Анна-Михална и феличита

Анна Михална в двушке своей в панельном доме одну комнату сдавала жильцам
 и в своей комнате ещё пару-тройку койко-мест.
 Себе уголок оставляла за комодом с телевизором и узеньким диванчиком.
Жили у неё одни и те же лица из ближнего зарубежья и были ей благодарны,
цены были гуманные. Дома её часто не бывало, она подрабатывала уборщицей
в офисах и к маме в пригород ездила, она у неё почти не ходила.
Была она в свои 65 согнутая почти пополам, проблемы с молодости со спиной,
и долго заниматься делами не могла - надо было отлежаться. Сходит, уберётся -
полежит часок. К маме съездит - пол-дня отлёживается.
К маме едет - наготовит, нагрузит в рюкзак продукты и сама еле идёт.
При хрупкой фигуре у неё были почему-то  большие вытянутые кисти рук и ступни, такие большие что даже носила мужские ботинки. Женскую обувь редко встретишь на 43 "растоптанный".
 
 Продавцы в отделах мужской обуви часто спрашивали:"Вы что, себе выбираете?!"
Она поднимет на них свои печальные, как у сенбернара глаза:"Девушка, а стала бы я
на себя примерять, если бы кому-то другому выбирала?"
У Анны Михалны был сын, но он давно сам себе обувь покупал.
А мужа у неё не было уже давно.
Когда-то она была замужем, сын был маленький, спина не болела, она была стройна, молода, привлекательна и очень хорошо, дорого одета и рядом был жив муж.
Он очень любил её наряжать.
 Привозил ей из командировок немыслимые в те времена трикотажные кофточки,
платьица, плащики, сумочки, перчатки.
Он обожал её большие руки, часто брал её  ладони и утыкался в них лицом.
Она и сейчас порой задумается и сидит, сложив ладони как тогда, и смотрит на них,
как на слепок его лица.

 Ушёл он внезапно. После работы прилёг на диван и схватился за сердце.
Скорая приехала поздно.
 Она так горевала, что про сына чуть не забыла. Жить без него стало трудно, продала всё что у неё накопилось и наряды и украшения, кроме пары серёжек и золотых часиков что он ей на рождение сына подарил.

Её продолговатое лицо с тёмными умными глазами с тех пор приобрело отпечаток непроходящей горькой печали. Теперь когда она смеялась, смех всегда угасал тоскливой щемящей нотой.
 У неё посыпались зубы и волосы, она стала носить протезы и делать нелепую химию на голове, чтоб хоть как-то создать иллюзию присутствия волос.
Но у неё рос сын, жизнь продолжалась и руки нельзя было опускать.

 Сын Серёжа подростал и скоро его должны были забрать в армию. Тут она для себя поняла - этого она не переживёт. Она обежала все возможные пороги, заплатила где-что-только можно, но в армии Серёжа не служил.
Свои мужские университеты он всё равно не миновал в уличных разборках "битой по зубам".
 Тут Анна Михална была бессильна, даже не могла предположить какие пороги обивать: "Только не бейте моего мальчика, ему же больно!"
Могла только тихо страдать, наблюдая беззубую улыбку сына и выхаживать его после очередных уличных драк.

Пару раз сын чуть не женился, один раз любили его, один раз любил он.
Оба раза жили в одной с Анной Михалной квартире.
А для свободы построения отношений, проявления чувств и создания для этого шумовой завесы - молодые подарили маме музыкальный центр с наушниками и диски. Вот тогда-то и появился в её жизни Альбано.
 Итальянский певец пронзительным голосом пел:"Феличита!"
 Сын с теми своим девушками расстался, а потом и сам от мамы съехал.
А Альбано остался.

 И теперь когда она от изнеможенья падала на свой промятый диванчик, включала музыку - наступали по-настоящему счастливые моменты жизни:"Феличита!"
Если бы хоть кто-нибудь у неё спросил:"О чём ты мечтаешь, Анна Михална?"
Она бы честно призналась:"Мечтаю сделать всё сегодня поскорей, растянуться на своём диване и включить Албано!" Феличита! Это было её счастливое время.
 
