РУТ

Погода с утра порадовала прохладой. Рут, не переносившая жару, решила прогуляться
по набережной. Несколько утомительных дней в ожидании приезда Алекса... «Ничего,
потерпим», — подумала она, тщательно наряжаясь перед большим зеркалом на дверце
раздвижного шкафа.
Через полчаса вдруг выглянуло солнце и привычно стали ныть ноги. Рут решила
присесть в ближайшем прибрежном кафе и переждать солнце, внезапно выглянувшее из-за туч.
Туристический сезон еще не начался и в кафе сидела компания местных мужчин,
попивая пиво и заглядываясь на редких туристок в купальниках. У кромки моря играли дети.
Вода еще не прогрелась и, когда волна накрывала их ноги, они с визгом и смехом бросались врассыпную, потом опять возвращались к своим игрушкам.
«Каникулы у Алекса начнутся через несколько дней и если будет так же прохладно, то
нужно придумать ему какое-нибудь занятие, чтобы не скучал», — подумала она.
Алекс... через пару лет ему уже будет скучно с бабкой. Ему захочется компании
ровесников, барышень и это нормально. Только вот что будет делать она... «Придется
перенести наш совместный отдых на зиму», — подумала она и тут же скривилась —
рождественские каникулы он проводит у деда.
Дед... Александр. В честь него и назвали внука. Она даже не могла определить, какое чувство она испытывает, думая о нем сейчас. Было время, когда ей казалось, что любила.
Она была красива. Очень. Родители были небогаты, но дали ей хорошее образование.
Одеваться она умела и на те небольшие средства, которые ей выделялись, искусно и толково выбирала то, что подчеркивало ее и без того незаурядную внешность. Любую тряпку она могла обыграть так, что казалось, что лучше нее и нету. В студенческие годы, стоило ей показаться в каком-нибудь незатейливом платье, как оно тут же копировалось
окружающими, отнюдь небедными студентками. Поклонников было море. Но они только
раздражали ее. Всегда немного замкнутая и отстраненная, она чуралась их настойчивого внимания, назойливого обожания, двусмысленных взглядов. Когда появился Александр, ейпоказалось, что он защитит ее от всего этого. Он был красив, старше нее на семь лет. Это казалось огромной разницей.
«Надо же, — подумала она, взглянув на компанию мужчин за соседним столиком. Всем
им было за тридцать. — Сейчас они кажутся мне щенками — молодыми и глупыми. А тогда 28-летний Александр казался уже старым, мудрым и опытным. А может, он таким и был.
Может, он отличался от этих простых мужиков». Образованный, из очень хорошей семьи. Играл на рояле почти так же хорошо, как и она. Хотя был не музыкантом, а дипломатом.Молодым. Многообещающим.
«Не знаю, что меня так зацепило. Может, комплекс девочки из небогатой семьи сыграл
свою роль. А может, пришло время и нужен был принц, который мог расколдовать
принцессу — спящую, холодную? Он был нежным, опытным любовником и казалось, что
это и есть любовь». Рут вздохнула, поправила модные очки, закрывающие поллица, но не скрывающие все еще красивый профиль.
Сейчас она чувствует к нему только ревность. Пока были супругами, он мечтал о том,
чтобы Рут ревновала его так же, как он ее. Наверное, чувствовал что-то. Понимал, что ее чувство — не любовь. А сейчас она ревнует внука к нему. Эта ревность, досадливая, угрюмая, тяжелая, накрывает ее всякий раз, когда Алекс с восхищением рассказывает, как
здорово они проводят вместе зимние каникулы. Дед приучил его к горным лыжам и теперь
каждую зиму сердце ее сжимается от мысли о том, что он там, в горах, может пораниться
или, не дай Бог, убиться. И дикая, неуправляемая злоба поднимается из глубин ее сердца по
отношению к человеку, с которым она прожила десять лет. Счастливых лет. И ни разу не
побеспокоилась — убьется ли он на очередной горной трассе или нет.
