Первая полоса

Он был убит. Парадная мерцала перегорающей лампочкой. рядом кто-то отрыгнул содержимое желудка. Может, убитый напоследок продемонстрировал свой обед, а быть может, некто иной показал своё отношение к жизни. Таким вот перформансом или инсталляцией. Так вот. Его тело покоилось рядом с кипой свежих и не очень свежих газет, из которых улыбались или светились счастьем лица чиновников, мастеров, рукоделов и других важных лиц для всяческих заголовков. К слову, кто-то еще испражнился в самом углу, где висели почтовые ящики. Выглядело это всё, с одной стороны аутентично для любой парадной, с другой стороны "Ну ёб вашу мать то" повторял каждый житель этой парадной, входя или выходя из нёё. А что по нашему герою? Хотел ли он жить? Что его озадачивало или тяготило? Кого он любил? А его кто?
Вот о чем надо писать в газетах. Вот что должен читать тот, кто, склонившись на прессой, дарит ей плоды уринотерапии! Вскоре какой-нибудь неравнодушный человек, подойдя к телу, попинает его, поймет, что перед ним жмурик, сообщит на станцию скорой помощи, которые скажут: Сейчас приедем, поглядим. И всё. Чёрный пластиковый пакет, холодильник и единственный, кто будет рад этому событию - черви и другие насекомые. падальщики. Уж они то попируют!

Тишина. Ночь на дворе.

Внезапно что-то шмякнуло. Длинный и тягучий "шелкопряд" выпущенный из рта, расплескался по полу парадной. Это всплеск сопроводился кряхтением и матерными вставками, в которых можно было разобрать, что самогон был хороший. "убитый" приподнялся, держась за голову. Смачно харкнул в сторону лифта. Встал на ноги, посмотрел на штаны, которые были мокрые. Еще раз выругался и побрёл в неизвестное никому направление. Даже для него.