Дуплет

  Если в начале последнего школьного года меня на полном серьёзе спрашивали учителя, собираюсь ли я заканчивать школу, то к концу я решил самостоятельно вывести себя в «хорошисты». Способность запоминать уверенно осыпала меня твёрдыми «четвёрками» к концу учебного года и экзамены не были в этом отношении исключением. За два-три дня отдыха перед следующим экзаменом я пролистывал сосредоточенно необходимые учебники и спокойно, без всяких шпаргалок, шёл на сдачу.
 
  Придя домой, я вижу предка, внимательно изучающего книжку правил дорожного движения. К чему бы это?
 
   - Чего это ты за правила взялся?
   - ГАИ приехало, надо сдать на права.
 
  ГАИ – это серьёзно. В деревне в глухой тайге, не связанной с цивилизацией никакими дорогами, в ста километрах от райцентра, где девяносто водителей мотоциклистов из ста ездят без прав, ГАИ – это было настолько серьёзно, что всякий вменяемый владелец транспорта всегда держал наготове медицинскую карточку для сдачи экзамена на права. Была такая карточка и у меня. Как и всю молодую поросль страны, меня готовили быть защитником и не стеснялись для этого оторвать от учёбы, дабы освидетельствовать на предмет годности и я, захватив с собой бланк медкомиссии, в военкомате получил два освидетельствования за раз.
 
    - У нас есть ещё одна книжка правил?
   - Есть, но она уже не действительна. Правила изменились и я только что купил новую.
 
 Уже в то время ГАИ начинала быть паскудной и меняла правила игры и проезда по улицам, для того, чтобы больше штрафовать проштрафившихся.
 
    - Закончишь читать, дашь мне.
    - Ты к экзаменам в школе готовься. Да и не закончу я сегодня.
 
 Тоже логично. Но не для меня. Попросив, чтобы отчим разбудил меня когда закончит, я завалился спать. Утром я проснулся рано, вспомнив во сне, что меня не разбудили. Помянув нехорошим словом басовито храпящего члена семьи, я нашёл книжку правил и добросовестно перелистал страницы. Запоминание прошло успешно.
 
 В назначенное время в помещении отдела милиции в два потока сорок два желающих прошли экзамен на знание правил. Я вышел вместе со второй группой и присоединился к мужикам, которые гордо расправив плечи объясняли друг другу правила дорожного движения. На крыльце показался гаишник с пачкой экзаменационных листов. Засунутый в середину палец отделял жидкую стопку от другой – более толстой.
 
   - Нонче несдавших мало, - выдохнул кто-то из мужиков в толпе.
 
 Гаишник услышал и засмеялся.
   - Нет, нонче сдавших мало, - и зачитал восемь фамилий счастливчиков, среди которых был и я.
 
 Разочарованный гул, сменился нервным всеобщим закуриванием. Отчим тоже не попал.
 
 В лёгком трансе от такой неудачи толпа окружила волейбольную площадку возле «пожарки», где была палкой на земле нарисована восьмёрка и стали искать транспорт для сдачи. Но мотоциклов не было. Побоявшись приезда гаишника, мужики благоразумно пооставляли свои мотоциклы дома. Проблема решилась с помощью одного пожарника, который был среди сдавших теорию, и притащил из пожарки свой мотоцикл. В этом транспортном средстве, похоже, не было ни одного подшипника. По крайней мере рулевая колонка болталась, как конечности у эпилептика. Из восьми сдавших первую часть экзамена, практику сдал один – хозяин мотоцикла. Тут уже офигел сам гаишник.
 
 Но, к счастью, мужики, которым посчастливилось угадать по десять правильных ответов в экзаменационных билетах, сдаваться не собирались. Ночлег, ужин и прочие удовольствия для гаишника были организованы добротно и быстро с условием, что утром мы можем повторить практический экзамен на нашем транспорте, если он, разумеется, без коляски.
 
     - Никаких прав! У тебя экзамен по литературе! – было заявлено мне дома.
 
 Это я знал и сам. Более того, и на права и на литературу надо было идти в одно и то же время. Я решил, что сдача на права для меня важнее и пошёл к моему самому лучшему знакомому, который всегда давал мне покататься на его мотоцикле. Ещё в те времена, когда и сам мотоцикл был редкостью. Рассказал ему о том, как проходила сдача на права и дядя Володя Скоренко протянул мне ключи от «Восхода».
 
 Наутро волейбольная площадка удостоилась того, что её добросовестно укатали всеми видами транспорта. От «Вятки» до «Урала» без коляски. Сдали все.
 
 Домчавшись до дома, я умылся, переоделся и успел на экзамен по литературе среди последних. Беру билет – Лермонтов. Ну, делать нечего, чё мы Лермонтовых не видали, что-ли? Рассказал. А наизусть? Нате вам наизусть, кусок из «Витязя в тигровой шкуре». А ещё?
    - А зачем ещё? - спрашиваю.
    - Ну, как же? Это же величайший русский поэт!
    - Если бы этот поэт знал сколько я, он был бы ещё более величайшим, - нагло заявляю я, - А он даже вальса, как Грибоедов, не сочинил. И ни химии, ни физики не знал.
 
 Не могу сказать, как подействовало моё отношение к величайшему поэту на преподавателей, но «четвёрку» я получил. А дома меня ещё и новые права ждали.