, а женщина на скале завыла, словно от ужасной боли.

— Пойдём, — тихо сказал Аристарх.

Соня с нарастающей тревогой пошла за ним. Аристарх тяжёлыми шагами двигался прямо в море, туда, где упал свёрток. Всхлипы и рыдания женщины наверху стали слышны громче. Она что-то говорила, но из-за слёз слов было не разобрать. Аристарх подошёл к месту падения и опустил голову, будто молился. Накатила очередная волна, и на её гребень из глубины вдруг выполз младенец. На вид ему не исполнилось и года. Аристарх взял его на руки и повернулся к Соне, глядя ей прямо в глаза.

— Разверни планшет к нему, — всё так же едва слышно проговорил наставник.

— Аристарх Евгеньевич, но он же совсем…

— Разворачивай, — повторил он с нажимом. В его голосе звучали стальные нотки. Соня дрожащими руками послушно развернула устройство экраном к ребёнку.

Аристарх взял его крошечную ручонку двумя пальцами и поднёс её к пустому прямоугольнику. Затем он закрыл глаза и произнёс:

— Ступай с миром, малыш.

Младенец исчез. Аристарх молча пошёл к берегу. Соня устремилась за ним, боясь издать хоть звук. Выйдя на гальку, её наставник остановился и, не оборачиваясь, сказал:

— Это последний на сегодня. Можешь быть свободна.

Девушка несколько мгновений смотрела ему в спину, затем оглянулась назад, после чего нажала кнопку. На пустынном морском берегу раздавались лишь шорох волн, крики чаек и всхлипывания женщины на вершине скалы.

***

Вечером того же дня на одной из окраинных улиц Сочи из воздуха материализовался человек в коричневом костюме и с планшетом в одной руке. На сей раз он был один. Он шёл по улицам, не видимый никем, но сам пристально вглядывался в лица всех прохожих. Каблуки его ботинок не издавали ни звука, но он внимательно ловил каждое слово вокруг. На его лице была смесь из тоски и отчаянной надежды.

Проходив до поздней ночи, он устало опустился на скамейку в парке. Глаза его потухли. Он медленно запустил руку во внутренний карман пиджака и бережно достал старую фотографию. На ней были высокий и худой, но полный жизни молодой мужчина, одной рукой обнимавший за талию женщину, чьё лицо было неаккуратно закрашено чёрным маркером. На руках она держала крошечного улыбающегося мальчугана.

Мужчина обессиленно опустил руки между коленей и запрокинул голову кверху, откинувшись на спинку скамейки. Лицо его было лишено всякого выражения. Затем он сел ровно, убрал фотографию обратно в карман, нажал на боковую кнопку планшета и исчез.

***

На следующее утро Соня и Аристарх объявились глубоко в лесу. Кроны деревьев были такие густые, что внизу было темно, почти как ночью. Наставник огляделся и уверенно пошёл сквозь заросли. Соня молча двинулась за ним.

Шагов через двадцать из темноты показался шалаш. Внутри лежал измождённый человек в рубище, настолько худой, что глаза его казались огромными на фоне впалых щёк и острых скул. Спустя полминуты он повернул голову к двум гостям. Соня открыла рот, чтобы поздороваться с ним, но Аристарх шагнул вперёд, закрыв её собой.

— Приветствую. Боюсь, вы мертвы. Подскажите, в кого или во что вы верите? — спросил он совершенно плоским, бесцветным голосом.

Мужчина, не поднимаясь с наваленных на землю еловых веток, прохрипел:

— Наконец-то ты пришёл… я уж заждался. Ни в кого не верю, никто мне не нужен.

— Но как же… — начала было Соня, но её прервали сухие слова Аристарха, которые он произнёс не оборачиваясь.

— Софья, запиши, что атеист. Хотите кануть в небытие или частично остаться в мире живых, работая на Бюро посмертия? Если выберете второе, вам будет предоставлена работа, соответствующая вашим навыкам и умениям при жизни, которую определят компетентные люди.

Мужчина осклабился, обнажив полусгнившие пеньки зубов.

— Издеваешься? Пусть я исчезну… Не хочу больше ни секунды проводить в этой мерзкой, отвратительной дыре.

— Да будет так.

— Да подождите же, Аристарх Евгеньевич!

Но наставник проигнорировал её. Он взял планшет из рук ошеломлённой Сони и подошёл вплотную к живому скелету. Аристарх взял его руку в свою и заставил его коснуться экрана.

— Счастливого пути, — всё так же тускло произнёс проводник, и мужчина исчез, оставив после себя лишь изувеченную оболочку.

Аристарх нажал на кнопку. Пропав из леса, они тут же появились на оживлённой улице. В нескольких метрах от них на дороге собралась толпа, люди что-то возбуждённо обсуждали, кто-то куда-то звонил. Они прошли между собравшихся зевак в центр и увидели лежащую посреди проезжей части женщину. Её левая рука и нога были изогнуты под неестественным углом, глаза были широко открыты, а из уголка рта стекала струйка крови. Они остановились прямо над ней и дождались, пока она поднимется.

