В двух шагах от чуда

Храм Христа Спасителя. Рождественская сказка «Чудо горячего сердца». Увешанная игрушками елка. К детям выходят Дед Мороз со Снегурочкой. Дед Мороз стучит посохом. Праздник начинается. Спустя час счастливые дети с подарками выходят из храма. Сияют купола. Над Москвой-рекой на корабле парит Петр 1. Праздник еще с детьми. На несколько десятков метров. До непонятного памятника на набережной.
– Папа! Что это? – удивляется мальчик.
– Сына! Птичка летела. Большая. Памятник Петру 1 от Церетели увидела, и у нее живот схватило…
Идущая за ними девочка увидела монумент и замерла.
– Пока ты была на елке, здесь прошел большой слон, – объясняет мама. – Слон не слушал маму, ел утром не кашу, а конфеты и пирожные. От конфет живот заболел. Слон побежал к Москве-реке, бежал-бежал и не добежал…
Взрослые, ждущие детей с елки, обсуждают скульптуру.
– Нам Петр от Церетели не нравился, вот и поставили в довесок…
– Собянин говорил, временно, а второй год стоит…
– Оно апеллирует к непреодолимому импульсу, который все мы испытывали с детства, сжимая в ладони кусок пластилина – импульсу трансформации податливого материала и приданию ему определённой формы…
– Сколько слов! Говно, оно и есть говно!..
– Как можно такое у храма ставить?..
– Вы не понимаете! Это всемирно известная инсталляция «Большая глина №4». Урс Фишер над ней восемь лет работал…
– Чего ее восемь лет ваять? Присел и готово…
– Художник так видит…
– На Манхэттене не задержалась, во Флоренции закричали: «Escremento!» и нам ее сплавили…
– Теперь снова железный занавес. Обмен прекращен. У них осталось золото из крымских музеев, у нас «глина №4».
Непросвещенное большинство отворачивается, просвещенное меньшинство восхищается. И только дети, увидев монумент, говорят то, что есть.
Вышедший последним с елки мальчик, тащивший сразу несколько подарков, показал пальцем и уверенно сказал:
– Какашки!
И засмеялся.
Храм, рождественское чудо и «Горячее сердце» остались где-то позади.
Андрей Макаров