Журавль по небу летит...

   Журавль летел по небу низко, почти касаясь ногами леса,  не утруждая себя покорением заоблачных высот. Нежданно тяжёлый, мощный, он опирался на воздух вкусно, и с таким явным наслаждением, что... Нет-нет! Пусть слева и справа от него остаётся как можно больше свободного места! У людей на земле ещё так много дел, и стоит заниматься ими, - многим, многими, и передумать неопределённо большое число раз о своём участии в жизни других, об участи всех, зависимых от тебя, близких и далёких.

   Обронённое соловьём крыло бабочки под ногами... В сердце горчит от его нежданной ветхости, ибо он, словно листок календаря, сорванный птицей впопыхах, промеж забот, что ведут начало с того часа, когда в сугробах облаков тает снежком луна. В эдаком, сброшенном раз и навсегда многоцветном крыле - весь прошедший день, канун грядущего. Красочный, яркий, страстный, он закалён на беззвучном огне ближайшей звезды и уже навечно отпечатан в памяти иных.

   ...Ёж всю ночь чем-то надрывался под окном, - топал громко, отдувался часто. В раздражении проклиная всеобщую, объяснимую по ночам безмятежность, взывал к помощи ближнего и страшился её. Плутая промеж пучков пережжённой перманентом солнца травы, ёж пугался даже собственных шагов, и оборачивая робость клубком серых колючек, шуршал ими, стучал, да скрипел. Так во сне скрежещут молочными зубами дети, коли в их жизни происходит нечто, с чем справиться им никогда не дано.

   Журавль летел по небу, низко-низко над лесом. Он торопился размять крылья, покуда дневной зной не разгонит всех по домам. Ведь и холод, и жару, куда как лучше переживать под сенью родных стен, чем где-либо ещё.