Когда по радио сказали, что в Москву приезжает с концертом в Кремле Альбано.
Она в тот же миг увидела себя, как она идёт с цветами между рядами, в своей шёлковой васильковой блузке, в причёске, с маникюром, в серьгах и часиках.
Из отложенных денег она сразу выделила на билеты, проезд в оба конца,
 буфет в антракте, цветы, причёску и маникюр - новый холодильник подождёт!
Позвонила  старинной подруге в Москву, выслала деньги и попросила купить ей срочно билет на концерт.

 Дальше дни стали проноситься и отступать было некуда - билеты от подруги уже получила по почте, билеты в плацкарт туда и обратно уже были в паспорте за обложкой. И на Анну Михалну напала паника.
Она даже, чтобы успокоиться, надевала васильковую блузку и за многие годы
впервые в салоне красоты сделала маникюр. И даже сходила в этом маникюре в ресторан, купила кофе и пирожное - "порепетировала" антракт.
 И когда настал срок, почти в обморочном состоянии, усилием воли села в
поезд и поехала.

 Поезда, вокзалы, метро, фойе концертного зала - всё мелькнуло в один миг и жизнь
 приняла привычные очертания покоя только, когда опустилась на своё место и запел Альбано.
 Когда голос внутри стал предательски шептать:"А может не надо цветы дарить?
Ну сама подумай, камеры кругом, ещё по телевизору покажут, все смотреть будут,
 а ты согнутая вон какая? И ботинки у тебя мужские, и блузка старомодная?"
Анна Михална скрипнула зубными протезами, дождалась аплодисментов и решительно встала, выбралась из ряда и пошла в проходе с цветами, как камикадзе в последний полёт, думая только об одном:"Дойти!"

Пока она шла между рядами, началась следующая песня, музыка медленно разливалась
 и Анна-Михална не чувствуя под собой ног поплыла по ней.
Когда она подошла со своим драгоценным букетом к краю ступенек на сцену, подняла глаза на певца, слёзы у неё посыпались сами. Она стояла, прижимала букет, не сводя с него глаз, и лила слёзы.
И вдруг случилось невероятное, Альбано посмотрел на неё, дрогнул, спустился
на несколько ступенек, протянул к ней руку и вытянул её на сцену. Он пел,
смотрел на неё и не отпускал её руки.
 Когда смолкла музыка и он в тишине перед аплодисментами успел произнести:"Грация, синьора!" принял букет и поцеловал ей руку.
Тут Анна Михална пришла в себя, подумала:"Не зря маникюр сделала!" Улыбнулась,
ещё больше выпрямилась и гордо посмотрела в зал. Зал взорвало аплодисментами!
А Альбано всё держал и держал её за руку...

 Когда она возвращалась на своё место, натыкаясь на восторженные взгляды публики,
она смотрела, улыбаясь в ответ, и концерт досматривала совсем другим человеком.
В антракте она с удовольствием выпила бокал шампанского, закусила бутербродом
 с чёрной икрой и чувствовала себя - совершившей подвиг! Люди улыбались ей,
а один мужчина подошёл и подарил розу. С достоинством милостивой королевы она
 приняла её, вдохнула аромат, кивнула и произнесла:"О-о! Благодарю!"

 Всю дорогу домой она улыбалась и грезила только что пережитым на концерте.
Только когда открыла дверь своим ключом, поняла, что от улыбки сводит скулы
 и ломит щёки. Пробралась к себе в уголок за диван и уснула абсолютно счастливой.

На следующий день в офисе где она убиралась, она вдруг услышала песню:
"Без тебя! Без тебя! Всё ненужным стало сразу без тебя! Так нужна ты мне,
 любимая моя!" Она застыла, приоткрыв рот, дослушала, не шелохнувшись, до конца и спросила девушку за компьютером:"Оля, кто это!? Кто это... так поёт?"
- "Да вы что, Ан-Михална,это же Стас Михайлов! Прям в душу поёт, да? В жизни не услышишь таких слов, так хоть Стас Михайлов споёт."
Анна Михална посмотрела на молоденькую хорошенькую девочку и чуть не сказала:
"Такая молодая и красивая и не слышит таких слов в жизни?!", но тихо произнесла:
"Это точно."
И пошла домывать пол.

Так у Анны Михалны начался новый, счастливый период в жизни.
"Стас Михайлов" принял эстафету "Альбано" - делать жизнь Анны Михалны счастливой.