— Кто-нибудь уже вызвал скорую? — спросила женщина, оглядевшись.

— Судя по всему, да, но в этом нет нужды. Вы мертвы, — сухо отрезал Аристарх.

— Я… что?! — женщина отшатнулась от него, как от прокажённого. — Нет, нет, быть того не может, меня же муж ждёт на автобусной станции, что я ему скажу?!

Психопомп взглянул ей в глаза острым, как нож, взглядом, и произнёс:

— Ничего не скажете, потому что вы погибли. В кого или во что вы верите?

— Что?

— Повторюсь: в кого или во что вы верите? Вы христианка, мусульманка или, может, вовсе атеистка?

— Да что это за вопросы, вы кто вообще такой?! Я вас не знаю и отвечать ни на что не собираюсь! — женщина отошла в сторону и обратилась к собравшимся людям, которые её словно не замечали. — Эй! Алё! Граждане, я к вам обращаюсь! Одолжите кто-нибудь телефон, мне нужно позвонить мужу, сказать, что меня сбила машина… кстати, где она? Водила уехал с места происшествия, что ли? Вот ведь урод! Да дайте же телефон!

Она подошла к какому-то мужчине, говорившему по мобильному, и попыталась выхватить у него трубку, но её пальцы прошли сквозь его. Она неверяще посмотрела на свою руку и обернулась. Её взгляд упал на собственное искорёженное тело на дороге, и она закричала от ужаса, упав на колени и закрыв рот руками.

На женщину упала тень. Над ней навис Аристарх, глядя на неё пустым и страшным взглядом.

— Спрошу ещё раз: в кого или во что вы верите? — произнёс он натянутым, как тетива, голосом.

— Я… я… я не знаю… что здесь… как это… — залепетала женщина в истерике, срываясь в рыдания.

— Отвечайте уже, наконец! — рявкнул проводник. Женщина снова закричала от страха и попыталась отползти от жуткого человека.

И вдруг Аристарх ощутил сильный удар по затылку. Ни боль, ни смерть ему были уже не страшны, он был давно мёртв, но физические ощущения всё ещё сохранились. Он обернулся и увидел Соню, смотрящую на него огромными синими глазами, в которых стояли слёзы. Её лицо было искажено гневом.

— Аристарх Евгеньевич, что вы себе позволяете?! Вы как себя ведёте?! — крикнула она полным возмущения голосом. — Вы же сами меня всего лишь позавчера учили, что с умершими надо мягко, чтобы их не шокировать и не спугнуть! А сейчас приводите бедную женщину в ужас! Вы посмотрите, как ей страшно! Вам не стыдно?!

Аристарх оглянулся и посмотрел на погибшую. Та отползала всё дальше, не отрывая полных страха глаз от странной парочки. Проводник моргнул, протянул к ней руку, собираясь что-то сказать, но женщина вскочила на ноги и бросилась прочь.

Он с открытым ртом посмотрел ей вслед пару мгновений, а затем сорвался с места:

— За ней! — крикнул он уже на бегу, и Соня кинулась следом.

Женщина была подтянутой и бежала на удивление быстро. Сбитое дыхание и усталость мышц ей уже не грозили, и она отдала ногам всё своё отчаяние. Но Аристарх и Соня не отставали, следуя за ней по пятам. Обернувшись и увидев, что её настигают, женщина в ужасе закричала и резко свернула в сторону, туда, где между домов и деревьев виднелось море.

Они пронеслись через несколько улиц и выбежали на пустырь, как вдруг впереди показался обрыв. Почти отвесная стена песка с торчащими из неё корнями деревьев опускалась к самому морю метрах в тридцати внизу. Женщина затормозила прямо перед краем и повернулась к нему спиной, встречая своих преследователей.

Аристарх и Соня тоже остановились. Проводник собрался было двинуться вперёд, но на этот раз подопечная опередила его и шагнула навстречу женщине первой.

— Послушайте! — выкрикнула девушка с отчаянием. — Пожалуйста, не делайте глупостей! Мы вам не враги, мы просто… просто посланники! Поверьте, мы не желаем вам зла, прошу вас, не бойтесь!

— Я понятия не имею, кто вы такие и зачем пришли, но со мной что-то не так, и я не хочу здесь оставаться! Я хочу к мужу!

Женщина сделала крохотный шаг назад, и её левая пятка оказалась прямо над пропастью.

