Бабка Саватеиха

 Бабка Саватеиха невесомая была и высохла вся, и не вставала уже лет десять. Было бабке почти сто лет.
 Делали ей уколы, обтирали, поили таблетками, капельницы ставили, кипятили простыни, кормили с ложечки.
И очень внимательно следили за давлением и вообще за здоровьем.
Бабка была нужна живая.

 В деревне, где Саватеиха жила со старшей дочерью и её семьёй, да и по всей округе, в районном городке рядом, где средняя дочь жила, не было работы.
Работали на огородах, кормились с урожая, а если дом поднять, так чтоб газ провести или корову, хорошую дойную купить, это и не мечтай.

 В военной части неподалёку рабочие места гражданским были "в драку собаку".
На птицефабрику, хоть и далековато, но автобус присылали, тоже не попасть.
И сидели бабкины дочери, то одна, то другая без работы.
Ладно у старшей корова выросла домашняя и с молоком хорошим, с телёнка
 вырастила. А предыдущая "беглая" была, норовила домой не прийти, намучились по округе за ней гоняться, да так и сдали на мясо.
А тут ещё мужа сократили. Попробуй проживи - дети трое, двое
 в городе учатся и один в армии. Хорошо если придёт контрактником в часть возьмут, а вдруг не возьмут?

 Дочери у Саватеихи дружные, с детства помогают друг другу, без соперничества, как у некоторых.
 Младшая средней шубку прислала. Второй муж у неё не пьющий попался, предприимчивый, сразу новую шубку ей справил. На бабку младшая претендовать перестала. А то с первым-то ещё и ей с бабкиных денег отсылали.
У средней в городе хоть и полегче, всё-таки центральное отопление, удобства,
но ведь всё в магазине пойди купи.
Старшая хоть и помогает, и творожку привезёт и картошки на зиму, а дочки близняшки в медицинском обе учатся, их и одеть и учить надо.
 Да и в квартирке ремонт пора делать. Муж зарабатывает, но одна машина только сколько средств съедает.

Поэтому бабка была очень, очень нужна. Живая.
 Война за бабку была. Пенсию Саватеиха столько получала как ветеран войны и труда, сколько вся семья вместе не зарабатывала.
И "тягали" бабку то к одной сестре, то к другой.
"К нам бабку - нам крышу перестелить и полы укрепить надо, а то нам газ не проведут, мы замёрзнем!" - "У нас пусть живёт! Ей у нас лучше, у нас горячая вода и девчонки в медицине, поухаживают! И кредит за машину
 отдавать мы зашиваемся!" - "У меня сын из армии придёт, его одеть не во что!" - "У меня тоже девки невесты!" Сцепятся порой сестрички прям над бабкой, сидят потом обнимутся, плачут.
 "Ты, мам, нас прости, не мы такие - жизнь такая."

 Иногда близняшки придут профессионально бабку обиходуют,
 посидят с ней, альбомы ей с фотографиями полистают.
Бабка на фотографии глядит, взгляд фокусирует, следит, даже румянец пробивается. Из церкви женщина приходит библию бабке читает.
 Слушает бабка, иногда слеза бежит. Иисуса Христа Саватеиха любила, лично знала - на фронте не раз спасал. И своих девок чудом потом родила подряд троих.

 А весной приснился ей. Идёт она по цветущему лугу, а навстречу Иисус. Она Ему:"Христос Воскресье, Господи!"
 А Он:"Воистину Воскресье, Аннушка!" Сам смеётся. А она молодая, в грудь молоко набегает, платье намокло, с подола капает. А Иисус и говорит:
"Аннушка, пошли со мной цветы собирать?"
А она:"Не могу, Господи, мне лежать надо. Как они там без меня обойдутся?" А Иисус И говорит:"А как они там без меня обходятся?"
И проснулась Саватеиха.
Плакала потом, без слёз, без слов, прощенье у него просила.
За дочек-внучек, за цветы что не собрала.

 А потом бабку опять переезжать потащили. От одной сестры к другой.
Хотелось ей крикнуть:"Постойте! Куда меня опять! Не бегите. Здесь меня выгрузите, в поле. Я тут подышать хочу, землей..."
 Но они везли её куда-то то ли в город, то ли из города. А крикнешь, скажут:
 "Лежи, бабка тут, не трепыхайся, успеешь ещё землей надышаться."

 Нет, девчонки у неё заботливые, хорошие. Добрые и весёлые, все в отца.
 Поздновато их только родила, думала вообще не сможет.
Натаскалась санитаркой мужиков на себе, намёрзлась по окопам, по весенней хляби. Хорошо ещё муж попался хороший, хоть и без ноги и по ночам в атаку вскакивал, орал:"За Родину! Бей тварей!" Но её не бил, не пил много и дом ей
 построил. И девчат поднял.
Счастливо она прожила, хорошо. Уйти бы вот только теперь.
 К нему, к Саватею, заждался поди.
Да не отпускают. Нужна. Живая.

  Ночью Саватеиху хватились, на кровати не нашли.
Кинулись искать - стоит на крыльце, за косяк держится.
Дочка Зина спросила:"Мам, ты куда?" А та и ответила, впервые за десять лет:
 "Я, Зиночка, цветы собирать. Мне домой пора. К папе."

 Хоронили Саватеиху всей деревней. Картошки наварили-нажарили помянуть.
Ордена и медали так прямо на гимнастерке пронесли.
На памятнике и написали "Саватеиха", а потом имя-фамилию.
 А то не узнают кто.
 Фотографию долго выбирали, решили свадебную, с мужем.
И мужа решили не отрезать, пусть вместе.
Всё равно от жизни только одна фотография остаётся, на памятнике.
Так уж лучше эта.