Баллада о Еве Браун

 

     Вы мне скажете, что по крайней мере в наше просвещенное время метафизические реальности настолько далеки от людей или, точнее, настолько их утверждение сопряжено для отдельного человека с его субъективной «позиции наблюдателя», а для всех остальных – и по этой же самой причине – является вопросом веры, что говорить на полном серьезе, скажем, о богах или провидении не представляется возможным, а я вам отвечу, что, хотя вы по существу и правы, есть на земле судьбы, интерпретация которых для любого честного и порядочного человека просто не оставляет иного выбора кроме как поверить в существование названных сверхъестественных феноменов, пусть и применительно исключительно к отдельным личностям, –
     вы мне скажете, что, независимо от того, так это или не так, вам неинтересно заниматься подобными вопросами, потому что они не имеют никакого практического интереса для вашей жизни, а я вам отвечу, что имеет – в том смысле, что Высшие Инстанции, бдящие над людскими судьбами, в том числе и над вашей, не обязательно являются «добрыми, светлыми и прекрасными», и более того, они с привычной и сугубо человеческой точки зрения могут иной раз представиться в нравственном отношении даже весьма и весьма предосудительными, –
     вы мне скажете, что не существует доказательств в пользу этой дерзкой и провокаторской концепции, а я вам отвечу : присмотритесь повнимательней к многочисленным неудавшимся покушениям на немецкого фюрера, сообразите, что и одна случайность в таком щекотливом деле – каждый день его жизни означал смерть для тысяч и тысяч людей – уже попахивает судьбоносностью, когда же таких счастливых случайностей множество, мысль о провидческом покровительстве, пусть и временном, становится почти что убеждением, –
     вы мне скажете, что, даже если это так, оно – не нашего ума дело, а я вам отвечу, что вы по существу правы, просто когда к сюжету о провидении подключается еще и сюжет о большой женской любви, создается «гремучая смесь» : в том смысле, что зачастую и «ангелы во плоти» были лишены как первого, так и второго, здесь же истинный демон умудрился сполна получить и то, и другое, –
     вы мне скажете, повторяясь, что как в покровительстве провидения над немецким фюрером можно видеть всего лишь цепь случайностей, так и в любви к нему бывшей помощницы фотоателье сквозит скорее фанатическая привязанность женщины, которая вздумала разделить с ним и его судьбу, и его страшную славу, а я отвечу вам, что все не так просто : в этой простой и обыкновенной немецкой женщине не было ничего от черной мадонны или невесты дьявола, вы не найдете ни в ее поведении, ни в ее облике ни единой истинно отвратительной черточки, она приехала в Рейхстаг за несколько дней до окончания войны, против воли фюрера и, настояв на браке, добровольно ушла с мужем в смерть, кстати : не так уж много было в истории женщин, так поступивших, –
     вы мне скажете, что в женской влюбленности не следует искать глубоких истин, поскольку, в силу природы вещей, сексуальность там вообще склонна затмевать человечность, а я вам отвечу, что героиня моей баллады не получила вблизи того демонического человека и крошечной толики того обыкновенного женского счастья, которое дарит, может и должен ей дарить мужчина, и не было даже между ними настоящего секса, как докопались в наше время дотошные историки и как это и без них подсказывает нам наша человеческая интуиция, –
     вы мне скажете, что такая женщина должна была быть либо втайне сумасшедшей, либо втайне извращенной, а я вам отвечу, что ни того, ни другого психического элемента в ней не наблюдалось, а если она дважды и предпринимала попытку покончить с собой, то только ради того, чтобы привлечь внимание того демонического человека – какой чудовищный контраст с самоубийством жены нашего «отца народов»! – что производит невероятно трогательное впечатление и опять-таки вызывает симпатию к ней, –
     вы мне скажете, что в таком случае в ее глубоко скрытой под простеньким обликом «одной из миллионов» мощной тевтонской натуре должно было быть нечто родственное вагнеровским полубогам и полубогиням, и я вам на этот раз отвечу, что вы полностью правы, и добавлю, что, судя по всему, она разделяла веру своего демонического мужа в провидение, которое, судя по всему, казалось им обоим выше и бога, и бессмертия души, и с одной лишь смертью было на «одной ноге», –
     вы мне скажете напоследок, что, учитывая все вышесказанное, вы отказываетесь понимать, как можно полюбить такой скромной, искренней и безграничной любовью такого демонического человека, как немецкий фюрер, и я с вами снова полностью соглашусь, и даже приведу, в качестве постскриптум, мнение многих авторитетных историков, единогласно пришедших к выводу, что Ева Браун своей любовью продлила жизнь Адольфу Гитлеру минимум на пару недель – без нее он наверняка застрелился бы раньше – со всеми вытекающими отсюда последствиями.