Год необыкновенной активности

   Шёл морозный и метельный 1956 год – очередной год хрущёвской оттепели, когда один за другим падали всяческие политические, идеологические, культурные запреты. Состоялся ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза, под занавес которого Н.С. Хрущёв выступил с критикой культа личности И.В.Сталина.
   Доклад Хрущёва, как бомба, взорвал дремлющее сознание людей, будто какую-то завесу снял с их глаз. В облике великого вождя все вдруг увидели отрицательные черты самого обыкновенного человека: жажду власти, капризность, жестокость, притворство и немало других. Сознательность и активность людей вырастали прямо на глазах.
   О докладе Хрущёва я впервые услышал от Валеры Мудрова. Целый вечер на прогулке он по-своему, простыми словами пересказывал мне содержание доклада, о котором в свою очередь узнал от отца, принёсшего эту весть с закрытого собрания коммунистов Некрасовского машиностроительного завода. Из рассказа друга вождь предстал передо мной таким деспотом, извергом и душителем всяческих свобод, что, придя домой, я сорвал со стены портрет Сталина, который ещё с довоенных времён висел в нашей комнате, и вынес его в чулан, подальше от глаз, в самый тёмный угол.
   Сейчас я понимаю, что тогда это был просто сееминутный порыв слабого в своих идейных позициях молодого человека. С годами пришло твёрдое убеждение в величайшем значении личности Сталина в победе нашего народа в великой и страшной войне, в строительстве огромной, мощной сверхдержавы, влияние которой чувствовалось в самых отдалённых уголках планеты. После развала Советского Союза и распада общественного единства интерес к личности Сталина с каждым годом растёт. В 2003 году в связи с 50-летием со дня его смерти Центр исследований политической культуры России проводил социологический опрос, который показал, что в то время более трети наших сограждан положительно оценивали его вклад в отечественную историю.
   Да, что тут говорить, если даже ярый противник и враг всего русского и России Уинстон Черчилль в своей речи в палате лордов к 80-летию со дня рождения Сталина дал высочайшую положительную оценку его личности. Он сказал: «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелейших испытаний её возглавлял такой гений и непоколебимый полководец как Иосиф Сталин. Он был выдающейся личностью, вполне соответствовавшей жёсткому периоду истории, в котором протекала его жизнь.
   В его произведениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времён и народов.
   Сталин был непревзойдённым мастером находить в трудные минуты пути-выходы из самого безвыходного положения. Сталин создал и подчинил себе огромную империю. Он был человеком, который своего врага уничтожал руками своих же врагов, заставив даже нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов.
   Сталин был величайшим, не имеющим себе равных в мире диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащённой атомным оружием.
   Нет, что бы ни говорили о Сталине, таких история и народы не забывают».
И это Черчилль говорил тогда, когда в России изымали из библиотек труды Сталина, рушили памятники и писали о нём клеветнические статьи! Поистине, в безумное время и в безумном мире мы живём!
   1956 год был первым годом моей трудовой деятельности. Работа корректором доставляла мне истинное удовольствие и наслаждение. Это было по-настоящему моё дело и по душе и по характеру. Я уже начал задумываться о том, а не поступить ли на будущий год куда-нибудь по этой специальности. И листая как-то  справочник для  поступающих в высшие и средние учебные заведения страны, натолкнулся на Московский вечерний редакционно-издательский техникум. Было там редакторское отделение. Но на мой запрос ответ пришёл очень категоричный: принимаются только жители Москвы и Московской области.
   В то же время о такой профессии, как журналистика, я тогда не только не мечтал, но даже и не думал. Журналистов считал исключительными, необыкновенными людьми и мне казалось, что эта профессия не для всех смертных, а только для избранных, особо одарённых людей, с необыкновенно пробивным характером. А таковым я себя не считал.