— Пожалуйста, простите нас, мы не хотели вас напугать! — продолжала увещевать Соня, медленно приближаясь к женщине. — Вы попали под машину, и мне очень жаль, но вам действительно не удалось выжить. Но всё будет хорошо! Вы обязательно встретитесь со своим мужем, когда придёт его время! Просто ваше пришло именно сейчас, и я правда, правда очень вам сочувствую! Но с этим ничего нельзя сделать, вы же видели, как ваша рука прошла сквозь того человека, а ваше… ваша земная оболочка лежала на асфальте. Вы же сами понимаете, что с такими травмами вы бы не смогли сейчас так бегать. Ну правда же? — глаза Сони были огромными, но их взгляд был твёрдым и уверенным.

Женщина несколько раз открыла рот, собираясь что-то сказать, но затем передумала и осмотрела себя. На ней не было ни царапины. Она снова перевела глаза на медленно идущую к ней девушку с золотистыми волосами, и её взгляд стал умоляющим.

— А вы… кто вы? Почему никто меня не видит, кроме вас? Вы ведь видите меня, значит, я не могу быть мертва!

Соня проглотила комок в горле и ответила уже более спокойным голосом:

— Мы посланники. Проводники в мир иной. И мы пришли, чтобы проводить вас туда, где вам больше не придётся страдать. Никогда. У вас впереди целая вечность, и я вам обещаю, вы обязательно дождётесь своего мужа там. Смерть рано или поздно приходит ко всем, и сколько бы лет ни прошло, вы непременно встретитесь снова. И у вас будет всё время мира, только для вас двоих, если вы сами этого захотите. Но сейчас, пожалуйста, дайте мне руку. Вот так…

Девушка подошла к беглянке и взяла её за руку.

— Вот так, хорошо… Вы молодец. Вы справились. Всё будет хорошо, я вам обещаю. Пойдёмте, надо только кое-что сделать, и всё закончится. Идёмте со мной.

Взявшись за руки, они медленными шагами двинулись к Аристарху. Он стоял, недвижимый, словно его загипнотизировали, и широко раскрытыми глазами смотрел на Соню и погибшую женщину. Девушка протянула руку, и он, сам до конца не понимая, что делает, отдал ей планшет.

— Послушайте, мне надо, чтобы вы ответили на один вопрос. Сможете это для меня сделать?

Женщина взглянула на Соню заплаканными глазами и кивнула.

— Скажите, вы верите в какого-нибудь бога?

После паузы женщина ответила:

— Не знаю… я крещёная, если это имеет значение, но в церковь не хожу.

— А вы сами верите в Христа? Или, может быть, в рай?

— Да, наверное… в рай я всегда хотела верить.

— Тогда пусть пока будете христианкой. Хорошо.

Соня быстро прокрутила список и поставила галочку напротив нужного пункта.

— А теперь мне нужно, чтобы вы прикоснулись вот к этому прямоугольнику, вот тут. Да, пальцем, вот так. Спасибо вам. Большое вам спасибо. И ещё раз простите нас, больше вы нас не увидите. Отправляйтесь с миром. Обещаю, время пролетит незаметно, вы и глазом моргнуть не успеете, как снова увидитесь с мужем и всеми, кто вам дорог. Будьте счастливы. Прощайте.

Женщина исчезла без следа. Соня тяжело уселась на землю, из её глаз потекли слёзы. Вскоре она услышала тихий шорох шагов по песку, но голову не подняла. Аристарх сел рядом с ней.

— Извини меня, пожалуйста. Соня. Прости. Я повёл себя как скотина.

— Да.

— Мне правда очень стыдно за своё поведение.

— Хорошо.

Они помолчали. Соня вытерла лицо подолом платья и строго посмотрела на Аристарха.

— Почему?

Проводник глядел прямо перед собой и долго не отвечал. Наконец, он сказал:

— Из-за того ребёнка. Я, наверное, всё-таки не гожусь для этой работы. Казалось бы, двадцать лет, я думал, что видел уже всё, и меня больше ничто так не заденет. Но тот мальчик… Это было выше моих сил. Он ведь отправился в лимб, знаешь?

— Что это?

— Это место, куда отправляются все невинные души. В основном дети до пяти лет. Никто не знает, что там, даже привратница. Но говорят, что там эти души очищаются и перерождаются, чтобы снова обрести жизнь. Более счастливую, чем та, что была им уготована на первый раз. Мне бы очень хотелось в это верить. Но наверняка я не знаю.

Соня задумчиво глядела на Аристарха. Он всё так же смотрел неподвижными глазами перед собой, и в них она видела невыносимую боль и тоску. Она повернулась к морю и молча положила свою ладонь поверх его руки, лежащей на земле.

— Да, вы не годитесь для этой работы, Аристарх Евгеньевич.

Он не шелохнулся, но Соня почувствовала, как его словно ударило током, и разряд прошёл прямо через неё.

— Именно так. Не годитесь. Поэтому сегодня, как только мы закончим рабочий день, вы пойдёте в канцелярию и подадите прошение о том, чтобы мы работали в паре и дальше.

Аристарх повернулся к ней, посмотрел в её наивные, но решительные глаза, и она снова увидела в нём искру жизни.