Десять лет и дочь-красавица. Все смело, как волной. Когда, наконец, пришла она — эта
проклятая любовь. Зачем она нужна такая? Сколько бед, сколько страданий из-за нее. Как
она сопротивлялась, когда хозяин бара-ресторана, в котором они часто собирались с
друзьями, «его друзьями» — поправила она себя, смотрел на нее, ослепительно улыбаясь
своими идеальными зубами. Первое время только зубы его и видела. Боялась взглянуть
пристальней. А когда взглянула — поняла, что пропала. Понимала, что не на нее одну он
производит такое впечатление, что все дамы млеют от него. Понимала, что молодой — на
год младше нее, записной сердцеед — не ее тема. Что нет ничего общего между их мирами.
Но как только он приближался, дыхание перехватывало и сердце начинало выпрыгивать из
груди. Ей казалось, что все замечают ее состояние. И от этой мысли она покрывалась
душным румянцем. И, сославшись на плохое самочувствие, уходила домой.
Она перестала ходить на встречи и вечеринки, но не перестала думать о нем. Постоянно, с упорством маньяка, она воспроизводила в памяти его улыбку, его насмешливый голос, его небольшой шрамик на подбородке, его темно-зеленые глаза в обрамлении черных густых ресниц. Она стала еще более отстраненной, еще более нелюдимой. Александр, которого за десять лет брака она так и не научилась называть уменьшительно-ласкательным именем, переживал. Отправлял ее к врачам, на курорты и в путешествия. Но она возвращалась еще более подавленной и отстраненной.
 Все закончилось, когда она однажды, встретив Бо, как его все называли, на улице, взяла его за руку и послушно пошла с ним...
Рут аккуратно промокнула слезу и решила отвлечься от тягостных мыслей. Кофе уже
остыл, но солнце еще нещадно палило. Поэтому она заказала минералку с лимоном и
огляделась.
Внимание мужчин за соседним столиком было поглощено девушкой в бикини. Как
будто чувствуя их взгляды, она неспешно прогуливалась по пляжу, греясь на солнце и под взглядами случайных воздыхателей. Рут презрительно скривила губы: «Деточка, тебе кажется, что ты красавица? Через пару дней от таких красавиц на пляже будет не протолкнуться. Так что наслаждайся пока вниманием, пока не стала одной из».
Какая у нее была фигура! Это сейчас ее ноги покрыты сеткой отвратительных,
извилистых, выступающих вен. А когда-то муж покупал ей мини и наслаждался ее успехом у окружающих мужчин. Муж... Уже второй. Потому что как только она поняла, что он любит ее так же, как и она, немедленно собрала вещи и ушла от Александра. Оказалось, что он тоже искал ее. Что узнавал от общих знакомых об ее отъездах и однажды даже приехал на один из курортов, где она отдыхала, но уже не застал ее.
Боже, что это была за любовь! Любовь-боль, любовь-наслаждение, любовь-смерть и
любовь-рождение. Кому нужна любовь, если ради нее отказываешься от своего ребенка и мужа, от которого ничего, кроме добра не видела? Когда оказывается, что все друзья были не ваши, а его? Когда даже родители не могут простить тебя и не могут принять твой выбор? Когда до этого дремавшая ревность поднимается темной волной и душит тебя всякий раз, когда его взгляд падает на другую женщину? Когда мысль о том, что если родишь ребенка, то его любовь разделится между вами и это невыносимо? Кому нужно это сумасшествие,
длящееся годами? И только его присутствие, его рука, сжимающая твое плечо, приносят небольшое облегчение. И только его тело, его дыхание и даже запах — источники наслаждения — немыслимого, мучительного и невыносимого... И когда собственное тело становится единственной существующей реальностью и единственным источником счастья...Наваждение, длящееся пятнадцать лет. Пока однажды родная дочь, которая так и не
простила того, что мать бросила их с горячо любимым отцом, не выкрикнула ей правду о том, что у «ее горячо любимого Бо на стороне растут дети от другой женщины»...
Солнце спряталось за тучей. Рут расплатилась и тяжело поднялась с пластикового
кресла. «Нужно успеть дойти до дождя», — подумала она, с улыбкой взглянув на детей, убежавших от большой тучи к родителям, подальше от моря. «Дети...» — подумала она и горько улыбнулась.