Дина

После печальных событий, связанных с покраской квартиры дяди Юры синькой для белья меня, решили отправить к родной матери, которая проживала в это время в Комсомольске- на -Печоре. Моя мать большая авантюристка-она могла внезапно сорваться и поехать на новое место жительства то в Сибирь, то на Север. У нее универсальная профессия, которая была востребована в любом месте, особенно на комсомольских новостройках-она была поваром. На сей раз местом приложения ее талантов оказался Комсомольск- на- Печоре.

Комсомольск-на-Печоре — посёлок сельского типа в составе муниципального района Троицко-Печорского в Республике Коми. Название дано в честь комсомольцев, работавших на строительстве посёлка. До 1957 года посёлок носил название Тыбью .

Вечером дядя Юра посадил меня на грузопассажирский теплоход, который утром должен был прибыть в поселок. Из пассажиров был только я один с маленьким фибровым чемоданчиком, в котором умещался весь мой нехитрый скарб. И хотя по прямой расстояние от Нижней Омры, где проживал дядя Юра, было чуть больше 70 км, но учитывая, что река Печора очень петляет на своем пути, и то, что нам приходилось плыть вверх по течению теплоход плыл всю ночь. Погода была чудесная. Светила луна, гул мощного мотора сотрясал тело теплохода, слева и справа проплывали деревья, освещенные луной, создавалось впечатление театральной движущейся декорации. Ни одного огонька, ни одного поселения не было на берегах. Я, конечно, вначале облазил весь корабль, потом забрался в пустой салон и незаметно уснул. Проснулся от мягкого толчка теплохода о пристань и крика матроса: “Эй пассажир-конечная станция, мы прибыли”. Было солнечное утро, теплоход стоял у пристани-простого деревянного настила, на песчаном берегу стояли люди. Из трюма теплохода разгружали какие-то ящики и мешки. И тут я увидел, как с высокого берега вниз по песчаной дороге бежала моя мать, она на ходу снимала белую поварскую куртку и фартук, видимо- прямо с работы. Я не видел мать больше года и очень соскучился. С пристани мы сразу пошли к ней на работу, столовая была недалеко-как большинство зданий в поселке это был щитовой деревянный барак. Меня посадили за стол в общем зале налили миску борща с большим куском мяса, на второе был гуляш с картофельным пюре с подливой, на третье компот из сухофруктов. И потом, всегда, когда я думал о маме я вспоминал это меню, и какие бы деликатесы в жизни я ни ел, я помнил эту столовскую простую еду, приготовленную мамой и мне казалось, что ничего вкуснее ее не было.

У мамы за это время, что я ее не видел появился муж, звали его Иван. Мы все трое стали жить в одной комнате в типичном деревянном бараке. Городок продолжал строиться и очень скоро мы получили настоящую квартиру в новом щитовом доме. 2 комнаты, кухня и туалет. На кухне была печь для приготовления пищи, отапливаемая дровами, еще одна печь была между двумя жилыми комнатами. Первый раз в жизни мне выделили отдельную комнату с настоящей кроватью, письменным столом и ковриком на стене, где были изображены 2 лебедя, плавающие в озере, окруженном райскими кущами. Этот шедевр был намалеван неизвестным художником на обычной клеенке. Я наслаждался одиночеством в своей комнате, но счастье мое продолжалось недолго-мама очень скоро родила девочку и нам понадобилась нянька, т. к. детский сад еще не достроили. Появилась Дина из Сочи 20 лет, и она стала жить в моей комнате. Ее кровать стояла напротив моей, и я дважды в неделю поневоле становился свидетелем ее ночных свиданий с буровиком. Дина не всегда была благосклонна к своему хахалю, как его называла моя мама и иногда я слышал очень странные речи: «Я что козу должен е--ть, не строй из себя целку, снимай трусы”. Мне не всегда удавалось уловить смысл этих ночных разговоров и самое главное я не мог себе представить, как можно заниматься сексом с козой, и даже хотел, чтобы нянька просветила меня в этих вопросах, но боялся, что она узнает, как я подслушивал разговоры ее с хахалем. Выяснилось, что Дина очень хорошо рисует-она цветными карандашами нарисовала голую парочку, занимающуюся сексом в коленно-локтевом положении, при этом писюн молодого человека был соразмерен с конским. Рисунок я долго хранил в секретном месте и иногда показывал своему другу. Не знаю в каком возрасте проявляется сексуальность, но мне кажется она существует с рождения человека. По крайней мере при обсуждении шедевра нашей няньки мы с другом испытывал непонятное волнение и возбуждение и фантазировали на эротические темы. Никаких физических проявлений сексуальности у меня в то время еще не было, ни поллюций ни мастурбации, но разговоры с одноклассником разогревали нас, может быть виной тому была печь, которая топилась сосновыми дровами, может талант художницы но в однажды, когда дома никого не было мы решили вживую изобразить позицию, какая была на порнографическом рисунке-мы разделись догола, мой друг стал на колени , а я пристроился сзади ,потом я предложил поменяться ролями , при этом мы осыпали друг друга словечками из лексикона Дининого хахаля.

Весной, когда снег в лесу на пригорках растаял и открылись россыпи прошлогодней брусники мы собирали с другом эти свежие крупные ягоды в литровую консервную банку, потом дома добавляли сахарный песок и наскоро варили ароматное брусничное варенье. Ягод было много сахарного песку тоже, и мы снабжали наши семьи этим лакомством. Снег таял, дороги развезло и, может быть, по этой причине Динин ухажер не появлялся уже месяц, Дина скучала, детский сад уже открыли и мою маленькую сестру отдали в младшую ясельную группу. В обязанности няньки входило отнести сестру в ясли и забрать ее после обеда. Все остальное время Дина была свободна, особых развлечений в поселке не было, иногда привозили кино и показывали в столовой. Дина скучала. Однажды солнечным утром в воскресенье я проснулся и обнаружил, что нянька еще не встала, в комнате было холодно, печь вчера вечером забыли протопить и я попросился в постель к няньке погреться. Она разрешила, и я быстро шмыгнул под ватное одеяло. Дина была совсем голая, я прижался чтобы согреться и почувствовал какая гладкая у нее кожа. Я провел пальцами по ее груди спине и животу-кожа была как бархат, не знаю какой дух руководил мной, но я чувствовал, что мои прикосновения приятны Дине. Нянька стала дышать чаще и глубже как собака, бегущая за автомобилем, потом вдруг изогнулась дугой и закричала. Я испугался, что сделал Дине больно и самое главное, что мама с Иваном услышат и застанут меня в постели с няней моей сестры и станут ругать. Я выскочил из постели Дины и спрятался под одеялом в своей кровати. Мне было страшно одновременно неприятно как будто я совершил какой-то мерзкий поступок. Через неделю няньку уволили, мотивируя тем, что детский сад функционирует, и моя младшая сестра пристроена. Больше Дину я не видел. Поселок маленький, скорее всего она уехала в районный центр, где больше возможностей найти работу.